О вреде чужого кофе

– Не думаешь, что это жестоко? – М? Тора обернулся на Кенму. Тот пожал плечами, не отрываясь от экрана смартфона с фрагментами кода и рядами мелких иероглифов, поясняющих его значение. – Ты о чем? Кенма быстро защелкал, отматывая текст назад, с чем-то сверяясь. Тора всегда поражался его умению думать о нескольких вещах одновременно. У него самого так едва ли получалось. Впрочем, он никогда и не обольщался касательно своего интеллекта. – Мне не следовало ехать с тобой к Акане, – Кенма едва заметно вздохнул и поднял глаза. – Прекрати! – Тора усмехнулся. – Твое появление – лучший подарок, который я могу ей сделать на шестнадцатилетие! Она подружкам все уши прожужжала, какой у ее брата крутой друг – умный, спортивный, привлекательный… Мне, между прочим, тоже. – И добавил, чуть понизив голос: – Словно я не знаю. Кенма шутку не принял, покачал головой с кислым видом. – Не понимаю, – признался Тора. – Что плохого, если ты вместе со мной зайдешь ее поздравить? Акане от тебя без ума! – Об этом я и говорю. – Поезд тряхнуло, и Кенма прижался теснее. – Когда придется сказать о нас, не причинит ли это ей боль? Тора по инерции придержал его, поймав за талию, привлек к себе. Нахмурился. – Я… не думал об этом, если честно. Она вроде бы и не рассчитывает ни на что? – Не сомневаюсь, – кивнул Кенма. Голос его не изменился, оставаясь безучастным, только поджатые губы выдали недовольство. – Ладно, неважно. Наша станция, пойдем. Он вывернулся из объятий и начал пробираться к выходу. Тора озадаченно посмотрел ему вслед. Он действительно никогда не думал об этом. Он вообще мало думал об их отношениях, даже не до конца понимая, когда они начались. Может быть, еще в школе, когда Кенма стал меньше времени проводить с Куроо из-за плотного графика последнего. Или на первом курсе университета, когда Тора наступил на горло собственной гордости и попросил помочь ему кое с какими предметами. А может они незаметно для себя сблизились, когда вместе решили снимать квартиру… Вспомнить не получалось. Это все не походило на те любовные истории, которыми Тора вдохновлялся в старшей школе. Они просто жили вместе, делили еду и плату за аренду, иногда заходили к родителям, отмечали вместе праздники, спали на одном футоне… А иногда совсем даже не спали, и в такие моменты Тора чувствовал себя счастливым. Все происходило плавно, незаметно. Первый поцелуй, первое пробуждение в одной постели… Он всегда стеснялся своей пылкости и какой-то девчачьей романтичности, подходящей скорей Акане, чем ему – в конечном счете, именно это и обеспечивало ему неудачи на любовном фронте. Но Кенма умудрялся исподволь сглаживать углы и компенсировать излишнюю эмоциональность. Нет, Тора с легкостью мог вспомнить оторопь и неловкость первого поцелуя, робость первой ночи, проведенной под одним одеялом… Но за полгода они стали казаться далекими и смешными, а близость с Кенмой – естественной и обязательной деталью их совместного быта. И вот теперь Кенма вдруг спрашивает, что будет, когда им придется сказать об их отношениях окружающим. Не “если”, нужно заметить, а “когда”. Как будто не сомневается, что это произойдет. – Холодно, – Тора догнал его уже на выходе со станции. Март выдался ненастным, хуже обычного. Температура на улице все не хотела подниматься выше пяти градусов, и с самого утра шел мокрый снег, заставляя ежится. – Замерз? Кенма неопределенно повел плечами, и Тора без зазрения совести поймал его руку, сунув себе в карман куртки. Скрываться он никогда не думал – и никому не было дела до того, что на самом деле связывает их с