we met In a strange place
***
Брюнет идет по ярмарке и щурит глаза так, что они кажутся двумя тонкими черными линиями под его густыми темными бровями, и даже пушистые ресницы не спасают. День слишком солнечный для августа в самом мрачном, как, во всяком случае, казалось самому Тэхену, уголке Кореи. Даже густые ватные облака на небе не могут собой закрыть такое слепящее солнце. Такая погода выдается несколько раз за все лето, а сейчас уже август — не самое приветливое время для такой приветливой погоды. Почетные гости ярмарки гордо расхаживают в самых ярких одеждах, украшенной самыми разными росписями цветов, птиц, укрываются шелком, будто на улице холодно, будто шелк бы спас их от холода. Они не стесняются своего статуса и избалованности — им можно, можно все, — особенно девушки, у которых на белом личике сияют почти красные щеки. Ким Тэхен ставит ладонь над глазами, широко распахивая их и рассматривая гостей с любопытством, словно маленький ребенок. Некоторые косятся на него в ответ, презрительно перешептываются, говорят ему что-то обидное, а Тэхен лишь улыбается людям. Улыбается, так по-детски, так невинно и светло, что даже сегодняшняя яркая палящая звезда надевает солнцезащитные очки и почти уступает ему свой пост, лишь бы у нее не было конкуренции. Ким разглядывает разноцветные прилавки одни, из которых светятся драгоценными камнями и жемчугом, вторые — рябят разнообразием тканей из разных материалов и разных цветов — они наверняка очень-очень дорогие, — третьи — манят запахами и видом заграничных блюд, привезенных гостями. В академии Тэхена сегодня выходной день в честь ярмарки, конечно — одного из интереснейших событий лета: не каждый месяц получится хотя бы поглазеть на такое, все же. Да и академией это не назовешь — военное училище Хваран, набиравшее новых войнов каждые несколько лет, стало для Кима домом, а все преподаватели и сокурсники — семьей. Он называет семьей всех, кто учится с ним, даже если они его не знают. Хотя, не знать Ким Тэхена было сложно, скорее всего, его знали все, только по каким-то причинам не могли запомнить его имени, и во всех диалогах он упоминался как «тот странный парень» или «друг Аро». Та самая Аро являлась лекарем училища, да и была единственным живым и двигающимся существом, которое добровольно согласилось дружить с Тэхеном. Она видела, что все сокурсники Кима гуляли со своими женщинами — пусть это даже были не их пары, а просто подруги, все равно, знаете, женщина, — под ручку на ярмарках, а сам Ким просто маялся от безделья в корпусе общежития, поэтому: «Тэхен-а, вот держи деньги, сходи на ярмарку, купи себе чего-нибудь, а то один со скуки помрешь. И не смей отказываться! Я говорю тебе и как друг, и как врач!» Дело не в том, что у Тэхена не было денег, у него просто не было желания ходить по такому людному и веселому месту одному, а так как Аро сходить с ним не могла из-за работы, он бы не пошел вообще. Как и в прошлый раз, и позапрошлый раз, и позапозопрошлый раз… Но Тэхен все-таки решился. Он идет неспеша — впереди еще день. Перед ним книжная лавка с иностранными книгами: китайские, японские, даже английские, но их очень мало. Все книги расставлены переплетами к покупателям, одни выставлены по алфавиту, а другие по темам. Кима интересует время. Очень. Он готов был был отдать все, даже свой субботний ужин, даже свое место около окошка в кампусе, даже, может, свою жизнь, чтобы посмотреть, как будет выглядеть мир через четыре или пять сотен лет, правда! Он часто мечтал об этом перед сном и думал, а что же все-таки будет в будущем? Тэхен точно знал, что должны