Hero Light.

Тодороки ненавидел многие вещи в жизни. Например: своего высокомерного отца Старателя, которого винил во многих бедах. Или свою «особую» причуду, а если быть точнее, то левую сторону. Всё было так, пока он не встретил ЕГО. Свой луч света, который смог помочь ему принять себя таким, какой он есть. Человек, благодаря которому он освоил причуду огня. Герой, из-за которого Шото нашёл в себе силы наконец-то встретиться с матерью. Самый добрый и самоотверженный парень в их академии — Изуку Мидория. Встреча с ним, а точнее их битва на фестивале, в корне изменила жизнь Тодороки. Всё перевернулось с ног на голову, но не сказать, что он был против. Наоборот, новый Шото очень даже пришёлся по вкусу другим, а самое главное — он понравился себе. Стоит отметить, что в нём пробудились и новые чувства по отношению к Изуку. Такие странные и… непривычные? Хотелось находиться рядом, слушать его невнятное бормотание при погружении в себя, помогать при неприятностях. А ещё… Ещё хотелось обладать им полностью. Не частично, как другие, на которых Мидория распылял свои лучи добра и искренности, а именно всецело. В том-самом-смысле, от которого разливался жар по всему телу. Пламя, не связанное с его причудой. А вызванное диким желанием обладать Мидорией.

*****

— Тодороки-кун… Жарко! По комнате разносились тихие всхлипы вкупе с приглушёнными стонами. — Прости, Мидория, — Шото провёл холодными пальцами по выгнутой спине парня, используя причуду, — так лучше? — Ой! — Изуку прогнулся до лёгкого хруста, пытаясь уйти от мороза: — Холодно! И он тут же пожалел о своих словах, так как в комнате заметно потеплело. И это мягко сказано. Через пару секунд с него уже пот лился градом. Стало тяжелее дышать. Всё-таки гиперзаботливый парень — это не всегда хорошо. Особенно, если он всё воспринимает в буквальном смысле. Мидория перевернулся на спину, обхватывая ладонями лицо Шото, чтобы тот посмотрел ему прямо в глаза. Тот с изумительной непосредственностью перевёл взгляд в ответ. И при этом не моргая. Вот совсем! Прям как робот. Зеленоглазый не смог сдержать улыбку, понимая, что любит эту своеобразную прямоту своего парня. Он потянул Тодороки на себя, вынуждая склониться ниже. Тот не стал сопротивляться, выполняя сей каприз. — Давай закончим начатое без наших причуд? Шото незаметно улыбнулся, а после обхватил Изуку за бёдра, подтягивая к себе поближе. Мгновение и… По комнате вновь стали раздаваться приглушенные стоны и тихий скрип кровати. Кажется, она не выдерживала таких частых страстей. И в скором времени готова была исчезнуть в небытие. Учитывая то, сколько раз она была подвержена их причудам, то покрываясь коркой льда, то плавясь от жаркого пламени. Изуку вцепился пальцами в плечи любовника, пытаясь удержать равновесие, чтобы поддаваться в такт глубоким движениям Шото. Ему было неимоверно хорошо, хотелось стонать во весь голос, но природная стеснительность не давала этого сделать. Оставалось лишь с силой прикусывать нижнюю губу. Что было крайне больно. Шото сразу же заметил истязания парня, поэтому быстрым движением склонился ниже, проведя тёплым языком по болезненным укусам, а после нежно целуя. При этом его взгляд заметно потемнел, выдавая лёгкое недовольство. Уж очень не любил Тодороки, когда Мидория себя калечил. Углубив поцелуй, парень сильнее сжал пальцами талию Изуку, прошептав ему прямо в губы: — Не нужно себя сдерживать. Я люблю твои стоны. Перестань думать о последствиях. Это был спусковой крючок. От горячего шепота парня по телу Изуку побежали непроизвольные мурашки, перетекая в болезненное возбуждение внизу живота. Сопротивляться больше не было сил. И желания. — Ахх.ха. Да… Тодороки незаметно улыбнулся, продолжая медленно входить, чтобы растянуть и потянуть удовольствие на максимум. Ему нравилось наблюдать за метающимся по простыне Изуку, который выглядел безумно возбуждающе. Растрёпанные волосы, в которые так и хотелось запустить пальцы. Слегка покрасневшие щёки, томный взгляд, полный желания. Хотелось довести парня до предела. И всё было бы так, если не… — Тодороки-кун, глубже, пожалуйста, — умоляюще простонал Мидория, нетерпеливо ёрзая под ним: — Не томи. Шото усмехнулся про себя, понимая, что тот уже на грани, поэтому резко перевернул на живот, приподнимая за бёдра. Войдя в него на всю длину, он взял быстрый и грубый ритм, больше не сдерживаясь. Не сказать, что это его огорчило. Изуку протяжно застонал, вздрагивая от глубоких толчков, которые содрогали всё его тело. Не выдержав грубого напора, он припал на согнутые локти, утыкаясь лицом в подушку. Всё нутро горело, балансируя на тонкой грани удовольствия и боли. Хотелось взвыть по-животному, чтобы выплеснуть нахлынувшие эмоции. Но организм решил иначе, поэтому через пару толчков Изуку излился на простынь, обессиленно оседая вниз. Тодороки не дал ему этого сделать, подхватывая за талию, чтобы удержать равновесие. Ведь он ещё не закончил. Изуку послушно выгнулся, при этом тяжело дыша, так как голова ходила ходуном, как и грудная клетка. Ему было очень хорошо. Шото двинулся пару раз, а после особо глубоко вошёл, доходя до финала. По его телу прошла лёгкая дрожь, которая завершила свой путь в паху. В голове стало так легко, впрочем, не только в голове. Упав рядом с распластавшимся Изуку, Тодороки притянул любимого к себе. Тот мило поморщился, когда парень покрыл его шею лёгкими поцелуями, послушно подставляясь в ответ. Им было очень хорошо. — Спасибо тебе, Мидория, — внезапно произнёс Шото с серьёзным выражением лица. — За что? — За всё. За тебя. За то, что ты есть. — Перестань, Тодороки-кун, ты говоришь смущающие вещи. — И за это, — улыбнулся герой, проведя пальцами по покрасневшим щекам. Мидория тихо пробормотал, что это он благодарен судьбе за Тодороки, а после не выдержав переполнявших его эмоции, крепко обнял любимого, пытаясь скрыть смущение. Всё же он был чертовски милым пареньком! Шото полюбил его всем своим сердцем, которое, как он думал, не было способно на подобные чувства. И он очень был рад тому, что его любовь была взаимна. Его тёплый луч света, который растопил многолетний лёд. Герой, которого он никогда не отпустит.