***
На следующее утро Гарри проснулся в пять часов и уже не смог заснуть, он был слишком взволнован. — Да, я тоже очень волновался, — улыбнулся Дин. — И я, — закивал Джастин. — А уж как родители переживали… Он встал и влез в джинсы — наверное, не стоило ехать на вокзал в мантии волшебника, проще было переодеться в поезде. — А вот это правильно, Гарри, — улыбнулся Кингсли. — Хотя каждый год у стирателей памяти первого сентября бывает очень много работы, потому что некоторые маги считают, что Статут не для них. Он тщательно изучил присланный ему список необходимых книг и вещей, чтобы убедиться, что ничего не забыл, запер Буклю в клетку и начал ходить взад-вперед по комнате, дожидаясь, пока проснутся Дурсли. Два часа спустя дядя Вернон запихнул огромный чемодан Гарри в багажник своей машины, тетя Петунья с трудом уговорила Дадли сесть на заднее сиденье рядом с Гарри, и они поехали. — Что произойдет во время первой поездки? — поинтересовался Люпин. — Ну во время первой ничего особенного не произошло, — ответил Гарри. — А почему ты спрашиваешь? — Джеймс и Сириус во время первой поездки умудрились подраться, — хмыкнул оборотень. — Правда?! — удивился гриффиндорец. На вокзале «Кингc-Кросс» они были ровно в десять тридцать. Дядя Вернон перетащил чемодан Гарри на тележку и сам отвез ее на перрон. — С чего он вдруг стал таким любезным? — удивился Энтони Голдстейн. — Сейчас узнаешь, — вздохнул Гарри. Гарри шел следом, думая о том, что дядя Вернон необычно добр к нему. — Это действительно странно, — задумался Рон. Но все стало ясно, когда дядя Вернон наконец остановился и огляделся по сторонам, издевательски усмехаясь. — Ну что ж, мальчик, вот ты и на месте. Вот платформа девять, а вот платформа десять. Твоя платформа, по идее, должна быть где-то посередине. Но, судя по всему, ее еще не успели построить. — Теперь понятно, — нахмурился Рон. — Ах ты, чертов морж! — закричали Билл и Чарли. — Подлец! — воскликнула миссис Уизли. — Как можно было так поступить с одиннадцатилетним мальчиком! — Пожалуй, нам действительно надо навестить их, — вздохнул мистер Уизли. — Заодно научим их, что нельзя так обращаться с детьми, он ведь им ничего плохого не сделал. Разумеется, он был абсолютно прав. Над одной платформой висела большая пластиковая табличка с цифрой девять, а над другой — такая же табличка с цифрой десять. Посередине ничего не было. — Ну что ж, счастливой учебы. — Улыбка на лице дяди Вернона стала еще злораднее. Дядя повернулся и ушел, не говоря ни слова. Гарри обернулся и увидел, как машина Дурслей отъезжает от вокзала, а дядя Вернон, тетя Петунья и Дадли смотрят на него и смеются. — Я вот сейчас подумал, — сказал Гарри. — А ведь тетя Петунья могла знать об этой платформе, ведь мою маму они же наверняка провожали… — Хорошая мысль, Гарри, — согласился Люпин, — но, честно говоря, я не помню, чтобы Петунья присутствовала на платформе, когда Лили отправлялась в школу. Конечно, я могу ошибаться, ведь мы с ней до шестого курса общались, только если того требовали обстоятельства, явно не на платформе. — Хочешь сказать, она настолько возненавидела мою маму, что даже не прощалась с ней? — расстроился Гарри. — Знаешь, Гарри, я много об этом думал, мне кажется, она не ненавидела твою маму, скорее завидовала, причем настолько сильно, что это абсолютно затмило все другие ее чувства, — ответил Люпин. У Гарри пересохло во рту. Он совершенно не представлял, что делать. Его волнение усиливалось с каждой минутой, потому что стоявшие на платформе люди начали бросать на него странные взгляды — наверное, все дело было в Букле. Все, что Гарри мог придумать — это спросить у кого-то, где находится нужная ему платформа. Но у кого? — Почему бы Министерству не выделить какого-нибудь волшебника, который подсказывал бы детям, таким как я, как попасть на платформу? — спросил Гарри. — Но детям из семей маглов и так говорят, как туда попасть, — ответила МакГонагалл. — Неужели не было случаев, когда дети ее не могли найти? — спросила Гермиона, решившая поддержать идею своего друга. — На самом деле я согласна с молодыми людьми, — сказала Джоан. — Найти то, они ее находят, но сколько времени им приходится потратить, чтобы найти нужный проход. — Что ж, — вздохнула Амелия, — возможно, мы подумаем об этом. Гарри помахал рукой проходившему мимо полицейскому, дежурившему на вокзале, но когда тот остановился, так и не решился упомянуть платформу номер девять и три четверти, опасаясь, что полицейский примет его за сумасшедшего. — А сейчас мне и опасаться этого не стоит, — буркнул Гарри. — Все и так в этом уверенны. — Гарри! — воскликнула Полумна. — Не обращай внимания на идиотов, которые верят «Пророку», и не сомневайся, что есть люди, которые тебя всегда поймут и поддержат и по мере возможности помогут. Ты не один. — Спасибо, Полумна, — улыбнулся гриффиндорец. Выяснилось, что полицейский никогда не слышал о школе Хогвартс, а Гарри даже не мог объяснить ему, в какой части страны находится школа, потому что сам этого не знал. В конце концов полицейский начал раздражаться. Наверное, ему показалось, что Гарри просто дурачится. Уже отчаявшись, Гарри спросил, какой поезд уходит в одиннадцать часов, и услышал в ответ, что такого поезда не существует. — Конечно, он ничего не знал, он же магл, — хмыкнул Нотт. — Хватит язвить уже, — вздохнул Гарри. — Да, в тот год я действительно много тормозил, но только потому, что мне никто не соизволил объяснить, что да как, и уж тем более не рассказал мне даже кто я, а за месяц очень сложно перестроиться и привыкнуть к новой жизни и другим правилам и законам. Полицейский ушел, бормоча что-то про бездельников, отнимающих у людей время, а Гарри прикладывал все силы к тому, чтобы не запаниковать. Если верить большим вокзальным часам, у него оставалось десять минут на то, чтобы сесть на поезд и отправиться в Хогвартс, а он не представлял, как ему это сделать. Он стоял посреди платформы с огромным чемоданом, который с трудом мог оторвать от земли, с карманами, полными волшебных денег, и с клеткой, где сидела большая сова. — Да уж, странное зрелище для маглов, — пробормотал Невилл. — Не повезло тебе. — Это же я, — Гарри пожал плечами. — Мне в принципе не особо везет. Наверное, Хагрид забыл сказать ему, что надо будет сделать, когда он окажется на вокзале, — что-нибудь вроде того, что Хагрид проделал, чтобы попасть в Косой переулок, постучав по третьему кирпичу слева. Гарри уже подумывал о том, чтобы вытащить из чемодана волшебную палочку и начать постукивать ею по билетной кассе между платформами девять и десять. — К сожалению, это бы не помогло, — вздохнул Ремус. — Только лишнее внимание бы привлек к себе. — Ну, это была хоть какая-то идея… В этот момент мимо него прошла группа людей, и до Гарри донеслись обрывки разговора. — Я так и думала, что тут будет целая толпа маглов… — Какая хорошая конспирация, — засмеялась Алисия Спиннет. — Кто же это? — спросила Кэти Белл. Тем временем Гарри переглянулся с семьей Уизли, и они послали друг другу улыбки. Гарри резко повернулся. Эти слова произнесла пухлая женщина, разговаривавшая с четырьмя огненно-рыжими мальчиками. Каждый вез на тележке чемодан тех же размеров, что и у Гарри, и у них была сова. — А, ну теперь понятно, — улыбнулась Анджелина. — Яркое рыжеволосое семейство Уизли сложно не заметить. — Завидуешь? — невинно поинтересовался Фред. — Хочешь стать его частью? — Почему бы и нет, — к удивлению всех и удовольствию Фреда ответила та. Мистер и миссис Уизли сразу догадались, что их сын неравнодушен к этой милой девушке и, в целом, были не против ее кандидатуры на роль будущей невестки. Гарри почувствовал, как сильно забилось его сердце, и изо всех сил толкнул вперед свою тележку, стараясь не упустить их из виду. К счастью, они вскоре остановились, и он тоже остановился, оказавшись достаточно близко для того, чтобы услышать, о чем они говорят. — Ай-яй-яй, — пригрозил Джордж. — Подслушивать не хорошо. Гарри лишь улыбнулся. — Так, какой у вас номер платформы? — поинтересовалась женщина. — Миссис Уизли, зачем вы это спрашиваете? — засмеялась Алисия, — вы ведь уже далеко не первый раз посещаете платформу. — Верно, дорогая, — ответила Молли, — просто случайно вырвалось, потому что я всегда волнуюсь за детей, отправляя их в школу, так как знаю, что некоторые из них могут что-нибудь натворить. — Она бросила взгляд на близнецов, которые сидели с одинаковыми хитрыми улыбками. — И это она еще не знает про наши похождения, — прошептал Рон друзьям. — Ох, чувствую, что нам влетит от нее, — покачала головой Гермиона. — Не факт, — резонно отметил Гарри. — Мы ведь не по своей прихоти или ради шалостей влипали во всякие переделки, а мир спасали. — Девять и три четверти, — пропищала маленькая рыжеволосая девочка, дергая мать за руку. — Мам, а можно, я тоже поеду… — О, Мерлин! — прошептала Джинни, смущенно покраснев. — Неужели я и правда такой была. — Да, ладно, не переживай, — улыбнулся Билл. — Мы ведь знаем, что ты хотела попасть в Хогвартс с того момента, как я туда пошел. Ни одного года не проходило без такой просьбы. — А вот этого можно было не говорить, — прошептала девочка, услышав раздавшиеся в зале смешки. — Ты еще слишком мала, Джинни, так что успокойся. Ну что, Перси, ты иди первым. — Предатель! — буркнули себе под нос близнецы. Один из мальчиков, на вид самый старший, пошел в сторону платформ девять и десять. Гарри внимательно следил за