появиться летающие по небу повозки без лошадей, письма, которые отправляются по воздуху сами, все люди будут говорить на одном языке, а самое главное — дома. Ким знал, что сейчас самое высокое здание в Корее всего в семь или врсемь этажей, и это сильно расстраивало его, поэтому Тэхен считал, что в будущем будут дома, крыши которых скрываются в облаках. Ким подходит к прилавку и вытягивает шею, чтобы получше рассмотреть книги. — Ищешь что-то конкретное, юный хваран? — улыбается мужчина за прилавком, разглядывая Тэхена, а тот невольно хмурится: что угодно, кроме этого прозвища, пожалуйста? — Ищу, но думаю, что такого еще не пишут, — брюнет прищуривается и смотрит на продавца, раскрывая глаза пошире. — Ох, что только сейчас за рубежом не пишут! Здесь есть книги из Англии и Франции. Скажи, что хочешь найти, может, я что, то смогу подсказать тебе. — Я ищу книгу про науку времени. Или будущее, — Тэхен опускает глаза в землю, а потом резко поднимает их на мужчину, — Это очень странно? — Нет! Ко мне еще и не за таким приходили! Подожди минутку. Продавец наклоняется к книгам в бумажных обертках, что-то ищет и в итоге падает Тэхену красную книгу. — Держи. Мне говорили, что она великолепна, этот автор, Харуки Мураками, он японец, но живет в Корее, так что книга на корейском. Глаза Кима расширяются от удивления, в них загорается неподдельный интерес: ему хотелось срочно побежать в общежитие, закрыться в прохладной банной комнате и прочитать все, от корки до корки. — Если тебе так интересно, ну, все это, то на завтра приедет торговец антиквариатом, у него много всяких часов и вещей, связанных с этим. Хочешь — сходи. Брюнет быстро кивает, берет книгу, расплачивается и идет обратно. Его душа счастлива, что еще ему делать на этой ярмарке? А вот завтра к торговцу он пойдет, очень уж ему интересно. Это такое детское любопытство, которое в Тэхене просыпается слишком часто, тем более уж чаще, чем в его ровесниках. Как только Ким добирается до общежития он сразу же вваливается в свою комнату, в которой живет с еще четырьмя хваранами, и валится на кровать. Он не может убрать с лица улыбку. Тэхен проводит пальцами по переплету и твердому корешку. С свойственным хрустом еще не открытой, новой печати, он открывает книгу. «Чон Джинхён, нынешний правитель Корейского Королевства, скорее всего, будет иметь потомков, но в будущем уже не будет королевских статусов, в будущем будет все, кроме статусов» Так начинается книга, и брюнет ведет бровями, понимая, что не все так просто, и этот японский писатель знает о будущем побольше, чем Ким. — Тэхен-а, ты уже вернулся? Что-то купил? — дверь отъезжает, и в общую комнату заходит Аро. Но Тэхена уже затянула книга, и он весь погружен в нее, даже не слыша топота и голоса девушки. И она понимает это. Ким уже увидела новую книгу в руках хварана, уже почувствовала запах свежей печати, поэтому она просто улыбается и уходит, оставляя Тэхена наедине с книгой. Ким Тэхен читает быстро. Правда быстро, поэтому уже под ночь, когда все хвараны вернулись по комнатам, Ким прочитал вслух последние строчки книги. — И тот, кто верит в светлое будущее и надеется это увидеть перед собой, тот обретет любовь и счастье. — И что это? — кривится один из сокурсников, который лежал на соседней кровати через проход. — Книга. Ты не знаешь, что такое книга? — брюнет удивленно смотрит на хварана, округляя глаза. — Я знаю, понял? Ты читаешь всякую чушь! Ты серьезно думаешь, что люди будут общаться летающими бумагами? — вскрикивает он. — А что в этом странного? Если сделать из бумаги самолетик, то он полетит! — Тэхен встает с