Моя нахальная любовь

      «Слава богу, здесь хотя бы темно».       — Ты уже такая готовая, Гаюн. Как же меня это возбуждает.       Пальцем Чонгук раскрыл мои нижние губы и коснулся заветного бугорка, на что я громко охнула и попыталась свести колени.       — Не закрывайся от меня, милая. Я помогу тебе расслабиться.       Палец продолжал гладить меня там, вынуждая что-то внутри скручиваться до предела. Заветного предела, который наступил очень скоро и внезапно. На секунду во мне будто взорвались фейерверки и я, застонав в последний раз, откинулась головой на подушки, немея.       — Понравилось?       Я ничего не ответила, а Чон, улегшись рядом, уставился на меня взглядом черных бездонных очей.       — Это был мой первый шаг к ухаживанию. Но не забудь, я пока учусь.       — После такого, кажется, мне большее и не нужно, — ответила я, внутри упрекая себя. Неужели я действительно греховна?       — Мой невинный ангелочек еще ничего не знает, — будто услышав мои мысли, промурлыкал парень. — Ну ничего, я всему тебя научу, моя Гаюн.       — Еще пока не твоя, Чон Чон Гук! —дерзко заметила я, повернувшись к нему.       Подвинувшись ко мне, брюнет поцеловал меня в лоб, обнимая за бедра.       — «Ещё» — моё любимое слово. Блин, ты меня с ума сводишь… — его горячие губы прошлись по моей шее, слегка прикусывая и оставляя влажные следы на нежной коже. Парень со стоном потерся об меня, а потом вдруг вскочил и унесся в ванну.       Во мне тут же подняла голову моя девичья стыдливость. Вот лежу я тут вся расхристанная и жду неизвестно чего, а ведь он мне ничего конкретного не обещал. Точнее, обещал, но если это его «ухаживание» продлится еще немного, то я сегодня же рискую стать весьма опытной женщиной. «Делай ноги, дурочка!» — вопил наконец-то очнувшийся разум. Быстро вскочив с кровати и кое-как оправив одежду, я подхватила свою сумку и тихо выскользнула за дверь.        Слава богу, этот район я немного знала, поэтому без проблем села на автобус и поехала домой. Меня все еще слегка потряхивало от пережитого потрясения. Верить Чон Гуку очень хотелось, но перед мысленным взором проходил парад его бывших пассий, которых за полгода скопилось немало, да и моя самооценка не была столь заоблачной, чтобы самоуверенно думать, что все его слова — всерьёз. Даже если он и правда влюблен, кто мешает бросить меня с разбитым сердцем недельки через две, когда новая игрушка ему надоест. Такие бабники на верность не способны, уж кому и знать, как ни мне. Нет, сама я через такое не проходила, но яркий пример старшей кузины так и стоял перед глазами. Её парень тоже популярный красавчик и клялся в вечной любви, а теперь она терпит его практически ничем не прикрытые походы налево и сходит с ума от ревности. Нет, не надо мне такого «счастья».       Я доехала домой и залезла в ванну, чтобы расслабиться, но релакс не получился. В голове крутилась тысяча и одна мысль о Гуке и его заявлении. Нацепив домашние вещи, я вытащила из сумки свой поставленный на вибросигнал телефон и обнаружила десять пропущенных звонков с незнакомого номера. В последнее время участились случаи телефонного мошенничества, поэтому перезванивать я не стала и принялась готовить ужин.       Ин Сан сегодня пошла на тренировку и вечер мне предстояло провести в одиночестве. Телефон пиликнул, извещая о новом смс. Я открыла его и обомлела: «Мышка-малышка испугалась и сбежала? А кого испугалась — меня или… себя? Будешь наказана, моя сладкая Гаюн. И не смей меня игнорить — хуже будет». Номер был тот же. Эк его припекло, раз звонил десять раз подряд. Рвано выдохнув, я набрала: «Я тут подумала и решила отказаться от твоего лестного предложения. Ищи себе другую мышь, котяра гулящий», и, набравшись смелости, отправила. «Ну, это мы еще посмотрим, ангелок. Охота интересней, когда добыча трепыхается. Не надейся, что я от тебя отвяжусь — я всегда получаю все, что хочу. Отдыхай, мышка и готовься к бооольшим потрясениям своего невинного сознания. До завтра, моя колючая любовь», — тут же пришло мне в ответ. Вот это я влипла!       Проворочавшись полночи и нарвавшись на недовольное ворчание подружки, я кое-как уснула. Утром, надев самые неприметные свои шмотки и решив во что бы то ни стало избегать «охотника», — благо, общих пар сегодня не было, — я с опаской отправилась в универ. Чон Гука я видела мельком и быстро спряталась в женском туалете. Только к концу дня я заметила, что многие странно на меня косятся, но списала это на свои круги под глазами и зашуганный вид. Понятно, что долго бегать от настырного короля курса я не смогу, но все же теплилась робкая надежда, что он остынет и найдёт себе другую жертву.       Да, да, знаю, я очень наивна.       Сегодня была пятница и Ин Сан уехала навестить родных. Вот и хорошо, будет время поразмыслить в одиночестве. Прогулявшись пешком, я закупилась продуктами в ближайшем супермаркете и потопала домой. Квартира встретила меня темнотой и тишиной. Разувшись в коридоре, я потащила покупки на кухню. Внезапно кто-то крепко обнял меня со спины, а рот зажала явно мужская рука. Пакеты выпали из разом ослабевших ладоней, когда над ухом раздался знакомый голос с издевательски-торжествующими нотками:       — Попалась, мышка! Я же просил не бегать от меня. Не кричи. — И, погладив большим пальцем дрожащие от пережитого шока губы, Чон Гук слегка ослабил хватку.       — Ты что, совсем сдурел?! Я сейчас полицию вызову! Отпусти!       — А я скажу, что поссорился со своей девушкой и ничего мне не будет. Кстати, впустила меня твоя подруга и любезно согласилась, чтобы я тебя подождал. Всего-то и надо было, что пару раз улыбнуться и состроить милую мордашку.       — Что ты ей наплел?!       — Правду, и ничего кроме правды. Не знаю, что там творится в твоей очаровательной головке, но ты теперь моя. Советую смириться сразу, меньше проблем огребёшь. В универе тоже все знают, что мы встречаемся.       — Пусти! — Сильные руки неохотно разжались и я наконец-то получила хоть какую-то свободу действий.       — Почему ты такая бледная? Заболела? — с явным беспокойством спросил брюнет, когда я включила свет и посмотрела на него.       — Заболеешь тут, — проворчала я и начала убирать продукты в холодильник. — Чего припёрся-то?       — Соскучился по своей девушке. Да, раз уж сегодня соседки нет, я ночую у тебя — ухмыльнулся он, как-то странно меня разглядывая.       — Вот еще! Топай домой. — Несмотря на все свои разумные доводы, я почувствовала радостное волнение от такой настойчивости.       — Нет. Силой ты меня не вытолкаешь, а сам я не уйду, и не мечтай. Всю ночь фантазировал, как буду тебя наказывать за побег и дерзость.       — Сам же обещал, что без моего согласия трогать не будешь. — Я опасливо покосилась на него.       — Какая ты у меня еще ромашка, — по слегка пухловатым губам скользнула пошлая до невозможности улыбка. — Я обещал, что ты переспишь со мной по собственному желанию и когда будешь к этому готова. Так как отношения предполагают верность, а без секса я долго не выдержу, то придется тебе удовлетворять мои скромные потребности. Заодно и привыкнешь ко мне.       — А воздерживаться не пробовал? Или я тебе только для секса нужна? Так вон, бери любую, и бегать ни за кем не нужно. Наличие девушки предполагает свидания, прогулки, походы в кино и поцелуи, но никак не угрозы, шантаж и наглое вторжение в личное пространство.       — Сказала мне эксперт в отношениях, у которой ни одного парня не было… — от его бархатного смеха у меня мурашки по коже. — Ладно, с завтрашнего дня начинаем ходить на свидания, а сегодня ты наказана. Не бойся, не сделаю ничего, что тебе не понравится. Иди в душ, а я пока чего-нибудь приготовлю.       — Ты умеешь готовить? — Очень странно.       — Да, одно из моих хобби. Иди, не провоцируй меня.       Я тщательно заперлась в ванной и включила душ. Руки тряслись от волнения, в голове была полная каша. Быстро помывшись, я переоделась в домашние шмотки и поплелась на кухню. Прихорашиваться не стала, пусть сразу видит, с кем связался. Гук стоял около плиты и что-то помешивал в сковороде. Белая футболка с чьей-то оскаленной пастью и простые черные джинсы смотрелись на нем очень сексапильно, особенно в сочетании с моим розовым фартуком с оборочками. Хрюкнув от попытки сдержать смех, я схватила телефон и сделала снимок. Парень поднял на меня глаза, чуть смущенно улыбнулся и позвал за стол.       — Теперь у меня есть материал для шантажа, — все-таки рассмеялась я, усаживаясь напротив него.       — Ты такая красоточка, когда смеешься, — заметил этот соблазнитель, подперев рукой щеку и пристально разглядывая мое покрасневшее лицо.       — Дырку протрешь, ешь давай, — Я не знала, куда себя деть от очередного приступа смущения.       — Грубиянка! За это будешь звать меня оппа.       — Еще чего, не заработал!       — Ну, пожалуйста! — он состроил такую умильную мордашку, что я чуть не сдалась.       Так, пересмеиваясь и подкалывая друг друга, мы поели, вместе помыли посуду и переместились в гостиную, где плюхнулись на широкий диван, решив посмотреть какой-нибудь фильм. С этой стороны я Чон Гука никогда не видела и даже не представляла, что он бывает таким милым и простым. Сколько же у этого человека масок и какая из них его настоящее лицо?       Фильм оказался скучноватым, и я уже начала клевать носом, когда вдруг почувствовала горячие губы на своей шее, а чужую руку — на груди. Волна сладкой истомы поднялась откуда-то изнутри, когда он потерся носом о ключицу, жарко прошептал: «Давай снимем лишние тряпочки, ангелок, они тебе мешают» — и, не дожидаясь согласия, тут же стянул с меня футболку и лифчик. Мой протестующий возглас был заткнут дерзким поцелуем, а нахальные пальцы уже умело пощипывали слегка набухшие соски.       