Королева Прародительница

      Когда решётчатая секция пола вздрагивает под её ногами Рипли сразу же понимает, что именно сейчас произойдёт, но среагировать не успевает. Даже её рефлексам положен некий предел. Ей хватает времени только на то, чтобы опустить глаза и заметить фаланги суставчатых пальцев, вцепившихся в металлическую решётку, покрытую поблёскивающей слизью.       Затем пол под её ногами проламывается. Рипли падает в разверзшуюся внизу бездну, уже точно зная что, а точнее – кто ждёт на самом её дне. Ведь она сама, только что, отозвалась на их безмолвный призыв. Позволила им почувствовать себя. Раскрылась перед ними, ощутив непривычную близость такого количества своих... сородичей. Своей плоти и крови.       Образовавшаяся в полу дыра поглощает Рипли, отрезая от незадачливых товарищей. Мгновения свободного падения, потраченные на расслабление мышц перед приземлением, пролетают за один удар сердца. Раскинувшая руки женщина оказывается в Гнезде Чужих, похожем скорее на змеиную яму, кишащую извивающимися в неразрывном сплетении телами.       И она приземляется прямо на этот живой ковер, ощущая его текстурную поверхность. Окружающий пейзаж настолько поражает Рипли, что она застывает не в силах предпринять что-либо. Внутренняя поверхность Гнезда вылеплена из загустевшей слизи. Чёрная, словно резина, и бесформенная, подобно оплавившемуся под воздействием кислоты пластику.       Благодаря обострённому восприятию Рипли безо всякого труда отыскивает лежбища, обустроенные в чужеродной биомассе, а чуть повернув голову замечает и фигуры существ, утопающие в чужеродном материале. Скользящие хвосты; гладкие головы, поблёскивающие в тусклом свете; длинные, суставчатые пальцы, которые разве что не извиваются...       Она находится в самом средоточии слизистых тел, но их обладатели уже не кажутся Рипли страшными или даже отвратительными. Потому что для неё они теперь не чужие, а свои. Ведь она и сама – одна из них. Гибрид, воссозданный на основе внеземной ДНК и по образу и подобию женщины, умершей более двухсот лет назад. Недостоверная генетическая копия. Обычно, от мыслей об этом женщина ощущает пустоту, но сейчас... шелест и шипение проникает внутрь её черепа, вытесняя остальные мысли и чувства.       Рипли обводит Гнездо затуманившимся взглядом. Это место не просто принадлежит чужим, оно является их частью. Точно так же, как они являются частью его самого. Из-за того, что твари то и дело шевелятся, возникает иллюзия, будто бы пол и стены вокруг неё живут собственной жизнью, что превращает ландшафт в чудовищное торжество гротеска.       На первый взгляд, движения отростков и щупальцев, выступающих наружу из слизи, кажутся хаотичными, однако Эллен ощущает в них единую координацию. Будто ими всеми движет единая воля... будто существа, которыми эти конечности, по идее, принадлежат, на деле тоже являются лишь составными частями единого организма колоссальных размеров.       От мысли о том, что она теперь тоже является частью этой слизкой массы Рипли должно стать по-настоящему страшно. Но не становится. Напротив, она чувствует лишь непривычное спокойствие и умиротворение, сродни тому, которое можно ощутить вновь вернувшись к семье после долгой разлуки. Подумав, Эллен находит это чувство... приятным.       Она поддаётся ему и, раскинув руки, скользит им по горячей и влажной поверхности. Похожая на губчатый пластик она пульсирует, живёт и дышит под лёгкими прикосновениями пальцев. Ксеноморфы находятся под волнующимся слоем загустевшей жидкости, но Рипли всё равно чувствует их острее, чем когда-либо прежде, ощущая каждого в отдельности.       Ведь Гнездо всё-таки не является единым существом. Это лишь убедительная иллюзия. На деле оно состоит из множества существ, слившихся воедино. Это их движения оживляют пространство вокруг, передаваясь через короткие прикосновения к её коже и одежде, которая медленно покрываются влажной сыростью. Вот так, медленно, она вплавляется в живую картину.       Наверное людям, смотрящим на неё сверху, этот живой пейзаж, слепленный из слизи и гладких, движущихся тел кажется чем-то безумным и отталкивающим. Женщина видит на их лицах жалость, омерзение и...интерес. Словно не смотря на весь ужас ситуации, они тоже испытывают влечение и ощущают подсознательный эротизм сюрреалистической сцены.       