Пустота

      Мне нужно сплетать слова из тонких паутинок, вылавливать их, парящие, из воздуха, провожая лето каждым плавным движением. Время плести письма и обрезать косы. Ты моя осень, теплая и равнодушная. Ты топишь меня мягко и уверенно, и совсем не целенаправленно.       На самом деле это все до глупости просто, как блевать цветами, самыми прекрасными; как стук поезда среди ночи, и вагоны с мыслями о том, что бы нарисовали ручейки твоей крови на металле после; как лето, скошенная трава и счесанные ладони; как четыре часа утра, когда все такое тонкое и хрупкое, стеклянное; как бродить по пустой галерее, и не знать во сне это или наяву, а картины красивые, до слез, но чужие, и тебе в общем-то плевать на них. Потому что ты одна совершенно.       Я хотела нарисовать эту пустоту и нарисовала тебя. И это не смешно, знаешь, не смешно совсем.       Иногда у меня дрожат руки. Иногда у меня дрожат руки, губы, сердце, иногда мои глаза заволакивает влагой, и я не вижу, куда мне идти дальше. Иногда в моих ребрах что-то жжется так яростно, что я чувствую себя раскаленным металлом между молотом и наковальней. Иногда мне хочется тебя ударить, но я боюсь разбить руки, потому что ты мраморная глыба. И только несуществующий бог знает, почему мне так больно думать об этом. Но мне нравится.       Мне нравится молчать с тобой в унисон, мне нравится невзначай прижиматься к тебе в могильном холоде каменных склепов, как будто ты можешь кого-то согреть. Мне нравится тихо умирать рядом, не роняя слов. Я так устала. Мне нравится умирать, держа тебя за руку. Это так глупо и драматично, это так в моем духе.       Я не хочу, не хочу думать о тебе и раскладывать то, что между нами, в ряд Маклорена, приближая это к чему-то важному, настоящему, но мысли сами зудят на кончиках пальцев и просятся наружу. Что мне остается кроме, как выпустить их и ждать, пока они обратятся в голодных псов, пока рык закипит в их глотках, и вязкая слюна закапает на мои босые ноги.       Бетон премерзко холодит, до костей, до нутра, а вокруг пустота, н и ч е г о, ровное серое ничего, и от этого почему-то хочется лечь под рельсы. Но я переступаю их и иду дальше, по бетонным джунглям, шаг за шагом, со мной только эхо моих шагов, а ты будто бы рядом, во всем, но тебя нет. Ты смотришь на меня, но тебя нет, ты сжимаешь мою ладонь, когда у тебя затекают пальцы, и тебе так очаровательно плевать, что у меня в руках битое стекло, что я смеюсь. Истерично и заливисто, и искренне, потому что любить тебя все равно, что любить камень. Но я смогла. Я сумела.       Я бы любила тебя даже больше, Алиса, но я и сама всего лишь андроид в футляре из кожи, скованный, раненый человеческими желаниями. Твое имя мелькает в моем коде чаще точек и запятых. И я стою в кругу своих демонов, и у каждого твое лицо, твои руки, твой немой упрек, твой беззвучный смех, твой ровный пульс под датчиком.