ним, стараясь не моргать, чтобы ничего не пропустить. Но тут рыжеволосого мальчика загородили от него туристы, а когда они наконец прошли, Перси уже исчез. — Это магия, Гарри, — таинственным голосом прошептал Дин. — Правда что ли? — деланно удивился Гарри. — И как я не догадался. — Фред, ты следующий, — скомандовала пухлая женщина. — Я не Фред, я Джордж, — ответил мальчик, к которому она обращалась. — Скажи мне честно, женщина, как ты можешь называть себя нашей матерью? разве ты не видишь, что я — Джордж? — Джордж, дорогой, прости меня, — виновато произнесла женщина. — Я пошутил, на самом деле я Фред, — сказал мальчик и двинулся вперед. Весь зал смеялся над проделкой близнецов. — Да, хорошая шутка, — улыбнулся Фред. — И она никогда не устареет, — добавил Джордж. Его брат-близнец крикнул ему вслед, чтобы он поторапливался. И через мгновение Фред исчез из виду, а Гарри никак не мог понять, как ему это удалось? — А ты говорил, что догадался, — хмыкнул Дин, — а вот книга показывает обратное. — Да ну тебя, — отмахнулся Гарри. Теперь пришла очередь третьего брата. Он тоже пошел вперед и исчез так же внезапно, как и первые двое. Ситуация снова оказалась безвыходной. Гарри собрался с силами и подошел к пухлой женщине. — Извините меня, — робко произнес он. — И надолго твоей робости хватило? — поинтересовался Забини. — На пару месяцев где-то, — прикинув что-то в уме, ответил Гарри. — А дальше, хочешь, не хочешь, пришлось быть более уверенным, чтобы некоторые «стервятники» не заклевали. Студенты задумались кого же Поттер подразумевал под стервятниками, но у всех мысли сводились к одному — слизеринцы, но это было не совсем так. — Привет, дорогуша. — Женщина улыбнулась ему — Первый раз едешь в Хогвартс? Рон, мой младший, тоже новичок. — Ты ведь хорошо меня опишешь, дружище? — с воодушевлением спросил Рон, на что Гарри пожал плечами. Она показала на последнего из четырех мальчиков. Он был длинный, тощий и нескладный, с большими руками и ступнями, а лицо его было усыпано веснушками. — Н-да, спасибо, друг, — нахмурился Рон. — Так он тебя еще хорошо описал, — не сдержался Захария Смит. — Лучше, чем ты есть на самом деле. — Заткнись, я к тебе не обращался. — Да, — подтвердил Гарри. — Но дело в том… дело в том, что я не знаю, как… —…как попасть на платформу, — понимающе закончила за него пухлая женщина, и Гарри кивнул. — Не беспокойся. — Женщина весело подмигнула ему. — Все, что тебе надо сделать, — это пойти прямо через разделительный барьер между платформами девять и десять. Самое главное — тебе нельзя останавливаться и нельзя бояться, что ты врежешься в барьер. Если ты нервничаешь, лучше идти быстрым шагом или бежать. Знаешь, тебе лучше пойти прямо сейчас, перед Роном. — Э-э-э… ладно, — согласился Гарри, хотя на душе у него скребли кошки. — Отлично, — засмеялся Энтони Голдстейн. — Абсолютно незнакомая женщина говорит тебе разбежаться прямо в стену. Почему бы нет? После этого уже и студенты засмеялись, да и некоторые взрослые позволили себе улыбнуться. Он толкнул вперед свою тележку и посмотрел на барьер. Барьер показался ему очень и очень прочным. Послышались смешки и фырканье, на что Гарри лишь закатил глаза. — Посмотрим, как вы будете смеяться, когда будем читать вторую книгу, — отозвался Рон. — Будет вам доказательство, что этот барьер может быть прочным, и еще каким… Гарри двинулся по направлению к барьеру. Двигаться быстро было нелегко — его постоянно толкали снующие мимо люди, к тому же тележка была очень тяжелой. Но страх не попасть в Хогвартс оказался сильнее, и Гарри ускорил шаг. Он был уверен, что сейчас врежется прямо в билетную кассу и на этом все закончится, но, вспомнив слова пухлой женщины, налег на поручень тележки и тяжело побежал. — Ну, давай, Гарри! — закричали близнецы и братья Криви. Барьер все приближался, и Гарри понимал, что остановиться уже не сможет, потому что ему не удастся удержать разогнавшуюся тележку. Оставалось каких-то два шага. Гарри прикрыл глаза, готовясь к удару. Удара не произошло, и он, не замедляя бега, открыл глаза. Гарри находился на забитой людьми платформе, у которой стоял паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00». Гарри оглянулся назад и увидел, что билетная касса исчезла, а на ее месте находится арка с коваными железными воротами и табличкой: «Платформа номер девять и три четверти». Значит, он смог, значит, у него все получилось. — Да! — Ура! Студенты, смеясь, зааплодировали. Над головами собравшихся на платформе людей плыли извергаемые паровозом клубы дыма, а под ногами шмыгали разноцветные кошки. До Гарри доносились голоса, скрип тяжелых чемоданов и недовольное уханье переговаривавшихся друг с другом сов. — Как будто попал в магазин сов, — хмыкнул Драко. — Такой же шум стоял. — Да, единственное, что мне не нравится на платформе, — отметил Блейз, — так это жуткий шум… — Ну, а что ты хочешь? — спросила Астория. — Собираются почти пятьсот учеников школы, их родители, плюс почти у каждого совы, либо другие животные… Первые несколько вагонов уже были битком набиты школьниками. Они высовывались из окон, чтобы поговорить напоследок с родителями, или сражались за свободные места. Гарри двинулся дальше, заглядывая в окна вагонов в поисках местечка. — Бабушка, я снова потерял жабу, — растерянно говорил круглолицый мальчик, мимо которого проходил Гарри. — О, Невилл, — тяжело вздохнула пожилая женщина. Невилл смутился, вечно он из-за свободолюбивого Тревора попадает в неприятности или глупые ситуации. Через несколько метров дорогу Гарри преградила толпа, сгрудившаяся вокруг кудрявого мальчика. — Ну покажи, Ли, — громко просили несколько голосов. — Ну давай, чего ты… Кудрявый приподнял крышку коробки, которую держал в руках, и все стоявшие вокруг него отпрянули с криками ужаса. Гарри успел заметить, что из коробки высунулась длинная волосатая лапа. — Что это, мистер Джордан? — нахмурилась Минерва. — Я надеюсь, что этого существа нет в школе? Но Ли сделал вид, что не слышит своего декана. Гарри продолжал протискиваться сквозь толпу и наконец нашел пустое купе в вагоне, находившемся почти в самом хвосте состава. Сначала он занес в вагон клетку с Буклей, а потом попытался загрузить туда свой чемодан. Однако ему никак не удавалось поднять его на нужную высоту, и дважды чемодан падал и больно бил его по ноге. — Это очень больно, — поморщился Кормак. — Ненавижу эти чемоданы, — буркнул Энтони. — Хорошо, что старшекурсники всегда стараются помочь младшим, — вздохнула Джоан, — а то эти чемоданы и сильно ранить могут, если неудачно упадут на малышей. — Может, нам стоит уменьшить сами чемоданы, но заколдовать их чарами невидимого расширения? — предложила Амелия Боунс. — Детям уж точно легче будет. — Прекрасная идея, Амелия, — поддержали ее Минерва и Альбус. — Интересно, почему такие хорошие идеи не приходили им в головы раньше? — задумался Гарри. — Для слишком консервативного волшебного мира это вполне естественно, — ответила Гермиона. — Хорошо, что они хотя бы сейчас начали думать о том, что здесь все не так уж идеально. — Помощь нужна? — обратился к нему рыжеволосый мальчик. Это был один из тех близнецов, чья мать подсказала Гарри, что нужно делать. — Нет, не соглашайся! — воскликнул Рон. — Почему? — удивился Симус. — Они те еще шутники, — вздохнул младший Уизли. — Наверняка что-нибудь устроят. — О, спасибо. — Гарри тяжело перевел дыхание. — Эй, Фред! Иди сюда и помоги мне! Близнецы затащили чемодан в купе и поставили его в угол. — Вы просто помогли ему? — удивился Рон. — Конечно, этот чемодан был слишком большим для него, — ответил Фред. — Как мы могли не помочь малышу Гарри, — улыбнулся Джордж. — Молодцы, мальчики, — похвалила своих сыновей миссис Уизли. — Спасибо, — улыбаясь, произнес Гарри, отбрасывая назад мокрые от пота волосы. — Что это у тебя? — внезапно спросил один из близнецов, заинтересовавшись шрамом на лбу Гарри. — Будь проклят этот шрам, — вздохнул Гарри. — Будь я проклят! — выдохнул второй. — А ты, случайно, не… — Это он, — уверенно заявил первый близнец, — Это ведь ты? — Кто — я? — не понял Гарри. — Гарри Поттер — это ты? — хором спросили близнецы. — А вот вы про что, — уклончиво произнес Гарри, немного стесняясь. — Ну, в смысле, да, это я. Близнецы смотрели на него, выпучив глаза и раскрыв рты. Гарри покраснел. Но тут, к его облегчению, откуда-то донесся женский голос. — Я спасен, — улыбнулся Гарри. — Спасибо, миссис Уизли. Та лишь улыбнулась в ответ. — Фред? Джордж? Вы здесь? — Мы идем, мам. И, с трудом оторвав взгляд от Гарри, близнецы вылезли из вагона. — Прости, Гарри, — хором воскликнули близнецы. — Это было не тактично. — Все в порядке, — махнул рукой Гарри. Гарри сел к окну и, надеясь, что его не видно с улицы, наблюдал за рыжеволосым семейством. Пухлая женщина внезапно вытащила из кармана носовой платок. — Рон, у тебя что-то на носу. Студенты начали посмеиваться над смущенным гриффиндорцем. Самый младший из мальчиков попытался увернуться, но она схватила его и начала тереть платком кончик его носа. — Мам, отстань! — запротестовал мальчик, но высвободиться ему удалось, только когда мать сама его отпустила. — Все мамы такие, — нахмурился Симус. — Какой-то ужас, — шепотом добавил Дин. — Позорят нас перед другими студентами своей чрезмерной опекой. Студенты согласно закивали, только Невилл и Гарри сидели чернее тучи, ведь они так и не познали родительской заботы. — Ну и идиоты вы, — наконец сказал Невилл. — Родители