The smell of your skin

На улице был жаркий весенний день. Школьники, которые безуспешно пытались избавиться от знойной жары, оседали кто где, лишь бы ближе к теньку. Одним из таких учеников был и Кацуки Бакугоу. Довольно популярный альфа в школе. Его жуткий характер, грубость и необычайная сила — вот что привлекало людей в нем, а сам парень был только и рад, что ему уделяют должное для статуса внимания. Его бесили многие вещи, но именно сейчас его раздражала жара, что не спадала 3-и сутки. А еще его давний « приятель», что скрылся с поля зрения — Изуку Мидория. Проще говоря — Деку. Эту кличку Бакугоу придумал ему еще в детстве, считая того совершенно бесполезным и беспомощным. Сейчас же это означает « стремление » по словам Очако. — А-а-а, если я продолжу тут сидеть, то точно расплавлюсь и превращусь в лужу. — заныл Киришима, что сидел рядом с парнем. Да, погода и правда была ужасной, но легче было сидеть на улице, чем в душном классе. — Заткнись, и не мешай мне. — злобно рыкнул Кацуки, в последний раз проведя своими янтарно-красными глазами по сборищу учеников, что толпились возле фонтана с водой. Успех. Макушка с зелено-черными волосами была обнаружена, а рядом с ней кружились Тенья с Ураракой. — Изуку, пойдешь с нами в столовую? — спросила девушка, а парень, покраснев, лишь покачал головой. — Ребята, простите, мне нужно будет кое-куда сходить на этой перемене. — Мидория мягко улыбнулся ей, чтобы не так сильно огорчать девушку.— Обещаю, что завтра пообедаю с вами. — Бесит. — неожиданно выпалил Бакугоу, вставая с места. — Ты чего? — Киришима изогнул бровь, как бы спрашивая: «Чувак, ты куда?» — Дело есть, — хрипя, произнес он, скрываясь за стенами школы. Заметив это, Деку тоже поспешил покинуть улицу, следуя в сторону «товарища». Они договорились встретиться в самом дальнем кабинете школы. Тут было не так душно, и редко кто заходил внутрь класса во время большой перемены. Можно было выбрать и кладовку, чтобы их точно никто не потревожил, но находиться там равносильно самоубийству. Бакугоу сузил глаза, смотря на то, как стрелка часов медленно подходит к 12 дня. «Чертов Деку, если ты опоздаешь, клянусь, мне придется тебя очень сильно проучить», — но стоило парню подумать об этом, как дверь класса распахнулась и тут же закрылась обратно. Запыхавшийся Изуку, старался отдышаться, не умерев на месте. Он сюда не для этих целей пришел. — П-привет, Каччан. — единственное, что смог выпалить Мидория, пока старательно глотал ртом воздух. «Альфа сам позвал его сюда, а он ведет себя как дурак». Именно из-за этих мыслей его лицо начало стремительно краснеть, хотя, возможно это было из-за недостатка воздуха, кто знает. — Подойди ближе. — звучало скорее не как просьба, а как приказ. Спорить не было и смысла, да и не хотелось вообще. Он послушно подошел к альфе, который удобно расположился на учительской парте. Если они помнут какие-либо бумаги, то обоим явно несдобровать. Изуку не решался подойти к Кацуки вплотную, но сильные руки альфы сами притянули его ближе, прижимая тело к телу. — Я скучал, Деку, — слышится где-то возле уха. В этот же момент, горячее дыхание начинает опалять ушную раковину. Именно сейчас, сердце Мидории готово отплясывать чечетку и делать тройное сальто, а это было лишь начало. — Я тоже скучал, Каччан. — омега жмется ближе, стараясь оставить между их телами как можно меньше пространства. Его нос утыкается в шею Бакугоу, а громкие вздохи провоцируют того на то, чтобы завалить парня прямо на этой парте, но еще слишком рано. Аромат у альфы был потрясающий, но в тоже время очень странный — запах дыма от костра, с нотками горечи на языке. Но Деку нравилось. Ему нравилось все, что связанно с Каччаном. Для него он был единственным и неповторимым предметом обожания. Кацуки был того же мнения о своем Деку. Легкий запах кедровых шишек с терпким привкусом мёда, буквально сводил парня с ума. Хотелось, нюхать его часами, а то и вечность, пока легкие полностью не впитают этот аромат в себя. Хотел, чтобы и сам Изуку пропитался им. Насильно заставить его пахнуть так же, как он сам. Чтобы лишь Бакугоу смог чувствовать настоящий запах его омеги. Мидорию решительно усаживают на колени, пытаясь доставить партнеру еще больше тактильных ласк и удовольствия вместе с этим. Тот тихо ойкает, чувствуя, как колено альфы упирается ему в пах, заставляя краснеть еще сильнее. Сильные руки не дают подняться, поэтому остается покорно сидеть и наблюдать за тем, что будет делать его партнер. Воздух явно начал накаляться от давления тел друг на друга. — Не жарко? — специально издеваясь над омегой спросил Кацуки, на что получил кроткое:«Да». Это был сигнал для него. Первые две пуговицы на школьной рубашке Изуку успешно отлетают куда-то в сторону, приземляясь на пол. Остальные же, почувствовав ту же самую учесть, без проблем расстегнулись, оставаясь на своем месте. Галстук отправляется к пуговицам. Бакугоу открывается вид на обнаженную грудь юноши, от чего тому сносит крышу, и он моментально припадает губами к его телу. Мокрая дорожка поцелуев начинается от впадины ключиц, а затем плавно переходит на пресс, задерживаясь там, начиная вылизывать каждый кубик рельефного живота. От таких настойчивых действий партнера, Деку начинает тихо постанывать. Откинув голову назад, он попытался приглушить