Кенмой. Никто никогда не спрашивал – старые друзья, зная инертность и флегматичный нрав Кенмы, только посмеивались, новых общих знакомых почти не было. А Кенма не сопротивлялся, считая, что Тора может делать на людях все, что угодно – до тех пор, пока он его не попросит об обратном. – Куда дальше? – Тут недалеко кафе, – Тора кивнул вниз по улице, продолжая сжимать руку Кенмы – она оказалась ледяная. – Акане сказала, что устроит девичник после курсов. Ничего особенного – просто посидят, перекусят сладостями, посплетничают... Я обещал маме, что прослежу, чтоб она не засиживалась и нормально добралась домой. Идем? Кафе действительно обнаружилось рядом. Светлое, просторное и полное народа. Акане нашлась у углового столика, в компании двух подруг и парня, похожего на студента. Заметив брата, она радостно подскочила и кинулась ему на шею. – Тора! – Акане засмеялась и тут же кокетливо выпрямилась, заметив Кенму. – Вы что тут делаете? – Зашли поздравить, – Тора вытащил из внутреннего кармана заранее приготовленную коробочку с подарком. – Вот, это тебе. – Ого! – Акане бросила самодовольный взгляд на подруг. – Здорово! Как вы меня нашли? – Мама сказала, – Ямамото сбросил куртку и огляделся. – Она просила проводить тебя. Мало ли… Поздно. – Ты тоже зашел меня поздравить? – Акане уже переключила внимание на Кенму. Как Тора и думал, лучшего подарка, чем его присутствие, было не придумать. Странно, но ревности он не испытывал. Посмеивался незло над ее чувствами, но никогда всерьез не принимал. Сначала – потому что не замечал со стороны Кенмы ни малейшего интереса, а потом… Не задумывался, наверное. Так было проще. – С днем рождения, – Кенма слабо улыбнулся, протягивая такую же коробочку, как у Торы. Акане заулыбалась еще кокетливей. Подарки они выбрали парные: серьги и брошь Кенма присмотрел в интернете еще зимой, а потом показал Торе, когда тот схватился за голову в преддверии даты. За это Тора тоже его обожал – внимание к деталям и предупредительность. Казалось, Кенма всегда ко всему готов. – Ладно, – промямлил парень, пряча лицо. – Мне пора. Еще раз поздравляю, куколка. Бывай! И, не дожидаясь ответа, затерялся в толпе. – Что за хмырь? – нахмурился Тора, глядя ему вслед. Никогда не ревнуя Акане и Кенму друг к другу, к окружающим их людям он иногда питал откровенное недоверие. – А… – Акане, напротив, даже не заметила ухода ухажера. – Да подсел тут к нам!.. Вроде как, познакомиться хотел. Заливал, какой крутой музыкант. Хотите что-нибудь? Тут сегодня официанты тормозные – лучше сразу заказывать, а то принесут к закрытию. – Кофе бы, – Кенма присел, оставив между собой и Акане место для Торы. Акане покраснела: – Может, пока мой заберешь? Ее подруги захихикали. Девчонки, вечно они такие. – Нет, спасибо. Он же твой. – Слишком сладкий, – Акане махнула рукой. – Я попробовала с пирожным – ужас просто. Вот! – не терпящим возражения тоном, она подвинула ему чашку. – Забирай. Он еще не остыл, а я только глоток сделала. Знаю, ты такой любишь. – Спасибо, – не стал противиться Кенма. Сладкий кофе он действительно любил, иногда заменяя им и завтрак, и обед, и ужин. Акане покраснела еще больше и спрятала глаза, но вид у нее был торжествующий. – Непрямой поцелуй, – заметил Тора, когда они вдвоем возвращались к себе. К счастью, подругам Акане нужно было торопиться домой, и они быстро разошлись. До дома доехали быстро. Только Кенма был скован и напряжен немного больше обычного, даже не стал доставать смартфон в дороге. – Что? – не понял он, рассеянно глядя себе под ноги в прихожей. – Я говорю, это был непрямой поцелуй, – Тора