же любят вас, стараются во всем вам помогать и поддерживать вас, когда вам плохо, не так ли? А теперь задумайтесь над тем, что есть дети, которые вообще не знают родительской заботы. Хотя вам, наверное, этого не понять. — Невилл нахмурился и задумался, через некоторое время он продолжил: — Цените, что они у вас есть… Все взрослые и студенты удивленно смотрели на гриффиндорца, не понимая, что с ним произошло. В то же время студенты задумались над тем, что они за эти пять лет ничего не слышали о родителях Невилла. — Ой-ой-ой, у маленького Ронни грязненький носик, — насмешливо пропел один из близнецов. — Заткнись, — бросил в ответ Рон. — А где Перси? — спросила мать. — Предатель! — вновь не удержались близнецы, но на этот раз их услышали все члены семейства Уизли, за исключением самого Перси, но никто ничего не сказал… — Вон он идет. Старший мальчик, о котором шла речь, подошел к остальным. Он уже переоделся, и на нем была черная школьная форма, а на его груди Гарри заметил блестящий серебряный значок с буквой «С». — Казалось бы, был старостой, блестящим учеником, а стал… — понурился Чарли. — Вот почему он не мог стать хоть немного похожим на тебя, — обратился он к Биллу, — помимо этих достижений. Такое ощущение, будто он вообще нам не родственник. Билл лишь пожал плечами, все-таки, как самый старший брат, он очень надеялся, что точка невозврата еще не пройдена, и они смогут вновь сблизиться. — Я всего на секунду, мам, — произнес он. — Я там, в самом начале поезда, — там выделили вагон для старост… — Так ты теперь староста, Перси? — жутко удивился один из близнецов. — А что же ты не сказал, мы ведь и не знали. — Перестань, он, кажется, что-то нам говорил, — встрял в разговор второй близнец. — Как-то раз… — Или два, — подхватил первый. — Или три, — продолжил второй. — Или все лето… В Большом зале все вновь смеялись над проделкой близнецов. — Люблю вашу манеру договаривать друг за другом предложения, — улыбнулась шутникам Анджелина. — Да, это очень мило, — добавила Алисия и, когда Джордж улыбнулся ей, покраснела. — Да заткнитесь вы. — Перси махнул рукой. — А почему это, собственно, у Перси новая форма, а у нас старая? — спохватился один из близнецов. Мистер и миссис Уизли немного смутились, не сказать, что они стеснялись своей бедности, но все-таки некоторые неудобства она доставляла. Хорошо, что никто из присутствующих не посчитал нужным это комментировать. — Потому что он теперь староста. — По голосу матери чувствовалось, что она гордится сыном. — Ну, дорогой, желаю тебе хорошей учебы, и пришли сову когда доберетесь до места. Она поцеловала Перси в щеку, и он ушел. А женщина повернулась к близнецам. — Так, теперь вы двое. В этом году вы должны вести себя хорошо. Если я еще раз получу сову с известием о том, что вы что-то натворили — взорвали туалет или… — Ой зря ты об этом сказала, — вздохнул Люпин. — Почему это? — удивилась Молли. — Подаешь идеи шутникам, они ведь наверняка нечто подобное и вытворят. — Взорвали туалет? — изумился один. — Мы никогда не взрывали туалетов. — А может, попробуем? — хмыкнул второй. — Отличная идея, спасибо, мам. — Я ж сказал, в свое время я тоже так случайно подкинул одну идею Джеймсу и Сириусу, потом мне же кучу проблем пришлось разгребать, а их чуть не исключили. — Это какую же? — сразу заинтересовались близнецы и Гарри. Ремус улыбнулся и покачал головой, дважды подобную ошибку он не совершит. — Это не смешно, — отрезала мать. — И приглядывайте за Роном. — Не бойся, мы не дадим крошечку Ронни в обиду… — Заткнитесь вы, — снова пробурчал Рон. Хотя он и был младше близнецов, но роста все трое были примерно одинакового. Кончик носа у Рона заметно покраснел — видимо, мать, вытирая его платком, немного перестаралась. — Зачем ты опять говоришь о нем? — тяжело вздохнул Рон. — Прости, это случайно вышло, — ответил Гарри. — На тот момент, наверное, просто не о чем было думать. — А нос это так интересно, — язвительно протянул Рональд. — Да, мам, ты себе и представить не можешь, — начал один из близнецов. — Угадай, кого мы только что встретили в поезде? Гарри быстро откинулся назад, чтобы его не заметили. — Прости, — вновь сказали близнецы. — Все в порядке, — улыбнулся Гарри. — Вы же ничего плохого не сделали, чтобы извиняться. — Помнишь черноволосого мальчишку, который стоял рядом с нами на вокзале? — спросил женщину второй. — Знаешь, кто он? — Кто же? — Гарри Поттер! До Гарри долетел тонкий голос девочки. — Ой, мам, можно, я залезу в вагон и посмотрю на него? Мам, ну, пожалуйста… — О, Мерлин! — вздохнула Джинни. — Какой позор на мою голову! Неужели я правда была такой… — Не волнуйся, Джинни, — поспешил успокоить девушку Гарри и ободряюще улыбнулся ей, та улыбнулась в ответ. Эти взгляды крайне не понравились Майклу Корнеру, он приобнял Джинни, показывая тем самым, что она сейчас с ним. — Ты его уже видела, Джинни. И вообще не надо пялиться на бедного мальчика, как на животное в зоопарке. Так это действительно он, Фред? Откуда ты это знаешь? — Я его спросил, — пояснил Фред. — Увидел его шрам и спросил. А шрам на самом деле такой, как говорят, — похож на молнию. — Дурацкий шрам, — буркнул Гарри. — Надо все-таки поискать способы избавиться от него. — Это невозможно, — возразила Гермиона, — ты же слышал. — Ну, может, когда и если Волди будет побежден, тогда что-нибудь получится, — добавил Рон. — О, бедняжка, неудивительно, что он был один! — воскликнула женщина. — Я все еще думала: почему его никто не провожает? Он такой вежливый, такой воспитанный. Гарри смущенно зарделся, получив добрую улыбку от миссис Уизли. — Да ладно, не в этом дело, — перебил ее один из близнецов. — Как ты думаешь, он помнит, как выглядит Ты-Знаешь-Кто? — Вы что?! — воскликнули Анджелина и Алисия. — Нельзя спрашивать такое у ребенка! Близнецы смущенно потупились, не ожидая такой реакции от девушек. Мать внезапно посуровела. — Я запрещаю тебе спрашивать его об этом, Фред. Даже и не думай. Неужели ему нужно напоминать об этом именно сегодня? — Да ладно, ладно, не буду. Прозвучал громкий свисток — Давайте, поживее! — произнесла женщина, и трое рыжеволосых мальчишек влезли в вагон и, оставшись в тамбуре, посылали сестре и матери воздушные поцелуи. — Эх, всегда приходится в спешке забираться в поезд, — вздохнула миссис Уизли. — Даже если мы рано приезжаем. Девочка неожиданно расплакалась. — Перестань, Джинни, мы завалим тебя совами, — утешил ее один из близнецов. — Мы пришлем тебе унитаз из школьного туалета, — пообещал второй. — А ведь я его так и не получила, — хмыкнула Джинни. — Прости, сестренка, — засмеялся Фред. — Мы нашли ему применение получше, — подмигнув Гарри, улыбнулся Джордж. — Джордж! — возмущенно воскликнула женщина. — Да я шучу, мам. Поезд двинулся с места. Гарри увидел, как женщина машет сыновьям рукой, а маленькая девочка, то ли смеясь, то ли плача, бежит за вагоном. Но вскоре она отстала, потому что поезд набирал скорость. — Вот ты и отправляешься в Хогвартс, — улыбнулась Тонкс. — Первая поездка обычно самая захватывающая. — Конечно, — согласился с ней Люпин. — Все ребята в таком предвкушении, я помню, что тоже был буквально на взводе, хотел скорее там оказаться. — Оборотень мечтательно улыбнулся. — Эх, какие же хорошие воспоминания… Тонкс тоже умиленно улыбалась, вспоминая свою первую поездку в школу, хотя она не так уж давно ее окончила. Но больше ее радовало, что Ремус немного расслабился и наконец-то улыбнулся, она очень любила его такую редкую, но такую искреннюю улыбку. Поезд чуть вильнул вправо, и платформа пропала из вида. За окном замелькали дома. Гарри ощутил прилив возбуждения. Он еще не знал, что ждет его там, куда он едет, но он был уверен: это будет лучше, чем-то, что он оставлял позади. — Ты случайно это не сглазил? — поинтересовалась Элеонора Брэнстоун. — Нет, — с улыбкой ответил Гарри. — Хоть у меня и не было спокойных лет в Хогвартсе, и постоянно меня преследуют неприятности и неудачи, все-таки здесь всегда было лучше, чем у Дурслей. Дверь в купе приоткрылась и внутрь заглянул один из рыжих мальчиков. — Здесь свободно? — спросил он Гарри, указывая на сиденье напротив. — В других вообще сесть некуда. — Серьезно, Уизли? — загоготал Кассиус Уоррингтон. — В Хогвартс-экспрессе и нет мест? — Я просто хотел подружиться с тобой, — пробормотал Рон, повернувшись к Поттеру. — И я рад, что именно ты подсел ко мне, — улыбнулся Гарри. Гарри кивнул, и рыжий быстро уселся. Он украдкой покосился на Гарри, но тут же перевел взгляд, делая вид, что его очень интересует пейзаж за окном. Гарри заметил на носу у мальчика черное пятно, которое матери так и не удалось стереть. — Гарри! — воскликнул Рон. — Что ты так прицепился к моему носу? — Ну прости, прости, — улыбнулся его друг, пока другие студенты посмеивались над гриффиндорцем. — Эй, Рон! — окликнули его заглянувшие в купе близнецы. — Мы пойдем. Там Ли Джордан едет в двух вагонах от нас, он с собой гигантского тарантула везет. — Мистер Джордан! — воскликнула профессор МакГонагалл. — Где сейчас это существо? — Кажется, он убежал в Запретный лес, профессор, — промямлил Ли, страшась гнева декана. Та вроде и хотела что-то сказать, но в последний момент передумала и продолжила слушать книгу. — Ну идите, — промямлил Рон. — Гарри, мы так тебе и не представились. — Близнецы улыбались. — Фред и Джордж Уизли. А это наш брат Рон. Еще увидимся. — До встречи, — почти одновременно произнесли Рон и Гарри. И