как в Гарри Поттере

Чонин медленно подошёл к закрытым дверям и крепко сжал ручку. Ладони вспотели, и ему самому от себя стало противно. Большая связка ключей покоится в кармане куртки, и он, похоже, не будет тревожить её сегодня. Напоследок скользнув взглядом по яркой вывеске, Чонин разворачивается и обещает попробовать завтра. Этот небольшой музей теперь полностью принадлежал ему, пришла пора взять себя в руки и заняться делом. От таких мыслей парню становилось ещё хуже. Два года назад окончил школу, а потом успел бросить универ. Чонину двадцать, но ещё месяц назад он забивался по ночам в угол и плакал, как мальчишка. Уход бабушки был слишком неожиданным, до сих пор не верится в это. Он вырос в крошечном городке на западе Великобритании, но, со слов бабушки, был стопроцентным корейцем — копией дедушки, о котором напоминают лишь старые выцвевшие фото. Именно бабуля возилась с ним, пока родители были на работе, помогала с домашним заданием, когда Чонин совершал ошибку за ошибкой. Открыла ему глаза на красоту танца и хлопала громче всех, пока директор произносил поздравительную речь и вручал её внуку диплом. Чонин всегда удивлялся, как два просторных зала могли умещаться в таком крошечном здании. Бабушка заведовала единственным здешним музеем, который, в свою очередь, достался ей от матери. На молочно-бежевых стенах было около полусотни картин, и только в этом году появились две новых. Большую часть занимали работы одного художника, когда-то прославившего свой городок на всю страну. Бабушка искренне восхищалась его творчеством: - Чонинни, это больше чем картины. Они живые — приглядись повнимательней. - Бабушка, не неси ерунду! - возмущался он. - Это просто рисунки! Слова пятилетнего Чонина развеселили посетителей, по залу прошла волна тихого смеха. Бабуля цыкнула языком, но всё равно улыбнулась. Тогда парень и представить не мог, что именно ему придётся продолжить семейное дело. Чонин долго не мог пересилить себя, и это растянулось на добрых пять недель. Наверняка уже все рамки запылились, да и стёкла нужно будет как следует протереть. Музей не для этого просуществовал столько лет — закрыть его было бы преступлением. Дверь тихонько скрипнула. Первым на глаза попался кусок отпавшей побелки. На большущий слой пыли на полу и серые шторы смотреть было физически больно. - Мистер Ким, как долго вы будете дрыхнуть? - Чонин случайно заснул в саду, совершенно позабыв о всех своих делах. Громкий голос бабушки испугал его. - Там у вас игрушки не прибраны. Я не потерплю грязи в своём доме! Парень улыбнулся. А ведь на самом-то деле, её настоящим домом был этот музей. - Ну что, Ким Чонин. Хватит уже сопли на кулак вешать! - бросать себе вызовы он любил больше всего, и поэтому с каким-то азартом принялся за работу. Первым делом следовало поснимать все занавески и распихать их по огромным пакетам. Да уж, кого-то сегодня ждёт большая стирка. В здании было довольно прохладно, несмотря на продолжительную июльскую жару. Окна долго не поддавались, но Чонин всё же добился своего и уже через пару минут наслаждался лёгким ветерком. Отнюдь не освежающим, но всё равно приятным до дрожи в коленках. Скромненько расположившиеся на подоконнике герани выглядели довольно печально, и из-за этого стоило расстраиваться — без них теперь как-то пусто, и Чонин сделал себе пометку в голове, что нужно бы наведаться в цветочный магазинчик на углу. А ещё притащить сюда фикус Бенджамина, занимающий слишком много пространства у него в комнате. Стремянка была хлипковатой даже на вид, но Чонин не побоялся и полез протирать люстру. Паутина по углам не придавала месту никакого шарма и изысканности, поэтому её тоже бесцеремонно убрали. Теперь настала очередь картин. В первом зале была большая часть экспонатов — от заснеженных полей до скромной вазы с фруктами. Портретов здесь было мало, но именно они приковывали к себе почти всё внимание. Стройная дама в широкополой шляпе, украшенной разноцветными перьями, совсем седой старичок. Горничная и маленький ребёнок, вокруг которого разбросаны диковинные игрушки. Все картины намного старше Чонина — по словам бабушки, работы известного господина дошли до нас аж из девятнадцатого века. То, как они сохранились, очень удивляло, ведь абсолютно понятно, что без надлежащего ухода они бы давно испортились. Определённо, он может гордиться своими родственницами. На улице уже стемнело, Чонин провозился слишком долго — как раз домывал пол, когда услышал странные шорохи. Это немного напрягало, поэтому он подошёл к двери и закрылся изнутри, так, на всякий. И как раньше не додумался? Шорохи стали ещё громче, и Чонин побледнел. Он уже чисто на автомате завершил начатое, вылил воду и пристроил швабру в углу. Полдела готово — завтра приниматься за уборку второго зала. Чонин даже не заглядывал туда, чтобы не расстраиваться почём зря. Какой-то резкий звук заставил его подскочить на месте. - Мяу! - большой серый кот устроился на подоконнике и настороженно выглядывал на Чонина. У того бешено стучало сердце. - Ах ты, бесстыдник! - шикнул Ким, и кот спрыгнул обратно на газон. То, что окно первого этажа открыто, ещё не значит, что гостям там будут рады. - Напугал ведь, котяра наглый, - пробубнил себе под нос Чонин, повернув ключ два раза. Теперь его ждёт десятиминутная пробежка по абсолютной темноте. - Собаки лучше. Домой удалось добраться за рекордные семь минут, быстро перебирая конечностями и размахивая шуршащими пакетами.