Внезапно Рипли ощущает, как начинается погружаться в этот кошмар из щупалец и ребристых выступов, в сравнении с которым полотна Босха – просто детские каракули, мазня. И не смотря на то, что какая-то её часть, пусть очень малая, всё ещё пытается сопротивляться, внутренне она уже капитулировала и сейчас хочет лишь отдать себя им... отдаться им...       ...сделаться частью их чувственного, находящегося в движении мира. Прежняя Рипли не пожелала бы такого даже злейшему врагу. Нынешняя – с наслаждением погружается в заполненную чудовищами яму, переплетаясь с ними в слизистой массе. Позволяет себе тонуть в мешанине биомеханических тел, символически погружаясь в чуждый мир ксеноморфов.       Это так ужасно и, в то же время, так потрясающе, что замершие у края дыры люди не могут отвести взгляд. Привлечённые тем, как живой ландшафт, потревоженный движениями скользящих в нём существ, медленно обволакивает её, они, наконец-то понимают, что она принадлежит чужому для них миру. Понимают и отшатываются, страшась разделить её участь.       Рипли остаётся одна. Даже раздражающая девчонка, Коул, сдаётся, позволяя Вриесу оттащить себя от дыры в полу. Но это хорошо – никто не будет мешать и она, наконец, сможет расслабиться и закрыть глаза, отдавшись ощущению трущихся друг о друга тел. Жёстких, но таких влажных, что густая, стеклянистая жидкость пропитывает её одежду и льётся по шее и груди.       Внезапно поверхность оживает под ней и вспучивается множеством изворотливых и колючих придатков, протянутых любопытными обитателями Гнезда. Толстые хвосты игриво касаются её боков, извивающиеся пальцы гладят сырые, спутавшиеся волосы, конечности обнимают – крепко, но нежно, словно руки любовников... коих в жизни Эллен Рипли было немало.       Эта мысль оказывается на удивление... хм, возбуждающей и женщина ощущает, как от прикосновений извивающихся тел, вскользь задевающих её тело, соски начинают ныть от возбуждения, натягивая пропитанную потом и слизью ткань красно-коричневой майки. И с трудом сдерживая рвущийся с губ стон, пытается поглубже зарыться в слизистую полость.       Охватившее её желание отринуть всё человеческое и слиться с выводком монстров, рождённых каплями её же осквернённой крови, ужасало бы, если бы к этому моменту Рипли ещё сохранила способность ужасаться. Но все человеческие чувства исчезли, заглушённые пробудившимся инстинктом, который велит ей быть с себе подобными, со своей семьёй...       Поэтому женщина, с полной самоотдачей проваливается в гротескный кошмар, кишащий существами, похожими на чёрных змей. Проскальзывает сквозь расступающиеся перед ней слизистые плёнки, исчезая в бурлящем болоте, которое полностью поглощает её, создавая иллюзию, что женское тело растворяется в корчащемся рое существ, черных как сама ночь.       И погружаясь в мир чужих, наполненный извивающимися щупальцами, Рипли наконец осознаёт, что теперь имеет полное право называть его своим миром. То, чего она так давно жаждала и от чего так долго бежала – наконец-то происходит. Она признаёт своё не человеческое, или, по крайней мере, не совсем человеческое происхождение и принимает своё тёмное «я».       В какой-то момент костистый хвост оказывается между её ног. Это кажется ей очень сексуальным, хотя со стороны, наверное, и выглядит очень странно. Впрочем, женщине плевать. Единственное, о чём жалеет сейчас та, кто когда-то звалась, Рипли, это теснота объятий, в которые выводок заключил свою Прародительницу. Это мешает ей полностью освободиться.       Плен ребристых тел не позволяет ей сорвать с себя ненужный больше кожаный костюм и подставить разгорячённую кожу под капающую слизь. Купаться в выделениях, которыми сородичи столь усердно поливают её, размазывая живительную субстанцию по всему её телу. Проклятый жилет и майка в комплекте со штанами и высокими сапогами лишают женщину этого удовольствия.       Впрочем, мешает сейчас не только одежда. Ей хочется выскользнуть и из своей кожи. Сбросить жалкую человеческую оболочку и по-настоящему... слиться с сородичами. Стать единым целым. Рипли проводит руками по своему телу от плеч до бёдер, представляя, как длинные пальцы чужих разрывают хрупкую женскую плоть, обнажая ребристую гладкость экзоскелета.       Ей кажется, что стоит когтям надавить чуть посильнее и они высвободят её истинную сущность, сокрытую где-то глубоко внутри. Но мечты остаются лишь мечтами. И пусть её кожа кажется столь тонкой, в сравнении с жесткими шкурами монстров, их прикосновения не повреждают её. Ведь они так... нежны, так деликатны и, в то же время, чувственны.       