близнецы ушли. — Ты действительно Гарри Поттер? — выпалил вдруг Рон, и сразу стало понятно, что его распирало от желания задать этот вопрос. Он ради этого и подсел в купе Гарри, хотя в вагоне была куча свободных мест. — Прости, — смутился Рон. — Но я правда хотел с тобой подружиться. — Перестань извиняться за прошлое, — сказал Гарри. — Тем более ты не сделал мне ничего плохого, а твой интерес вполне понятен, хотя я и не очень его люблю, но тут уж ничего не сделать. Гарри кивнул. — О, а я уж подумал, что это очередная шутка Фреда и Джорджа, — выдохнул Рон. — А у тебя действительно есть… ну, ты знаешь… Он вытянул палец, указывая на лоб Гарри. Гарри провел рукой по волосам, открывая лоб. Рон, увидев шрам, не сводил с него глаз. — Да, Ронни, очень тактично с твоей стороны, — пропели близнецы. — А сами-то? — спросил Рон, на это близнецы не смогли ничего ответить. — Значит, это сюда Ты-Знаешь-Кто… — Да, — подтвердил Гарри. — Но я этого не помню. — Совсем ничего не помнишь? — судя по голосу, Рон надеялся на обратное. — Ну вообще ничего? — Рональд, я же запретила спрашивать это! — воскликнула миссис Уизли. — Так ты сказала это Фреду, — невинно улыбнувшись, сказал Рон. — Я помню лишь много зеленого света, и все. — Ух ты, — качнул головой Рон. Он сидел и смотрел на Гарри, не отводя глаз, как зачарованный, но потом спохватился и уставился в окно. — Сразу понятно, что вы братья, — хмыкнула Анджелина. — У вас даже реакция в общем-то похожая. — У тебя в семье все волшебники? — спросил Гарри. Рон был ему интересен в той же степени, насколько он был интересен Рону. — Правда? — удивился Рон. — Конечно, я ведь тогда ничего не знал о магии и волшебных семьях, — ответил Гарри. — Э-э-э… да. Думаю, да, — после некоторого раздумья выдал Рон. — Кажется, у мамы есть двоюродный брат, он из маглов, бухгалтер, но мы о нем никогда не говорим. — Почему? — поинтересовалась Гермиона. — Он сквиб, — печально вздохнула миссис Уизли. — Поэтому сам отдалился от семьи, как он выразился, чтобы нас не смущать и самому не завидовать. — Хотя мы были бы вовсе не против общаться с ним не смотря ни на что, — добавил мистер Уизли, — но то был его выбор, и мы не стали ему перечить. Вполне очевидно, что Уизли были из тех настоящих семей волшебников, о которых говорил бледный мальчик в магазине, где Гарри купил школьную форму. — Ну не совсем, — добавил Билл. — Конечно, мы тоже внесены в список «Священных двадцати восьми», но нас можно оттуда спокойно вычеркнуть, и мы не обидимся, тем не менее нашей семье не грозит вымирание, в отличие от других чистокровных семей, в которых рождается либо один наследник, либо девочки. Представители этих самых семей стали переглядываться, ведь и правда над ними нависает серьезная проблема прерывания рода по мужской линии. — А что за Список? — поинтересовалась Гермиона. — Долгая история, — ответил Чарли. — Чуть позже расскажу, если будет интересно. — Я слышал, что ты жил у маглов. — В глазах Рона светилось жуткое любопытство. — Какие они вообще? — Ужасные… хотя, наверное, не все. Но мои тетя, дядя и двоюродный брат — они ужасные. Я бы хотел, чтобы у меня было трое братьев-волшебников, как у тебя. — У меня их пятеро. — Голос Рона почему-то был совсем невеселым. — Я шестой. И мне теперь придется сделать все, чтобы оказаться лучше, чем они. Билл был лучшим учеником школы, Чарли играл в квиддич, носил капитанскую повязку. А Перси вот стал старостой. Фред и Джордж, конечно, занимаются всякой ерундой, но у них хорошие отметки, и их все любят. А теперь все ждут от меня, что я буду учиться не хуже братьев. Но даже если так и будет, это ничего не даст, ведь я самый младший. Значит, мне надо стать лучше, чем они, а я не думаю, что у меня это получится. К тому же когда у тебя пять братьев, тебе никогда не достается ничего нового. Вот я и еду в школу со всем старым — форма мне досталась от Билла, волшебная палочка от Чарли, а крыса от Перси. — Рон, ты вовсе не обязан превзойти нас, — вздохнул Билл, — мы тебя любим таким, какой ты есть, все-таки ты наш младший братишка. — Он улыбнулся брату. — Ты ведь знаешь, что младших всегда любят больше. — Остальные братья закивали, не сдерживая улыбок. — Главное, чтобы ты не потерял свою индивидуальность, братик, — добавил Чарли. — У тебя есть свои таланты, возможно, тебе нужно чуть больше времени, чтобы найти ту область, в которой тебе не будет равных. — Верно, — закивали близнецы, став по-настоящему серьезными. — Ты лучше всех играешь в шахматы, а ведь это говорит о том, что у тебя прекрасно развита логика и стратегическое мышление, ты хорошо играешь в квиддич, лучше Чарли вообще-то. — На это Рон лишь скептически фыркнул. — Это правда, Рональд, тебе просто нужно чуть больше уверенности и ты сможешь спокойно играть на его уровне и даже лучше. — Чарли согласно закивал. — Насчет квиддича все верно, — добавила Анджелина. — Я взяла тебя в команду, потому что вижу твой огромный потенциал, тебе правда не хватает уверенности, а так ты очень хороший игрок. — Спасибо, — прошептал Рон, ему было очень приятно осознать, что семья его действительно любит таким, какой он есть, и не требует от него чего-то сверхвыдающегося… Рон запустил руку во внутренний карман куртки и вытащил оттуда жирную серую крысу, которая безмятежно спала. — Трусливый лжец! — прошипел Люпин. — Хорошо устроился, предатель. — Ее зовут Короста, и она абсолютно бесполезная — спит целыми днями. Отец подарил Перси сову, когда узнал, что тот будет старостой, и я тоже хотел, но у них нет де… я хотел сказать, что вместо этого получил крысу. У Рона покраснели уши. Казалось, он решил, что сказал много лишнего, поэтому замолчал и стал смотреть в окно. — В этом нет ничего постыдного, — ласково сказала Гермиона. — Это не важно, что в вашей семье немного денег, намного важнее, что у вас царит любовь, взаимопомощь, поддержка и уют. — Спасибо, — пробормотал Рон, взяв подругу за руку. Гарри подумал, что не стоит стесняться того, что у твоих родителей нет денег, чтобы купить сову. В конце концов, у него никогда в жизни не было денег—до начала прошлого месяца, — и он рассказал об этом Рону. И о том, как донашивал за Дадли старую одежду и никогда не получал нормальных подарков на дни рождения. Рон немного приободрился. — Молодец, Гарри, — одобрил Люпин. — Ты абсолютно прав. — А пока Хагрид мне не рассказал, я даже не знал о том, что я волшебник, — продолжал Гарри. — И ничего не знал о своих родителях и о Волан-де-Морте… Все в зале вздрогнули, на что Гарри снова закатил глаза. Рон отпрянул от него, вцепившись в сиденье. — Ты что? — удивился Гарри. — Ты назвал по имени Ты-Знаешь-Кого! — В голосе Рона звучали испуг и уважение. — Я-то думал, что кто-кто, но ты… — А с чего мне его бояться? — спросил Гарри. — Этот урод убил моих родителей, и все, что я к нему чувствую, это ненависть. — Но он же хотел тебя убить, — пробормотал третьекурсник с Пуффендуя. — Ну не убил же… — Я вовсе не пытался казаться храбрецом, — пояснил Гарри. — Просто я не знал, что это имя нельзя произносить. Теперь ты понял, о чем я говорил? Я еще столько всего не знаю, мне еще столько предстоит выучить… И боюсь… Боюсь, что я буду худшим учеником в школе. — Гарри выразил мысль, которая уже давно его тревожила. — Как я уже говорила, мистер Поттер, — сказала декан Гриффиндора. — Вы очень хорошо учитесь, если бы вы еще не отвлекались, все было бы отлично. — Спасибо, профессор, — ответил Гарри. — Я постараюсь впредь более ответственно подходить к учебе. — Не бойся, — обнадежил его Рон. — В школе много учеников, которые выросли в семьях маглов, и они довольно быстро всему учатся. — Молодец, Рон, — улыбнулась Гермиона, не отпуская руки друга. — Ты сказал по-настоящему правильные и умные слова. — И снова этот удивленный тон, — улыбнулся в ответ Уизли. Пока они болтали, поезд выехал из Лондона и сейчас несся мимо полей и лугов, на которых паслись коровы и овцы. Гарри и Рон примолкли, глядя в окно. Примерно в половине первого из тамбура донесся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке. — Хотите чем-нибудь перекусить, ребята? — Обожаю еду в поезде, — чуть ли не облизываясь, сказал Эрни. — Конечно, там столько сладостей можно съесть, сколько родители никогда не позволят, — шепотом добавил Майкл Корнер. Гарри не ел со вчерашнего вечера и поспешно вскочил, услышав заманчивое предложение. У Рона снова покраснели уши, и он пробормотал что-то насчет того, что прихватил с собой сандвичи. Так что в коридор Гарри вышел один. Когда он жил с Дурслями, у него никогда не было в карманах денег, а следовательно, и возможности покупать себе сладости. Но сейчас его карманы были полны золотых и серебряных монет, и он был готов купить столько батончиков «Марс», сколько сможет унести. — Что за «Марс»? — удивился Блейз Забини. — Это такой магловский шоколадный батончик, — ответила Гермиона. — Очень вкусный, кстати, — улыбнулся Люпин, уносясь в свой шоколадный рай. — Надо будет как-нибудь попробовать, — прошептал Невилл Симусу. — Я могу после следующих каникул привезти вам, — сказал Дин. — О, отлично, — обрадовались студенты. — Привези побольше, мы все хотим попробовать. Но у женщины не было батончиков «Марс». На ее лотке лежали пакетики с круглыми конфетками-драже «Берти Боттс», которые, если верить надписи на пакетиках, отличались самым разнообразным вкусом. — Дурацкие конфетки, — буркнул Джастин, которому всегда попадались не очень приятные вкусы. Еще у