ххх Гладить шторы — занятие для избранных, лучших из лучших, обладающих крепкой силой воли и огромным терпением. Чонин понял это только когда запутался в складках ткани. Тем не менее, он сделал это, угробив кучу времени и сил, и уже к двум часам дня вернулся в музей. Занавески были оставлены в сторонке, дожидаться своей очереди. Второй зал находился за большими двустворчатыми белыми дверями, украшенными различными узорами. Чонин долго не мог отыскать этот ключ в связке, но, перепроверив всё снова, отыскал нужный. В этой части музея не было ни одного окна, поэтому он буквально по стеночке прополз к выключателю и, щёлкнув по нему, пришёл в восторг — на правой люстре горела всего одна из четырёх лампочек. Всё те же бежевые стены. Отсутствие цветов было легко объяснить неимением окон. Однажды бабушка заключила, что зал выглядит пустеньким и решила расставить по пространству пять невысоких узеньких столиков, на которых теперь красовались аккуратные скульптуры, со временем ставшие частью выставки. Пауки разбежались, обиженные на чониновскую тряпку. На улице солнышко светит во всю, а он тут пылью дышит! Как раз нужно подобрать нужную музыку для следующей тренировки — Чонин включает какой-то плейлист, и первая песня, что довольно удивительно, ему уже нравится. Убираться под энергичную мелодию куда лучше, и Ким уже переходит к экспонатам. Тут находилось семнадцать больших картин, одиннадцать из которых были портретами. Все они принадлежали одному художнику — тому самому, мастеру своего дела, и Чонин только сейчас заметил какую-то схожесть между ними. Люди, смотревшие на него с холста, имели совершенно разный достаток, внешность и возраст. Он до сих пор помнит, как ещё в детстве ему не понравилась работа с растрёпанной девочкой, которую отчитывают. Она смотрит в пол и сжимает подол своего нежно-голубого платья. Чонин подрос, а вот странная неприязнь осталась. Зато ему очень приглянулось изображение чёрного коня, скачущего в закат. В этом чувствовалась какая-то сила и упорство. А может, парень просто и сам хотел убежать вдаль ото всяких проблем и обязательств, почувствовать себя свободным на секунду, так просто. Последний по очереди портрет появился в музее не так давно. То есть давно, безусловно, вот только Чонин помнит и время, когда его тут не было. На столешнице стояла большая стеклянная ваза с крупными красными яблоками. Одно из них сжимал в руке парень: слегка отросшие, как и у самого Чонина, тёмные волосы; широкие плечи и острая линия челюсти; белоснежная рубашка из тонкой ткани, манжеты и ворот которой были украшены кружевными оборками, мало отличалась от его кожи — аристократическая бледность казалась чем-то на грани совершенства. Чонин вообще был уверен, что перед ним представитель тогдашней элиты. А ещё у этого парня наверняка есть корейские корни — слишком необычная для Англии внешность. Протирать статуэтки было сложнее, но через десять минут беспрерывных мучений Чонин обнаружил спрятанные в небольшой каморке кисти и воспользовался ими. Справившись с мытьём полов, он наконец-то приступил к развешиванию штор. На часах без пятнадцати восемь, в это даже не верится — кто-то сегодня доберётся домой удачно, не запинаясь в темноте за каждую корягу. Стремянка жалобно скрипнула и пошатнулась. Чонин весь перепугался и схватился за уже прикреплённые занавески. Падать, может, будет и не очень высоко, но всё равно больно. Ким облегчённо вздохнул — кажется, пронесло — и в следующий же момент с грохотом свалился на пол. - Мальчик, ты не сильно ушибся? - заохала какая-то женщина и подбежала к нему. Парень приподнялся и тут же застонал из-за резкой боли в плече. Отлично, так держать, Ким Чонин! - Софи, хватит мельтешить. Мешаешься только, - пробасил мужичок. - Встать можешь? Чонин схватился за протянутую ему руку и поднялся на ноги. Похоже, что всё в порядке, не считая, конечно, плеча. Женщина тут же подбежала к нему и начала отряхивать спину. Видимо, Чонин действительно ударился, потому что дверь закрыта изнутри. - Вы… ещё кто? - вылетело у него, а эта парочка встала, как вкопанная. Откуда ни возьмись, появилась молоденькая девушка. - А я вам что говорила? - топнула она ногой. Стук каблучков громко разносился по музею, но убедиться в этом собственными глазами было невозможно из-за объёмной пышной юбки. - Его подготовить надо было, а вы так сразу! Я ещё вчера начала шелестеть бумагой — через недельку бы и раскрылись! - Не понял, - во время горячего спора на Чонина никто не обращал внимания. Ким резко побледнел, наблюдая, как люди со всех портретов слетаются в центр зала и присоединяются к дебатам. - Чонин, - его имя из уст той самой девушки прозвучало как-то особо непонятно, - можно я буду называть тебя Кай? Это же твоё второе имя. А то, думаю, тебе не очень нравится, когда слова коверкают. Чонин помотал головой. Он не очень часто использовал это имя, но для простоты общения обычно представлялся так. - Меня вот Кристина зовут, - продолжила та и указала пальцем на ту самую дамочку, - а это Софи. Рядом с ней — Томас. За этим последовал поток разных имён, но он не запомнил ни одного из них. «Чонинни, это больше чем картины. Они живые — приглядись повнимательней». Чонин нервно засмеялся: - Это как в «Гарри Поттере»? - Бедный мальчик, - покачала головой Софи, - ушибся! А я и не думала, что нынешняя молодёжь знает маркиза. - Софи — экономка, иногда суёт свой нос в чужие дела, - продолжила Кристина. - Ты не сильно испугался? В разговор ввязался Томас: - Леди, следите за своим язычком! Не пристало вам ругаться, в ваши-то годы. - Томас, - закатила она глаза, - оставь уже эти глупые титулы. Два века для тебя не срок? Люди сейчас совсем по-другому общаются. Взявшийся ниоткуда маленький мальчик протянул Киму свою деревянную лошадку. Чонин немного растерялся, но взял её в руки и неловко улыбнулся. Дети к нему никогда особенно не тянулись, поэтому опыт общения с ними нулевой. - Сонин, - прощепелявил ребёнок, - меня зовут Чарли. Давай дружить? Чонин почти сказал ему «да». Он обязательно сделал бы это, если б не убежал домой. Всё-таки, нервы у него не железные — психанул. О том, что стремянка так и валяется на полу, а шторы наполовину отпали, Чонин вспомнил только дома. Ну, хорошо хоть дверь запер. Не то, чтобы он надеялся, но пусть это будет сон. Свалился, упал, случайно вырубился, встретил любовь всей своей жизни, женился, развёлся, напился и проснулся. Ведь так бывает в фильмах?

ххх Чонин мнётся на крыльце уже двадцать минут и не знает, как заставить себя хотя бы заглянуть внутрь. По плану, он уже завтра должен открыть музей для посетителей, а в конце недели и вовсе организована экскурсия, к которой нужно как следует подготовиться. Вцепившись в горшок с фикусом, Чонин зашёл в помещение. Вроде всё, как вчера, да и стремянка валяется там же. Её следовало выкинуть в первую очередь, но ему ещё надо лампочки менять. Шторы же он решил поправить прежде всего, стоя на подоконнике, чтобы наверняка. Плечо всё ещё сильно болело, и на обратном пути следовало забежать в ближайшую аптеку. Фикус пристроился на облюбованном ранее местечке и смотрелся довольно органично. - Кай, - тихо раздалось где-то сбоку. Парень закатил глаза — сейчас начнётся. Обернувшись, Чонин заметил Кристину, скромно выглядывающую на него с картины, - ты в порядке? - Ну, как, - Чонин всплеснул руками, - ты серьёзно думаешь, что я отвечу «конечно, у меня всё отлично»? - Просто мы не привыкли так, - уныло сказала девушка, - без управляющего. Бабулю твою очень жаль, правда. Еын была хорошим человеком. За все шестьдесят лет нашего знакомства она ни разу не накричала на меня. По залу раздались громкие вздохи — Софи не удержалась, да и её подруги тоже. - Знаешь, а ведь Еын никогда не говорила, что следующим хозяином станет её дочь, - Кристина, похоже, забыла о своей первоначальной тактике, и, спустившись, присела на подоконник. - А потом просто привела в музей тебя. Совсем ещё крошку — три годика. Не знаю, как другие, но я, вот, сразу поняла что к чему. - Я тоже! - возразил громкий мужской голос, который подхватили более тихие «и я». - Хватит, ага? - Чонину немного не по себе, но бежать уже не хочется. Нужно поскорее закончить с делами. И то, что тут целая куча людей, может сыграть ему на руку. - Стремянку не подержишь? Он никак не ожидал, что многие будут рваться помочь, и в итоге в ножки крепко вцепились аж четыре человека. - Ах, Чонинни, - протянула Софи. - А как вспомню твой танец! Красота какая... Чонин мгновенно покраснел. Они не договаривались, что за ним будут подсматривать, окей? Это было всего один раз, когда бабушка оставила его буквально на часик, чтобы съездить в больницу, а