Дождавшись, когда я отвечу на поцелуй, он спустился ниже и принялся исследовать грудь губами. Совсем потерявшись в новых ощущениях, я и не заметила, как Гук полностью раздел меня и обнажился сам, очнувшись только от его осторожного прикосновения внизу. Резко сжав ноги, я возмущенно пискнула.       — Ну что ты такая стесняшка, я ведь уже там тебя трогал. Не бойся. Ты так обалденно пахнешь, голова кругом идет, — настойчивые руки подавили жалкое сопротивление и начали творить жаркое волшебство. Я уже ничего не соображала и позволила делать со мной все, что ему вздумается. Парень тихо стонал, терся об меня, целовал уже далеко не нежно, оставляя на теле красные отметины, а потом вдруг поймал мою руку и положил к себе на член. Я дернулась было, но он не позволил отстраниться, провел несколько раз моей рукой по всей длине, а потом задрожал и бурно кончил, крепко прижав меня к себе.       — Прости, не сдержался, больно уж ты соблазнительная, — хрипло пробормотал он и продолжил начатое. Всего лишь через миг огненная стрела оргазма пронзила меня насквозь. Ощущения были гораздо ярче и насыщеннее чем вчера. Обессиленная, я не возражала, когда Чон Гук прижал меня к себе и накрыл нас пледом. Лежа абсолютно голая в крепких объятьях первого бабника нашего курса я решила ни о чем не думать. Завтра, я подумаю обо всем завтра…       Проснулась я от неудобного положения и ощущения чужой руки на своей хм… пятой точке. Приоткрыв глаза, уткнулась взглядом в обнаженную смуглую мужскую грудь и мысленно застонала, припоминая вчерашние события. Чон Гук мирно посапывал рядом, а я лежала у него на плече. Попытавшись осторожно выбраться из некрепких объятий, я добилась только того, что парень что-то недовольно пробурчал, облапил меня, как любимого плюшевого мишку, да еще и ногу сверху положил. Блин, я ж со стыда сгорю, если он проснется и начнет подкалывать, к тому же было очень некомфортно лежать рядом с ним в чем мать родила.       Ладно, подождем, пока заснет покрепче, авось отпустит, а пока изучим противника в расслабленном состоянии. Спящий, он вовсе не казался циником и задирой, а был похож на маленького мальчика. Темная тень от длиннющих ресниц падала на щеки, губы растянулись в милой полуулыбке, а четкая линия подбородка так и манила прикоснуться. До этого дня у меня никогда не возникало такого дикого желания кого-то потрогать. Больше не имея сил этому противиться, я тихонько коснулась резко очерченной скулы, осторожно провела по шелковистым смоляным бровям, набравшись смелости, очертила пальцем губы… и наткнулась на нежный, слегка насмешливый взгляд черных глаз.       — Изучаем, ммм? — лениво протянул Гук, без труда подтянувший поближе мою отчаянно брыкавшуюся тушку. — Я не против, если ты потрогаешь и что-нибудь пониже, моя любопытная мышка.       — Пусти, извращенец! Дай одеться! — задыхающимся голосом почти вопила я, пытаясь избавиться от стальной хватки.       — Не ерзай, дорогуша, а то все пойдет не по-твоему. Часть меня очень не против поближе познакомится с частью тебя, и если ты будешь дергаться, то наши договоренности аннулируются. Чувствуешь, как я тебя хочу, ангелок мой невинный? — Горячее дыхание парня щекотало мое ухо, а в бедро упиралось доказательство его наглых слов. Я испуганно затихла, уткнувшись носом в его ключицу, а он как-то рвано вздохнул и сказал:       — Ладно, я в душ — встал и вышел, ни капли не смущаясь, а мои глаза против воли залипли на широких плечах и крепкой заднице. Вот ё-моё, скоро я с ним и сама извращенкой стану!       Накинув халат, я сбежала на кухню и, усевшись за стол, приложила ладони к пылающим щекам. Так, нужно срочно что-то придумать, а то я сойду с ума от этого засранца…       Когда он пришел ко мне и сел напротив, вытирая мокрые волосы бежевым полотенцем, план по «курощению» Черного Ловеласа был готов.       — Так, — веско сказала я, стараясь не смотреть на полуобнаженного парня (футболку ему, видимо, лень было искать). — У меня есть несколько условий, без соблюдения которых ты можешь идти лесом со своими претензиями.       — Ну давай, жги напалмом, — усмехнувшись моим в очередной раз покрасневшим щекам, протянул он.       — Во-первых, тебе назначается испытательный срок — неделя. На это время — никаких поцелуев на публике, обнимашки и всяческие поползновения тоже запрещены.       — А не на публике? Ты хочешь, чтоб я умер от спермотоксикоза?       — Потерпишь. Во-вторых — пока мы встречаемся, никаких левых баб. Что моё — то моё, и делить тебя ни с кем не собираюсь. Как только застукаю с кем-то, наши отношения закончены.       — Хмм, какая ты грозная, оказывается! — он осклабился в слегка саркастичной улыбке.       — Уже передумал? — с робкой надеждой спросила я.       — Не дождёшься! Я всегда добиваюсь того, чего хочу. Еще условия будут?       — Да. Когда надумаешь меня бросить, не ищи повода. Просто скажи, что тебе надоело со мной возиться.       — То есть вот так, да? — Его лицо стремительно потемнело, от улыбки не осталось и следа. — Вот какого ты обо мне мнения…       — Уж извини, что с визгом не бросаюсь тебе на шею. Ты сам хотел серьезных отношений. Твой рейтинг надежности в моих глазах где-то около нуля. Все в твоих руках. Не отрицаю, ты мне нравишься, но…       — Стоп, стоп, понял. Ладно, я принимаю твои условия, но у меня есть несколько своих. Во-первых, невинные знаки внимания типа держания за руку и поцелуев в щечку на публике вполне уместны, согласна?       — Ладно. — нехотя сказала я.       — Во- вторых, наедине я не буду таким покладистым…       — Нет! Так ты меня соблазнишь еще до конца недели. Рук и губ не распускать, а я, так уж и быть, подумаю, хочу ли я быть твоей девушкой со всеми вытекающими последствиями.       — Ну, хорошо… — с легкой угрозой протянул он. — Но один взрослый поцелуй каждый день ты мне должна. А теперь озвучь планы на сегодня. И кстати — твоя очередь готовить.       Позавтракав, мы решили отправиться в парк, больно уж хорошая погода была. Для разнообразия поехали туда на автобусе. Гук убил меня в очередной раз, подавая руку на выходе, пользуясь моей растерянностью, сплел наши пальцы и вырваться мне не давал. Было непривычно идти с кем-то по улице так. Незнакомые девицы оборачивались нам вслед и, наверное, недоумевали, как такой серости как я удалось подцепить такого няшку. Чон Гук же вообще не парился, травил байки и наслаждался чудесным днем.       Мы повизжали на американских горках, налопались сладкой ваты и мороженого, поиграли на автоматах и решили прогуляться по аллее.       — Уф, прекрати, я скоро лопну от смеха! — я в изнеможении упала на скамейку, парень примостился рядом и положил руку мне на плечо. День я провела просто прекрасно, если так будет на каждом нашем свидании, то, боюсь, моя крепость падет задолго до начала штурма.       Внезапно рядом раздался громкий детский рёв. Обернувшись, сначала я увидела блестящий воздушный шарик в виде машинки, запутавшийся в ветках дерева, а потом и самого обладателя сего сокровища, который стоял и безнадежно смотрел вверх, размазывая по щекам горькие слезы. На вид ему было лет пять-шесть и достать шарик он никак не мог.        Я еще только думала, как попросить Чон Гука о помощи, как он сорвался с места и подошел к малышу.       — Что, упустил? — он присел на корточки и обернулся ко мне. — Салфетка есть? Вытри ему мордаху, я за шариком. — Сбросив свою кожанку, парень ловко вскарабкался на дерево, подцепил шарик за веревочку и тут же спрыгнул вниз. Я в это время разыскала в сумке влажные салфетки и вытерла зареванную мордочку ребенка.       — А где твоя мама? — стоило отдать реве шарик, как он тут же успокоился и уставился на меня. — Давай шарик к руке привяжем, так он не улетит.       — Давай. А мама ушла за мороженым и велела мне стоять здесь. А ты кто, фея?       — Почему ты так решил?       — Они тоже всем помогают и красивые, как ты. — Я покраснела до ушей, услышав такой наивный комплимент, а Гук стоял рядом и иронично ухмылялся.       — Вот видишь, независимый эксперт сказал то же, что и я. Малыш, правда нуна красавица?       — Да, как волшебница из сказки! — восторженно воскликнул мальчик и тут же убежал, крича: «Мамочка, где мое мороженое?».       — Я не понимаю, чего ты комплексуешь? В зеркало ни разу не смотрелась, что ли?       — В том-то и дело, что смотрелась… Я обыкновенная. Не уродина, конечно, но и до красавицы мне далеко.       — Бред несешь, ангелочек. Я с первого же дня обратил на тебя внимание, особенно на твои волосы. Или ты думаешь, что я коллекционирую резинки? Хотя да — твои коллекционирую. Когда перестанешь меня шугаться, буду сам тебя расчесывать. — Он нагло запустил руку в мои в кои-то веки распущенные волосы и нежно пропустил их через пальцы, любуясь блестящими прядями.       — Эй, совсем обалдел, люди смотрят! — Почему-то этот жест показался мне очень интимным, и я почувствовала, как кровь вновь прилила к щекам. С этим провокатором я скоро превращусь в помидор…       — И что? Пусть смотрят и завидуют мне, ведь моя девушка — фея, — хихикнул он и потерся своим носом о мой. Блин, я сейчас сдохну от смущения и умиления: секс-мачо ведет себя как котенок. — Эскимосский поцелуй. А теперь — фейский. Целуй. — Гук пальцем указал на свою щеку, прямо на озорную ямочку.       — Вот ещё.       — Давай, не отлынивай! Я тут ради неё на дерево лазил, где благодарность?       — Какой ты меркантильный. — Поддавшись порыву, я чмокнула вкусно пахнущую щеку и попыталась отстраниться. Угу, как же, легче было сдвинуть с места стенку. Глаза парня вспыхнули, руки просто впечатали меня в его грудь, а губы накрыли мои в жадном поцелуе, и уж он-то был отнюдь не невинным. Постепенно сквозь окружающий меня розовый туман начала пробиваться настойчивая мысль, что мы вообще-то в общественном месте находимся. Я принялась отпихивать его от себя и протестующе замычала. Наглый Чон с неохотой ослабил объятья, но не выпустил совсем.       — Ты что, озверел?! Совсем с дуба рухнул в парке целоваться! — опасливо озираясь по сторонам, прошипела я.       — Мышонок, ты даже не представляешь, чем я занимался в этом парке с более раскрепощенными особами. Но самый кайф — на крыше трахаться: звезды, романтика… Только лучше делать это летом, а то задница мёрзнет, — на голубом глазу заявил мне этот мерзкий пошляк, да еще и подмигнул.       — Ну и шел бы к ним, чего со мной шляешься?       — Хмм, мой ангелочек ревнует? Очень приятно, особенно после полугода сплошного игнора, — мурлыкнул он мне в ухо, а потом слегка прикусил его, чем смутил меня еще больше, хотя куда уж больше — то.       — Прекращай, ты нарушаешь наш договор. Ещё один косяк и пойдешь лесом.       — Это вряд ли. Я теперь прилипну к тебе, как жвачка. Ты так вкусно смущаешься, что просто сплошное удовольствие тебя провоцировать.       — Жвачку можно легко удалить, если засунуть вещь с ней в морозилку, — с издевкой произнесла я. — Оставь свои шуточки и эксперименты.       — Ты думаешь, я шучу? — Он вдруг поймал мою ладонь и прижал к своей груди. Его сердце билось, как сумасшедшее. — Можешь верить мне или не верить — твое право, но я уже сказал, что к тебе чувствую. И я не отступлюсь, — теперь в его голосе звучала неприкрытая угроза.       — Ой, боюсь-боюсь. Прям побежала прятаться под одеялко и дрожать от страха. — Да, когда я трушу, то начинаю наглеть, такая у моего организма дурацкая особенность.       — А меня возьмешь в компанию? Будем вместе дрожать, как вчера… Ай, чего дерешься? — получив кулаком в грудь, он тут же успокоился. Складывалось такое ощущение, что внутри него расположен некий переключатель: щёлк — милый Гукки, щёлк — секси-мэн, щёлк — опасный хулиган…       — Слушай, а у тебя не биполярное расстройство случаем? Какой-то ты нестабильный.       — Это потому что втрескался в тебя по уши и не знаю, что делать, чтобы не спугнуть.       — Угомонись, дай мне отдышаться и переварить последние события. Налетел, как торнадо, тискаешь, целуешь без спроса, совращаешь, да еще и хочешь, чтобы я тебе поверила. Слишком ты резвый.       — Не могу, руки сами так и тянутся. Ты мой личный сорт героина. — Черные глаза с пляшущими в них чертенятами смотрели прямо на меня, а рот искривился в ироничной усмешке. Причем мне показалось, что иронизирует он вовсе не надо мной.       — Так, хватить Каллена косплеить, вампирюга недоделанный. Пошли чего-нибудь попьем.       — Надо же, и мой фирменный взгляд на тебя не действует… Совсем ты дикая, Гаюн. И это заводит меня еще больше.       — Блин, ты достал! Я тебе не трофей, а живой человек! И я нормальная, это ты бешеный кролик, который трахает все, что движется! — Своими подколками он меня основательно взбесил. Вообще-то я человек спокойный, но если вывести — могу вызвериться, как заправский берсерк.       — Похоже, у кого-то ПМС, — протянул этот наглец.       — Да пошел ты! — резко ткнув его локтем в бок, я вырвалась и побежала по дорожке.       Ох, зря я про Каллена упомянула… Где он, там и его неуклюжая Белла, и сегодня ее роль досталась мне. Споткнувшись на ровном месте, я полетела вниз и тут же почувствовала обжигающую боль в колене.       — Малыш, ты как?! — сильные руки тот час же подняли меня и усадили на ближайшую скамейку. Я сидела и молча глотала слезы. Так и знала, что добром это не кончится.       Любимые джинсы оказались порваны и в прорехе была видна внушительная ссадина.       — Очень больно? — Сквозь слезы я вдруг увидела, что руки у парня трясутся.       — Ты что, крови боишься?       — Идиотка, я за тебя испугался! А если бы ты ногу сломала? — Он продолжал осторожно щупать мою пострадавшую конечность.       — Не парься, бывало и похуже. И ногу, я, к твоему сведению, уже ломала, живая как видишь. Топай давай за пластырем, аптечный киоск за углом. — Он опять посмотрел на меня как-то странно, словно галочку поставил в своем мысленном списке и ушёл.       Немного успокоившись, я снова принялась размышлять, нужен ли мне такой парень, как Чон Чон Гук. При всех его минусах он оказался отзывчивым и добрым, в такого Гука я, наверное, скоро влюблюсь и трындец мне тогда. Я-то себя знаю, однолюбка фигова, свою полудетскую безответную влюбленность из средней школы до сих пор вспоминаю. Короче, влипла ты, мать, и отпугнуть его не получится, этот баран упертый все равно своего добьется, а мне потом мучиться. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, может, парень — моя судьба. Свадебку сыграем после универа, детишек настрогаем и будем жить долго и счастливо…       Грустная усмешка тронула мои губы. Очнись, ненормальная, его интереса хватит максимум на месяц, а потом — вперед, к новым вершинам. И я совсем не удивлюсь такому повороту событий, все логично. Пока мышка трепыхается в когтях у кота, ему хочется играть, а как только добыча будет сожрана…       — Гаюююн, я здесь уже пару минут стою. Эй, о чем задумалась? Сильно болит? — От бархатного баритона прямо над ухом я испуганно вздрогнула и подняла глаза, встретившись с встревоженным взглядом.       — О чем задумалась? О бренности бытия и твоем месте в пространственно-временном континууме моей жизни. — Опять ты фигню какую-то про меня придумываешь, — сердито заметил он, опускаясь на колени и осторожно пытаясь сдвинуть край разодранных джинсов. — Блин, придется штанину разрезать. Хотя, ты можешь их снять и показать всему миру свои миленькие трусики с мишками.       — Я тебя сейчас пну и помру от болевого шока, — мрачно пробормотала я, порылась в сумке и протянула ему маникюрные ножницы. — Режь давай.       Чон Гук аккуратно располовинил штанину и принялся обрабатывать рану. Все оказалось не так уж и страшно, просто крови многовато. Наконец, с ней было покончено.       — Ну что, медбрат, раненый готов к транспортировке. Руку дай.       — Еще чего! Садись давай на спину, а то опять кровь пойдет. — Он присел перед скамейкой и выжидающе глянул на меня через плечо. Было очень неловко, но нога болела и я кое-как примостилась, обняв его руками за шею. Парень встал и быстрым шагом пошел к стоянке такси, причем у меня сложилось такое ощущение, что я не вешу ничего.       Всю дорогу к моей квартире мы промолчали, я все еще дулась, да и нога дергала болью. О чем думал Гук, не знаю, наверное о том, что поторопился и надо было ограничиться очередной резинкой… Как оказалось, я была крайне неправа и лучше б он думал о резинках…       Расплатившись с таксистом, брюнет подхватил меня на руки, занес в квартиру и аккуратно посадил на диван.       — И что мне с тобой делать, хромоножка? — Присев на корточки, он глянул на меня снизу вверх, и мне тут же захотелось потрепать его по волосам, как приблудного щеночка. Беспощадно подавив глупое желание, я устало закрыла глаза и пробурчала:       — Домой вали. Что-то слишком много тебя в моей жизни в последнее время, — через пару секунд Чон Гук оказался на диване, а я — на его коленях.       — Ну ты и колючка, не думал, что с тобой будет настолько сложно, — Вот что за мода шептать мне прямо в ухо, бесят эти его донжуанские штучки.       — Ковриком перед тобой расстилаться не собираюсь. Влюбился — вытерпишь и такую, а если что-то не устраивает — скатертью дорожка, рыдать не буду.       — Уверена? Похоже, для того, чтобы заткнуть фонтан твоего красноречия есть только один способ, — Нахальные губы прошлись по шее, вызывая приятный озноб, а теплые руки тут же проникли под футболку, поглаживая талию и покушаясь на территории повыше.— Сейчас поцелую и все пройдет, малышка.       — Доктор, а геморрой поцелуями вы лечите? — слегка задыхаясь, ехидно спросила я.       — А что, болит? Да без проблем, такую миленькую кругленькую попку я готов расцеловать и без геморроя. Приступим? — Нет, этого наглого прохиндея ничем не смутишь!       — Это я так, для справки. Ну хватит, забыл про условие? — Я хлопнула по расшалившейся руке. Парень нехотя убрал руки и озабоченно сказал:       — Как же ты завтра на пары пойдешь? Придётся тебя отнести.       — Вот ещё! Сама доберусь. И вообще, тебе пора, скоро Ин Сан вернется.       — Печаль… — он зарылся носом в мои волосы и нерешительно спросил: — Может, ко мне переедешь?       — Офонареть! Блиц, Блиц, скорость без границ! Придержи коней, парниша. Я еще не решила, нужна ли мне такая головная боль, как ты, а ты уже в сожители набиваешься.       — А что тут решать? Сказал же — не отстану. И хватит мусолить свои комплексы. Придумал — завтра в наказание за неверие в меня и мои чувства придешь в платье. Ни разу не видел тебя в платье.       — Не хочу.       — Я тоже не хочу ждать, но терплю ради тебя. Надень, ну пожалуйста, — эту сладкую улыбку надо в кондитерских на вес продавать…       — Я подумаю, — хлопок входной двери прервал нашу перепалку. Ну вот, дождались, подруженция вернулась. Сейчас она мне устроит гестапо и КГБ в одном флаконе. Мне вдруг захотелось принять предложение Чон Гука и сбежать подальше. Я хотела было слезть с колен, но этот змей траншейный видимо всерьез решил заявить на меня права. А сильный какой, паразит, я и с места не смогла сдвинуться.       