нее была «лучшая взрывающаяся жевательная резинка Друбблс», «шоколадные лягушки», тыквенное печенье, сдобные котелки, лакричные палочки и прочие сладости мира волшебников, которых Гарри никогда не видел и не пробовал. — Вкуснотища! — заулыбались студенты. — А вам не кажется неправильным, что в поезде продаются только сладости? — задумалась Падма. — Хм, а ты права, — согласилась Парвати. — Мы же целый день едем в поезде, а сладостями не наешься, а даже наоборот. Взрослые переглянулись — вот нашелся еще один пункт, который надо изменить… Чтобы ничего не упустить, он набрал всего понемногу и заплатил женщине одиннадцать серебряных сиклей и семь бронзовых кнатов. — Не слипнется? — засмеялся Дин. — Не, — улыбнулся Гарри. — Тем более я же не один все это есть буду. Рон удивленно смотрел, как Гарри возвращается на свое место с полными руками и сваливает покупки на свободное сиденье. — Ты такой голодный? — Я умираю с голоду, — ответил Гарри, разворачивая тыквенное печенье и откусывая сразу половину. Рон вытащил откуда-то бумажный пакет и вынул из него четыре сандвича. — Она всегда забывает, что я не люблю копченую говядину, — грустно произнес он. — Ох, прости, Рон, — миссис Уизли тяжело вздохнула. — Ну что ты, мам, — поспешил объясниться Рон. — Я понимаю, что нас много и порой бывает трудно уследить за всем, в любом случае ты готовишь очень вкусно. — Все дети Уизли, а также Гарри и Гермиона согласно закивали. — Меняю на свое. — Гарри протянул ему печенье. — Давай присоединяйся… — Да нет, тебе эти сандвичи не понравятся — мясо сухое, и соуса никакого нет, — покачал головой Рон и вдруг напрягся. — Мама просто забыла — нас же у нее много… — Давай ешь. — Гарри кивнул на свои сладости, у него никогда не было того, чем можно было бы поделиться с другими. А если честно, делиться тоже было не с кем. Так что он испытывал очень приятное чувство, сидя напротив Рона и вместе с ним поедая купленные припасы. Про сандвичи они так и забыли. Взрослые лишь радовались, что у мальчишек так быстро зародились теплые дружеские отношения. Только Нарцисса Малфой видела, что ее сын бросает грустные взгляды на Золотое трио, потом переводит его на Крэбба и Гойла и сокрушенно качает головой. — А это что? — спросил Гарри, беря в руки упаковку «шоколадных лягушек». — Это ведь не настоящие лягушки, правда? — Еще бы это были настоящие лягушки, — скривилась Лаванда. — Их бы тогда никто не ел. — Ну как знать, — возразила Гермиона. — Во Франции, между прочим, это деликатес. Следовало признать, что Гарри не удивился бы, если бы лягушки оказались настоящими. Ему вообще казалось, что теперь его ничем не удивишь. — Беру свои слова назад, — произнес Гарри. — Что не день постоянно чему-нибудь удивляюсь… — Нет, не настоящие, они только сделаны в форме лягушек, а сами из шоколада, — улыбнулся Рон. — Будешь есть, вкладыш не выбрасывай — у меня Агриппы не хватает… — У меня тоже ее нет, — вздохнул Люпин. — Столько лет собираю, а она так и не попалась. — А у меня их уже три, — лукаво глядя на оборотня, сказала Тонкс. — Хочешь подарю? — Это было бы очень мило с твоей стороны, — ответил тот. — Что? — не понял Гарри. — А, ну конечно, ты не знаешь, — спохватился Рон. — Там внутри коллекционные карточки. Из серии «Знаменитые волшебницы и волшебники». Многие ребята их собирают. У меня их примерно пять сотен, только вот Агриппы нет и Птолемея, кажется, тоже. — Птолемей вообще редко попадается, — начали жаловаться студенты. — Разумеется, — улыбнулась Минерва. — Он ведь из ограниченной коллекции и найти его очень трудно, некоторые волшебники так за всю жизнь его и не находят. Гарри развернул «лягушку» и вытащил карточку. На ней был изображен человек в затемненных очках, с длинным крючковатым носом и вьющимися седыми волосами, седыми усами и седой бородой. «Альбус Дамблдор» гласила подпись под картинкой. — Так вот какой он, этот Дамблдор! — воскликнул Гарри. — Только не говори мне, что ты никогда не слышал о Дамблдоре! — запротестовал Рон. — Можно, я возьму одну «лягушку» — может быть, Агриппа попадется… Гарри перевернул карточку и прочитал: Альбус Дамблдор, в настоящее время директор школы «Хогвартс». Считается величайшим волшебником нашего времени. Профессор знаменит своей победой над темным волшебником Грин-де-Вальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем. Хобби — камерная музыка и игра в кегли. — Почему я раньше не вспомнил, — сокрушался Гарри. — О чем это вы? — заинтересовался Энтони Голдстейн. — А ясно, можете не отвечать, в книге все будет, верно? — Именно! — хором воскликнуло Золотое Трио. Гарри снова перевернул карточку и с удивлением заметил, что картинка куда-то делась. — Он куда-то исчез! — завопил Гарри. — Но ты же не ждал, что он будет торчать тут целый день, — заметил Рон. — Он вернется. А вот мне опять попалась Моргана, а у меня таких уже шесть штук Может, возьмешь и начнешь собирать коллекцию? Рон как бы случайно окинул взглядом кучку «лягушек», которые дожидались, когда их развернут. — А малышу Ронни лишь бы набить желудок, — пропели близнецы. — Заткнитесь, — обиделся их младший брат. — Угощайся, — предложил Гарри, проследив направление его взгляда. — Кстати, ты знаешь, что у маглов, если человека фотографируют, то он никуда не исчезает с фотографии? — Что?! — удивились все чистокровные волшебники. — Да ты что? — ужасно удивился Рон. — Что, они вообще не двигаются? Ну дела! Гарри смотрел на карточку до тех пор, пока на ней снова не появилось изображение Дамблдора, который неожиданно улыбнулся ему. Рон этого не заметил, вопреки заверениям, его вообще куда больше интересовал процесс поглощения шоколада, чем разглядывание карточек. А Гарри глаз не мог от них отвести. Скоро, помимо Дамблдора и Морганы, в его коллекции появились Хенгист из Вудкрофта, Альберик Граннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин. Прошло немало времени, прежде чем он отложил последнюю карточку, на которой неспешно почесывала нос жрица друидов Клиодна. — Хороший улов, — одобрил Люпин. — Я Мерлина нашел, только когда мне было лет двадцать пять, даже больше наверное… — Ты поосторожнее, — посоветовал Рон, заметив, что Гарри взял в руки пакетик с драже. — Там написано, что у них самый разный вкус, так вот, это истинная правда. Нет, там есть вполне нормальные вкусы — апельсин, скажем, или шоколад, или мята, но иногда попадается шпинат, или почки, или требуха. Джордж уверяет, что ему как-то попалась конфета со вкусом соплей. — Лучше вообще не рисковать и не есть их, — сказал Малфой. — Это точно, — синхронно согласились Нотт и Лонгботтом. Рон выбрал зеленое драже, внимательно осмотрел его и откусил кусок — Фу! — поморщился он. — Брюссельская капуста! — Могло быть хуже, — сам себя успокаивал Рон. Они неплохо повеселились, поедая эти драже. Гарри попробовал конфеты со вкусом жареного хлеба, кокоса, фасоли, клубники, карри, травы, кофе и сардин. И даже смело откусил кусочек от серой конфетки, к которой Рон побоялся прикоснуться, — оказалось, что она была со вкусом перца. — Удивительно, тебе все нормальные вкусы попались, — Билл нахмурился. — Мне вообще не везет с этими конфетами. После четвертого курса я перестал их есть. Местность за окном резко изменилась. На смену возделанным полям пришли леса, реки и зеленые холмы. Кто-то постучал в дверь купе. На пороге появился круглолицый мальчик, мимо которого Гарри проходил, когда шел по платформе. Выглядел он так, словно собирался вот-вот расплакаться. — Извините, — сказал мальчик — Вы тут не видели жабу? Рон и Гарри дружно покачали головами, и мальчик начал причитать. — Я потерял ее! Она вечно от меня убегает! Невилл сокрушенно качал головой, думая о своей любимой, но такой своенравной жабе, которая постоянно доставляет ему много хлопот. — Она найдется, — заверил его Гарри. — Да, наверное, — грустно произнес круглолицый. — Что ж, если вы ее увидите… И с этими словами он ушел. — Не пойму, чего он так волнуется. — Рон пожал плечами. — Если бы я вез с собой жабу, я бы потерял ее еще на платформе. — Я ее там и потерял, — вздохнул Невилл. Хотя моя крыса немногим лучше жабы, так что не мне об этом говорить. Крыса все еще спала, уютно устроившись у Рона за пазухой. — Может, она давно умерла, а может, и спит — разницы никакой. Выглядит одинаково, — с отвращением проговорил Рон. — Вчера я пытался ее заколдовать, чтобы она стала желтого цвета — я подумал, что так она будет выглядеть поинтереснее, — но ничего не получилось. Я тебе сейчас покажу, смотри… Рон порылся в своем чемодане и вытащил оттуда потрепанного вида волшебную палочку. Она была выщерблена в нескольких местах, а на конце поблескивало что-то белое. — Шерсть единорога почти вылезла наружу, — смущенно заметил Рон. — Итак… — Что-то не верится, что у тебя что-нибудь получится, — хмыкнул Захария Смит. — Тебя не спрашивали, — ответил Рон, стараясь придать голосу как можно больше спокойствия. Не успел он поднять палочку, как дверь купе снова открылась. На пороге снова появился круглолицый мальчик, но на этот раз с ним была девочка с густыми каштановыми волосами, уже переодевшаяся в школьную форму. Ее передние зубы были чуть крупнее, чем надо. — Никто не видел жабу? Невилл ее потерял, а я помогаю ему ее отыскать. Так вы ее видели или нет? — спросила девочка прямо-таки начальственным тоном. — У меня не начальственный тон! — возмутилась Гермиона. — Сейчас да, — ответил Гарри. — Но тогда он действительно был таким, и ты это