у пятнадцатилетнего Чонина послезавтра должен начаться отборочный тур. Ким решил, что в такую холодину никто по музеям не ходит, и со спокойной душой решил лишний раз прорепетировать танец. - Искусство, - томно выдохнула Кристина. - Я бы вышла замуж за какого-нибудь художника или танцора. - А ещё он у нас певец, - хохотнули откуда-то сбоку, и Чонин хотел было уже по традиции повстречаться с полом. - Вы тоже?! - возмутился он. - А чем мы отличаемся? - недовольно пробубнила старушка. Чонина, слепо верившего, что сюрпризы на этом закончены, осенило — сейчас он один в музее с тридцатью пятью «призраками». И наивно было полагать, что портреты из второго зала обычные. А ещё он судорожно пытался вспомнить, что такого мог натворить за эти годы. Вчера днём он просто поддался искушению и начал подвывать любимой песне. - Зачем так шуметь? - послышался чей-то раздражённый голос. - Не удивительно, что он вас боится. - Соизволил проснуться, Ваше Высочество? - Кристина показала язык. Вот уж кто старается идти в ногу со временем. Томас схватился за сердце: - Лорд, простите её! Она ещё мала и неопытна! Чонин невольно покосился в сторону. Откуда у них в краях обитают такие знатные пташки? Этот художник намного важнее, чем казался. Он одновременно и удивился, и нет, когда в ответ на него посмотрел тот самый любитель яблок. Теперь стало более стыдно — наверняка этот парень привык к красивой музыке и тоненьким голоскам солисток. А Чонин тут вчера два раза подряд исполнил хит Майкла Джексона. - А ничего, что он меня на три года старше! - возмутилась неугомонная девушка. - Ему всего двадцать один! Чонин тем временем успел закрутить последнюю лампочку и спрыгнуть со стремянки на пол. - Какой такой лорд? - шепотом спросил он у Чарли. Наверняка мальчик знает. - Младший сын маркиза. - так же тихо ответили ему, и в этом Чонин разглядел нечто трогательное. - Давай будем друзьями, - ребёнок радостно засмеялся, когда Чонин ему подмигнул. Портрет, располагавшийся в углу, тоже оживился, и из него выскочил молодой мужчина лет двадцати пяти. Зелёный пиджак подчёркивал стройную фигуру, но усы делали его каким-то смешным. - А я ещё помню, как прямо тут Чонина поцеловала девчонка, - старушка с соседней картины на его слова понимающе закивала, - он так растерялся ещё! Сехун, ты помнишь? Чонин хотел было поинтересоваться, почему у здешнего лорда корейское имя, но успел вовремя заткнуться. Во-первых, вспоминать о своих косяках очень трудно и немного стыдно. Во-вторых, стоять напротив этого самого лорда довольно смущающе. Эти волосы кажутся такими мягкими, и не пялиться на ключицы просто не получается. - Как такое забудешь, - хмыкнул Сехун, - девчонка слишком поторопила события. - Вот и я о том же! - активно закивал головой Чонин и проглотил свою следующую фразу, наткнувшись на внимательный взгляд. Пока Кристина развязывала очередной спор, Чонин уволок злосчастную стремянку куда подальше и поправил мелочи. Теперь музей полностью готов к открытию. Когда в зале погас свет, Софи взвизгнула. Ким молнией кинулся к выходу, потому что это, всё-таки, зрелище не для слабонервных, и он к такому не готов. А свет-то выключать надо. - До завтра! - громко крикнул Чонин, чтобы услышали все до единого, и хлопнул дверью. В девять часов вечера начинается его любимое ток-шоу, но даже за его просмотром все мысли заняты только этим «весёленьким» музеем. Чонин будет проводить там по восемь часов в день, с десяти до шести вечера. - Чего вздыхаешь? - плюхнулась рядом мать и предложила ему попробовать какой-то новый попкорн. - О жизни задумался, - ляпнул он и скривился — попкорн совсем не солёный. Отец отправил в рот очередную порцию: - Сложная она. Извилистая, в ямах и кочках. Прямо как наша дорога. - И не говори, - улыбнулась мать и погладила Чонина по больному плечу.

ххх Чонин поспал всего шесть часов, и при его режиме дня просто ужасно мало. Такого давно не случалось — за ночь он просыпался три раза, и всё это из-за крутых сюжетных поворотов его снов. Вот Чонин бегает по какому-то странному ромашковому полю и видит соседскую девчонку, которая зовёт его строить сарай. С первым забитым гвоздём сон прерывается, и уже через двадцать минут Чанёль, его корейский друг, присылает фото коалы и верещит в трубку, что женится на ней через неделю. Чонин бежит покупать подарок и, как ни странно, свадебное платье для невесты, но спотыкается и падает. После этого мракобесия так просто не заснуть, поэтому приходится как следует поворочаться. Третье сновидение начиналось довольно неплохо: широкая река, чистая-чистая, у берегов которой можно было даже разглядеть стайку мальков, сбившихся с пути. Высоченные ивы, раскинувшие свои ветви совсем близко с водой, и небольшой беленький домик вдалеке. Чонин медленно плывёт по течению в широком каноэ и мурлыкает себе под нос какой-то испанский хит, не забывая при этом вертеться по сторонам. Навстречу движется венок из ярко-оранжевых пышных цветов и Ким наклоняется к воде, чтобы подхватить его. - Нравится? - совсем рядом слышится тихий голос. Чонин за рассматриванием венка даже не успел заметить, что теперь не один. - А? - хлопает он глазами на вопрос, как это ни удивительно, Сехуна. Лорд сидит в полуметре от него, весь такой шикарный (опять) — в шёлковой голубой рубашке с бантом и с массивным серебряным кольцом на большом пальце, приковывающим к себе всё внимание большим изумрудом. Лёгким движением руки Сехун забирает венок и надевает его Чонину на голову. - Тебе очень идёт. Прямо вылитая принцесса. Сехун начинает звонко смеяться, когда Чонин начинает размахивать руками и громко ругаться на него. - Чего ржёшь? - возмущается Ким и толкает его в грудь. Правда, уже через мгновение жалеет об этом, потому что Сехун один падать не собирается, и Чонин плюхается в воду вслед за ним. - Смешной ты, - заключает Сехун, наблюдая за барахтающимся в воде парнем. Чонин вообще-то плавать умеет, вот только во сне об этом позабыл. А ещё до него не сразу дошло, что воды-то всего по грудь. Сехун подхватывает его и помогает встать на ноги, но убирать руки, похоже, не собирается. - Чего застыл? - пыхтит Чонин и замечает, что Сехун смотрит куда-то вверх. Он невольно следует за его взглядом и натыкается на вертолёт, пролетающий совсем близко к реке. К нему прицеплен большой плакат, надпись на котором гласит: «Ким Чонин, быстро встал и помыл посуду!» Мать удивлённо оглянулась назад, когда он влетел на кухню. - Ты чего, сынок? - Посуда, - промямлил Чонин, - помыть надо. Женщина пожала плечами: - Странный ты. Пол шестого утра, но если ты очень хочешь, то можешь вымыть единственную грязную тарелку — апельсин на ней резала. После этого Чонин подремал ещё два часа. Он очень боялся, что ему снова начнут сниться всякие нехорошие лорды, поэтому долго не мог закрыть глаза. Вот только по ночам ему этих товарищей не хватало. В музей он пришёл немного пораньше — за пятнадцать минут до открытия, и никак не ожидал такого приветствия. - Господин, - поклонилась Софи, стоило только Чонину ступить за порог, - как ваше самочувствие? Кристина, сидевшая за столиком в углу, помахала ему рукой. Похоже, они решили устроить утреннее чаепитие — на белой ажурной скатерти располагались вазочки с чем-то смутно напоминающим конфеты, связка баранок и ваза с фруктами. Всю эту картину завершали пышные розовые пионы, которые почему-то стояли в банке. - Это ещё откуда? - вылупился парень на всю эту красоту. Они что, ещё и в магазин бегать могут? Как-то Чонин не заметил, что по музею везде раскиданы пряники да груши. - А ты присоединяйся, - предложила Кристина. Время, конечно, ещё есть, но как-то не хочется доверять продуктам неизвестного происхождения, а то просидит ещё на горшке полтора часа, ну его. Девушка, видимо, заметила некое замешательство и решила объяснить что к чему. Первым делом она тыкнула пальцем на вазочку со сладостями: - Это было на моей картине, как и три зелёных чашечки. На столе их пять — две оставшиеся нашлись рядом с ворчливой старушкой из второго зала. Баранки стырили с натюрморта. Пионы были на твоей любимой — позади той самой провинившейся девчонки. Яблоки у Сехуна сцапали. - Ни стыда, ни совести, - в комнате показался лорд. - Хоть бы на чай пригласили. Томас вскочил со своего места и пододвинул к нему стул, но Сехун гордо прошествовал мимо и опёрся на подоконник. - Мы Вас приглашали, - заметила Софи, - но против головной боли не попрёшь. - Как будто у картин может болеть голова, - хмыкнула Кристина и отпила из чашки. Мизинчик на её руке был отведён в сторону — по всем правилам этикета. Чонина ждёт весёлый день. Выражение «время пролетело незаметно» довольно спорное, для кого-то год