посмотрел на Кенму. – Кофе, который Акане тебе отдала. Вот же оторва… – А, да, – Кенма прикрыл глаза рукой, не торопясь разуваться. Тора заметил, что пальцы у него дрожат. – Все нормально? – Да… Лихорадит немного. – Ну-ка, – Тора резко притянул его к себе, касаясь лба. – Да у тебя температура! Кенма отшатнулся, выставил одну руку вперед, а другой уперся в стену. – Тора, не надо! – резко попросил он. – Я… схожу в ванну и лягу спать. Переутомился наверное, ничего особенного. – Ладно, – Тора не стал настаивать. Кенма редко повышал голос, но если уж делал это, значит, для того была причина. – Хочешь перекусить? – Нет, – Кенма продолжал стоять, сжимая край нерасстегнутого пальто. – Иди… пожалуйста. Тора кивнул. На кухне он нашел остатки риса и овощей со вчерашнего ужина. Взялся за конспекты, но его вдруг одолело беспокойство. Материал не шел, в голове постоянно всплывал разговор в поезде. Может быть, Кенма и был умным, но еще он бывал до невозможности скрытным, редко говоря о том, что на самом деле у него на уме. Практика подсказывала, что накручивать себя Кенма любил едва ли не больше, чем игры. А игры он обожал. И если Тора любую рефлексию сводил к агрессии, то Кенма чаще замыкал ее на себя. Со временем он научился все выговаривать, но тут… Что, если его начали беспокоить их отношения с Торой? Сказал бы он об этом? А что, если и сказал? Ну, намекнул между делом, а Тора, как придурок, не нашел ничего лучше, чем отшутиться? Если Кенма ждал признания?.. Стало не по себе. Тора почувствовал себя полным идиотом. Правда, он никогда не думал, что их отношения требуют какого-то… обозначения. А если и всплывала у него эта мысль, то он предпочитал просто задвинуть ее подальше, оставить некоторую недосказанность. Наверное, его немного пугала идея того, что они с Кенмой – пара. И уже не просто пара друзей, а пара влюбленных. Это налагало какие-то обязательства, возможно, даже изменения в привычной жизни. Тора подсознательно избегал всего этого. Ему было хорошо с Кенмой – и точка. Он не хотел разбираться. Но по всему выходило, что Кенма хотел. И, более того, был настроен решительно. Может быть, уже даже планировал, что и как говорить родителям. Теперь он намекал, что всегда замалчивать происходящее между ними нельзя. Какого ответа он ждал – и что получил? Тора едва не схватился за голову: а что, если Кенма теперь решит, что ему все равно, и он на самом деле несерьезен? Если подумает, что Тора вообще не считает, что они… что? встречаются? Они никогда и не говорили друг с другом о таком. Даже про любовь разговор не шел. Тора так часто кричал про нее в старшей школе, так грезил хорошенькими девочками – а теперь и думать забыл, что есть такое слово. Кретин. Полный кретин! Не Кенма, конечно. Тора выглянул из кухни, но дверь в ванную все так же была закрыта. Он посмотрел на часы: Кенма сидел там уже больше получаса, хотя обычно ему хватало пятнадцати минут. Сразу же в голову полезли глупости: что, если он там плачет? Или, хуже того, режет вены? Иногда на Тору все-таки накатывали приступы больного воображения, поэтому все дурное представлял в красках. В суицидные наклонности Кенмы он не очень верил, конечно, но не подумать не мог. Тора вскочил, как ужаленный, и приник ухом к двери ванной, но ничего не услышал – даже льющейся воды. К горлу подступила дурацкая паника. – Кенма? – аккуратно постучался он. – Ты там... заснул? Ответа не последовало, но почудилось какое-то движение. – Я, эм… волнуюсь. Вторая попытка тоже не принесла удачи. – Кенма, слушай… Ты же слушаешь? Если ты хочешь сказать… Ну, поговорить о