знаешь… — Ну, может быть, — пошла на попятную гриффиндорка. — Он здесь уже был, и мы ему сказали, что не видели, — ответил Рон, но девочка, кажется, его не слушала, ее внимание было приковано к волшебной палочке в руках Рона. — О, ты показываешь чудеса? Давай, мы тоже посмотрим. Она опустилась на свободное сиденье, и Рон занервничал. — Э-э-э… — нерешительно протянул он. — Ну ладно. Он прокашлялся и снова поднял палочку: — Жирная глупая крыса, перекрасься ты в желтый цвет и стань такой же, как масло, как яркий солнечный свет. Близнецы разразились хохотом, как и многие другие. — Ох, Ронни, — все еще смеясь, сказал Джордж. — Я и не думал, что ты поверишь мне… Он помахал палочкой, но ничего не произошло. Короста по-прежнему оставалась серой и все так же безмятежно спала. — Ты уверен, что это правильное заклинание? — поинтересовалась девочка. — Что-то оно не действует, ты не заметил? А я тут взяла из книг несколько простых заклинаний, чтобы немного попрактиковаться, — и все получилось. В моей семье нет волшебников, я была так ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, — я имею в виду, приятно удивлена, ведь это лучшая школа волшебства в мире. И конечно, я уже выучила наизусть все наши учебники — надеюсь, что этого будет достаточно для того, чтобы учиться лучше всех. Да, кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер, а вас? — О, Мерлин, — вздохнула Парвати, переводя дыхание. — Гермиона, как ты так быстро и абсолютно без пауз говоришь? — Прости, — смутилась гриффиндорка, — когда я волнуюсь, начинаю слишком много говорить. Она говорила очень быстро, и все же Гарри уловил смысл сказанного и забеспокоился. Но, посмотрев на Рона, по его застывшему лицу убедился, что тот тоже не выучил учебники наизусть. — Как можно было за пару месяцев выучить все учебники? — удивился Энтони Голдстейн. — Я, конечно, тоже их все перед курсом прочитываю, но не выучиваю наизусть. — Я же из семьи маглов, мне все было интересно, тем более я не хотела попасть впросак, — ответила Гермиона. — Вот и выучила все учебники, плюс много дополнительной литературы перечитала. — Я — Рон Уизли, — пробормотал Рон. — Гарри Поттер, — представился Гарри. — Ты действительно Гарри Поттер? — Взгляд девочки стал очень внимательным. — Можешь не сомневаться, я все о тебе знаю. Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и твое имя упоминается в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Темных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке». — Зачем про меня писать? — сказал Гарри. — Я ведь ничего не сделал. — Никто доподлинно не знает, что произошло той ночью, — ответила Гермиона, — ты стал своего рода идолом, символом, кумиром, героем, не знаю можно подобрать много понятий, конечно про тебя станут писать. — Мне от этого не легче. Хотя лжи про себя я уже начитался… — Да? — только и вымолвил Гарри. Он был слишком ошеломлен, чтобы сказать что-то более значительное. — Господи, неужели ты не знал? — удивилась девочка. — Если бы я была на твоем месте, я бы прочитала о себе все, что можно найти в книгах. Да, вы не знаете, на какой факультет попадете? Я уже кое-что разузнала, и хочется верить, что я буду в Гриффиндоре. Похоже, это лучший вариант. Я слышала, что сам Дамблдор когда-то учился на этом факультете. Кстати, думаю, что попасть в Когтевран тоже было бы неплохо… Ладно, мы пойдем искать жабу Невилла. А вы двое лучше переоденьтесь, я думаю, мы уже скоро приедем. — Простите, — потупилась девочка. — Я действительно вела себя не тактично. И она ушла, забрав с собой круглолицего. — Не знаю, на каком я буду факультете, но надеюсь, мы с ней окажемся на разных, — Прости, Гермиона, — испуганно глянув на нее, сказал Рон. — Ничего, я все понимаю. — прошептал Рон и засунул волшебную палочку обратно в чемодан, — Ничего у меня не вышло, и все из-за этого глупого заклятия. Джордж меня уверял, что оно сработает, а теперь мне кажется, что он сам его придумал, чтобы надо мной подшутить. — А на каком факультете учатся твои братья? — спросил Гарри. — Гриффиндор, — кивнул Рон, снова погрустнев. — Мама и папа тоже там были. Не знаю, что будет, если я попаду на какой-нибудь другой. Неплохо было бы попасть в Когтевран, но не представляю, что будет, если меня определят в Слизерин. — Ничего страшного бы не случилось, — сказала миссис Уизли. — Мы бы, конечно, удивились, но наше отношение к тебе не поменялось, мы бы любили тебя по-прежнему. — Это тот факультет, где учился Волан… Ты-Знаешь-Кто? — Ага, — кивнул Рон и замолчал. Вид у него был какой-то подавленный. — Знаешь, мне кажется, что усы у Коросты посветлели, значит, заклинание хоть немного подействовало, — произнес Гарри, чтобы отвлечь Рона от мрачных мыслей. — А твои старшие братья, которые уже кончили школу, они чем сейчас занимаются? Гарри было любопытно, ведь он плохо представлял себе, что делают волшебники, закончив школу. — Чарли в Румынии, изучает драконов, а Билл работает на банк «Гринготтс» и уехал в Африку по их делам, — пояснил Рон. — Интересная работа, — улыбнулся Билл. — Конечно, трудности бывают. Хотя, по сравнению с работой Чарли, у меня все слишком тихо, спокойно и просто. — Да неужели? — засмеялся Чарли. — Иногда с такими заклятиями тебе приходится сталкиваться, о которых я даже не слышал. А что касается моей работы, все не так уж страшно, как многие думают, если, конечно, соблюдать все правила и меры безопасности. — Я бы хотел поработать с драконами, — задумчиво проговорил Джастин. — Заканчивай школу, сдавай необходимые экзамены и добро пожаловать, — ответил пуффендуйцу драконолог. — Ты слышал о «Гринготтсе»? А что там на днях случилось, слышал? «Пророк» об этом писал… хотя да, у маглов же другие газеты… В общем, кто-то пытался ограбить сверхсекретный сейф. — Ох, — покачал головой мистер Уизли. — Что-то мне подсказывает, что лучше бы вы оба об этом не знали. Некоторые взрослые согласно закивали, особенно преподаватели, которые часто ловили эту троицу, когда они что-нибудь вытворяли. Гарри вытаращил глаза. — На самом деле? И что случилось с грабителями? — Ничего. Вот почему об этом так много писали, не поймали. Папа говорит, что наверняка это был сильный темный волшебник, иначе бы ему не удалось пробраться в «Гринготтс» и залезть в сейф, а потом выйти оттуда целым и невредимым. Но самое странное, что грабители ничего не похитили. Конечно, все боятся, что за этим стоит Ты-Знаешь-Кто. — Какая наглая ложь, — прошипела Амбридж. — Он давно мертв! — Успокойтесь, Долорес, — отрезала Амелия Боунс. — Мы все узнаем из книг. Гарри судорожно обдумывал услышанное. Теперь, когда кто-нибудь или даже он сам упоминал Вы-Знаете-Кого, ему становилось немного страшно. Наверное, так и должно быть, раз теперь он оказался в волшебном мире. Но лично ему было намного удобнее произносить имя Волан-де-Морт, потому что он не задумывался, произнося его, и оно совсем его не пугало. — И зря, — прошептал Снейп. — Не удивлюсь, если однажды такая беспечность приведет к печальным последствиям. — Ну, а про квиддич ты, конечно, слышал. — В голосе Рона была абсолютная уверенность. — Ты за какую команду болеешь? — Э-э-э… Вообще-то я не знаю ни одной команды, — признался Гарри. — Да ты что! — Рон выглядел потрясенным. — Это же лучшая игра в мире! И Рон начал объяснять Гарри, что в квиддич играют четырьмя мячами, что в каждой команде по семь игроков и у каждого есть свое место на поле и свои функции. Потом он начал описывать самые знаменитые матчи, на которых ему удалось побывать со своими братьями. Потом рассказал, какую метлу он бы себе купил, если бы у него были деньги. Рон объяснял Гарри тонкости правил игры, когда дверь купе снова открылась. Но это уже был не потерявший жабу Невилл в компании Гермионы Грейнджер. — Угадайте кто? — насмешливо спросил Джордж. — Без кого не обходится ни одна поездка Гарри Поттера? — улыбнулся Фред. Все, кто не знал о постоянных стычках Гарри Поттера и Драко Малфоя в поезде (а таких было крайне мало), с нетерпением ждали продолжения. В купе вошли трое мальчишек, и Гарри сразу узнал того, кто был в центре, — тот бледный мальчик из магазина мадам Малкин, где Гарри покупал школьную форму. Сейчас он смотрел на Гарри с куда большим интересом, чем тогда в магазине. — Это правда? — с порога спросил бледнолицый. — По всему поезду говорят, что в этом купе едет Гарри Потер. Значит, это ты, верно? — Верно, — кивнул Гарри. Те двое, что пришли с бледнолицым, были крепкие ребята, и вид у них был довольно неприятный. Стоя по бокам бледнолицего, они напоминали его телохранителей. — Это Крэбб, а это Гойл, — небрежно представил их бледнолицый, заметив, что Гарри рассматривает его спутников. — А я Малфой, Драко Малфой. — Бонд, Джеймс Бонд, — передразнил Дин, под смех других маглорожденных волшебников. — Ох, Драко, — вздохнула Нарцисса. — Стоит ли мне от тебя узнать что-то сейчас, пока не прочитали в книге? Он лишь замотал головой, страшась того, что с ним будет, когда они прочтут о его выходках. Рон прокашлялся. Гарри показалось, что он таким образом сдерживает смех. Драко Малфой неодобрительно покосился на Рона — Мое имя тебе кажется смешным, не так ли? Даже не буду спрашивать, как тебя зовут. Мой отец рассказал мне, что если видишь рыжего и веснушчатого мальчишку, значит, он из семьи Уизли. Семьи, в которой больше детей, чем могут себе позволить их родители. — Простите, — смутился Малфой, кажется, в ком-то начала просыпаться совесть. Выдав