кажется одним днём, а на страничках любовных романов герои и вовсе оборзели — вечности им на двоих мало. Чонин, вон, шестидневку еле вынес. Люди, по всей видимости, ещё не совсем свыклись с новостью, что музей вновь открылся, поэтому забредают не слишком часто. На сутки, по расчётам Чонина, у которого с математикой не очень, в среднем приходится одиннадцать с половиной человек и две групповые экскурсии. Не густо, но чем богаты. В перерывах между посетителями он успел ознакомиться с полной биографией какого-то барона, экономкой которого являлась Софи, попробовать те самые баранки — ничего такие на вкус и пару раз запнуться о порог. Непонятные ему люди больше не снились, что очень хорошо сказывалось на душевном равновесии. В воскресенье Ким собирался как следует оторваться — выспаться хорошенько, сбегать на тренировку и устроить марафон любимых фильмов. Прикрыв глаза в субботу вечером, Чонин сладко улыбнулся. Даже не верится, что можно просто так нежиться в любимой кроватке и забыть обо всех проблемах. Чонин не был любимчиком судьбы — в четыре часа ему позвонили из полиции и сообщили, что его музей пытались ограбить. - Ума не приложу, чего им там могло понадобиться, - потерянно рассказывал он полицейским, стоя на улице в резиновых шлёпанцах и пижамной футболке. Злоумышленников успели доставить в участок для допроса, а Чонину буквально в трёх словах объяснили, что сработала сигнализация. Когда оперативники прибыли на место преступления, неудавшиеся воришки всё ещё были внутри здания, и задержать их не составило особого труда. Они пытались похитить более ценные картины, но не успели. Чонина попросили осмотреть место преступления на предмет пропавших вещей. Ким облегчённо вздохнул — все картины на месте, а других ценностей тут и не было никогда. На двери помогли установить кодовый замок и и поручили Чонину выбрать комбинацию чисел. Запомнить шестизначный ключ с первого раза было сложно, поэтому пришлось записать его в телефоне. К тому времени, как полицейские попрощались с ним, уже рассвело. Без десяти семь — Чонин широко зевнул. Как хорошо, что всё благополучно закончилось. Кристина, сгоравшая от нетерпения, тактично оповестила о своём присутствии кашлем: - Кай, - с картин повылазили взволнованные лица, - пусть их накажут по всей строгости. Невежды! Чонин вернулся в музей после обеда. Вот тебе и единственный выходной — убираться снова надо. Но под громкий галдёж делать это было куда веселее. - Клянусь, я заехал одному из них по лицу! - похвастался Томас, гордо приподняв голову. - Что ты несёшь? - Возмутился старичок Уильям. - Ты размахивал кулаками где-то в стороне. Да если бы я не поставил подножку, твою картину в первую очередь бы запихали в мешок. Вскоре Чонин приступил ко второму залу. Одна из статуэток упала на пол, но, к счастью, осталась цела. Все картины были на месте, просто некоторые из них покосились. Портрет лорда был в их числе. - Что за чёрт! - воскликнул Чонин и побежал проверять остальные экспонаты. Сехун заинтересованно выглянул на него. - Рамку повредили, - уныло констатировала Кристина и оглянулась на плетущегося назад парня. - Могло быть и хуже, а так только у этой, да у пейзажа одного зарубки остались, - Чонин уже прикидывал, к кому следует обратиться с этим вопросом, чтобы к завтрашнему дню всё исправить. Есть один знакомый мастер, хоть бы он был свободен. Он аккуратно снял картины с креплений и завернул в кусок ткани. - Парень, да тут дел-то на два часа, - Джонс внимательно осмотрел повреждения и покрутил карандаш в руке. - Я сегодня до восьми работаю, приходи к закрытию, заберёшь. Тащится с картинами в музей по темноте не хотелось совсем, и Чонин просто прислонил всё так же свёрнутые картины к стенке своего шкафа. Да уж, бешеный денёк. Было решено немного помучиться — парень выбрал какой-то лёгкий, не самый глубокомысленный фильм и приглушил свет. Настольная лампа одиноко горела тёплым жёлтым светом, создавая ощущение уюта. Главная героиня жутко тупила, и Чонин не мог не возмутиться: - Чего ты творишь? Скажи уже Нику, что беременна от него! - Откуда ты это знаешь? Алекс тот ещё пострел. Видит Бог, Чонин почти завизжал от испуга. - Ты совсем уже? - заорал он на ухо не пойми откуда взявшемуся Сехуну. - Чего людей пугаешь? - Да я тут уже минут пять, как присоединился, - обыденным тоном ответили ему, - фильм, кстати, отвратительный. Чонин нахохлился и столкнул противного лорда на пол. И без этого умника совершенно ясно, что сюжет давно слили в унитаз, а актёры сыграли на «отвали». Не понятно Чонину только то, что по его комнате шатаются всякие не слишком знакомые личности, да ещё и без разрешения занимают местечко на его безупречной мягкой кроватке. Неужели вся прежняя знать ещё и кинокритиками может подрабатывать? Сехун тем временем устроился на полу и согнул ноги в подобии позы лотоса. Ему, похоже, не очень понравилось проявленное Чонином гостеприимство. - Ну у тебя и реакция. Вот уж кому-кому, а такому человеку трудно бы пришлось в средневековье. Чонин передразнил его и показал язык, за что его легонько шлёпнули по ноге рукой. - Реакция! - Ким совсем не боялся ёрничать, потому что все титулы уже давно канули в лету, да и сейчас они на его территории. - Тебя кто вообще приглашал сюда? Полезай обратно в свою картину. Чонин, конечно же, не додумался раньше, что такое может произойти. Музей никогда не был особым местом, всё дело в непростых картинах и личностях, изображённых на них. Чаще всего они ведут себя своенравно, не считаются с мнением других людей и неизменно гнут свою линию. Именно поэтому Сехун сейчас по-хозяйски расселся на полу и громко комментировал фильм. Оставшиеся семнадцать минут прошли под недовольный бубнёж и критику игры. - Мистер, вам не пора? - елейным голоском поинтересовался Чонин, поставив на паузу эти бесконечные титры. - Три минуты. Он очень надеялся, что за отведённое время Сехун уберётся куда подальше. Чонин растягивал свои действия как мог — чрезмерно медленно маленькими глоточками выпил стакан воды и тихонечко проскользнул в ванную. Ким взвыл, стоило ему только заглянуть в комнату. Сехун, очевидно отказывающийся понимать эти прозрачные намёки, не сдвинулся ни на миллиметр и увлечённо рассматривал полку, полностью заставленную наградами. Чонин решил, что пора уже плюнуть на это бессмысленное дело и потушил свет. Запрыгнув на кровать, он как можно сильнее начал пинаться, оправдываясь тем, что одеяло слишком запуталось. Ну просто не мог отказать себе в удовольствии пару раз зацепить Сехуна. - Спокойной ночи, - пожелали ему, и почему-то стало немного стыдно. Чонин изо всех сил старался не вертеться, а то вдруг ненароком спалится, что не спит, но нога жутко затекла. Терпеть больше не было сил, поэтому он плавно переместился на другую сторону кровати, даже не соизволив при этом открыть глаза, ведь нужно было следовать первоначальной тактике «отстаньте от меня, я сплю». Сехун сидел всё там же, в полутора метрах от него, и Чонин мог поклясться, что после рассматривания всех кубков этот парень переключился на него. Ким всё же не выдержал: - Слушай, может и тебе стоит уже отдохнуть? - Ты про сон? - удивился Сехун. И да, он продолжал беззастенчиво пялиться, как и двумя минутами ранее. - Картины никогда не засыпают, Чонин. Именно в этот момент по коже промчался маленький холодок. Какая-то полупрозрачная горечь в голосе лорда заставила вспомнить о том, что человек напротив Чонина по факту и не живой вовсе. Вот вроде разговаривает, пьёт чай, смеётся. Чувствует. А где-то между страничек бесконечных томов истории записана дата его смерти. Сехун сидит напротив него и улыбается, а сотни эмоций плещутся где-то глубоко в его глазах. Куда уж ещё живее. - Но если ты не против, я прилягу, а то спина затекла, - не то, чтобы Чонин особо против — пожалуйста, вся комната в твоём распоряжении. Сехун немного повертелся, и улёгся на правый бок, лицом к чониновской спине. Так что, кроме кровати и полежать уже негде? Чонин уже устал спорить и просто предупреждающе выдал: - Одеялом делиться не буду. Больше всего на свете Чонин хотел бы научиться врать. Это довольно полезный навык, а главное — способ избежать непониманий и споров. Есть масса ситуаций, в которых нужно постараться скрыть правду, например прогул школы или разбитая тарелка. Чонин бы хотел соврать, что не любит балет и вовсе не хочет в Корею. Он ходит на каждые выборы и совсем не заметил, как Сехун поцеловал его всё ещё больное плечо. Наверное, совершенно случайно задержался своими горячими губами на голой коже. Да Чонин вообще такого не помнит. И сердце бешено бьётся в грудной клетке из-за дурочки-героини, которая так и осталась ни с чем.

