Спаси меня

Она смеялась так, что мне хотелось заткнуть ее каким-нибудь поленом, ее хохот был полон насмешки и ужаса, хамства и притягательной боли. - За тебя, убийца! - отхлебнула она коньяка. - За тебя, шлюха! - отвратительно повторил я. Мы распивали горячительные напитки не от холода, а от жажды, жажды быть свободными от наших воспоминаний хотя бы на этот вечер. Время года напоминало весну, а наше состояние - затянувшуюся осень, которая вот-вот должна стать суровой зимой. - Расскажи. - Что? - не понял я. - Ну.. - она протяжно икнула. - Все это дерьмо, что ты так любишь. Ты же за этим меня до сих пор не выгнал?! Да, мне хотелось выдворить ее как можно быстрее и как можно дальше от меня, но в одном Эмилия Паркер точно была права, я ее до сих пор не выгнал. Хотя бы потому, чтобы снова попробовать пить коньяк в саду с живым человеком. - Знаешь, я хотел послать тебя в первый день, но что-то не пошло. - Ага, я везучая. - И болтливая, особенно когда пьяная. И ты раздражаешь меня своим самоуверенным поведением. Ты что совсем не боишься монстров, вроде меня? Она задумалась, скрестила лодыжки и, сидя в полуметре от меня, вздохнула так, что я почувствовал ее дыхание. - Боялась, пока не поняла, кто ты на самом деле. - И кто же я? - Болван, который пытается оправдать свое праздное существование, который пытается найти смысл в этой..как ее, жизни, который живет не по правилам только потому, что никогда их не соблюдал. А не выгнал ты меня лишь по одной причине. Ты хочешь ее..боль, она тебе нужна, только она заставляет тебя еще существовать. Мне мерещилось, что ее лицо отдавало всеми красками, словно ее лицо ей не принадлежало, а все сказанное тем более, хотя это было лишь оправдание. - Что я, по-твоему, мазохист, вроде тебя? - Нет! - я кивнул. - Ты намного хуже. Ты словно наркозависимый, подсевший на боль, да если бы была возможность повторить все это..ну смерть твоих родных, ты бы многое отдал за это. Сейчас она проломила мне череп своими шевелящимися губами, способными еще секунду назад на членораздельную речь, а сейчас лишь на мольбу. Сейчас она уже не улыбается, а из ее носа течет медленной змейкой кровь. Сейчас она молчит, а я пытаюсь остановиться. Сжимаю руки Эмили до синяков, нет, это не для наслаждения, это чтобы выдохнуть, на секунду, в кратком перерыве между неравным боем. Заплывшая губа может только стонать, а избитое временем и мной тело - только содрогаться. Отступая от обещаний никогда ее не видеть и не трогать, я расслабляюсь, словно на забытой и истлевшей в воспоминаниях тренировке, после нагрузки следует сладчайший отдых. Так вот, она является моим единственным выходным в череде кошмарных будней. - Сделай это! Давай! - она вырвала руки из моих. - Убей же, предатель. Сейчас! Как порядочный бизнесмен и бандит, я ношу с собой оружие, нет, не какие-то стволы и пушки, в вечную память о прошлом, которое стоит всего моего настоящего, которое невозможно заменить паршивым паллиативом, со мной всегда сай, единственный свидетель тех далеких событий. В злобе, слепой ярости, глупости и искреннем желание не поддаваться правилам я совершал многое, совершал слишком часто, чтобы повторить это вновь. Нет, это не спонтанность, это ярое желание увековечить момент, эту секунду, что еще с нами, еще живыми нами, еще живой Эмилией Паркер, кровь которой так приятно бежит по ее шее к моим рукам... Рукам убийцы, предателя и заклеймованного жизнью урода, воплотившего хоть одну мечту - избавить ее от памяти. Хотя бы сейчас..