эту убийственную тираду, Малфой снова повернулся к Гарри: — Ты скоро узнаешь, Поттер, что в нашем мире есть несколько династий волшебников, которые куда круче всех остальных. Тебе ни к чему дружить с теми, кто этого не достоин. Я помогу тебе во всем разобраться. Он протянул руку для рукопожатия, но Гарри сделал вид, что этого не заметил. — Спасибо, но я думаю, что сам могу понять, кто чего достоин, — холодно заметил он. — Ты молодец, Гарри, — одобрил Дин. — Пусть обломится этот выскочка. — Тебя не спрашивали, Томас, — огрызнулся в ответ Драко. — Тебя тоже, но ты хотел навязаться Гарри, — не остался в долгу гриффиндорец. — Так что умолкни. Драко Малфой не покраснел, но на его бледных щеках появились розовые пятна. — На твоем месте я был бы поосторожнее, Поттер, — медленно произнес он. — Если ты не будешь повежливее, то закончишь, как твои родители. Они, как и ты, не знали, что для них хорошо, а что плохо. Если ты будешь общаться с отребьем вроде Уизли и этого Хагрида, тебе же будет хуже. — Драко, как ты смеешь так говорить? — тихо возмутилась Нарцисса. — Я тебя совершенно не так воспитывала. Гарри и Рон одновременно поднялись со своих мест. Лицо Рона стало таким же медно-красным, как и его волосы. — Повтори, что ты сказал, — потребовал Рон. — О, вы собираетесь с нами драться, не так ли? — презрительно выдавил из себя Малфой. — Да, врежь ему, — кровожадно закричали братья Криви. — Да, если ты немедленно отсюда не уберешься, — храбро заявил Гарри, хотя, если честно, голос его бьл куда смелее, чем он сам. Все-таки Крэбб и Гойл были намного крупнее, чем они с Роном. — Но тупее, — добавил Рон, — так что вполне вероятно, что мы бы смогли их победить при прямой конфронтации. — О, мы вовсе не собираемся уходить, правда, ребята? — усмехнулся Малфой, поворачиваясь к своим спутникам. — А к тому же мы проголодались, а у вас тут куча еды. Гойл потянулся к лежавшим на одном из сидений «шоколадным лягушкам». Рон прыгнул на него, но, прежде чем ему удалось коснуться Гойла, тот издал ужасающий крик. На руке Гойла повисла Короста, впившаяся ему в палец маленькими, острыми зубами. Крэбб и Малфой попятились назад, а Гойл размахивал рукой, пытаясь стряхнуть крысу и завывая от боли. — Ну, хоть что-то полезное он сделал, — вздохнул Люпин. — Он? — спросил Найджел. — А разве Короста не она? — Может быть, — ответил Рон. — Никто не разбирался, да и какая теперь разница. И как только Короста наконец разжала зубы и отлетела в сторону ударившись о закрытое окно, все трое молниеносно испарились. Наверное, они подумали, что в купе прячется еще множество крыс, а может, они услышали шаги, потому что через секунду в купе заглянула Гермиона Грейнджер. — Что тут у вас происходит? — спросила она, глядя на разбросанные по полу сладости и Рона, державшего за хвост крысу. — Думаю, что она потеряла сознание, — произнес Рон, обращаясь к Гарри. А потом повнимательнее присмотрелся к Коросте. — Нет… не могу поверить! Представляешь, она снова уснула. — Со времен обучения в Хогвартсе не изменился, — тихо буркнул оборотень. — Только ест да спит. Короста на самом деле спала. — Ты раньше встречался с Малфоем? — поинтересовался Рон. Гарри рассказал об их встрече в Косом переулке, — Я слышал о его семейке, — мрачным тоном начал Рон. — Они одни из первых перешли обратно на нашу сторону, когда Ты-Знаешь-Кто исчез. Они сказали, что он их околдовал. А мой отец в это не верит. Он сказал, что отцу Малфоя не нужно было даже повода для того, чтобы перейти на Темную сторону. Все посмотрели на представителей семьи Малфой, а Гарри задумался, что же с ними будет, когда все узнают, что Люциус Малфой вновь присоединился к Волан-де-Морту. Гермиона все еще стояла на пороге купе, и Рон повернулся к ней: — Мы можем тебе чем-нибудь помочь? — Вы лучше поторопитесь, иначе не успеете переодеться. Я только что была в кабине машиниста и разговаривала с ним. Он сказал, что мы уже почти приехали. А вы тут что, дрались? Хороши, нечего сказать. Еще не доехали до школы, а уж попали в неприятную историю! — Гермиона права, — закивала миссис Уизли. — Ну так не мы же были зачинщиками, — ответил Рон. На это у его матери не было ответа, ведь он был прав. — Это Короста дралась, а не мы. — Рон сердито посмотрел на девочку. — Может быть, ты выйдешь и дашь нам переодеться? — Разумеется. Я вообще-то зашла к вам просто потому, что во всех вагонах жуткая суета, все ведут себя как маленькие дети и носятся по коридорам. — Гермиона презрительно хмыкнула, как бы говоря, что не одобряет такого поведения. — А у тебя, между прочим, грязь на носу, ты знаешь? — Как вы подружились? — удивились студенты. — О, это очень длинная и интересная история, — улыбнулся Гарри. — В книге узнаете. Рон проводил ее свирепым взглядом, а Гарри уставился в окно. За окном, там, где высились горы и тянулись бесконечные леса, начало темнеть, а небо стало темно-фиолетовым. Поезд замедлил ход. — Вот мы и приехали почти, — улыбнулась Лаванда. — Как же здесь красиво, и в окрестностях, и в замке. Гарри и Рон быстро сняли куртки и натянули длинные черные мантии. Мантия Рона была ему немного коротковата, из-под нее высовывались спортивные штаны. «Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнесся по вагонам громкий голос машиниста. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно». Гарри так разнервничался, что у него даже живот скрутило, а Рон сильно побледнел, и веснушки на его лице стали еще ярче. Они рассовали остатки сладостей по карманам и вышли в коридор, где уже толпились остальные. Поезд все сбавлял и сбавлял скорость и, наконец остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут Гарри все-таки оказался на неосвещенной маленькой платформе. На улице было холодно, и он поежился. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и Гарри услышал знакомый голос: — Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Эй, Гарри, у тебя все в порядке? Над морем голов возвышалось сияющее лицо Хагрида. — В этом году без тебя было совсем не так, — сказал Гарри лесничему. Но многие были не согласны с Гарри, может он и неплохой человек и лесник, но на посту преподавателя подавляющее большинство студентов не хотело видеть, а вот профессор Граббли-Дерг показала свой профессионализм и многим полюбилась. — Да, Хагрид уже стал неотъемлемой частью Хогвартса, — добавил Рон. — Уже не могу представить школу без него. — Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной! Поскальзываясь и спотыкаясь, они шли вслед за Хагридом по узкой дорожке, резко уходящей вниз. Их окружала такая плотная темнота, что Гарри показалось, будто они пробираются сквозь лесную чашу. Все разговоры стихли, и они шли почти в полной тишине, только Невилл, тот мальчик, который все время терял свою жабу, пару раз чихнул. — Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда! — О-о-о-! — вырвался дружный, восхищенный возглас. — Всегда такая реакция, — улыбнулась профессор Синистра. — Конечно, — добавила профессор Вектор. — Ведь замок действительно впечатляет. Они стояли на берегу большого черного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд — По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. Гарри и Рон оказались в одной лодке с Гермионой и Невиллом. — Похоже это судьба, — пробасил Кингсли. — О чем вы? — удивились ребята. — Эти ребята оказались в одной лодке, и, как мы видим, стали неразлучными друзьями в будущем. — Но, сер, — удивился Невилл, — конечно мы дружим, но не сказал бы, что мы настолько близки. — Все еще впереди, — ответил мракоборец. — Тем более из того что я наблюдаю в данный момент, я могу сделать вывод, что сейчас вы очень даже сблизились. — Расселись? — прокричал Хагрид, у которого была личная лодка. — Тогда вперед! Флотилия двинулась, лодки заскользили по гладкому как стекло озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними. — Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу. — А зачем им пригибаться? — засмеялась профессор Стебль. — Они же и так маленькие. — Да, точно, — смутился лесничий, — я как-то не подумал. Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину. Миновав заросли, они попали в темный туннель, который, судя по всему, заканчивался прямо под замком, и вскоре причалили к подземной пристани и высадились на камни. — Эй, ты! — крикнул Хагрид, обращаясь к Невиллу. Хагрид осматривал пустые лодки и, видимо, что-то заметил. — Это твоя жаба? — Ой, Тревор! — радостно завопил Невилл, протягивая руки и прижимая к себе свою жабу. — Дурацкая жаба, — вздохнул Невилл. — Но ведь она тебе все равно нравится, — сказала Полумна. — Конечно, он ведь все-таки мой питомец. Хагрид повел их наверх по каменной лестнице, освещая дорогу огромной лампой. Вскоре все оказались на влажной от росы лужайке у подножия замка. Еще один лестничный пролет — и теперь они стояли перед огромной дубовой дверью. — Все здесь? — поинтересовался Хагрид. — Эй, ты не потерял еще жабу? Убедившись, что все в порядке, Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка. — Удивительно, но у мистера Хагрида все под контролем, — сказала Амелия, — несмотря на то, что приходится работать с малышами-первокурсниками. Похвально. — Конец главы, — объявила Парвати, передав книгу своей сестре.Глава 6. Путешествие с платформы девять и три четверти
10 февраля 2018 г. в 17:30
Обсудив полученную информацию, студенты расселись по местам и приготовились слушать дальше. Книгу взяла Парвати Патил.