чем-то… Давай нормально поговорим? Ты же знаешь, до меня плохо доходит… – Тора попробовал потянуть за ручку, и дверь поддалась. Он заглянул: – Кенма? Внутри оказалось ощутимо прохладно. Кенма, ссутулившись, сидел на краю ванны. По спине и волосам вода стекала на бортик и на пол. Кожа побелела от холода, а плечи дрожали. – Ты... чего удумал? – Тора поспешно схватил полотенце. – Простудиться решил? Эй? Кенма помотал головой и ссутулился еще больше. Прикосновение заставило его вздрогнуть. – Тебе плохо? Кенма шумно втянул носом воздух. – Не знаю… Тора? – Он неловко обернулся, пытаясь прикрыть руками эрекцию. На бледной коже лихорадочный румянец выглядел неестественно и чужеродно. – Странно... чувствую себя, – слабо прошептал он. Тора начал быстро растирать его полотенцем. – Сдурел? Кенма только всхлипнул, когда Тора грубо задел соски. Его вело, словно пьяного, и весь он был какой-то расслабленный и покорный, как тряпичная кукла. Тора скосил глаза на стоящий член. – Да что случилось? Кенма облизнул губы, нервно ухватил Тору за край футболки. – Не знаю… – жалобно выдавил он. – Сначало мутило… а потом… Тора, не могу больше… – Качнувшись, словно из последних сил, Кенма прижался к нему всем телом. – Я хотел… сам… не получается…. Тора взял его за подбородок и заглянул в глаза – они оказались совершенно стеклянными. Взгляд был расфокусированный. – Пойдем. – Нет… – Кенма уткнулся ему в шею, начал лихорадочно целовать, попытался потянуть футболку наверх и чуть не упал, потеряв равновесие. – Хочу тебя… Пожалуйста! – Хорошо, – пообещал Тора, лишь бы успокоить. – Только не тут. Давай дойдем до футона, да? – Да! – запальчиво выдохнул Кенма. Никогда раньше Тора не видел его таким. Даже отдаваясь ласкам, Кенма оставался сдержанным и тихим, экономным в словах, в движениях. Сейчас его словно выкручивало изнутри. Пока Тора одной рукой старался расправить футон, Кенма цеплялся за него, терся пахом и старался поцеловать везде, куда только мог дотянуться. – Ложись. Кенма послушно повалился на спину, выгнулся и закинул голову, открывая шею. Закралась мысль, что в ванной он наглотался таблеток. Тора был уверен, что ничего подобного дома у них не было, но удостовериться стоило. – Ты принимал что-то? Кенма не слышал. Обняв за шею, потянул Тору к себе – сил для этого у него было предостаточно, – закинул одну ногу на бедро и шумно выдохнул. Не удержавшись, Тора упал на него сверху, – и Кенма тут же жадно впился в его губы. – Тора, пожалуйста… – умоляюще зашептал он, ловя за руку и отводя ее вниз к стоящему члену. – Мог бы нормально сказать, когда пришли, – пробормотал Тора больше для себя. Кенма беспомощно всхлипнул и обмяк, когда рука сжала влажную от смазки головку. Он закрыл глаза, тяжело задышал, вскинул несколько раз бедрами и застонал. Тора передвинулся, устраиваясь удобнее и двинул рукой. Собственному желанию мешала опаска и непонимание, чем вызвано такое поведение. С одной стороны, он никогда не видел Кенму по-настоящему распаленным, и это очень и очень заводило. Но с другой – это не могло быть просто так. Тора видел, что Кенма себя не контролирует. Он то неровно толкался бедрами в руку, все время ломая ритм. То цеплялся за простыни и выгибался, упираясь в футон плечами. То расслабленно откидывался на подушки. – Не могу, Тора… – беспомощно выдохнул он, быстро слизывая каплю пота с верхней губы. – Не получается… – Сейчас. Опаска отступила, давая место беспокойству. Тора сполз ниже, между разведенных ног, целуя грудь и живот. Придерживая член Кенмы у основания, он накрыл губами головку, но в рот не взял, погладил