Ин Сан вошла и застыла от этакой картины. Всё, мне кранты, с живой же не слезет, пока все не выпытает.       — Привееет, — медовым голосом протянул Гук, жёстко пресекая очередную попытку к бегству.       — Привет, — слегка растерянно ответила подруга.       Я поняла, что терять мне уже нечего, повернулась к своему персональному террористу и прошипела:        — Отпусти, а то укушу!       — Твои долги растут в геометрической прогрессии. Хотите чаю? — Парень разжал руки и, как ни в чем не бывало, потопал на кухню.       — И как это понимать? — голосом моей дорогой подруги можно было резать стекло.       — Как, как, пристал и не отвязывается, — устало вздохнула я.       — Что? Постой, так это тот самый придурок, который тебя на лекциях доставал?  — взвизгнула она.       — Я все слышу! — донеслось из кухни. — И чего это я придурок? Между прочим, у меня лучшие оценки на курсе.       — Потом поговорим, — еле слышно шепнула я.       — Такой красавчик, обалдеть, — почти беззвучно отметила Ин Сан.       Попив чаю, мы совместными усилиями вытолкали Чон Гука домой. На прощание он всё-таки успел стырить еще один поцелуй.       — Ну, рассказывай, милашка, как ты докатилась до такой жизни. И в подробностях. — с угрозой произнесла подруга. Я тяжело вздохнула и выложила все как есть.       — М-да, ну ты и влипла… Хотя, может это и к лучшему. Такой экземпляр подцепить — еще суметь надо.       — Да не цепляла я его! Сам прицепился и наглеет не по дням, а по часам. Ты знаешь, что он уже предложил мне переехать к нему?       — Ну надо же… Я не пойму одного — чего ты кочевряжишься? Да некоторые полпечени отдадут не задумываясь, чтоб с таким перцем замутить хоть на недельку. Главное помни, что все это временно, получишь шикарный опыт. А может и правда что-то серьезное получится, ты ведь его совсем не знаешь.       — Вот этого я и боюсь. Тело отдать не страшно, страшно душу открыть и ждать, когда в неё наплюют.       — Не драматизируй. Пусть все идет, как идет. Я б и сама с таким переспать не отказалась… — лениво потянулась всем телом подружка.       — Ах ты, сучка! Самой надо, не отдам! Это война! — подушка полетела ей в голову.       Побегав друг за другом и повизжав, мы упали на кровать.       — Так, завтра встаём пораньше и делаем из тебя конфетку. И пусть все сдохнут от зависти!       Чон Гука я увидела на подходе к универу. Он стоял около дорогущего джипа, засунув руки в карманы своих неизменных черных джинсов, и, кажется, ждал меня. Настроение, и без того хорошее, подскочило до отметки «превосходно». Я тихонько подкралась к нему со спины и закрыла его глаза руками.       — Угадай, кто? — свистящим шепотом произнесла легкомысленная девица, которая вдруг обнаружилась во мне.       — Мой ангелок сегодня игривый? — Он передвинул мою ладошку на губы и поцеловал пальцы, а потом повернулся и я увидела его ошалевший взгляд. — Гаюн, это правда ты? Или тебя подменили инопланетяне? — внимательный взгляд пробежался по черной атласной юбке ниже колен (чтобы закрыть «боевое ранение», пришлось одеть юбку подлиннее), алой кофточке, надетой поверх неё короткой черной кожаной курточке и надолго завис на моем лице.       — В смысле? — Я, конечно, лукавила. Сама обалдела от того, что сотворила с моей мордашкой Ин Сан. Посмотревшись в зеркало, я наконец-то поняла, что нашел во мне прожжённый бабник Чон Гук. Из отражения на меня смотрела реально какая-то фея с огромными темными глазами, маленьким носиком, нежной кожей и пухлыми алыми губами… После неудачного эксперимента с косметикой лет в 13, я больше никогда не красилась, хотя моя подруга училась на визажиста и частенько предлагала подобрать макияж. Подобрала, блин…       — Сейчас же пойдем и смоем всю эту гадость! — приказным тоном произнес он.       — Вот ещё! Почему это? Разве тебе не нравится, что я перестала быть похожа на серую мышь?       — Во-первых, ты никогда ей и не была. Во-вторых, ты моя и я ни с кем делиться не собираюсь, поняла?! — последние слова он почти прорычал. — Божечки-кошечки, да мы никак ревнуем? А теперь послушай меня, — я ткнула пальцем в широкую грудь. — Это МОЯ физиономия и Я буду решать, когда мне красится и умываться. Я понятно объясняю? Остынь, твой испытательный срок еще не закончен.       — Ну прости, малыш, — Странно, не в его характере идти на попятную. Что он, впрочем, тут же и доказал, добавив: — Я потерплю, но когда до тебя доберусь, ох и бедная же ты будешь…       — Посмотрим, кто будет бедным… малыш, — мурлыкнула я, шалея от собственной развязности, и провела пальцем по смуглой скуле. « Всё-таки в журналах иногда попадаются довольно ценные советы», — с удовлетворением подумала я, наблюдая, как он со свистом втянул в себя воздух и облизал пересохшие губы. Воровато оглянувшись, Гук впечатал меня спиной в машину и без лишних разговоров пошел в атаку. Одна его рука крепко прижала меня к сильному телу, другая зафиксировала затылок, а горячие губы накрыли мои. Плюнув на приличия, я ответила на поцелуй, почти повиснув у него на шее, ибо ноги совершенно не держали, превратившись в желе.       — Какая ты сегодня… — хрипловато пробормотал парень, наконец оторвавшись от меня и прислонившись своим лбом к моему. — Ладно, только давай без помады хотя бы. Твой вкус нравится мне гораздо больше этой липкой дряни.       — Вот еще. На сегодня твой поцелуйный лимит исчерпан, так что заглохни.       — Мышонок совсем осмелел, как я погляжу, — угрожающе протянул он, сильнее прижимаясь и обдавая горячим дыханием мою шею. — Наказать тебя за вредность, что ли? — Рука скользнула вверх по бедру и сжала упругое полушарие. — Как тебе идея поучиться сегодня без трусиков?       — Только попробуй! Пожалеешь, что со мной связался, — дрожащим то ли от страха, то ли от возбуждения голосом пробормотала я.       — Ладно, оставим на будущее. Думаю, с таким характерцем я с тобой еще намучаюсь. Учти, я не всегда такой добрый. Не нарывайся по пустякам, Гаюююн, — издевательски пропел мне в ухо его Самоуверенное Высочество, и, отлепившись от меня, сокрушенно добавил: — Блин, опять стояк. Я тебя точно изнасилую к концу недели, и суд меня оправдает. Нельзя быть такой соблазнительной. Иди вперед, мне надо успокоиться. И место мне займи, у нас общая лекция.       Войдя в аудиторию на слегка подгибающихся ногах, я заняла свое привычное место, не обращая внимания на шепотки вокруг, и достала тетрадь и ручку.       — Гаюн, а правда, что ты теперь встречаешься с Чон Гуком? — Конечно, первая сплетница нашего курса не могла пройти мимо такой горячей новости.       — А что, я в прошлый раз как-то неясно выразился? — Положив руку мне на талию и слегка подтянув к себе, мой секс-террорист нагло уставился на Су Ен.       — Нет, ты сказал, что она твоя девушка, — слегка заторможено ответила та и отстала.       Всю лекцию он дышал мне в ухо, перебирал пряди волос, касался, будто невзначай, коленки, словом, развлекался как мог. Я вздрагивала от неожиданности и тихо бесилась. Ну погоди, вредный «кролик», я тебе отомщу…       — Прекрати, а то получишь по морде, — прошипела я, когда это… животное, окончательно обнаглев от безнаказанности, попыталось залезть под юбку. Он жалостливо вздохнул, состроил милую гримаску, но отстал.       На перемене я пошла в туалет, чтобы охладить пылающие щеки. Это не парень, это паразит какой-то! Занятая своими мыслями я не сразу почувствовала опасность, выпав в реальность только от сильного толчка в плечо. Передо мной стояла главная стерва нашего курса и две её прихехешницы. С Чон Гуком, кажется, переспали все три…       — Ты, тварь, отвали от оппы! — пинок по больной ноге разбудил во мне внутреннего Халка. Рука сама схватила гадючку за волосы, я потянула её к себе и злобно произнесла:       — Да забирай со всеми потрохами! Если убедишь его от меня отстать, только рада буду. Но если еще раз протянешь ко мне свои клешни, я их тебе повырываю вместе с волосёнками. Усекла? — её подружки просто стояли и оторопело смотрели на нас, не спеша приходить на помощь. Видно не ожидали от тихой и спокойной Гаюн такой прыти. Всё-таки папа был прав, и курсы самообороны для девушки вовсе не лишние в этом жестоком мире.       Интересно, почему я ни разу не применила ни одного приема на Чон Гуке? Наверное, и правда мозги разжижаются от его смазливой физиономии. Я вышла из туалета и тут почувствовала, как что-то липкое стекает по ноге. На бинте расплывалось красное пятно, а вниз по голени шустро сбегала струйка крови.       — Вот засада, и даже платка нет…       — Гаюн, я… Блин, это что? — дожил ловелас, уже у туалета караулит. Поневоле поверишь во все его слова, раньше за ним подобного не водилось.       — Жидкость, коей в нашем организме около пяти литров. Кровища, короче, — чтобы не зареветь, нужно побольше язвить, рецепт проверенный.       — Что случилось? На, вытри, — чистый носовой платок перекочевал ко мне в руку и был тут же отобран. Вытерев кровь и пристально посмотрев на быстро намокающий бинт, он подхватил меня на руки и понес к машине. Не слушая никаких возражений, парень доехал до ближайшей больницы и занес меня в травмпункт. Доктор осмотрел больную конечность, обработал какой-то гадостью и сказал, что к повреждениям добавился ушиб, поэтому нужен полный покой и постельный режим дня на два, чтобы ссадина поджила.       — Так, я забираю тебя к себе, — решительно сказал Гук, усаживая меня в тот самый джип.       — Это еще зачем? Я прекрасно побуду и дома.       — Нет, я не пойду в универ и поухаживаю за тобой, ты же этого хотела?       — Не надо таких жертв. И потом, я не одна живу, — было приятно, что он так настаивает, но жить у него дома я не собиралась, слишком смущающая ситуация вырисовывалась.       — Я сейчас, посиди в машине. — Парень отошел в сторону, доставая телефон.       Поговорив минут пять, он вернулся и ошеломил меня заявлением, что Ин Сан вовсе не против моего нахождения у него.       — Заедем за твоими вещами, она обещала их собрать. — Вот же зараза! — сквозь стиснутые зубы пробормотала я. Видимо, подружка решила примерить на себя роль сводни. Ну ничего, пусть до дома меня довезёт, а там я быстренько свалю. Ишь, раскомандовался…       Но, видимо, Гук успел неплохо меня изучить, потому что как только мы подъехали к нашей многоэтажке, он тут же заблокировал все двери, звякнул Ин Сан, а когда она спустилась, открыл свое окно и принял сумку с моими вещами. Я обиженно отвернулась, смотреть на этих двух спевшихся гадов вовсе не хотелось.       «Предательница!!!» — отослала я ей смс и тут же получила ответ: « Ты ещё мне спасибо скажешь, дурочка. Сама бы ты сто лет телилась, уйдет же красавчик! Желаю безболезненной потери девственности, с его опытом это не составит труда». «Пошлячка, ничем таким заниматься не собираюсь! У меня нога болит!» «Ничего, секс — лучшая анестезия.»       Я хмыкнула и выключила телефон.       — Выходи, садись на спину, понесу тебя.       — Не выйду, — я упрямо отвернулась от этой наглой морды.       — Ты хочешь заехать в мою квартиру у меня на плече? Не могу обещать, что удержусь и не придержу тебя за попку…       — Вот козёл!       — Я тоже тебя люблю, моя сладкая булочка, — Взвалив мою тушку себе на спину, он почти побежал к лифту. Вот сильный, гаденыш, еще и сумку прет, а уж наглый…       — Ты переодевайся пока, а я в магазин сгоняю, прикуплю продуктов. Ты что-нибудь хочешь?       — Купи таблеток от наглости, — всё еще дуясь, пробурчала я.       — Так ты вроде не особо наглая, — осклабился он.       — А это не для меня. Есть тут один тип, которому не помешало бы поумерить своё эго.       — Мне очень нравится твой острый язычок, так бы и съел его, — Гук резко наклонился и зарылся лицом в мои волосы.       — Порезаться не боишься? Каннибал выискался, — неуступчиво отодвинулась я. — Езжай в свой магазин, господин Лектор.       Я свободно вздохнула только тогда, когда хлопнула входная дверь. Кое-как переодевшись в миленькую футболку и свободные шорты, улеглась на диван и принялась бездумно переключать каналы. Настроение было минорным, но тут раздался звонок мобильника. Глянув на экран, я с радостью ответила:       — Привет, оппа!       — Привет, малявка! Как ты там? Не сточила о гранит науки свои беленькие зубки?       — Нет ещё.       — Я тут через недельку буду проездом в Сеуле, заскочу тебя повидать. Привезу твои любимые конфетки. Ты рада, пушистик мой?       — Ну, Джин! Опять ты со своим дурацким прозвищем! Я уже большая. — Угу, настолько, что собираюсь с парнем переспать… Если бы братец прочитал мои мысли, то точно бы примчался, роняя тапки, и прибил Чона и меня заодно. В некоторых вопросах он ужасно старомоден.       — Ладно, мне пора. Веди себя хорошо и жди оппу в гости.       — Пока, суперпупермегабратец.       — Вот малявка противная, — я прямо видела, как он улыбается. Отключился. Мой старший брат — это нечто.       — Вижу, ангелок повеселел, — раздалось от двери. — Кому-то звонила?       — Да, решила вызвонить себе банду стриптизеров, а то скучно что-то.       — А я не подойду, ммм? — Гук нарочито медленно стянул с плеч куртку, вытащил из джинсов край футболки, пошло облизал губы и подмигнул мне.       — Не подойдешь, тебя в стриптиз не возьмут. Маленький еще.       — И в кого ты такая колючка? — Парень опустился перед диваном на колени и осторожно дотронулся до забинтованной ноги. «Скоро увидишь, милый», — промелькнула в моей голове ехидная мысль.       После ужина он отнёс меня в ванную и хотел было потереть спинку, но был бит полотенцем и изгнан вон. Я просто поражена. Куда девался эгоистичный и высокомерный ублюдок? Или я ошибалась и он ведет какую-то хитрую игру (тогда я пожалуюсь Джину и он ему вломит), или этот тип никогда и не был такой сволочью, какой я его себе напредставляла. Всё же, близко мы до недавнего времени не общались. Да, парень был дерзок и нагловат, но представления о поведении в обществе имел весьма жёсткие.       Вымывшись и еле выкарабкавшись из ванны, я накинула махровый халат и завязала поясок. Ногу ломило просто адски. Наверное, на ночь придется пить болеутоляющее. Сильно хромая, я выползла из ванной и поплелась в спальню. Гук уже ждал меня для перевязки. С сосредоточенным видом обработав рану и наложив мазь, он аккуратно забинтовал мое колено, а потом повалил меня на кровать и навис сверху.       — Ну что, мышонок, доказать, что я не маленький? — Горячее дыхание коснулось шеи, и я почти поплыла.       — Иди зубы почисть, герой-любовник. Чесноком воняешь. И таблетку мне захвати, — На самом деле, от него ничем неприятным не пахло, но увидеть его искреннее смущение дорогого стоило.       Гук быстро свинтил, и вскоре я услышала, как в раковину льется вода. Поверил, пушистик. Оказывается, не так и сложно ему противостоять, просто нужно выдавать нестандартные реакции на его абьюзы. Имея старшего брата, у которого было много веселых и наглых друзей, я прошла хорошую школу подколок и троллинга. Кажется, Чон Гуку эта черта во мне и нравилась больше всего. Не удивительно, другие-то ковриком расстилались у царских ножек, стоило только поманить пальцем. Инстинкт охотника никто не отменял, а я собиралась быть на редкость строптивой добычей. Запомнимся Черному Ловеласу хотя бы вредностью.       — Сильно болит, малыш? — Во, уже прискакал со стаканом наперевес. Заботливый, однако.       Я глотнула таблетку и улеглась поудобнее. Когда парень вышел из ванной, я почти дремала. Приоткрыв глаза, я беззастенчиво пялилась на слегка встрепанного брюнета в одном полотенце. «Всё-таки он шикарный красавчик», — мысленно облизнувшись, я проводила взглядом капельку воды, стекающую по кубикам пресса. И все это «богатство» может стать моим, но не сегодня… Спать, спать, пока не спалил.        Проснувшись, ощутила дежавю — та же широкая грудь, гладкая смуглая кожа, в которую так приятно утыкаться носом, сильные руки вокруг моей талии и кое-что, упирающееся в мое бедро. Кажется, я начинаю привыкать…       — Проснулась, ангелочек? — сонно промурлыкал Чон, потеревшись носом о мою макушку. Он был такой уютный и милый, что я разнежилась и обняла его в ответ.       — Нет еще, спи, — хрипловато ответила я.       — Когда ты будешь совсем моя, выкину все твои дурацкие футболки и накуплю тебе сексуальных ночнушек. Нет, голенькая будешь спать, чтобы по утрам долго не возиться, — мечтательно протянул этот извращуга.       — Отвали, мечтатель. Я не собираюсь с тобой жить и уж тем более позволять мне что-то покупать.       — Ты моя сладкая заноза. Люблю, когда ты ворчишь. Потрогай меня, пожалуйста! — Он взял мою руку и положил к себе на грудь. Если честно, мне и самой уже хотелось его пощупать. Робко проведя ладонью, почувствовала бешеное сердцебиение, а когда осторожно коснулась соска, парень не выдержал и взял инициативу в свои руки. Горячие губы и настойчивый язык атаковали мой рот, обжигающие ладони, казалось, успевали везде, мягко оглаживая и проникая под футболку. Отдавшись на милость захватчика, я опять не заметила, как этот ловкач лишил меня всей одежки, и вскоре кожа уже горела от настойчивых ласк. Странные ощущения волнами прокатывались по телу, концентрируясь внизу живота. Обреченно выдохнув, я поняла, что Гук распалился до такой степени, что уже не остановится. Меня тоже потряхивало, жутко хотелось испытать вновь то чудесное чувство, поэтому, когда поцелуи от шеи и груди сместились гораздо ниже, а руки парня подложили под бедра подушку и аккуратно развели мои ноги в стороны, и не подумала протестовать. Стало немного стыдно, когда он принялся разглядывать меня ТАМ, а потом вдруг начал целовать, проникая языком. Ослепительная вспышка оргазма волной пронеслась по телу, оставляя после себя истому. Я сдавленно охнула, когда он резким толчком вошел в меня на всю длину, бормоча слова извинения. Было больновато и непривычно, но постепенно я приспособилась и даже начала находить некое удовольствие в ощущении собственной наполненности. Коротко простонав, парень кончил, в последний момент успев выскочить из меня. Рухнув рядом, он крепко прижал меня к себе, и я вдруг с удивлением увидела его взмокший лоб и трясущиеся пальцы.       — Вот это меня вштырило, — каким-то ломким голосом сказал Гук, пытаясь отдышаться. — Такое ощущение, что это у меня был первый раз. Сильно болит?       — Терпимо, нога ноет сильнее, — Раз уж он теперь мой, нужно брать всё, что предлагает ситуация, поэтому я прижалась к нему и стала водить пальцем по широкой грудной клетке. — Можешь поставить очередную зарубку на своей кровати. Или где ты там отмечаешь свои победы, в черном молескинчике?       — Вот почему ты про меня вечно разные гадости сочиняешь? — Кажется, он и вправду обиделся…       — Не злись, просто я смущаюсь и несу что попало. Говорила же, не связывайся со мной, я вовсе не милая зайка, — уткнувшись ему в подмышку, пробормотала я. Было очень неловко, между ног неприятно липло и не покидало ощущение, что скоро Гук наиграется и бросит меня.       — Подожди, я сейчас, — он вдруг подорвался и куда-то ушел. Я со стоном села и быстро натянула футболку. Трусики куда-то испарились, ну и фиг с ними.       — Ложись, — приказал вернувшийся парень.       — Зачем?       — Хочу поухаживать за своей девушкой.       — Ты уже поухаживал… — протянула я, откидываясь на подушки.       — Раздвинь ножки, ангелочек, — Не дождавшись от меня никаких действий, он сам вклинился между моих ног и влажной салфеткой стал стирать следы своего «преступления».       — Что ты делаешь?! — Нет, я когда-нибудь убью этого бесцеремонного мерзавца!       — Тшш, успокойся. Покраснела, покраснела! Ты моя лапочка, стесняшечка фейская, просто мимими, — любуясь моими порозовевшими щечками, проворковал Чон.       — Придурок, тебе бы только стебаться. Наворотил дел, а теперь еще и издевается!       — И вовсе не издеваюсь. Давай ногу посмотрим. Ну вот, уже получше, завтра можно и в универ сходить. Побудешь одна?       — Нет, я домой пойду. Что мне тут делать? В телевизор я и дома пялиться могу.       — Ладно, что делать решим завтра. — Он завалился на кровать и притянул меня к себе. Давай ещё подремлем.       — Мне надо одеться и умыться.       — Неа, футболка длинная, и так сойдет.       — Не надейся, что тебе еще что-то обломится, — Я и вправду чувствовала себя неважно.       — Глупышка моя, я к тебе теперь неделю не прикоснусь, и так проштрафился. Совсем у меня от тебя крышу сносит… — последнее прозвучало как-то печальненько.       — Ну, ты поплачь еще тут. Как ты там говоришь — будешь наказан. Рис с золой, немытая посуда и сорок розовых кустов ждут тебя, Золушок.       — А можно долги натурой отдавать? — хитро прищурившись, спросил Чон.       — Для этого надо сначала оценить натуру… — моя ладонь как бы невзначай прошлась по кубикам пресса и возвратилась на грудь. Очень странно, но я почти не стеснялась, хотя первый раз оказалась в такой пикантной ситуации.       — А ты еще не оценила, ммм? А кто вчера вечером подглядывал?       — Докажи. Я спала сном младенца. Это ты тут меня совратить пытался.       — И совсем этого не отрицаю, заметь. Моя задача — приручить дикую феечку, чтобы она всегда была со мной и исполняла все-все мои желания… — когда я, пораженная серьезностью тона, подняла голову, на его лице не было ни тени улыбки, а черные глаза загадочно блестели.       — Ты что, и правда боишься, что я тебя брошу? — с сомнением протянула я. — Скорее такого поведения нужно ждать от тебя.       — Не дождешься. Учти, я очень ревнивый, не заигрывай ни с кем, кроме меня.       — Я тоже, между прочим. К прошлому тебя ревновать смысла нет, но уже предупреждала, и еще раз скажу — если возле тебя будет крутиться очередная курица, про меня можешь забыть. А если ко мне опять полезут почитательницы твоего шикарного тельца, то клоком волос уже не отделаются.       — Это какие еще куры лезли к тебе? — сквозь зубы процедил парень, кажется догадавшийся, что колено у меня закровило вовсе не из-за моей неосторожности.       — Неважно. Я могу за себя постоять, но против десяти не выдюжу, так что прими меры. Можешь на своей страничке объявление дать: «Секси-мэн временно занят. Просьба очередь не создавать».       — Ты считаешь, что все это временно? Я с ума сойду с твоими комплексами… — выдохнул Гук мне в волосы.       — Посмотрим. Я есть хочу. Золушок покормит раненую принцесску?       — Куда ж он денется с подводной лодки, — вздохнул брюнет и отправился на кухню Я кое-как слезла с кровати и похромала в ванную. Любовь любовью, а превращаться в чушку не было никакого желания.       Следующие два дня мне пришлось провести у Гука. Он ни в какую не хотел меня отпускать, пару раз заговаривал о моем окончательном переезде к нему и слегка достал своей чрезмерной опекой. Складывалось такое впечатление, что я хрупкая фарфоровая ваза эпохи Мин. Ладно, ладно, это я ворчу и придираюсь, чтобы совсем не растаять от открывшегося мне нового Гукки. Со мной он был милым и игривым, все время норовил приобнять и чмокнуть куда ни попадя, закармливал вкусностями и всячески развлекал, не вспоминая о сексе, хотя исподтишка бросал на меня такие горячие взгляды, что мои щеки тут же вспыхивали.       Наконец, он нехотя отвез меня домой и сдал на попечение Ин Сан. Колено уже почти не болело и чувствовала я себя прекрасно.       На следующий день я вышла из автобуса и потопала к стоянке возле универа, как вдруг увидела знакомую машину и парня возле нее. С криком: «Оппа!» я бросилась ему на шею. Радостный Джин подхватил меня и покружил, как делал всегда, а потом поцеловал в щечку и получил ответный поцелуй.       — Какая ты милашка стала, — не выпуская из объятий, внимательно оглядел меня братец. — Стиль поменяла? Влюбилась в кого-то? А как же я?       — Ну оппа, опять ты!       — Да, влюбилась! — внезапно раздался сзади зазвеневший от бешенства голос. Ну вот, неприятности пожаловали, откуда их не ждали… — Живо отошел от моей девушки!       Джин удивленно приподнял бровь и глянул мне через плечо. Потом усмехнулся и спросил:       — Это что еще за тип предъявляет права на моего пушистика? Ты кто такой, малыш? — И задвинул меня за свою широкую спину.       — Я тот, кто тебе сейчас вмажет, если не уберешь руки от Гаюн, — Гук завелся не на шутку, сжимая кулаки и агрессивно наступая на спокойно стоящего «противника». Хмыкнув, я принялась мысленно просчитывать степень нелепости ситуации. Про то, что у меня есть старший брат, брюнет не знал, фигура у Джина была не хуже Чоновой, плечи даже пошире в силу возраста, а физиономия еще и посмазливей. Неудивительно, что Гукки приревновал, не каждый день я вешаюсь на незнакомых ему парней.       — Ух ты, какой грозный. Ребенок, ты обзавелась кавалером без моего одобрения? — Похоже, братец нашел ситуацию презабавной и теперь вовсю развлекался.       — Почему ты зовешь его оппа? Кто он такой, черт побери?! — Так, пора брать ситуацию в свои руки, а не то и правда подерутся.       — Потому что он и есть мой оппа, что непонятного? — с раздражением произнесла я, выходя из-за спины своего вечного защитника и становясь между ними. — Алиса, это пудинг, пудинг, это Алиса. Чего разорался? Это мой старший брат Сок Джин, а это мой чересчур ревнивый парень Чон Чон Гук.       — Брат? — оторопело переспросил Чон Гук, переводя взгляд с меня на Джина. От отсутствия наблюдательности и мозгов он не страдал, поэтому, заприметив явное семейное сходство (хотя я и всегда считала несправедливым, что Джин гораздо красивее меня), он тут же сменил тон и вежливо сказал:       — Извини, хен, я не знал, что у нее есть брат.       — Взаимно. Кто-то маленький и вредный не сказал оппе, что стал встречаться. Выросла, малявка… Так, сестрица идет со мной, надеюсь, твой парень тебя отмажет перед старостой. А с тобой я потом потолкую, — прищуренные глаза Джина не обещали Чону ничего хорошего, видимо брат оценил степень самоуверенности парня, его привлекательное лицо и дорогую одежду, и увиденное ему не понравилось.       — Не надо отмазывать, я на больничном. Просто дома скучно, решила пораньше выйти.       — И что стряслось на сей раз? — встревожился Джин.       — Неудачно упала, повредила колено, — я приподняла длинную юбку, показывая забинтованную ногу.       — Ладно, пошли, поговорим в более подходящем месте. Номер свой дай, парень моего пушистика, — издевательски растягивая слова, произнес братец.       Гук безропотно продиктовал цифры, а потом задумчиво сказал, глядя прямо мне в глаза:       — Похоже, твой брат будет еще одной моей проблемой.       — Не переживай, справишься. Ты спрашивал, в кого я такая колючая и вредная? Так вот, он — мой учитель и вдохновитель. — Мне почему-то было смешно. Джин, конечно, будет бухтеть, но переупрямить меня ему ещё ни разу не удавалось, так что свое недовольство пусть засунет куда подальше. Оппа обнял меня со спины и, положив подбородок мне на плечо, со смешком спросил:       — А ничего, что я здесь стою? Не мешаю вам, нет?       — Не мешаешь, — я дернула плечом. — Пошли. Пока, Гук. Я позвоню, — Ему явно не понравилось, что я ухожу с братом вот так.       — Ну и что это за новости? — притворно ласково спросил Джин, усевшись за столик в уютной кафешке и заказав кофе и кучу пирожных. — Что за засранец малолетний?       — А тебе хотелось, чтобы это был кто-то из твоих друзей?       — Смотри, малявка, этот тип тебе не по зубам. По морде видно, что заядлый бабник.       — По себе судишь? Вот только не надо делать такое удивленное личико, я наслышана о твоих «подвигах». Думаешь, я не знаю ничего? Да он на моих глазах полкурса перетоптал, параллельно доставая меня.       — Ну и нафига тебе такое счастье?       — Знаешь, я тоже задаюсь этим вопросом. Мы начали встречаться около недели назад. Думаю, это долго не продлится, но надо же когда-то начинать. Он неплохой, заботливый, нежадный, к тому же нравится мне. Как изменит — сразу брошу, и он об этом знает. А еще он тащится от моего поганого характера, где я такого второго придурка найду? Как видишь, меня не надо ни от кого спасать, сама справлюсь.       — Мой пушистик и правда вырос… — брат приобнял меня за плечи.       — А ты думал, что я вся такая влюбленная и решил разбить мои розовые очки? Сам же меня поучал зрить в корень и не вестись на внешность. Я и не ведусь, но Гукки пристал, как банный лист.       — Ладно, не мое дело. Но если он тебя обидит — ноги вырву, ты меня знаешь.       — Знаю, знаю, мой грозный оппа, — я уткнулась носом в приятно пахнущую кожаную куртку. — Сам-то никого нормального не нашел?       — Ты же знаешь, с моим графиком работы и «милым» характером трудно найти подходящую девушку. К тому же у меня высокие стандарты, и далеко не все они касаются внешности. Если заводить что-то постоянное, то хотелось бы влюбиться.       