кровати, направляясь к выходу, — Как бы я хотел побывать в будущем! Хваран тяжело вздыхает и отворачивается к стене, а Ким направляется в медицинскую комнату: он знал, что хотя бы Аро выслушает его. Тэхен идет по коридору и твердит про себя себе же, что не должен запнуться о ту выскакивающую доску в коридоре, но как только он перестает об этом думать, он падает на этой доске, роняя книгу. — Глупый и невнимательный Ким Тэхен! — ругается хваран, потирая место ушиба на коленке. Он поднимает голову и перед ним стоит довольно симпатичный новенький хваран, подающий ему книгу. — Ты выронил. — Ох, спасибо! — улыбается Тэхен, встает и берет книгу. Он сразу же скрывается за дверью медицинской комнаты, не давая парню ничего сказать. — Тэхен-а, здравствуй! — девушка сидит за столом и смешивает какое-то лекарство, от которого разносится аромат на все помещение. Брюнет втягивает знакомый травяной, слегка едкий, но он привык, запах и расплывается в улыбке. Он садится на деревянную скамью, кладя рядом с собой книгу. — Что за лекарство? — спрашивает Тэхен, осматривая комнату. Она настолько маленькая, что брюнет готов был судиться с тем, кто сделал медицинскую комнату такой маленькой. — У одного из преподавателей разболелся живот. Как твоя книга? — Она чудесная! — восклицает радостно Ким и начал пересказывать весь сюжет книги Аро, а девушка с заинтересованностью слушала. — Я тебя перебью? Извини. Мне Чинхун сказал, что на ярмарку завезли новый товар, — девушка кивает на дверь, за которой находилась ее с помощником комната. — Чинхун? А кто это? — Тэхен садится рядом с Аро, придвигаясь ближе. — Это мой помощник, он недавно приехал. — И все? — А что еще? — Аро-я, ну какой он? Как выглядит? Красивый? — Ким дергает брюнетку за белый фартук, немного оттягивая его в руках от нахлынувшего любопытства. — Ну, чего ты прицепился, Тэхен-а? Красивый, высокий, у него очень широкие плечи. — Как у преподавателя Сокджина? — Да, да. Еще у него очень красивые глаза, и волосы такие… Такие мягкие. — Аро вздыхает. Но почувствовав на себе какой-то странный взгляд Кима, девушка вырывает из его рук свой фартук, расправляя ткань, уставляется на хварана, — Ну почему ты так на меня смотришь? — Он тебе нравится? — Ты совсем дурачок, Тэхен-а? Он красивый, добрый и все такое, но он мой подопечный, а ты со своей романтикой лезешь! — брюнетка изображает обиду, наигранно надувая губы и смотря куда-то в сторону. — А что, боишься, что я у тебя Чинхуна отберу? — смеется Тэхен, и Аро начала слабо бить его по предплечью руками. — Фу! Тэхен-а, как ты можешь такое говорить? Иди спать! — Ну и пойду! — Ким вскакивает и, взяв книгу, направляется к выходу, — Не буду вам с Чинхуном мешать. — Спать! Тэхен закрывает дверь раньше, чем в него прилетела бы подушка. Он на цыпочках направляется в комнату, строя планы на завтрашний день. Тэхен просыпается ни свет ни заря и отправляется на ярмарку, к самому открытию. Но печальным было то, что только вчера хваранам позволили спокойно гулять по ярмарке, еще и с девушками, а сегодня официальный учебный день и получается, что наш Ким Тэ прогуливает. Пройдясь вдоль еще не заполненных торговых рядов, почти по стенам, Тэхен наконец видит конец ярмарки. Он ругается про себя, осматриваясь: над одной из деревянных дверей на здании, противоположеном от него, была вывеска антиквариата, и Ким задумывается, как бы ему туда пробраться, чтобы остаться незамеченным для посторонних глаз. Все же, в конце концов, он обходит этот проклятый трижды и также трижды никому, кроме него самого, ненужный домик почти кругом, сделав крюк, все же зашел в