языком. Кенма завозился, и Тора едва успел удержать его, не давая толкнуться. Язык слегка пощипывало. Свободной рукой Тора обхватил мошонку, оттянув ее, смял. Погладил за ней и тут же несильно шлепнул по внутренней стороне бедра. Кенма вскинулся, раздвигая дрожащие ноги шире. Вернувшись к члену, Тора пощекотал языком уздечку и, не давая передышки, взял его глубоко в рот. Надавив ладонями, прижал бедра к футону и заскользил губами. Кенма застонал. – Да… Тора… В другой раз, он бы уже кончил, понял Тора. Но сейчас действительно не получалось. – Тора… Тора!.. аааа!.. Его не отпускало. Тора отодвинулся, переводя дыхание. Кенма приподнялся на локтях, обхватил его за плечи. Потянулся, слизывая слюну и собственную смазку с уголков губ. Быстро, хаотично, как если бы сам не знал чего больше хочет. Начал целовать шею и плечи. Было в его поведении, несмотря на заметную слабость, необъяснимое подобострастие. Тора обнял его за талию одной рукой и все-таки спустил с себя штаны с трусами, ставшие тесными. Навалился сверху, прижимая всем весом, притерся бедрами к его бедрам, рукой обхватывая оба члена сразу. – Не получится… – сбивчиво застонал Кенма ему в ухо, обжигая дыханием. – Тора… Так не получится… – Чего не получится? – Так… не получится, – голос стал плаксивым. – Хочу… тебя!... почувствовать… – Мы же договорились этого не делать… – хрипло напомнил Тора. Он оперся на локоть и попытался убрать с лица Кенмы налипшие пряди. – Помнишь? Взгляд Кенмы неожиданно почти прояснился, стал осмысленным, острым, не оставляя сомнений, что он понимает, о чем просит. Да, они попробовали и решили – им это не надо. Взвесив все за и против. Но сейчас эта договоренность не имела смысла. Хорошо обдуманная, она не имела никакого отношения к чувствам. Кенма просил – умолял! – чтобы Тора взял его. – Ты разве совсем… совсем меня не хочешь? Сколько бы Тору не беспокоило странное поведение Кенмы, противиться не получалось. Что-то будоражило и цепляло его: то ли неожиданная открытость, то ли желание, высказываемое вслух так откровенно, то ли все вместе. – Ладно, – одними губами отозвался Тора. Голос в мгновение сел. Кенма снова обмяк, подставляя шею и постанывая. Тора опустил руку между его ног и снова сжал мошонку в горсти, повел ладонью ниже – между ягодиц к сжатому анусу. Начал гладить круговыми движениями, вглядываясь в напряженное лицо Кенмы – нахмуренные брови, дрожащие ресницы, кривящиеся закушенные губы. Кенма пальцами скользил по его плечам, короткими ногтями царапая спину. Нужно было найти смазку, оставшуюся с прошлого раза, но Тора не мог заставить себя оторваться от Кенмы, впервые за все время отдающегося ему с таким пылом. – П… подожди, – собравшись с духом, вывернулся он. – Нужно найти… – У меня, – глухо отозвался Кенма. – В шкафу… нижняя полка. Тора закивал. Стало физически больно, когда пришлось выпустить Кенму из рук – оставшись на футоне в одиночестве, тот дрожащими руками начал себе дрочить. Одним движением вывалив с полки на пол все, что там находилось, среди старых футболок Тора нашел почти полный флакон. Когда он обернулся, сжимая его в руках, Кенма уже перекатился на живот и встал на колени. Широко расставив ноги, он придерживал разведенные ягодицы. Это была самая безумная, самая развратная – и самая возбуждающая сцена, которую Тора мог когда-либо представить. – Кенма… – выдохнул он, падая на колени рядом с ним. Кенма всхлипнул в подушку, еще больше прогнувшись. Тора перехватил разведенные ягодицы и наклонился, ведя языком от мошонки по промежности к анусу. Под языком сжатый анус едва заметно пульсировал. Смазка