***
Наступили выходные и мы поехали в лес на автомобиле ЛуАЗ. Прадедушкин друг за рулём, дедушка рядом с ним, я и три собаки на заднем сиденье. Надо сказать, ЛуАЗ — машина не тесная, а очень тесная. С нами едет барахло и бухло. Нас трясёт по ухабам, а потом мы сворачиваем на совершенно убитый просёлок, где встречаем застрявшую «Ниву». После дождя здесь проехать могут только «Урал», УАЗ с колёсными редукторами и маленький лёгкий ЛуАЗик. Наш «суперкар» с мотором от «Запорожца» «Ниву» не вытащит. Это друзья едут на охоту. Перекинулись парой слов, кое-как объезжаем и едем дальше. Наконец моему взору предстаёт… Касалось бы деревня, но на самом деле это настоящее село. Есть действующая церковь. При Хрущёве велели разобрать. Разобрали, заменили сомнительные брёвна и собрали обратно. Батюшка работает бухгалтером в колхозе и одновременно служит. Я предстают перед взором егеря дяди Миши. — Значит этой девке не дают покоя лавры Людмилы Павличенко? — Ага, — киваю я. — Ладно, пошли покажу оружие. Завтра будет не до этого. Моему вниманию предстаёт охотничий карабин, очень похожий на настоящую винтовку. — Собирать-разбирать умеешь? — Впервые держу в руках. Когда стрелять будем? — Шустрая какая. Когда-нибудь стреляла? — Из пневматики. — Как всё запущено. Объясняю устройство трехлинейки. Начинает скучное объяснение, от которого хочется пойти в кружок кройки и шитья. Наконец меня ведут за околицу. — Начнём, — дядя Миша достаёт из кармана обойму и заряжает винтовку. — Видишь чучело? — Ага. Вскидывает винтовку, прицеливается, стреляет. Бабах! Уши закладывает от звука выстрела. Ведро на голове чучела дёргается. — Теперь ты, — даёт мне карабин. Передергиваю затвор, вываливается гильза. Оружие заряжено. Прицеливаюсь… Мушка точно на ведре. Вроде всё правильно. Нажимаю на курок. Бабах! Выстрел всё равно происходит неожиданно. Получаю офигенный удар в плечо и падаю на спину. — Вставай, снайперша. Стреляй. Бабах! Снова удар в плечо, оказываюсь на земле сидя на жопе. Дядя Миша берёт винтовку и говорит мне. — Мелковата для трехлинейки, но я обещал Степанычу обучить тебя. — Больно, — хнычу я. — Не ной. Ладно, пошли, у меня есть «Двадцадка». — Ружьё? — Да, МЦ-20, двадцать восьмой калибр, как раз для тебя. Ружьё охотничье, гладкоствольное, для охоты на мелкого зверя и дичь. Объясняют устройство. Снова выходим к чучелу. Заряжаю, прицеливаюсь. Бабах! Отдача бьёт в плечо не так сильно, как карабин. Я устояла на ногах. Со второго выстрела я попала в старое ведро на голове чучела. С нескольких метров… Дробью…Часть 2
13 января 2018 г. в 23:56
Помнится, мне было одиннадцать лет, мобильников у простых граждан ещё не было (да, были такие времена, а мой брат некоторое время спустя получал персональное разрешение на пользование мобильным телефоном у чекистов, оно выдавалось индивидуально, а номера в тот момент были только городские), Стив Джобс уже уволился из «Эйпла» и ещё не вернулся, никаких айфонов ещё в проекте не было. Но пост не про это.
Мне рассказывали про пионеров-героев, а также про приличных девушек, бивших фашистов. Летчицы легендарного 46-й гвардейского ночного бомбардировочного авиационного Таманского Краснознамённого ордена Суворова полка «Ночные ведьмы» (что бы я сейчас делала без «Википедии») тоже был примером для подражания, только кто ж мне даст самолёт. Разве что метлу, но только подметать двор. А ещё женщины служили связистами, медсёстрами, санитарками, зенитчицами, снайпершами. Так как зенитку мне никто не доверит, да и её особо неоткуда взять, карьера санитарки мне не прельщала (бабушка меня с детства запугивала: если не буду учиться, придётся работать санитаркой в доме престарелых; список ужасов такой работы в комплекте), оставалось идти в снайпершаши. Для этого имелся здравствующий прадедушка-охотник. Я спросила, можно ли пострелять из его ружья. Как зачем? А вдруг завтра война? Всё будет? УРА!!!