После этаких сентенций говорить о серьезном не было никакой охоты, и мы просто болтали о всякой чепухе, поедая вкуснющие пирожные. Джин подвез меня домой, но заходить не стал — у него с Ин Сан давние терки и обоюдная неприязнь. Иногда мне кажется, что между ними что-то было, а может быть что-то будет, уж больно нарочито они демонстрируют свои отрицательные чувства. Брат считает ее наглой малявкой, а она его — высокомерной зажравшейся скотиной и называет исключительно «твой смазливый козлооппа». На прощание мне был вручен огромный пакет с моими любимыми конфетами и поцелуй в щечку.       — Звони, малявка, не пропадай. А с твоим красавчиком я все-таки поговорю.       — Пока, оппа.       — Старайся на сессии, хорошо закончишь семестр — куплю тебе подарочек.       Веселая и счастливая, я ввалилась в квартиру и застыла на пороге, увидев милую картинку: откинув темноволосую голову на спинку, Гук мирно дремал на диване в гостиной, а Ин Сан сидела в кресле и с недовольным видом листала журнал.       — Это что еще за картина маслом? — шепотом спросила я, косясь на расслабленную позу и длинные ноги парня, занявшие полкомнаты.       — Приперся, нажаловался на тебя и козлооппу, выдул чайник чая и заснул. Ты что, его там день и ночь пользовала, что он такой уставший? Или твой противный братец его довел?       — Отстань от Джина, а то я подумаю, что ты в него втюрилась. И ничего я с ним не делала, блин, просыпается, потом расскажу.       — Ты вернулась, — Он смешно тер глаза и выглядел ужасно милым.       — И чего это мы тут делаем? Соскучился уже?       — Ага. Ну как, отговорил тебя от меня твой строгий братец? — голос Гука звучал насмешливо, но черные глаза смотрели с неподдельной тревогой.       — Не нашелся еще тот парень, который бы отговорил меня от чего-либо, если я этого не хочу. Не бойся, малыш, мамочка все еще с тобой. Может, пожуем что-нибудь, а то я пирожных объелась до такой степени, что теперь хочется кимчхи.       Гук вдруг неуловимым движением вскочил с дивана, шагнул ко мне и крепко обнял. Слегка ошалев от такого неприкрыто-искреннего проявления чувств, я неловко обняла его в ответ, похлопала по мускулистой спине и просипела:       — Отпусти, медведь, все конфетки передавишь, а они дорогие.       — Я тебя так люблю, аж самому страшно, — От его очередного признания сердце снова сладко замерло. Случайно бросив взгляд на подружку, я насладилась видом её отпавшей от изумления челюсти. А Гук, абсолютно не смущаясь, зарылся носом в мои снова распущенные волосы. И когда он успевает стаскивать эти резинки, ума не приложу.       — Слушай, родной, а что ты ночью делал? Тут подруженция гадко намекает, что я тебя затрахала до полусмерти.       — Смотрел, как ты спишь, котёнок.       — Так, всё это, конечно, очень мило, но пошлите жрать уже, а то меня сейчас стошнит от ваших розовых соплей, — не выдержала Ин Сан.       — Завидуй молча, — парировала я.       — По-моему, вы друг друга стоите, — ехидно заметил Гук.       — Да, мы две змеи, которые прекрасно уживаются в одном террариуме. Смотри, чтобы не забрызгали тебя своим ядом.       — Ничего, я и сам гад довольно ядовитый.       Так, подкусывая друг друга и пересмеиваясь, мы пообедали и, проводив Чон Гука, засели на диван с миской попкорна и новым ромкомом, но вскоре фильм был забыт.       — Похоже сочувствовать нужно не тебе, а твоему Гуку.       — Это почему еще? — в притворном недоумении вскинула бровь я.       — Блин, да он влюблен в тебя по уши. Видела бы ты его, когда он сюда прискакал: глаза бешеные, кулаки сжал и тут же давай про Джина инфу выпытывать — имеет ли он на тебя влияние и как ему угодить, если что. Ну, я всё про твоего братца и выложила, больно уж жалобно смотрел.       — Мда, в разведку с тобой явно идти не стоит, тут же продашься с потрохами за красивые глазки.       — Даа, где бы мне такие глазки надыбать. А то знакомятся или недоумки, у которых одна извилина, и та вниз направлена, или прыщавые ботаники с потными ручонками, на которых без слез не взглянешь.       — Ничего, перевернется и на твоей улице грузовик с пряниками. На каникулы домой поедем, может там кого подцепишь.       Сессия надвигалась со сверхзвуковой скоростью. Задвинув на время личную жизнь куда подальше, я усиленно принялась за зубрёжку. Гук ворчал и пытался меня куда-нибудь вытащить, но я соорудила крепостную стену из учебников и на провокации не поддавалась. Хорошо ему с его мозгами, к тому же половина зачетов у него стояла автоматом. У меня же помимо учебы была еще и подработка, которую я упрямо отказывалась бросать. Так что все наши «свидания» теперь состояли из совместных походов в университетскую библиотеку и редких посиделок в ближайшем кафе. Если честно, то я взяла тайм-аут, чтобы разобраться в своих чувствах и слегка отдохнуть от постоянного физического прессинга со стороны брюнета. Он все время пытался меня коснуться, приобнимал, держал за руку на лекциях, трогал за коленку и постоянно флиртовал. Иногда я улавливала в черных глазищах просто-таки мольбу о более близком контакте, но сам он об этом почему-то не заговаривал, а мне намекнуть было стыдно, я ведь все-таки девушка… Он даже прекратил меня целовать, видимо, боялся сорваться.       В один из дней я неспешно брела по пустынному коридору после удачной сдачи последнего экзамена. Теперь осталось только отнести зачетку в деканат и можно ехать на каникулы… Гук уже все сдал и обещал мне какой-то сюрприз. Вдруг чьи-то руки схватили меня и припечатали к ближайшей стене. Я в недоумении подняла глаза и увидела Юн Со Ена, высокомерного красавчика-старшекурсника с нашего факультета. Этому-то что от меня надо?       — Ты очередная подстилка Чона? — презрительно спросил он, оглядывая меня с ног до головы.       — Не улавливаю сути вопроса, — хмыкнула я, глядя прямо на него.       — Наглая, — констатировал парень, подходя на шаг ближе. — Интересно, будешь ли ты такой же наглой, когда я поимею тебя?       — И с чего мне вдруг такое счастье привалило? Вроде мы с тобой не знакомы и дорожку я тебе нигде не перебегала, — Коленки тряслись, но голос оставался ровным, а мозг лихорадочно просчитывал ситуацию.       — Чон перебежал мне дорожку, увёл мою девушку и трахнул её вчера в клубе, теперь моя очередь, — Парень явно был в невменяемом состоянии. Алкоголем от него не пахло, но зрачки были расширены. Закинулся чем-то?       — Так иди и разбирайся с ним, набей ему морду. Я-то тут причем? — Действовать нужно быстро, пока он не зажал меня в углу. Сильно пнув в колено «мстителя», не ожидавшего такой подставы от мелкой девчонки, и получив относительную свободу действий, я заломила ему руку болевым приемом и прошипела:       — Если тебя бросила девица ради другого, сам виноват. Мститель хренов! Еще раз полезешь ко мне — напишу заявление в полицию, — Парень дернулся было, но тут же взвыл: держала я крепко. Джин сам много раз отрабатывал со мной этот прием, да и инструктор меня хвалил.       — Пусти, стерва!       — Я тебе сейчас нос расквашу, будешь полгода на пластику копить. Ты меня понял, полудурок?       — Браво, ангелочек! — Я вздрогнула от неожиданности, когда за спиной раздались аплодисменты. — Ты в очередной раз поразила меня в самое сердце, — голос Гука звучал издевательски. Мне вдруг стало так противно, накатила усталость, в голове зашумело от запоздалого страха. Я бросила неудавшегося насильника, повернулась к уже, наверное, бывшему парню и, глядя ему прямо в глаза, отчеканила:       — Я рада, что сумела тебя впечатлить. Дальше разбирайтесь сами, кто у кого чего увел, можете даже между собой потрахаться, мне все равно. Знать тебя не желаю.       — Эй, малыш, ты чего? Я же пошутил! — Чон Гук попытался взять меня за руку, но получил коленом в пах и согнулся рядом с Со Еном.       — Забудь про наш уговор. Ненавижу таких, как ты! Дешёвка! — не видя ничего от подступивших слез, я выскочила на улицу и успела запрыгнуть в почти отъехавшее такси. «Не буду реветь, не буду!», — твердила я как заклинание, не замечая соленых капель, давно текущих по щекам. Ин Сан уже уехала домой, значит, на квартире оставаться нельзя. Зная привычки этого настырного барана, я могла предположить, что он явится и будет выяснять отношения, а это последнее, чего мне сейчас хотелось. В кармане зазвонил телефон. Машинально посмотрев на экран, я тут же приняла звонок.       — Пушистик, ты где? Я уже тут полчаса торчу, приехал, а дома никого.       — Оппа, я сейчас подъеду, подожди меня.       Расплатившись, я выскочила из такси и, бросившись на шею брату, всё-таки разрыдалась.       — Ну, и по какому поводу слёзоразлив? — крепко обняв меня, встревоженно прогудел Джин. — Тихо, малыш, тихо, только истерики нам не хватало. Давай зайдем в дом, нечего соседей пугать.       Выпив воды и умывшись, я в общих красках обрисовала происшедшее. Брат сел на диван рядом со мной, прижал к себе и стал успокаивающе гладить по волосам.       — Не пори горячку, Гаюн. Слова одного нарика ещё ничего не доказывают. Но паразиту твоему я все же вломлю за твои слезы.       — Он уже не мой. Поиграли и хватит. Надоело постоянно ждать подставы. Я не из тех, кто пойдет сопернице окна бить, знаешь же.       — Нет, ты, скорее, мужику женилку оторвешь. О, в дверь звонят. Кажется, явилось твое золото самоварное. Пойду потолкую с ним.       Он вышел и прикрыл за собой дверь. Я забралась с ногами на диван и сжалась в комочек. Хотелось уснуть и забыть всю эту гадость. Давно мне не было так мерзко, видимо, все-таки влюбилась… Дура.       