ххх - Доброе утречко! - на лицо шлёпнулось мокрое полотенце, и в комнате раздался весёлый смех. Родители уже ушли на работу, а Сехун, видимо, больше терпеть не мог и разбудил Чонина раньше времени. Тот был очень недоволен — хотя бы потому, что чистить зубы и умываться пришлось под жалобное нытьё. Лорд (теперь это звучит ещё смешнее) пододвинул тарелку с вишнёвым пирогом поближе к Чонину, но не забыл перед этим стащить кусочек себе. - Ты не представляешь, какая это скука, - взмахнул Сехун руками, раскидав по скатерти все крошки. Благо, Чонин был слишком занят тем, что дул на горячущий суп. - Каждый день одни и те же лица, надоело. Не то, что здесь. - И ты предлагаешь оставить тебя здесь? - приподняв бровь, уточнил Чонин. - Чтобы через пару недель ты ныл, что достало сидеть в четырёх стенах одному? Сехун задумался: - Чисто фактически, я могу выходить и за пределы места обитания моего предмета. Я несколько раз покидал музей, вот только заняться было нечем. Чонин аж подавился. - Так просто выходи и гуляй. Всё проще, чем кажется. - Но тут так тепло и уютненько, - начал канючить тот, - надо же куда-то возвращаться. - Ты вообще что-нибудь умеешь, кроме как вредничать и гордо расхаживать по комнате? - действительно интересно, ведь девяносто процентов времени Сехун только этим и занимался. Сехун был категорически не согласен с формулировкой данного вопроса, но решил гордо промолчать по этому поводу. - В нашем доме было много прислуги, - кто бы сомневался, - но я всегда сам подбирал себе костюм. Неплохо стреляю и могу сыграть на фортепиано. В науках разбираюсь, знаю три языка. - Готовить умеешь? - Я же говорю — в нашем доме прислуга… - КПД — ноль, - безжалостно заключил Чонин, прервав того. Наверняка сейчас бы последовал ряд оправданий, что ему, бедненькому, ни разу не давали в руки кулинарной книжки и не подпускали к кухне ближе, чем на десять метров. Чонин медленно провел по рамке кончиками пальцев и довольно улыбнулся — всё вместе смотрелось идеально, словно тут никогда и не было никаких повреждений. - Ну-ну, - фырнкул обиженный Сехун и отвернулся в другую сторону. - Ого, а у мастера — золотые руки! - поразилась Софи и даже позволила притронуться себе к месту, где располагалась зарубка. - На обиженных воду возят, - подметил Ким, но его слова так и остались без внимания. Сехун уже распушил свой хвост и прощать так просто не собирался. Обычно до часу дня посетителей кране мало, по паре-тройке человек, ну или крайне обеспокоенная деградацией молодого поколения учительница средних классов оформит заявку на краткую экскурсию. Хотя стоит признать, что после новости об ограблении, разнёсшейся по городку со скоростью света, народ попёр активнее. И даже не понятно, как реагировать на это — радоваться или задуматься. Порой в голове парня проносились какие-то противоречивые нотки — хотелось привнести в устоявшийся уклад что-то своё, новое и необычное. Вчера Чонин наконец-то соизволил найти лишний час на свой велосипед — он с ветерком прокатился по берегу неширокой речки и позволил себе повалятся на траве. Тогда-то ему и пришла парочка идей, которые настолько понравились, что пришлось их записать в заметках. Но всему своё время, и Чонин не стал торопиться. Этот музей раскрывается для него постепенно. Даже сейчас, в крохотной комнатке для персонала, отведённой для обыденных дел, таких как запись клиентов или чаепитие, он обнаружил скрытую за шкафом дверь. Та оказалась не заперта — и не удивительно. Никто бы и не подумал, что нужно туда заглянуть. У Чонина же не было сейчас особого выбора, да и кто, если не он? Клиентов пока не наблюдалось на горизонте, а Кристина развязывала очередной спор с Томасом. Неужели в кои-то веки Чонин предоставлен сам себе? За дверью, как и ожидалось, располагалась подсобка. Ширина эта комнатки равна размаху рук Чонина, длина больше раза два с половиной, да и «ощущения картонной коробки» не было, благодаря высоким потолкам. Сюда заглядывали не часто — довольно толстый слой пыли покрывал все вещи, и стоило только смахнуть её с какой-то миниатюрной шкатулки, как Чонин тут же начал чихать. Предметы, забытые здесь, были абсолютно разными — от ржавых железных прутов, которые уже никуда не годны, но почему-то всё равно лежат, до мини-склада лампочек Ильича. В той самой шкатулке валялись какие-то смятые бумажки, и текст на них было разобрать невозможно. Нет, сохранились они довольно неплохо, только вот французский — не его конёк. Следующей вещью, которой он заинтересовался, был большой свёрток из смешной ткани в цветочек в углу. Для того, чтобы разобраться, что к чему, Чонину потребовалось шесть громких «апчхи!», и это был ещё не конец. Он очень удивился, увидев перед собой портрет. Картина была выполнена также на холсте, но рамки у неё не было. Прямо по центру располагалась женщина средних лет, в высокой чёрной шляпе, с россыпью веснушек на лице. Она отстранёно смотрела куда-то вдаль, но её руки были крепко сцеплены в замок, из-за чего чувствовалась некая напряжённость. Чонин видел её впервые, хотя до этого бабушка любила хвастаться каждым новым экспонатом. - Кай! - не сложно догадаться, кто это так кричит, что есть мочи. - Иди сюда! Кристине очень срочно потребовалось удостовериться в том, что она не толстая, а все эти люди просто ей завидуют. - Нет, Кристи, ты не толстая, - горько вздохнул Чонин. Ну что за детский сад? Так, на сколько лет они там его старше? Девушка даже немного покраснела и, не в силах скрыть свои чувства, яростно замахала ажурным веером. - Ох, это так мило, - вся мужская часть, включая даже Томаса и Сехуна, закатила глаза. - Ты можешь звать меня Кристи, если хочешь. Чонин помотал головой и отправился назад — отвлекают тут всякие. Нужно было решить, как поступить с картиной. Наверняка она тут не просто так лежала. А может, о ней и вовсе забыли. - Чонин, - парень крупно вздрогнул, когда на его плечо опустилась тёплая ладонь. Обернувшись, он увидел — о, как это неожиданно! — женщину с картины. Она, конечно же, тоже живёхонькая, да ещё и знакома с ним, - не бойся меня, хорошо? Даже если он в одиночку отправиться гулять по узким переулкам в три часа ночи, а за его спиной выскочит одноногий пират и начнёт размахивать своей саблей, Чонин не станет удивляться. А вы тут о каких-то картинах говорите. Женщина аккуратно продолжила: - Я — твоя бабушка, - на лице Чонина появилось недоумение, - не знаю, как будет вернее выразиться. Ты мой праправнук. Она изобразила что-то руками в воздухе и негромко выдохнула — видимо, не знает, как объяснить. Нет, Чонин в общих чертах суть понял, да и не побежит же он прямо сейчас в архив, копаться в своей родословной. - А, эм, - глубокомысленно выдал он, - привет? Звать бабушку по имени немного странно, но ведь перед ним сейчас тридцатилетняя красотка, так? Юджин оказалась довольно приятна в общении. - Именно я решила покинуть Корею и найти себе новый дом здесь. Мне было двадцать пять, но я уже успела сменить десяток работ. Думаю, тебе не интересно, - Чонин замотал головой. Очень. - И вскоре я нашла себе местечко. Здесь, в этой провинции, я