оказалась прохладная, и Кенма вздрогнул, почувствовав ее прикосновение. На коже она быстро нагрелась. Несколько капель попали на внутреннюю сторону бедер и медленно заскользили вниз, поблескивая. Тора старался не спешить, но собственная эрекция болезненно тянула, не давая действовать аккуратно. – Тора… – снова застонал Кенма. Он был если не расслаблен, то достаточно возбужден и сам насаживался на подставленные пальцы. – Торааааа!.. Тора, стараясь не обращать внимания, из последних сил мысленно уговаривал себя действовать осмотрительно. Недостаток опыта, боязнь травмировать и понимание, что Кенма сейчас не в себе, а вся ответственность исключительно на нем, работали хорошими ограничителями. Приходилось следить за каждым движением, отслеживать любую реакцию... Кенма комкал края подушки. Стоны слились в один – кажется, он что-то бормотал – просил, умолял, звал. Его бока ходили ходуном. Выдавив еще смазки, Тора щедро размазал ее по своему члену – даже прикосновение рукой отдалось болезненным удовольствием. Терпения едва хватало. Как долго получится выдержать, Тора не знал и боялся. Страх немного оттягивал момент разрядки. Кенма разочарованно захныкал, когда растягивающие его пальцы исчезли, но тут же вздернул бедра, стоило прижаться сзади и потереться членом между ягодиц. Тора погладил его по спине, пальцами провел по позвоночнику, повторяя изгибы. Влажная и горячая, кожа остро пахла потом. Ему смутно нравился этот запах, и он не удержался: провел языком под лопатками, слизывая соль. – Пожалуйста… – Кенма уткнулся лицом в подушку. Она гасила мольбу, делая едва слышной. И Тора вошел, наслаждаясь тем, как Кенма принимает его – жаркий, узкий, податливый… Он остановился, давая Кенме время привыкнуть к ощущению, и неосознанно сравнивая происходящее с их первой попыткой. Тогда Кенма был иным – напряженным и скованным, стирающимся контролировать… В этот раз все оказалось иначе – и им обоим это нравилось. – Мммм… Тора одной рукой придержал его за плечо у самой шеи, прижал к футону. Другой крепко взял за бедра, не давая двигаться и подчиняя себе. Кенма тонко заскулил и судорожно заскреб по простыне. – Я долго не выдержу… – выдохнул Тора, зная свой предел. Он уткнулся в темный затылок – в растрепанные волосы – и зажмурился. Качнул бедрами: сначала из стороны в сторону, потом толкнулся внутрь – без спешки, неглубоко… И почувствовал – все равно не выдержит, кончит, не успев начать… Кенма дернулся отталкивая его от себя – и тут же упал: без поддержки ноги разъехались. Он неловко перевернулся и поймал себя под коленями, призывно кусая губы. Тора опустился сверху, закидывая его ноги себе на плечи, вскользь целуя под коленями. – Почти… – начал Кенма, но Тора накрыл его губы своими. – Давай быстрей… – попросил он, разрывая поцелуй. – Ты не представляешь, как в тебе хорошо…. Кенма, кажется, не услышал, тут же спрятав лицо в сгибе локтя. Тора резко дернул его за бедра, поднимая выше, и снова вошел одним размашистым движением, заставив Кенму хватануть зубами воздух. Болезненно хотелось отпустить себя – но только после того, как кончит Кенма. А тому все никак этого сделать не удавалось. Не выдержав, Тора зарычал от обиды на себя. По вискам скатилась крупная капля пота, попала в глаз. Ресницы слиплись. Топорщились острые соски – маленькие, светло-розовые, почти без ареола. Тора наклонился к ним – покатал один на языке, сжал губами, прикусил, почувствовав, как он сильнее твердеет. Кенма дернул кадыком – он больше не стонал; сил не осталось, голос сел. Только тяжело вздымалась грудь. Тора накрыл его член ладонью, оттягивая