магазинчик. Девушка, стоящая за прилавком, была почти ровесницей Тэхена, так ему показалось, во всяком случае. Ким проходится вдоль прилавков, на которых лежали различные старинные предметы. Там было столько всего, но его внимание привлекло японское, скорее всего, блюдце с нанесенным на него лунным календарем по кругу. Тэхен взял его и, спросив цену, положил на стол к девушке деньги. — Ты живешь здесь? — очень тихо, почти не слышно спрашивает девушка высоким голосом. — Да, а что? — Ким Тэ, оборачивается на девушку, но та отводит взгляд и нервно качает головой: ничего, просто интересно. Ну, раз ничего, так ничего. Ким вбегает в двор хваранов и садится на дощатую скамью — его любимую скамью, ведь именнл на нее в жаркие дни падала приятная прохладная тень. Он поворачивает блюдце несколько раз и оставливается на надписи «собака». Тэхен опрокидывает голову на спинку скамьи, потирая большим пальцем край блюдца: да, он устранил свое рвущееся изо всех щелей детское любопытство, но что теперь? У Кима кружится голова, как будто он провел часа три под палящим солнцем и это, однозначно, худшее, что он когда-либо чувствовал. Он прижимает блюдце груди и поворачивается набок, так, чтобы солнце его точно не достало, а затем прикрывает глаза и не замечает, как просыпается. «Тэхен-а, вставай! Ты спишь уже слишком долго!» Ким разлепляет глаза, а в ушах еще звоном отдается звучавший недавно голос Аро. Он быстро моргает и громко чихает, ощущая щекотку в носу. У него опять аллергия, опять эти цветы! Погодите-ка. Цветы? В Корее август, и все цветы давно отцвели. Тэхен приподнимается на локтях и оглядывается. Вокруг него поле. Чертово зеленое цветущее поле, с цветами. Брюнет вскакивает на ноги, сразу же жалея об этом, как только его голова резко кружится. — Где? Неужели это сон? Тогда почему в моем сне аллергия? — Тэхен смотрит под ноги и успокаивается. Хотя успокаиваться-то еще рано потому, что засыпал Ким точно в ханбоке*, а проснулся в странной фиолетовой обуви с белыми носами и в черных штанах с дырками на коленях. У Кима белые всплохи перед глазами от всего этого, он не может понять, что происходит. Он трогает себя, убеждаясь, что весь цел. В процессе этого он находит в заднем кармане штанов странную прямоугольную штуку со светящимся экраном. Он с округлыми глазами смотрит на нее, вертит в руках. Экран все еще горит, он мигает надписью: 8:57, Август 26, 2017 И Тэхен не верит своим глазам: он находится в 2017 году. Он переместился во времени. Хотелось бы выкрикнуть сейчас что-то вроде «Вот видите, Сокджин-хён!» или «Я переместился в будущее!», но брюнет просто стоит в ступоре. Он слышит шум, гул от народа, звуки присутствия все еще на планете людей и срываясь с места, Ким бежит куда-то в сторону. Серая дорога, а дальше такие высокие здания, что задрав бы Тэхен голову насколько возможно, все равно бы не увидел конца. Он прыгает от радости, как маленький ребенок. Он знал, что так будет! Когда его радость утихает, он слышит собственный стук сердца внутри. Оно так бешено стучит от волнения, предвкушения и восхищения, что даже сквозь людской шум он слышит свой пульс, свое биение сердца. Он даже не подумал, как будет возвращаться, но подождите, кто сказал, что он захочет? Ким бежит вдоль домов, на некоторых магазинные вывески, а мимо мчатся странные закрытые повозки разного цвета на ризиновых колесах. Тэхен только сейчас понимает, что жутко хочет есть. Он смеется, сам сказав себе в голове о том, что должно быть, люди еще едят обычную еду. Ким долго идет вдоль высоток, оглядываясь на людей, на проезжающие мимо него нечто, на все: именно