беспардонная хотелка

Гера шлет ей смс-ку, — мол, хэй, девочка, не сдохни, я завтра приеду, — и с этой минут все катиться под откос. . Футболка задирается почти по соски, и у Лёли навязчивое желание поднять еще выше — пробил ли второй для симметрии. Она утыкается носом во впадину между обтянутых кожей ребер, Гера морщится от щикотки. — Дура ты, Ильина, — пальцы продираются сквозь спутанные волосы, приятной гирькой ложатся на измученный затылок. — Дурой была, дурой и останешься. Лёлька молчит, выражая почти восемьдесят процентов согласия. Гера знает, понимает, принимает. Лёлька переворачивается на спину, носом в скучное небо, закидывает ногу на ногу, виляя острой туфлей-лодочкой вертикально над лицом; от лодыжки до бедра тянется фактурная чернильная полоска. — Ромка бил? Лёльки хватает только на судорогу для выражения согласия; Гера смущенно закуривает неудачный вопрос. Красный Мальборо вспарывает горло медицинским скальпелем. . Они напиваются в бетонной коробке ее квартиры — Гера давно переехал, еще когда мать умерла, теперь у него тут только Лёлька. Он бы и не приезжал в этот город, почему-то пахнущий манкой и Люголем, но Лёлька, Лёлька, Лёлька… Он звал ее замуж, кажется, трижды, она смущенно прятала голову в плечи. Ну да, а как же еще? Кстати… — Как он там вообще? — после тоста за любовь этот вопрос кажется очень даже уместным. В Лёле конька процентов этак на тридцать, она даже не вздрагивает. Только глаза прячет. — Уезжать собирается. Магистратура, все дела… — А… — Мы давно друзья, не забывай. — Он обещал мне, что ты не будешь плакать. Дым расходиться морской пеной по квартире, Лёлька молчит минуты четыре кряду. Тонкие бретели майки сползают ниже облезлых плеч. — Давай потрахаемся. Предложение не ново, им еще шесть лет назад перед выпускным добрые одноклассники помогли снять хоум-видео на скучном уроке биологии. Гера дышит отрывисто — член наливается за резинкой трусов. Он вспоминает: ее умелые пальцы еще тогда через день пахли им; ему же удобней губами, чтобы потом долго на языке перекатывать ее вкус. До внутреннего они не дошли и вряд ли дойдут, разве что… — Только когда разлюбишь, Ильина, — он прижимает ее к своей груди. . Через три часа они выходят на улицу, — почти выползают, — за ещём. У Геры пиликает телефон, Ромына жопа всегда чует приезд друга. «Заходи на водку, брат. Ильину захвати, я знаю она с тобой».