устроилась на мельницу и обрела покой. И если ты хочешь знать, откуда пошла вся эта чертовщина, то вот он — ответ. Смиту было немного за пятьдесят, и на то время он был довольно выдающимся художником. В те годы он много путешествовал по стране и за её пределами. Я думала, что просто приглянулась ему — не более. В шутку тогда представилась Лили. Но когда я получила предложение выйти замуж, то испугалась. Смит был влиятелен, умён и хорош собой. А ещё женат. Может Чонину и показалось, что женщина тяжело вздохнула. - Я просто спряталась и не пришла вовремя. Смит вскоре вернулся в родной город и начал яростно творить. За год в его мастерской появилось около десятка картин, но он не собирался останавливаться на достигнутом. За несколько недель до смерти он возвращался сюда, и я случайно пересеклась с ним на улице. Клянусь, я видела, как из глаз этого бесконечно гордого мужчины сбежали две крохотные слезы. Он начал быстро лепетать о том, что завещал все работы мне, но я оговорила его и, сославшись на работу, вновь сбежала. Мне было трудно видеть его таким, и совсем не хотелось запоминать этого. В зале что-то грохнуло и послышался стук каблучков. Чонин мысленно взмолился — только бы не статуэтки. Юджин заметила это и улыбнулась. - А через год мне пришло письмо, в котором было сказано забрать свою долю завещания. А кто я ему? Даже любовницей не назовёшь! - усмехнулась женщина. - Я даже не знала, что делать с этими картинами. Только через несколько лет решила создать музей. Между прочим, это было как раз на этом месте. Юджин потрепала его по волосам, и в этом жесте было нечто знакомое. Теперь у Чонина не оставалось никаких сомнений, что за человек сидит рядом с ним. - Только вот картин было немного меньше. Всего два пейзажа — остальные прикарманила его законная супруга. Не было старушки-рукодельницы, пилота. Потрет Сехуна и вовсе нашли в девяностых годах прошлого века. Ты тогда был ещё крошечкой. Тебя ведь Еын привела сюда впервые в три годика? Чонин смутился: - Я не помню этого. Давно было. - А знаешь, - прищурилась она, - Сехун поначалу отказывался спускаться — только порою заинтересованно выглядывал, не удержавшись. Кристина ещё постоянно ходила и высказывала своё недовольство этим. А потом просто однажды ты забежал проведать бабушку. Что-то бубнил о том, что все ребята в классе хорошие, и ты всего за день успел подружиться с одним мальчиком. Тогда-то он впервые и выдал себя, а уж отказаться от вечных чаепитий никто не сможет. Чонин сейчас от волнения прокусит губу, потому что это и мило, и пугает одновременно. - Ты не дуйся, когда они снова будут обсуждать тебя. За минутную слабость к пению, танец, - Чонин покраснел гуще, - первый поцелуй. В этом нет ничего криминального. Если что, Сехун за тебя по головам настучит. Чонин в замешательстве, граничащем с паникой и желанием прогнать свой последний концертный номер пару тысяч раз, чтобы участившийся пульс можно было списать на огромную физическую нагрузку. Юджин, тем временем, завернула свой портрет обратно и припрятала его на прежнее место. - Не хочу, чтобы другие видели его, - она сочла нужным объясниться, - всё-таки, он рисовал меня по памяти и не ошибся ни одной родинкой. Это страшно. В дверь позвонили, и Чонин подскочил. - Если хочешь, я буду иногда забегать к вам на огонёк в общий зал, - Юджин подмигнула ему и захлопнула дверь подсобки. Супружеская пара, не так давно отметившая серебряную свадьбу, пришла в очередной раз насладиться своими любимыми работами, а ровно в три часа дверь распахнулась для большой группы второклассников.

ххх С первыми августовскими деньками в музей повалило всё больше посетителей — иногда Чонин даже не успевал как следует отдохнуть между экскурсиями. Со временем его речь становилась более гладкой, и порой он позволял себе вставлять какие-то замечания и, как ни странно, шутки. Люди с картин в такие моменты закатывали глаза и Чонин шикал на них — вдруг заметит кто. - Красивый дядя! - восторженно воскликнула пятилетняя девочка и тут же отпустила мамину руку, чтобы поближе рассмотреть портрет. Сехун всё так же сжимал в руке большое яблоко, и, к слову, фрукты из этой вазы были очень сладкими — Чонину отрезали кусочек. Тот самый усатый мужчина в зелёном костюме нахмурил брови — обиделся, что ему не досталось никаких комплиментов. Отец девочки тоже задержал свой взгляд на картине: - Ты права, милая. Довольно симпатичный молодой человек. Спросили бы Чонина, что он думает по этому поводу. Ничего. Думать трудно получается. Сехун не то, что симпатичный — при виде этих правильных черт лица хочется сброситься в реку и уплыть по течению куда подальше. Но нет ведь, он и там найдёт, нацепит дурацкий венок на голову и заставит слушать свой приятный смех. Лорд смотрит прямо, и сотни посетителей каждый день восхищаются этим взглядом. Им неизвестно, что находиться рядом с Сехуном во плоти — опасно для жизни, и грозит обратиться в вечную тахикардию. Первого сентября Чонин познакомился с Робом. Каждый божий день они гоняли мячик на старом футбольном поле, а после школы вместе бежали смотреть новую серию любимого мультика про черепашек. С первым снегом играть в футбол стало невозможно, и они перешли к игре в снежки. Горячее какао, обязательно приготовленное чониновской мамой и книжная полка в комнате Роба. В Новый год Чонин получил трогательный подарок — парные браслеты. Ему досталась часть с «best», потому что иначе и быть не может. Эти деревянные бусинки привели Чонина в полный восторг, и он пообещал хранить подарок как зеницу ока. Но уже в конце февраля он обнаружил, что браслет исчез. Это была потеря — с большой буквы — и Чонин сразу же побежал в музей. Он нисколько не сомневался, что вещь затерялась именно там, но даже перевернув всё вверх дном, найти её не удалось. В эту ночь семилетний Чонин не смог заснуть — впервые в жизни. Ну что за балбес? Даже символ дружбы не смог уберечь. Роб заметит отсутствие браслета в понедельник и разругается с ним в пух и прах. - Чонин, ты чего тут? - бабушка очень удивилась, увидев его у дверей музея поздним воскресным вечером. - Бабушка, я вещь потерял! - выпалил Чонин и сразу же рванул внутрь. Бабушке было тоже стыдно сознаться. - Ну, поищи. Я пока ковёр выхлопаю. Только аккуратнее, ладно? - Чонин уже давно унёсся во второй зал и приступил к поискам. Под столом, в углу, даже в мусорном ведре — нигде нет. Чонину сильно хочется реветь, но он всё ещё держится. - Ты на улице-то искал? Может, уронил где. А ведь и такое могло быть. Чонин как-то и не задумывался об этом. - Дальше забора не уходи! Вместе домой пойдём! Сегодня особенно хотелось, чтобы вместо снега на землю падала сладкая вата. Ладони почти заледенели, а тоненькие перчатки не давали никакого тепла. Чонин начал уже распинывать снежинки ногами, позволяя рукам погреться в плотных карманах. - Мальчик, ты что-то уронил? - окликнули его откуда-то сбоку — парень подошёл поближе и наклонился. - Тебе помочь? Чонин громко шмыгнул носом. - Ага. Вообще-то его учили не разговаривать с незнакомыми людьми, но этот человек почему-то внушал доверие. Он