кожу сначала вниз, а затем – наверх. Накрыл мокрую от обильной смазки головку, несильно сжав в кулаке. Подушечкой большого пальца нащупал уздечку. – Держись, – предупредил он, нависая на Кенмой. И задвигался, отпуская себя. Грубо и резко, с оттяжкой. С влажными хлопками кожей о кожу, сливающимися с голосом – хриплым, непривычным. Пропуская через себя каждый всхлип, каждый вздох извивающегося под ним Кенмы, но не понимая, не вслушиваясь, просит ли он продолжать или остановиться. Руку, сжимающую член Кенмы, обожгло, и Кенма под ним заметался, стараясь вырваться, зашипел, царапая Торе плечо и шею. Боль от впивающихся в кожу ногтей приносила странное удовольствие, и Тора только сильнее вжался в Кенму, перехватывая его ноги обеими руками и прижимая к груди. По хребту прошла волна – словно его хлыстом ударили, заставляя вскинуться. Ниже пояса скрутило судорогой, и Тора не успел выйти, продолжая рвано вбиваться и кончая. После его вырубило – он не знал, на сколько. Не помнил, как смог отпустить Кенму и скатиться с него. И почему, придя в себя, оказался лежащим головой у Кенмы в ногах, не помнил тоже. – Кенма? – позвал Тора. Ответа не последовало. – Кенма? – Это тот парень, – голос звучал хрипло, сорвано. Плохо слушался. – Наверное, он что-то подсыпал ей в кофе. А она отдала кофе мне… – Я думал, такое только в клубах проворачивают. – Плечи немного саднило. Тора тупо пялился в потолок. – Кенма, знаешь… я тебя люблю. – Он прикрыл глаза. – Очень люблю. С ума сойти… – Помоги мне, – Кенма попытался подняться, но не смог. Тора вздохнул. – Хочешь, поговорим с родителями? – Тора… – Не знаю пока, как им это все объяснить… – Тора. – Да? – Мне нужно привести себя в порядок… после всего. Вставать не хотелось. Кенма едва не упал, пока шел до ванной, и Тора несколько раз его ловил. Он вернул себе обычную невозмутимость, но морщил нос, пытаясь скрыть предательскую слабость. – Помочь? В дверях Тора задержался, не отпуская Кенму. Возбуждение отступало неохотно, оставляя после себя желание прижать к себе как можно крепче, зацеловать – легко, поверхностно, шутливо... – Я сам. Тора поднял его руку и поцеловал в раскрытую ладонь, глядя в глаза. – Правда, – Кенма немного смягчился. – Все нормально. Это просто отходняк. И закрыл перед носом Торы дверь. Тора вздохнул и поплелся на кухню. Руку стягивало от засохшей спермы. Он отмыл сначала ее, потом намочил бумажную салфетку и протер живот. Подумав, налил ледяной воды прямо из-под крана и залпом выпил два стакана подряд, размышляя над словами Кенмы. Нужно предупредить Акане, пусть держится подальше от всякого сброда. Еще не хватало ей такого… Хорошо, что мать позвонила и попросила встретить. Хорошо, что Акане, сладкоежка, оказалась готова отдать Кенме свой кофе ради девичьих переживаний. И, пожалуй, хорошо, что Кенма его выпил… – Я тебя тоже. Тора обернулся. – Что? – Не знаю, что ты там себе придумал, раз заговорил про родителей, – Кенма бесшумно вышел из ванной и стоял на пороге кухни в одном полотенце, обернутом вокруг бедер, держась за дверной косяк. И бледность, и лихорадочный румянец сошли, только никак не затухал блеск в глазах. – Но я тоже тебя люблю, Тора. Это… – он отвел взгляд, – было здорово... Тора протянул ему стакан. – Я в следующий раз поеду и отыщу того парня... – Чтоб убить? – Кенма склонил голову набок, наморщил лоб, прищурился. Наверное, готовился прочитать лекцию, что в таких случаях нужно обращаться в полицию. – Нет, – глупо ухмыльнулся Тора. – Спрошу немного той дряни, которую он подсыпал. Так, на всякий случай… Вдруг тебе захочется повторить.