так он представлял себе будущее. Захватывающее дух, невероятно новое, великолепное время, «те люди, которые родились в это время должно быть счастливы» так думал Тэхен. Вскоре он дошел до конца улицы, где развилки шли аж в три стороны, а правильный выбор он никогда не мог сделать, поэтому, тяжело вздохнув, Ким повернул назад и зашел в ближайшее кафе. Для него стало большим открытием, что в 2017 году кофе, которое использовалось в лечебных целях в период жизни Тэхена, стал обычным напитком в современности, как чай. Ким Тэ взял лишь его, поставив на столик около окна. С его лица не могла сойти улыбка — он в будущем, черт возьми! Не то чтобы Ким с ума сходил, разве что только чуть-чуть, но ему уже очень нравилось. Он почувствовал как его поясницу резко обжигает какой-то жидкостью, проливаясь на белый свитер, в который он был одет. Тэхен вскрикнул и зашипел от боли, поворачиваясь. Позади него стоял парень, наклонившись так, что видна была только темно-русая макушка. — Айщ! — Простите меня, пожалуйста! Я не нарочно! Извините! Я испортил вещь! Я могу заплатить! — тараторил парень, и Тэхен заметил, что у него очень красивый голос, даже когда он говорил так быстро. Можно ли назвать культурным шоком состояние Кима, когда он встал в ступор то ли от неожиданности, то ли от столь большой вежливости к его персоне. — Ничего, правда! Не волнуйся, ничего страшного, — Тэхен криво улыбнулся, и парень перед ним выпрямился в полный рост. Он был выше Кима, и очень красивый, во всяком случае по меркам самого Тэхена. У него были большие черные глаза, большие они были относительно среднестатистических корейских глаз, если этот парень кореец вообще. Бархатные красные губы сомкнулись в одну линию. — Не беспокойся об этом так, — брюнет хмыкнул. — Пожалуйста, могу ли я постирать ваши вещи? — Ты что с-серьезно что-ли? Я же говорю, забудь, ты, наверное, торопишься, — Ким еще раз удивился чрезмерному вниманию, глубоко в душе не понимая, зачем так сильно волноваться. — Правда. Мне очень жаль, я хочу загладить свою вину. Вы можете поехать ко мне? Сегодня же вечером я отдам вам вещи! Вы можете подождать у меня дома, — кладя руку на грудь, сказал парень. — А вдруг ты какой-нибудь страшный убийца и заманиваешь всяких парней к себе домой? — Тэхен прищурился, оглядывая напротив стоящего. — Я что, серьезно похож на маньяка? — приподняв одну бровь, спросил парень. Тэхен громко засмеялся. — Прости, прости. Я просто… Живу не здесь. — Кто вы такой? — Я — Ким Тэхен. А ты? — Чон Чонгук, а сколько вам? — Чонгук, давай на «ты», а то я чувствую себя каким-то стариканом. Мне 24, я думаю, для тебя я хен. — Правильно думаешь. А на сколько я выгляжу? — уголки губ Чонгука приподнялись в кривой улыбке. — Я не знаю! Ну… На 16. — Айщ, это обидно, но одновременно приятно, что ты почти угадал. Мне 18. — Вот черт! — Ким топнул ногой, и Чон громко рассмеялся. — Можешь оставить свой обед, я тебя накормлю. — С таким характером, как у тебя, за тобой, должно быть, все девушки в школе гоняются, — усмехнулся Тэхен. — Я в универе уже, но да, ты прав. И не только девочки. Между парнями повисла неловкая тишина. Первым действие совершил Чонгук, кивая головой на выход. Ким медленно сдвинулся с места, выходя на улицу. — Ты далеко живешь? — Я на машине. «А, так вот, как называется эта штуковина» подумал Ким Тэ, наблюдая, как Чонгук достает из кармана толстовки ключи, нажимает на что-то и где-то рядом раздется звук. Ким вздрогнул от неожиданности, но все же заметил, где находился источник звука. Небольшая мятного цвета машина стояла в нескольких метрах. Для Кима все это было