принялся не менее внимательно исследовать снег на наличие инородных тел. Только сейчас мальчик обратил внимание, что его помощник в одной рубашке. Чонин забеспокоился: - Тебе не холодно? - Нет. Я живу тут недалеко, - парень вдруг резко вытянулся и приблизился к нему. - Не это ищешь? В его ладони лежал тот самый браслет. Чонин не знает, что на него нашло, когда он бросился обниматься с этим добряком, не отказавшимся помочь, в такой-то мороз. Правда, уже через несколько секунд ему стало стыдно. - Спасибо, - Чонин вновь принял «солидный» вид и натянул браслет на руку. - Ты только не смейся, это важно для меня. Парень улыбнулся: - А как же. Я знаю, Чонин. - Негодник! Кто тут всю урну разрыл? - раздался громкий голос бабушки. Чонин ойкнул и побежал обратно в музей. На полпути развернулся и всучил свои перчатки парню, едва не врезавшись в него носом. - Не мёрзни! - и пулей умчался внутрь. Самое интересное, что суть происходящего в тот февральский вечер дошла до Чонина только спустя тринадцать лет. И то после слов дальней родственницы. Даже не смешно как-то. Сехун, поди, думает, что Чонин тот ещё тормоз. Августовский вечер довольно короток — темнеет рано, а по ночам и вовсе хоть глаз выколи. Ким старался как можно быстрее разобраться со всеми бумагами, накопившимися за эти полтора месяца. Многие из них ещё были оформлены на имя бабушки, и стоило уже предвкушать все длинные очереди, в которых ему придётся отстоять, чтобы решить данную проблему. Как для взрослого человека, Чонин слишком плох — никогда не смотрит в глаза прохожих, любит отстаивать своё мнение до конца и редко признается, что был не прав. Не умеет профессионально врать, не выдерживает в больнице и получаса, отказывается звонить в пиццерию. Прямо сейчас он разобрал все документы на «важное» и «ненужное», и смело выбросил вторую стопку. Муха, залетевшая в комнату, начала уже порядком раздражать. Чонин, вооружившись какой-то тетрадкой, начал следить за ней. Насекомое совершило большую ошибку, пристроившись на стекле. - Чего это она? - через окно, послужившее местом жестокой расправы, было прекрасно видно ступенчатый порог, ведущий к дверям музея. Как раз-таки на нём пристроилась Кристина и поначалу тяжело вздыхала, но всего через мгновение вскочила на ноги и закружилась на месте, счастливо улыбаясь своим мыслям. - Что так вдруг? - Чонин видел нужным поинтересоваться, потому что она как бы в здоровенном платье и наверняка привлечёт внимание прохожих. Девушка оглянулась на него и вновь пустилась в пляс. - Завтра в музей должен прийти один мужчина. Он всегда возвращается через полгода, - Кристина выполнила мягкий арабеск и пару раз поднялась на носочки, - конечно, иначе и быть не может! Чонин всё ещё не понимал причины этой детской радости. - Ну что ты такой, - она подбежала к парню и заставила встать на ноги. Уже через секунду они кружились вдвоём. - Он мне симпатичен. Крайне. И я хотела бы с ним повидаться. Ким безуспешно пытался вырваться из стальных объятий и делал только хуже. Он едва не влетел в забор — успел в последний момент выставить руку перед собой. - Всегда смотрит на меня подолгу, - Кристина поклонилась коту, пробегавшему мимо. Эти светские привычки, - так волнующе! Думаю, однажды я не выдержу и кинусь к нему в объятия. Ты можешь мне подогнать пару новеньких вещичек? Что там модно сейчас — лосины, майки? Ни то, ни другое не модно, и она бы наверняка распугала всех в радиусе пяти метров. Это будет совершенным смертельным оружием, если приложить ко всему ещё и леопардовый принт. - Когда-нибудь я наберусь смелости и откроюсь ему. Хоть завтра! - Чонин наигранно сильно закивал головой. - Не веришь? Тогда давай заключим пари. Ким пожал протянутую руку, соглашаясь на условия этого глупого бессмысленного спора. - А ничего, что он — обычный человек? Знаешь, не все будут вот так спокойно болтать с непонятными личностями, - только Чонин такой отмороженный. Кристина тут же отпустила его и нахмурилась: - Ну и что? Это же не мешает мне наблюдать за ним издалека и мечтать о роскошном букете красных роз, которые он бы мне подарил на первом свидании, - возмущениям не было предела. - Сехун же влюблён в тебя! Она ойкнула и тут же прикрыла рот ладошкой — поняла, что взболтнула лишнего. Чониновское лицо полностью окаменело. - Я в порядке, - в этом ведь нет ничего такого? Ну понравился Чонин кому-то. Подумаешь. Лорду всего лишь. - Уверен? - уточнила Кристина, пронаблюдав, как он медленно сполз по стеночке вниз. - Мы ведь друзья, да? Никому ни слова — я людей не палила и завтра совсем ничего не жду! Чонин всё ещё пытался разобраться с документами, а заодно и со своими противоречивыми чувствами. И, как не странно, первое у него выходило гораздо лучше. Сосредоточиться совсем не получалось — шум за дверью отвлекал, а ввязываться в эти петушиные бои не хотелось. В тот самый момент, когда он самонадеянно начал складывать цифры в уме, чтобы получить общую задолженность по счетам, в кабинет влетела новоявленная подруга и громко хлопнула дверью. Чонин слишком устал даже для того, чтобы выдать напрашивающийся вопрос, поэтому просто выгнул бровь. - Кай, - по излишне радостной интонации было слышно, что Кристина сдерживает смех, так и рвущийся наружу. - Ты проиграл. Только сейчас Чонин присмотрелся к её одежде: синие резиновые сапоги, большая белая футболка с надписью «born to be wild» и розовые — о, нет — лосины. Такие ещё со стразиками сверху и надписью, гласящей о любви к спорту. Чонин, кажется, позеленел: - Не говори мне, что ты ходила на улицу в таком виде. Хохот, всё же, вырвался наружу. Девушка была очень счастлива — даже запыхалась от чего-то, но улыбка всё никак не хотела сползать с лица. - Честное слово, средневекового парня легче захомутать! Я и так, и эдак, - резкие жесты руками, - а он всё не замечает. А потом я просто взяла и плюхнулась прямо посреди дороги. Так сразу ведь подбежал помощь предлагать! - Правда, в одном я затупила, - кто-нибудь, отберите у этого человека желание перенимать слова-паразиты, - он попросил номер, а я сдуру ляпнула, что сама его найду. Не слишком странно вышло? Всё это обалдеть, как странно, начиная от созданного ею образа до способа познакомиться. Нравится парень? Падай прямо перед ним на задницу и не забудь погромче вскрикнуть. Если именно так раньше и знакомились, то Чонин, пожалуй, сваливает. Кристина подпрыгнула на месте и захлопала в ладошки: - Ну, Ким Кай, где там моё платье? Сложно представить, какого размера гардероб был у девушки из знатного рода в те годы. Вся одежда была словно произведением искусства. Пышная юбка с каркасом из обручей смотрелась великолепно, и то, что женщины умудрялись так плавно и чинно преподнести себя, казалось фантастикой. Лиф платья позволял насладиться острыми ключицами хозяйки, а объёмные рукава в девятнадцатом веке были на пике популярности. Благодаря корсету силуэт напоминал песочные часы, за чем женский пол гонится и поныне. Всё это было украшено рюшами и красивейшим кружевом. - Да не влезу я, не влезу! - Чонин буквально верещал, когда девушка запихивала его в юбку. Брюки