Я уже соврал своему любимому

— Это было потрясающе. Арсений усмехается, наблюдая за девушкой, которая второпях собирает с пола одежду. Сам он неспешно закуривает, как и всегда после подобного. У сегодняшней «любви» дурацкий серый костюм отличницы, очки на тонком носу и должность стажера на ТНТ, подарок любимого папочки к окончанию журфака. Впрочем, на хорошую девочку она явно не тянет, раз отдалась спустя пару часов общения, хотя Попов и не винит. Пусть поверит в любовь с первого взгляда, хотя бы на минуту, а дольше уже опасно. — Позвони, ладно? Сходим в клуб, кафе… Позвонишь? — Конечно, малыш. В ладонь мужчины ложится визитка (надо же, так ещё делают?), девушка легонько целует его в губы и, на ходу приглаживая смятую юбку, исчезает за дверью. Картонка с ненужным номером летит в мусорную корзину, а Арс тянет из пачки очередную сигарету. Думать после секса — так себе занятие, но иначе не выходит. Зачем вообще все эти куклы? В коридорах Главкино импровизатора постоянно окликают, напоминая о себе, смотрят так по-щенячьи преданно, хотя никто ничего не обещал. Смотрят, блять, зелёными глазами. Вот и вся разгадка, и от этого он бежит уже целый год. Антон привык входить без стука. В чужие гримерки, чужие квартиры, но в случае с Арсением ещё и в чужое сердце, без стука, без разрешения. Ворвался, глупый мальчишка, всё разрушил и ушёл. И это не декорация, тут на шокеры вину не свалить. Арсу тошно от одного вида бесконечно счастливой мордашки, которую так любят фанатки. Шипперят их, втихую и открыто, и непременно дают знать об этом везде. Да, именно это и помогает, спасибо. Шастун, как всегда, заваливается в нужное время. Арсений даже не пытается надеть футболку, продолжая сидеть, закинув ноги на стол, и втягивать едкий дым. Взгляд парня скользит по идеальным плечам, опускается на такой же потрясающий пресс. Попов — ебаное божество, серьёзно. А он — дебил. Признание проблемы вообще не приближает к решению. — Арс, слушай, там девушка… Мужчина нервно дергает плечом, словно прогоняя жужжащую над ухом мошку, и холодно произносит: — В двадцать семь лет пора бы научиться стучать в дверь. Наотмашь, очередная моральная пощечина. Антон привык, даже согласен, но всё равно обидно. Арс в шоке, когда мальчишка нагло сталкивает его ноги со стола и садится на край. Смотрит пытливо, не отводя глаз, это их обычная игра. Оба знают, что пора бы перестать провоцировать, и спокойно уже жить дальше. Оба знают, что это невозможно. — Опять трахаешь кого попало? Она всего два дня работает. — А тебя волнует, кого я трахаю? Полиция нравов, уймись. Хотя стоп! Попов медленно встаёт на ноги и сокращает расстояние между ними. Когда Антон сидит — их рост одинаков, и от этого ещё неудобнее. Руки мужчины становятся на стол по обе стороны от Шастуна, отрезая пути к спасению. Нет уж, сам начал. — Если ты так интересуешься моей личной жизнью — значит, в своей проблемы? Как поживает Вадим? Антон вздрагивает, опуская глаза. Разговоры о Вадиме — удар ниже пояса. Об этом знают только самые близкие, для остальных есть Ира, та самая девушка мечты, о которых лишь в дамских романах пишут. Красивая история, но такая фальшивая. Впрочем, люди готовы верить и в это. Арсений не верит ни во что. Он слышит, как влюбленная парочка бурно ругается по телефону, знает, к кому именно ревнуют Антона. Не зря. Пальцы Попова резко сжимает бедра парня, и тот почти выдыхает: — Арс, блять, пусти… — Зачем? Ты же сам этого так хочешь. Шастуна натурально трясёт. От невозможной близости, от собственной никчемности, от неправильности всего и… Да похуй. Пусть больно будет не только ему. — Ты хочешь этого больше меня. Давно хочешь, только никак не поймёшь, что таких, как ты, не любят. С такими просто трахаются. Тебя не за что любить. Антон почти не удивлён, что с последней фразой челюсть пронзает острая боль. А в следующую секунду становится ещё больнее, когда Арсений резко притягивает его к себе, целуя. Никакой нежности, это словно месть. Губа кровит, пачкая обоих, но никто и не думает остановиться. В кармане вибрирует телефон, и не нужно даже глядеть, чтобы понять, кто это. У Вадима обед, он привычно звонит своему парню, чтобы пожаловаться на начальника-самодура и спланировать их вечер. Шастун ненавидит эти разговоры и терпеть не может планировать. Он любит минуты, когда ничего не нужно, кроме губ напротив, жадных и напористых. Он, блять, любит Арсения Попова, но никогда этого не признает. В их сексе никто не стонет, как в дёшевом порно. Маты сквозь зубы, болезненные укусы — всё ради того, чтобы не забыть, что это лишь секс. Такие срывы происходят всё чаще, и это совершенно не помогает. На шоу они постоянно рядом, делают рейтинг шуточками о сексе или прикосновениями. И похуй, в самом деле, что это больно. Кому жаловаться? Антон уже получил свой шанс на счастье, когда встретил Вадима. Арсу сама жизнь дала возможность до бесконечности перебирать в поисках такого же идеала. Он перебирает, долго и упорно, но ищет всегда лишь совпадения: глаза, губы, тело. Всё всегда совпадает, есть масса похожих. Почему таких же нет? — Твой парень, кажется, звонил. Мог бы ответить, он волнуется. Антон спешно застегивает перед зеркалом последние пуговицы рубашки, стараясь не смотреть на Попова. Пальцы дрожат, и мужчина не выдерживает, подходя со спины и разворачивая Шастуна к себе. — Ртом ты работаешь лучше, чем руками. — Заткнись. Как я теперь на площадке покажусь с разбитой губой и засосами? — Так же нагло, как сейчас будешь врать своему любимому, что просто не слышал звонка. Арсений забирает со стола телефон парня, залезает в журнал вызовов и набирает последний, передавая телефон его владельцу. А потом, стараясь не оглядываться, выходит из гримерки. Антон пару секунд слушает гудки, а затем отклоняет вызов и тихо произносит: — Я уже соврал своему любимому.