Рипли блаженно улыбается ощущая, как чей-то хвост обвивается вокруг её талии, приятно покалывая живот остриём костяного шипа, а чьи-то покрытые щитками лапы ложатся на бёдра и легонько сжимают. Одновременно гладкий лобовой щиток вытянутой головы мягко толкается в грудь, приятно обдавая зону декольте разгорячённым, влажным дыханием.       Ребристый хвост продолжает скользить меж её ног, вызывая первые нотки приятных ощущений, к которым примешивается сладкая дрожь, распространяющаяся по всему телу. От шеи, которой касается истекающая слюной зубастая пасть, до кончиков пальцев. Рипли едва ли не мурлычит от удовольствия, оборачивая ногу вокруг талии чужого и прижимаясь к нему всем телом.       Её рука скользит по его спине – от затылка к пояснице, и останавливается, нащупав одну из четырёх парных трубок, которую сразу и захватывает. Тонкие, но сильные пальцы женщины сжимают ритмично пульсирующую поверхность, вырывая из глотки ксеноморфа довольное урчание. Низкий, вибрирующий на одной ноте звук, которым хищник вознаграждает за ласку.       Второй рукой брюнетка, находит подбородок прижавшегося к ней со спины чудовища и игриво почёсывает острыми, тёмно-коричневыми ногтями, больше похожими на звериные когти. Ещё один чужой подныривает под её руку, и трётся о локоть, как бы привлекая к себе её внимание. Его хвост гладит её по спине, двигаясь вдоль позвоночника к пояснице и... ниже.       Рипли хрипло смеётся, запрокинув голову в объятьях трёх чужих. О, да! Заблудшая Прародительница вернулась домой, и теперь её потомки пытаются отблагодарить её за то, что она когда-то дала им жизнь. Их непрекращающиеся прикосновения воспламеняют её инстинкты, заставляя жаждать большего. Со всей страстью, кипящей сейчас в её кислотной крови.       Но прежде чем окончательно потеряться в ощущениях Рипли успевает уловить мысль, которая, кажется, захватила существ, окружающих её своей живой массой. Под сомкнутыми веками вспыхивает образ и она... видит себя в просторном зале королевских покоев, где всё стены оплетены слизью и даже металлические конструкции расплавлены кислотой и, искаженные до неузнаваемости, являются частью Гнезда. Она подвешена в коконе на нитях слизи, тянущихся к её раскинутым в стороны рукам и торсу, а позади...       ...находится жёлтый мешок яйцеклада, похожий на пульсирующую полупрозрачную кишку. И пусть он состоит из ороговевших клеток и белков Рипли всё равно чувствует, как внутри зреет семя будущей жизни... Она станет матерью – эта мысль наполняет Рипли теплом. Неважно скольким придётся пожертвовать своими жизнями – одному, двум или даже сотне. Потери можно будет восполнить. Она позаботится об этом. Обеспечит выживание вида и его процветание. Навсегда, на веки вечные.       Её дети будут доминировать во Вселенной, а любые существа, оказавшиеся на их пути, окажутся поглощены. Их тела станут сосудами для будущих поколений. Численность её Улья возрастёт, и этот цикл будет повторяться снова и снова пока не останется никого, кроме неё и её детей. И она, окружённая своим многочисленным потомством, живущим чтобы защищать её и служить ей... будет обозревать владения из своего кокона... величественная и прекрасная, окутанная оранжевым светом, сочащимся сквозь слизистые плёнки на потолке, ощущающая каждого из своих детей... Единственная Королева в пустом безжизненном мраке Космоса...       ...так и будет... потом... а сейчас ей нужно просто расслабиться и позволить этим троим постараться... угодить ей... напряжение окончательно покидает её тело и Рипли соскальзывает в пограничное состояние между сном и явью, где эротические фантазии о чёрном монстре, явившемся в её жизнь из глубин Космоса, перемешиваются с кратковременными вспышками реальности...       ...не менее возбуждающими, надо сказать. То ли этим троим, передаются образы из её подсознания, то ли они и сами прекрасно знают, что нужно делать... Рипли сейчас не думает об этом. Просто пытается поудобнее устроить худощавое тело в объятьях чужих... похожая на сфинктер мембрана, расходится с влажным, чавкающим звуком, поглощая женщину и льнущих к ней ксеноморфов.       И в этот миг та, кто так долго сражалась с чужим, защищая от них человечество, сама становится чужой и чуждой, отрекаясь от человеческой природы ради инстинктов хищницы, поющих сейчас в её теле. И обитатели Гнезда, похожего, скорее, на змеиную яму, приветствуют свою новую сестру и возлюбленную, свою Королеву Прародительницу. И горе всем, кто встанет на её пути.