настолько в новинку все, голова уже шла кругом. Все эти странные вещи не оставят его разум еще месяц, серьезно. Чонгук открывает дверь и садится за руль, маня пальцем Тэхена тоже сесть. Брюнет садится на переднее сиденье рядом с Чоном, сильно наклоняясь вперед. Он хотел было спросить, где лошади и как люди делают их невидимыми, но посчитал, что это будет настолько странно, что даже ему не свойственно было бы такое говорить. — Что ты делаешь? — Я не хочу испачкать, — указывая на сиденье сзади себя, сказал Тэхен. — Не волнуйся так, обивка черная, так что максимум будет недельку пахнуть кофе, — Чонгук поворачивает ключ и машина заводится, и Тэхен настолько притихает, что если бы Чон был менее вежливым, то спросил бы у него, что с ним не так. Доезжают они и правда быстро: пейзажи сменяются слишком быстро, чтобы хоть что-то разглядеть, на каждом светофоре, когда загорается зеленый, Чонгук с каждым рвзом все яростнее вдавливает педаль в пол автомобиля. — Приехали. Ким помотал головой, смотря в окно. Две вещи он по крайней мере уже научился делать, включать ту странную штуку из его кармана с горящим экраном и открывать дверь машины. Тэхен вышел и оглядел высотку перед ним, он тыкал пальцами в окна и его губы произносили числа, но шепотом. — Тут 30 этажей, можешь не считать. — Самое высокое здание в моем городе 7 этажей, — печально вздохнул Тэхен, он не заметил, как они прошли в подъезд, и даже та странная штука, которая их везла на 18 этаж, лифт, ехала слишком быстро, чтобы успеть запомнить. Чонгук не долго звенел ключами, дверь в была открыта. — Ну, чего стоим? — У меня такой трудный день, Чонгук, ты не представляешь просто! — входя в квартиру, проныл Ким. — Время только полдесятого утра, о чем ты? — проходя следом в квартиру и закрывая дверь, непонимающе спросил Чон. Он снял обувь и прошел в одну из комнат. Тэхен пожал плечами и еще долго возился со шнурками, но только потом заметил, что можно было просто расстегнуть молнию. Он уже пошел за Чонгуком, но чуть не врезался в него, так как тот как раз выходил из комнаты, держа в руках футболку. — Держи, надень, пока твой свитер будет стираться. — Ты пользуешься духами? — Нет, это одеколон. И к выражению лица Тэхена подходит эта фраза, типа «да я охуел просто» потому, что в его время духами душились только женщины. Но Киму понравился запах: он исходил от Чонгука, от футболки, которую он ему дал, и вообще во всей его квартире очень приятно пахло этим одеколоном. Ким переоделся, отдал Чонгуку свитер, и Чон предложил посидеть ему на кухне. На светлом деревянном столе были разложены тетради, листы и много карандашей и ручек. — А на кого ты учишься? — Я в художественном училище. — Вау, ты художник. — Да. Только вот у меня скоро сдача работ, а я даже натурщика не нашел, — воскликнул Чонгук, хлопая дверью из ванной, входя на кухню. — Так сложно найти натуру? — спросил Тэхен. — Да. И, черт возьми, Чонгук и правда понравился Тэхену. Он очень смешной, улыбался всегда, смеялся. Еще он покормил Тэхена, и они так долго сидели и разговаривали обо всем, что Чонгук уже и забыл, что машинка постирала вещи гостя. И в последние минуты, когда Ким переодевался уже в чистый свитер, он заметил, что на его шее небольшой кулон с таким же блюдцем, какое он купил в магазине антиквариата, только маленькое. И оно засветилось. — Хен, ты переоделся? — Чонгук открывает дверь в комнату, в которой пусто. Шторы развиваются под напором небольшого ветерка, а на столе записка. «Спасибо, Чонгукки, может, еще увидимся» Чон усмехнулся, теребя бумажку: это «чонгукки» и этого Тэхена он точно никогда не забудет.