он категорически отказался снимать, но Кристина всё равно сдёрнула их. - Мальчик, чего я там не видела? Мне всё равно ничего не светит — я слишком древняя для тебя. Стало намного стыднее, когда показалась его бабка. Она, видимо, заинтересовалась, откуда идёт такой шум. - Да, Юджин, вот так и живём, - запричитала Кристина, - ох, уж эти детки. Она нацепила на его руки длинные перчатки и принялась за самое жестокое — корсет. - Не ныть! - одёрнули Чонина, когда он застучал ладонями по столу. Кто придумал эту адскую штуковину?! - Ещё и вполовину не так сильно затянуто, как делали мне. Чонин еле разогнулся. Нет, спасибо, ему и на своём веку нормально живётся. Безжалостная мучительница хитренько улыбнулась: - Пойдём. Покажешься. - Дальше двери не уползу, - прокряхтел Чонин. Он больше никогда не будет спорить. Никогда и ни с кем. - Боже! - воскликнула Софи, стоило им только показаться в зале. - Это что за барышня? Это она прикалывается или нет? Обидно вообще-то. Чонин едва может перебирать ногами — один шаг в сторону и запнётся наверняка. Из-за дверей выглянуло несколько удивлённых такими возгласами лиц. Чонин готов поклясться, что глаза Сехуна стали вдвое больше. С каждой секундой провалиться хотелось всё сильнее. - Разрешите пригласить вас на танец, - поклонился Томас и ухмыльнулся. Сильнее всего стало намерение съездить по его лицу чем-нибудь тяжёлым. - Да чтоб вас! - выругался Чонин и улетел обратно в кабинет, не забыв при этом вписаться в пару острых углов. Самостоятельно он смог снять только перчатки — всей его гибкости не хватало на то, чтобы распутать эти морские узлы корсета. Чонин уже начал капризно хныкать. Руки-то затекли, а подвижек никаких как и не было. Для того, чтобы дело пошло быстрее, стоит попсиховать. Это первый шаг к успеху, и прямо сейчас парень активно воплощал его в жизнь — затопал ногами. - Эй, тебе помочь? Вот только такого помощника ему не хватало. Чонин до сих пор не разобрался, как ему стоит реагировать на эту катастрофу ходячую. - Не надо, - буркнул он. Уже напомогался. - Это очень мило, что ты хочешь быть самостоятельным, - Сехун всё равно приблизился и опустил руку на плечо, - но домой в таком виде ты не пойдёшь. А что не так с видом? Рюши идеальны, а юбка настолько шикарна, что хоть сегодня можно покорять Голливуд. И зачем вообще спрашивать, если всё равно не послушаешься? Сехун чертовски долго копался с узелком — у Чонина не получалось просто стоять на месте и не шевелиться, поэтому он постоянно ёрзал, когда кожи невзначай касались холодные кончики пальцев. Чонин скользнул взглядом по стене и наткнулся на собственное отражение в зеркале. Да уж, ну и видок! Чёлка слегка намокла, губы обкусаны, платье дурацкое… Сехун смотрит так, что кожа вот-вот начнёт плавиться. Разобравшись с узлом, он не менее сосредоточенно приступил к вытягиванию шнурка. Его движения были настолько умелы и правильны, что Чонин не упустил возможности вставить ехидное замечание: - Ты как будто всю жизнь этим и занимаешься. Сехун даже не шелохнулся и спокойно продолжил своё дело. - Я помню лишь пять свиданий, - выждав минуту, начал он. Чонин не ослышался — всего пять? Может, тридцать пять? - Первое мне устроили в четырнадцать лет, и я не смог продержаться и часа. Собеседница постоянно выспрашивала, сколько детей я хочу и какие имена я считаю подходящими. Чонин поёжился. Это какие же дети могли быть у этого человека? - Второе произошло случайно. Спонтанное знакомство и прогулка до позднего вечера. На послезавтра мне рассказали, что эта дама обручена. А вот другие три я провёл прекрасно — красивая девушка из обеспеченной семьи. Умная не по годам и засыпающая с томиком работ Шекспира. - И почему не сложилось? - неловко поинтересовался Чонин. - Потому что я не такой. То, что противоположности притягиваются — правда, однако после этого они начинают разрушать друг друга. Со стороны я выгляжу как истинный джентльмен, прилежно учусь и много читаю. Вежливый и обходительный. Но здесь, - Чонин ахнул, когда холодная ладонь опустилась чуть ниже левой лопатки, - стучит неправильное сердце. Делать по указке, как другие считают нужным. Этого больше не будет. Чонин крупно задрожал, когда вторая рука прошлась по рёбрам. Сехун выдохнул и приспустил рукава с плеч. - Наверное, мы все здесь не зря. Можешь даже не спрашивать — они тоже так считают. Каждый нашёл что-то особенное для себя, и возвращаться к прежнему совсем не хочется. Я совершенно не помню, что было после того, как мне исполнился двадцать один год. Да и наплевать уже. Я нашёл «своё». Либо Чонин сейчас возьмёт себя в руки, либо развалится на тысячи маленьких кусочков, потому что слышать такое просто невыносимо. - А может, ну его? В девятнадцатом веке и воздух чище. Парня закадрить легче, - Ким — мастер в создании глупых и неподходящих вопросов. Сехун абсолютно не герой любовного романа. Он не такой идеальный и, на самом-то деле, даже знать не желает всех этих интегралов и законов Ньютона. Сейчас он смеётся над глупой шуткой и выдаёт не более умный ответ: - Напротив, тут всё проще. Как это там называется? Пикап? - откуда он нахватался этих дурацких словечек? - Не подскажете, как мне пройти к вашему сердечку? Чонин ничего не мог поделать с собой. Не удержался и рассмеялся в ответ. Как будто камень с души — дышать стало легче. Совсем рядом послышался громкий кашель. - Я вам тут не мешаю? - полюбопытствовала Юджин. Сехун кивнул ей в знак приветствия. - Давно не виделись, госпожа. Женщина цокнула языком, но потом широко улыбнулась. - Ну что, хитрая ты морда. Добился своего? Смотри, как у мальчишки щёчки-то покраснели. Чонин в следующую секунду улетел на пол, и в этом нет ничего необычного. Кажется, ему слишком понравился великолепный зелёный ковёр, и он решил рассмотреть его поближе. Приземление всё равно оказалось жёстким, и, похоже, Чонин разбил колени, хотя и выставил ладони вперёд. И этого не было бы, сними он эту отвратительную юбку с её безобразно длинным подолом. - Мне всю жизнь битым ходить?! - в сердцах воскликнул он. Судьба-злодейка отчаянно играла против него. Сехун опустился перед ним и немного задрал юбку вверх. Ноги теперь выглядели и правда не очень — синяки обеспечены. Медленно выступила кровь. Давно не виделись, зелёнка! Чужие губы на коленях — словно что-то обыденное. По три поцелуя на каждую коленку и один успокаивающий в ладонь. Чонин оглянулся — не хотелось бы, чтоб кто-нибудь видел эту маленькую слабость. В груди разрывается трёхсотый заряд, и яркий салют заставляет разгоняться по венам какое-то ранее неизвестное вещество. Выдержать это сложно, и Чонин больше не собирается. Закусив губу, тянется навстречу и получает щелчок по носу. - Извини, я забыл мой номер телефона. Ты свой не одолжишь? Бесконечно глупые пикап-фразы только для двоих и парень из девятнадцатого века, который вообще-то лорд. ххх - Я предпочитаю отношения на расстоянии, - самодовольно заявил Чонин. Нет, ну вламываться без разрешения и занимать половину кровати — перебор. - А мне нравится обнимать тебя, пока ты спишь и не подозреваешь об этом. Какие-то возражения?