***

Какие мягкие, даже приторные сигареты, и как она курила их всю жизнь? Да и зачем? Словно они что-то решают. - Я надеялась.. а это просто царапина. - Зато ты мгновенно отрезвела! - усмехнулся я. - Из меня хороший учитель? - Хреновый. - Она также затянулась. - Как из меня голливудская актриса. Ты научил меня всего трем вещам. 1. Боль - прекрасное напоминание о жизни. 2. Смерть - не такой уж плохой исход. 3. А ты не такой уж и монстр. Она спросила меня, почему я не смог ее убить, но я бы смог, я не хотел, нет, это не какая-то душераздирающая привязанность или что-то подобное, наверное, это просто жалось, обыкновенная и со всеми вытекающими. Возможно, я придумал себе, что рано или поздно смогу ее спасти, как когда-то она меня. Но порой я становился искусным лгуном, обманывающим самого себя. С запекшейся кровью и сигаретой в зубах она пришла ко мне. Тихо и спрашивающее присела, упав головой на колени. Я пытался провести трехпалой конечностью по ее голове, но не выдать своего отвращения к ней и себе не удалось. - Закрой глаза! - загорелась она. - Нет! - Чего ты боишься, идиот? - уставилась Эмили на меня. Колебания. Стоит или нет? Ладно, мы все равно все умрем раньше, чем успеем выйти из этого сада. Пусть знает, пусть сдохнет с этим. - Их. Призраков.. - Какого..? - только и смогла выдавить она. - Да! - поднялся я. - Я боюсь, довольна?! Они приходят ко мне каждый чертов раз, когда я закрываю эти отвратные веки. Они смотрят на меня глазами, чужими, им не принадлежащими, пустыми и обвиняющими. Они желают моей смерти ровно настолько, насколько можно чего-то хотеть! Они не мои братья, они мое проклятье, они моя память, блядь! Останавливаюсь. На минуты две. Перевести кислород в легких, наполненных приторным дымом. Останавливаюсь, продолжая добивать свою душу. - Я не видел их после твоего отъезда. Я боюсь, что теперь... когда они придут, все кончится. Эмилия Паркер подошла неровными шагами. - Ты же говорил, что хочешь смерти? - Врал. Мне страшно. Кажется, я осел прямо на землю. Кажется, я пытался закрывать руками лицо, но она все видела. Мой предвкушающий ужас, мой гнев и мои слезы. Ах, эти треклятые глазницы! Как вы смеете еще извергать эту соль? Она молчала, наверное, а может я просто не слышал. Я знал, это все. Этот бог, живущий в моей груди, уже все решил. Возможно, ее руки были близко, даже обнимая меня. Но я знал, бог сильнее, он же не людская религия! Он моя Вселенная! Как и она..

***

Эмилия Паркер, я проклял тот день, в который ты пришла. Я ненавидел тебя всем своим сердцем лишь за то, что ты была чокнутой, такой, которая напоминает мне старика Рафи, прячущегося на кровати от огромного таракана. Уж слишком ты не вписывалась в придуманные мной правила, в систему моего лицемерия, слишком быстро ты смогла разгадать во мне истину. Но тебе не стать моим спасением, не тогда, не сейчас! Я хотел, чтобы все было именно так, но злодейка, под именем жизнь, плюет на мнения окружающих. Ты никогда не была красоткой, лишь отдаленно напоминающий моя святой образ, понимающий и принимающий меня любого, ты никогда не приблизишься к нему. Быть может, за это я и благодарен тебе. Мне нравится, когда ты прикасаешься к моему воспаленному телу своими окровавленными руками, когда ты закрываешь мутные глаза и когда ты стонешь над моим отсутствующим ухом. А ведь там, наверху, есть небо, в котором видно чуть больше, чем синь, на которую я смотрю, пока твои неумелые запястья пытаются снять все лишнее. Мне нравится, что мой пластон оставляет на тебе порезы, мои пальцы рисуют синяки, а твои стоны невпопад выводят из плена воспоминаний. Я жесток и безумен, трахая тебя, ровно настолько же, как обходится со мной мой огромный бог, живущий в груди, ровно настолько ты пытаешься влюбиться в меня. Я закрываю их, жду осложнений, но чувствую не их, я чувствую тебя, Эмилия Паркер, и свой так не похожий на происходящее оргазм. Я чувствую. Сейчас!