свои всхлипы рукой, но ее грубо перехватывают, заводя за спину и сцепляя со второй, удерживая своей собственной. — Не смей сдерживаться, — начал порыкивать альфа. Вторая его рука начала медленно блуждать по талии омеги, иногда останавливаясь и легонька щипая за ребра. На ласки отвечают ерзаньем задницей, задевая пах. На это Кацуки громко рычит и резко встает, толкая своего омегу на учительский стол, нависая сверху. — К-кач… Каччан! — громкий вскрик разносится по всему кабинету, но парня тут же затыкают настойчивым поцелуем. Горячий язык проникает внутрь, проводя по небу и ряду зубов. Даже в такой ситуации он поражал парня. Решительный и самоуверенный. Такой, которого любит его партнер. Рука упирается локтем в парту, а другая спешно проводит по торсу омеги, заставляя того стонать в поцелуй. Оторвавшись от любимых губ, Кацуки начинает вылизывать шею Изуку, оставляя багровые засосы в таких местах, чтобы ни один ворот рубашки не смог прикрыть. Знает, чертенок, что потом получит выговор за это от парня, но все равно делает все по- своему. Он бы и метку поставил, но против воли своего омеги это делать совершенно нельзя. Процесс сам по себе болезненный, а если партнер не желает этого, то он становится ужасной мукой. — Прошу, Каччан, я больше не могу терпеть, — хнычет Деку, начиная сильнее елозить под альфой. Тот снова рычит, удерживая его руками, отлипая от шеи и переходя на предплечье, начиная легонько покусывать его, от чего омега начинает вырываться. Очень опрометчиво с его стороны, ведь лучше не шутить с Кацуки. За это тот особенно болезненно кусает его, заставляя вскрикнуть. На теле остается отпечаток от острых зубов. Бакугоу начинает зализывать его, тихо мурлыкав себе под нос. — Не рыпайся, а то хуже будет, — предупреждает альфа, начиная расстегивать ремень на брюках Изуку. Брюки идут нахер вместе с нижним бельем, которое чуть не порвалось от давления альфы. Тот громко стонет, когда на его член ложится жесткая ладонь. Сначала он медленно поглаживает возбужденную плоть, а затем начинает двигаться по стволу. Деку не выдерживает и стонет в голос. Его партнер снова припал к губам, нагло целуя. Языки сплетаются воедино, а воздух постепенно выходит из легких. Когда его становится категорически мало, альфа отлипает ото рта своего омеги. Он убирает руку с члена Мидории и тянется в карман. В его ладони оказывается маленькая баночка, которую Кацуки отрывает зубами, отбрасывая крышку в сторону. Быстро смазав ею пальцы, он начинает проводить ими между ягодицами и вставшим членом. — Мне страшно. — тихо скулит партнер, пытаясь сдержать слезы. Однажды, Бакугоу не удержался и чуть не порвал его, поэтому не удивительно, что при каждом половом акте, омегу пробирает крупная дрожь. — Доверься мне, я не буду спешить, — поцелуй был на этот раз мягче, чем обычно, поэтому напряжение постепенно ослабилось. Когда первый палец проник в Мидорию, тот почувствовал дискомфорт и не более. Его поразило, что альфа, правда, не спешил, стараясь растянуть его как можно лучше. Второй палец был не таким болезненным, как третий. Слезы сами потекли по щекам, а Деку не в силах их остановить, просто старался не глядеть на Кацуки. Не получилось. Его насильно повернули к себе, заставив смотреть прямиком в янтарные глаза. — Тише, тише, все хорошо. — голос звучал хрипло, но помог успокоить нервную омегу. Мокрую дорожку слез быстро слизали губами, оставив лишь невесомые поцелуи на скулах и щеках. Убедившись, что партнер достаточно растянут, Бакугоу спешно расстегнул ремень и припустил с себя брюки. Его член уже пульсировал от желания войти в омегу, но спешить нельзя было. Он обещал. — Я вхожу. — стоило ему только сказать это, как омегу снова начало трясти, но он не успел среагировать, от резкого толчка внутрь. Крик вырвался сам, а новая порция слез покатилась из изумрудных глаз. Кацуки целовал его в шею, стараясь отвлечь от боли, но его собственная природа ныла о том, чтобы скорее начать двигаться. Омега чувствовал это, поэтому кивнул в знак того, что он готов. Толчки были медленными, но достаточно сильными, чтобы приносить удовольствие и себе и партнеру. Хотя, второй испытывал поначалу лишь боль. Постепенно, толчки стали резкими и быстрыми. Деку стонал, но один из его стонов был особенно сильным и протяжным. «Нашёл». — пронеслось в мыслях у альфы, который расплылся в довольном оскале. Он вдалбливался в тело своего омеги, совершенно забыв о том, что это учительский стол, который в любую секунду может сломаться под давлением пары. Про бумаги можно молчать, они пострадали больше всех. Спустя некоторое время оба излились, получив ту самую волну экстаза. Двигать не хотелось вообще. Им хотелось просто лежать и наслаждаться присутствием друг друга. Выйдя из податливого тела, Кацуки помог ему одеться и привел в более-менее подобающий вид. Нужно было спешить, ведь если их обнаружат, то жди беды. — Каччан, я люблю тебя, — эти слова вырываются из уст неожиданно для самого парня. В ответ, его прижимают к себе, и утыкаются в макушку, начиная медленно вдыхать елово-медовый запах. «Я тоже люблю тебя, Деку», — хочется сказать, но рот просто не поворачивается, чтобы произнести заветные слова. А Мидория понимает его без слов, тепло улыбаясь. Именно в этот момент он чувствует себя самым счастливым человеком на планете.