Юнги один не заснет)

После загруженного дня все просто валились с ног. Как только ребята переступили порог общежития, Чимин тут же свалил в свою комнату, прихватив Тэхена, и прикрыл дверь и умастился на кровати, тут же устраиваясь в объятиях Тэ. Намджун что-то ещё долго втирал Хосоку и Джину, в то время как Юнги незаметно слился и проскользнул в комнату, чтобы скорее лечь спать и хоть немного сомкнуть глаза на часов пять-шесть . Чонгук, не был исключением и не стал слушать нравоучения лидера, поэтому тут же проследовал за Юнги, только заворачивая к себе. Сонное царство потихоньку начинало вступать в свои права, и уже через полчаса все находились в своих кроватях и спали хорошим сном. Все, кроме Юнги. К нему сон просто не хотел приходить.Но есть способ, который помогал Юнги заснуть, и поэтому он, встав сейчас с кровати, осторожно покидает свою комнату и направляется к макнэ. Появившись там очень тихо, Юнги останавливается около кровати Чонгука и умиляется тому, как тот обернулся в одеяло и напоминал ему гусеницу. Старший присаживается на край кровати, осторожно распутывает тёплую ткань, а затем шёпотом произносит проснувшемуся Чону:— Чонгук-и, можно? Младший лишь кивает головой, соглашаясь, раскрывает одеяло шире, скорее даже на автомате, и Юнги уже через мгновение лежит в объятиях макнэ, прижимается к нему и укладывает свою голову ему на грудь. Каждый раз, когда Юнги наглым образом остаётся засыпать с Гуком, сон, будто бы по велению волшебной палочки, навещает его, и он спит беспробудно .Юнги будет не Юнги, если сначала не потрепется языком, а уже потом спокойно уплывёт в царство глубокого сна . Поэтому сейчас старший о чём-то лопочет Чонгуку, еле слышно хихикает, а потом в миг становится серьёзным, затихает, а Чонгук как-то нервно сглатывает, будто чует неладное. Юнги облизывает кончиком языка свои губы, а затем нежно касается ими ключиц младшего, покрывает их мягкими поцелуями и, слегка высунув кончик языка, ведёт им к адамову яблоку. — Х-хён, ты что д-делаешь? Младший шокирован, это явно, ведь Шуга раньше такого не вытворял, но будет ошибочно суждение о том, что Чонгуку далеко это не нравится. Наоборот, от действий хёна всё тело покрылось мурашками и приятной волной возбуждения отдалось внизу живота. Чонгук контролирует себя, чтобы не поддаться наплыву своих эмоций, поэтому терпеливо и стойко ждёт того, когда Шуга прекратит своё маленькое недопорно-шоу. Только вот шоу что-то не заканчивалось, а наоборот — набирало обороты. Юнги уже покрывал шею младшего поцелуями, приближаясь к линии челюсти, а затем, оторвавшись, застыл напротив его лица и хитрым взглядом смотрел в бездонно-чёрные глаза. Мин осторожно подушечкой пальца ведёт по нижней губе, переходит на верхнюю и тихо проговаривает:— Такие мягкие, и, наверняка, ужасно сладкие и вкусные. Чонгука повело от этого, поэтому он сам, даже толком не обдумав, что собирается сделать, подаётся вперёд и накрывает губы хёна своими, тут же языком раздвигая их и проникая им глубоко внутрь. Мин чувствует, как его подхватывают и сажают на свои бёдра для удобства, а сам старший постанывает в поцелуй и жмётся к брюнету сильнее. Юнги раскрывает рот шире, играется с чужим языком своим и позволяет Чонгуку обсасывать свой язык и покусывать губы, полностью сходя с ума от этих чувственных поцелуев.— Можно? Юнги спрашивает, оторвавшись от губ брюнета, разрешения снова, хотя это уже бесполезно, потому что ему и правда Чонгук разрешает многое, да и ладонь хёна давно покоится на паховой зоне младшего и поглаживает возбуждённый член. К чему тогда вообще спрашивать, Мин Юнги? Светловолосый тем временем запускает ладонь в пижамные и широкие шорты Чонгука и во всю хозяйничает там, водя сомкнутыми пальцами по всей длине органа, и параллельно целует младшего за ушком, шепча всякие нежности, переходящие в слегка грязные разговорчики.Но Чонгук не отступает от хёна, поэтому сам укладывает ладони на попку старшего, сжимает половинки ладонями и наслаждается еле слышимым скулежом на ухо. Мин слишком громкий, думает Чон, поэтому снова накрывает губы хёна и тонет от этой податливости Мина. Юнги весь извивается, прижимается сильнее, целует чувственно, полностью отдаваясь. Чонгук плавится от ласковых поглаживаний хёна по своей спине, от елозившего зада на своём возбуждённом члене, от горячего и юркого язычка в своём рту. Хёну действительно можно всё и даже больше. Мину Юнги всё и всегда разрешается.