— Глава 6. Путешествие с платформы девять и три четверти, — объявила Парвати.
— Ой, мы же здесь встретимся! — воскликнул Рон.
— Да неужели, капитан очевидность! — вздохнул Гарри.
— Кто? — удивился Невилл.
— Не обращай внимания, — отмахнулся Гарри. — Это магловское.
Тот август, что Гарри прожил у Дурслей перед тем, как уехать в Хогвартс, нельзя было назвать особенно веселым.
— Что они опять делали? — нахмурилась миссис Уизли.
— Ничего, — улыбнулся Гарри, — поэтому стало скучновато.
Нет, конечно же после знакомства Дурслей с Хагридом их поведение изменилось.
— В лучшую сторону надеюсь? — спросила Эммелина Вэнс.
— Ну, — задумался Гарри, — в целом да.
Дадли теперь так боялся Гарри, что опасался находиться с ним в одной комнате.
Студенты засмеялись.
— Хотя на это жаловаться не могу, — сказал Гарри. — Жаль только, что его страха хватило всего лишь на месяц.
А тетя Петунья и дядя Вернон больше не осмеливались запирать Гарри в чулане, принуждать его к чему-нибудь или кричать на него.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно заулыбалась миссис Уизли.
— Да, но и этого их решения хватило ненадолго.
— Ну хоть месяц спокойствия тоже хорошо, — заметил пуффендуец Малькольм Прис.
Если честно, они вообще с ним не разговаривали. Они были ужасно напуганы и одновременно злы на Гарри и вели себя так, словно его не замечали. Конечно, это было значительно лучше, чем раньше, но Гарри радовался таким переменам только поначалу, а потом стал тосковать.
— Ты что?! — удивилась Фосетт.
— Да он мазохист, похоже, — хмыкнул Стеббинс.
— Нет. Просто их молчание и полные ненависти и злобы взгляды, которые они на меня кидали, жутко стали раздражать, — ответил Гарри. — Лучше уж один раз накричали и успокоились, чем это.
Гарри почти не выходил из своей комнаты, тем более что теперь ему было с кем поговорить — у него была сова. Гарри решил назвать ее Букля, это имя он нашел в «Истории магии».
— Неужели ты читал этот учебник? — удивилась Гермиона.
— Было дело.
Этот учебник, как и все другие, оказался жутко интересным. Целыми днями Гарри лежал на кровати и читал до поздней ночи, а Букля развлекалась, время от времени вылетая на охоту.
— О Мерлин! — вздохнул Рон. — Кто ты и что ты сделал с нашим Гарри Поттером?
— Эй! — возмутился Гарри. — Вообще-то я читаю учебники, когда надо.
— Точнее когда надо раскрыть какую-нибудь тайну, — шепнула Гермиона.
— Ну и это тоже, — согласился Поттер.
— Тем не менее ты мог бы и побольше внимания уделять учебе, — добавила Лаванда.
— И это мне говорит человек, который на уроках Защиты читает модные журнальчики? — поинтересовался Гарри, и, дождавшись, когда стихнут смешки, продолжил: — Я бы и рад сосредоточиться на учебе, но обстоятельство по имени Волди не дает мне этого сделать.
К счастью, тетя Петунья перестала заходить к нему в комнату — ей бы не понравилось, что Букля приносит с охоты дохлых мышей.
— Они ведь так показывают свою привязанность к хозяину, — сказала Сьюзен Боунс.
— Да, но моей тете бессмысленно что-то объяснять. Все, что хоть немного не вяжется с их наискучнейшей жизнью, для них просто кошмар, ужас, позор, ненормальность и так далее.
Каждую ночь перед тем, как лечь спать, Гарри рисовал еще одну палочку на специальном листке, который он приклеил к стене. Так было легче считать, сколько дней осталось до первого сентября.
«Я тоже так делал, — вздохнул Северус Снейп».
В последний день августа Гарри подумал, что ему следует поговорить с тетей и дядей по поводу того, что завтра ему надо быть в Лондоне на вокзале,
— В последний день? — удивился мистер Уизли. — А если бы они отказались?
— Тогда было бы весело, — улыбнулся Гарри. — А если серьезно, зачем беспокоиться о том, что уже было. Как видите я здесь, жив, здоров и весел. В тот год проблем с попаданием на платформу почти не возникло.
и он спустился в гостиную, где Дурсли смотрели телевикторину. Гарри прокашлялся, чтобы они обратили на него внимание. Заметивший его Дадли тут же с криком выбежал из комнаты.
Студенты засмеялись над реакцией кузена Гарри.
— Э-э-э… Дядя Вернон, — робко произнес Гарри. Дядя Вернон промычал что-то, показывая, что он слушает.
— Он что, даже ответить племяннику нормально не может?! — возмутилась Джинни.
— Э-э-э… Завтра мне надо быть на вокзале «Кингс Кросс», чтобы… чтобы ехать в Хогвартс.
Дядя Вернон снова промычал — по-видимому, это означало, что Гарри может говорить дальше.
— Вот тролль! — хмыкнул Джастин Финч-Флетчли.
— Вы не могли бы меня отвезти?
В ответ раздалось мычание — Гарри предположил, что это знак согласия.
— Так ты у нас понимаешь язык троллей, Гарри? — поинтересовался Рон. — Что же ты раньше не сказал, нам бы это очень пригодилось.
— Ой, да ну тебя, — Гарри шутливо пихнул друга в бок.
— Спасибо, — поблагодарил Гарри и уже выходил из гостиной, когда дядя Вернон подал голос.
— Путешествие на поезде — странный способ добираться до школы волшебников. А что, все волшебные ковры-самолеты съедены молью?
— Это было бы слишком опасно, во-первых, — ответила мадам Боунс. — А во-вторых, в нашей стране они были запрещены Отделом магического правопорядка еще в начале XX века. В частности потому, что этим злоупотребляли некоторые волшебники и пытались «пошутить» над маглами.
Гарри предпочел промолчать.
— А где, кстати, находится эта школа?
— В Шотландии! — закричали студенты.
— Не знаю, — честно ответил Гарри, впервые задумавшись над тем, что и вправду не знает адреса Хогвартса.
— Теперь же знаю, — сказал Гарри, увидев, что Гермиона собирается что-то сказать.
— Мог узнать еще раньше, — все-таки сказала та, — если бы почитал Историю Хогвартса.
Он вытащил из кармана билет, который купил ему Хагрид. — Мне просто надо сесть на поезд, который отходит в одиннадцать часов утра от платформы номер девять и три четверти, — произнес он, оторвав глаза от билета.
Тетя и дядя посмотрели на него как на ненормального.
— Какой платформы?
— Девять и три четверти.
— Не говори ерунды, — резко оборвал его дядя Вернон. — Платформы с таким номером нет и быть не может.
— А вот и есть! — воскликнули братья Криви.
— Но так написано на моем билете, — возразил Гарри.
— Психи, — покачал головой дядя Вернон. — Самые настоящие психи.
— Сам ты псих! — возмутились студенты.
— Ленивый, чокнутый, злой боров! — буркнул Ли Джордан, который никогда не скупился на выражения и покрепче.
Все они. Подожди, сам это увидишь. А насчет вокзала — ладно, мы тебя отвезем. Тебе просто повезло, что нам все равно надо в Лондон, иначе бы тебе пришлось добираться туда самому.
— А зачем вам в Лондон? — поинтересовался Гарри, хотя ему было все равно, зачем Дурсли едут в город. Он просто хотел, чтобы разговор закончился мирно.
— Лучше бы не спрашивал, — вздохнул Гарри. — С моим дядей все равно не получится спокойно поговорить.
— Отвезем Дадли в больницу, — прорычал дядя Вернон. — Ему придется удалить этот проклятый хвост, прежде чем он отправится в школу.
Студенты вновь засмеялись, некоторые улыбнулись Хагриду, помня, что именно он наградил Дадли свиным хвостиком.