В коридоре послышался разговор на повышенных тонах, возня и грохот упавшей вешалки. Ну вот, теперь ещё и в прихожей прибирать. Надеюсь, Джин его вытурит. Минут пять все было относительно тихо, а потом оба красавца ввалились в комнату. У Джина было разбита губа, а Гук щеголял внушительной ссадиной на скуле и наливающимся синяком на подбородке.       — Почему ты его не выставил? — глядя только на брата, спросила я.       — Дай ему сказать.       — Плевать мне на все, что он скажет.       — Гаюн, он наврал. Ничего не было. Этот дебил таблеток нажрался и чуть девчонку не избил, я его приложил легонько и отвез её домой. Всё.       — К себе? Ну да, ты же у нас Черный Рыцарь без страха и упрека, защитник всех круглых задниц и смазливых мордашек. Мне всё равно. Не могу каждый день ждать от тебя подвоха. Давай расстанемся.       — Нет. Я не хочу. Просто ты мне совсем не доверяешь, готова слушать любого, но только не меня, — Я подняла голову и увидела скользнувшую по его губам горькую усмешку.       — Ты прав. Все дело в доверии, а его просто нет. Уходи, я жутко устала. Спасибо за сюрприз. — Когда я увидела, как парень вздрогнул всем телом от моих жестоких слов, то на миг пожалела о них, но потом решила, что так даже лучше. Быстрей отстанет. Голова гудела от усталости и недавних слез, в глаза словно песка насыпали. Наверное, я сейчас та еще красавица, а впрочем, плевать. Гук внезапно опустился на колени, взял в руки мою ладонь и сказал таким тоном, что мне тут же захотелось разбить его тупую башку:       — Ладно, на каникулах не буду тебе докучать, но потом не жалуйся.       — Я сказала — ВСё КОНЧЕНО! ФИНИТА! ЕНД! — Я еле сдерживалась, чтобы не заорать во всю глотку.       — А я сказал — нет. Я ошибся, был слишком мягким, прыгал перед тобой на задних лапках, теперь все будет по-другому.       — Эй, мелкий, хватит, а то она сейчас опять рыдать начнет, — подал голос Джин. — Вали домой, Гаюн надо поспать и успокоится. Разберетесь позже.       — Котенок, я не отступлюсь. Ты устала, поговорим потом. — Тёплые губы коснулись моих дрожащих пальцев. Видимо, он все же понял, что я на грани. Ушёл…       — Пошли спать, радость моя. Ох, давненько я тебя на руках не носил, что-то от моей булочки одна корочка осталась. Ты вообще чем питалась последний месяц? — Под его добродушное ворчание я постепенно успокаивалась. Брат занес меня в спальню, отвернулся, пока я с грехом пополам переоделась, поправил одеяло и вышел. Спать не хотелось совершенно, мысли, как заевшая пластинка крутились вокруг сложившейся ситуации. Я наконец-то поняла, что отрицала очевидное: любовь к Гуку давно разъедала меня, как кислота. Просто я не привыкла быть как все, вешаться на парня и бегать за кем-то — пфф, я лучше книжку почитаю. К тому же наличие кое-каких мозгов и критическое отношение к жизни в общем и к красавчикам в частности не давало осознать простую истину: он мне нравился с самого начала, хоть и вёл себя иногда как последний придурок. А когда начал всерьез мной интересоваться, то я влипла уже конкретно. Вся моя сегодняшняя истерика сложилась из общей усталости, стрессовой ситуации и постоянной неуверенности в собственной способности его удержать. Короче, я повела себя как полная идиотка. Ладно, будь что будет, последствия расхлебывать буду утром. Сон наконец-то пришёл, подкравшись на мягких лапках, и я с облегчением отключилась.       Проснулась я от того, что кто-то ласково перебирал мои волосы, слегка массируя голову, а чьи-то горячие губы осторожно касались скулы. В полудреме я не протестовала, думая, что оппа пришел меня будить — он иногда так делал в шутку, вгоняя меня в краску, но потом почувствовала, что чужие пальцы проникли под футболку и стали пробираться к груди. Это не Джин!       Взвизгнув, я начала отбиваться руками и ногами, и была тут же придавлена крепким мужским телом.       — Тшш, это всего лишь я, не пугайся, — мурлыкнул мне в ухо знакомый бархатный баритон. Зубы Гука чуть прикусили мочку, посылая по телу волну мурашек. — Я уже и подзабыл, какая ты с утра милашка.       — Слезь с меня! Пошел вон, гад! Джин! — я извивалась всем телом, стремясь выскользнуть из-под наглеца.       — Он не придет. Поехал в магазин и наказал с тобой помириться. Но мы же и не ссорились, верно? Хотя знакомство с вашей семейкой приносит мне сплошные травмы: от тебя коленом в пах, от братца твоего — кулаком по морде. Хорошо хоть в глаз не зарядил.       — Я тебе сейчас сама заряжу! Отпусти сейчас же!       — Шиш тебе, ангелочек. Не дергайся, а то я за себя не отвечаю. Будет весьма неловко, если хён застанет нас голыми друг на друге, не находишь? Он ведь ненадолго уехал. Ну, вот и умница, — заметив, что я перестала дергаться, он чуть сдвинулся в сторону и закинул ногу на мое бедро, препятствуя возможному бегству. — Успокоилась? А теперь поговорим. За каждое вранье буду целовать тебя, куда захочу.       — В зад поцелуй меня, дебил!       — Хорошая идея. Мне прямо сейчас приступать? — Сильная рука сместилась со спины на вышеуказанную часть тела и слегка сжала. Нет, доведет когда-нибудь меня мой поганый язык до цугундера. Я с тихим ужасом поняла, что мне реально хочется, чтобы он осуществил свою угрозу.       — Не надо. Пусти, я оденусь и поговорим.       — Ну уж нет. Теперь я диктую условия, как пострадавшая сторона. Итак, почему ты хочешь меня бросить? Вроде я был и милым, и заботливым, на других не смотрел, даже не домогался тебя…почти.       — Я всё вчера сказала. Добавить нечего.       — Врешь. — Гук стремительно наклонился и впился поцелуем в мои губы. От неожиданности я приоткрыла рот, чем он тут же воспользовался, скользнув языком внутрь. Пару минут мы самозабвенно целовались, позабыв обо всем, потом парень со стоном оторвался от меня и откинулся на подушку. — Блин, Гаюн, я уже на пределе. Не быть мне монахом…       — Ты идиот. Сказала же, поговорим позже. С твоими сексуальными запросами тебе как минимум троих надо.       — А ты согласна на гарем? Хочешь быть главной женой? — осклабился он в пошлой ухмылке.       — Вот это и есть корень всех наших проблем.       — Все проблемы только у тебя в голове. Откуда столько неверия в мои силы? Вот скажи, ты оппе своему доверяешь? Любишь его, да?       — Люблю, — я увидела, как от радости блеснули его глаза. — Эй, я сказала, что Джина люблю. Ты мне не оппа.       — Ну ладно, подождём. Хорошо, ты веришь Джину. А он кобелина еще похлеще меня, больше чем уверен.       — Сравнил, тоже мне! Он мой брат, к девицам его я не ревную, пусть спит, с кем хочет.       — Но сам факт! Значит, он донжуан, но достоин доверия, а я нет. Где логика, мисс? Вроде я пока ничем не проштрафился, а вчерашний случай будем считать недоразумением, идет?       — Ладно, прости, — буркнула я, чувствуя, как щеки заливает румянец. — Признаю, меня слегка накрыло вчера после сессии, ещё и этот ублюдок придолбался. И ты вел себя как дебил.       — Хорошо, был не прав. Но ты казалась такой спокойной и так ловко его уделала…       — Вот именно, что казалась, дубина! Я там чуть не умерла от страха! — Мой кулак словно сам по себе врезался ему в бок.       — Ай, сдаюсь-сдаюсь, не бейте, строгая госпожа моего сердца! — Он крепко прижал мня к себе и зарылся носом в мои волосы.       — Кролик-фетишист, — остывая, проворчала я, вдыхая приятный запах его туалетной воды. Кажется, меня все-таки приручили…       — Почему кролик-то? В каком месте я кролик? — По голосу чувствовалось, что Гук улыбается. Странно, видимо ему и правда нравилось просто лежать со мной в обнимку.       — То есть, насчет фетишиста возражений нет?       — Нет. Ты — мой фетиш, от головы и до пяточек. Ладно, давай вставать, а то твой оппа точно меня прикопает за разврат.       — Мне вот интересно, когда ты успел с ним спеться? Вроде в вашу последнюю встречу он отнесся к тебе не очень благожелательно.       — Он мне звонил и угрожал. Я его переубедил, теперь он не против наших отношений, только посоветовал запастись большим мешком терпения. Джин—хён сказал, что иногда ему хочется тебя придушить.       — Ну и что, и мне хочется. Это семья, детка, тут всегда так: то обнять хочется, то придушить. — Везёт тебе, а я один у отца… — Гук как-то погрустнел.       — А мама? — осторожно спросила я.       — Умерла, когда мне было восемь. Машина сбила.       — А ну иди сюда, красавчик, — стремясь перевести разговор, я ухватила парня за подбородок и повернула лицо к свету. — Ты ссадину свою обрабатывал, убоище? Она же воспалиться может.       — Неа. Я домой не ходил, подремал в машине, а потом мне хён позвонил и велел подниматься.       — Дурачина ты, и оппа не лучше. Я ещё на его губу посмотрю. Тоже мне, взрослый и ответственный. Пошли, аптечка на кухне.       — Не ворчи. Поцелуй и все само пройдет, — он сполз на край кровати и посадил меня к себе на колени.       — Давай я тебе лучше вторую сторону разукрашу, для симметрии. — Я обняла его одной рукой за шею, пальцами второй осторожно коснувшись подсыхающей ранки. Покраснение было, но небольшое.       — Фея Колючка. Чего ты такая драчливая с утра? — брюнет увернулся от руки и уткнулся носом мне в шею, щекоча дыханием кожу и явно примеряясь, где оставить засос.       — Так, не понял, это что еще за эротические сцены в приличном доме? — грозно вопросили от двери.       — Ну хён, всю малину обломал! — Гук со стоном выпустил меня и подтолкнул к шкафу.       — Поговори ещё у меня, мелкий засранец! Я тебе и вторую скулу разобью, для симметрии, — сказал Джин и с недоумением посмотрел на закатившегося хохотом Чон Гука и хмыкнувшую меня.       — Нет, вы точно брат и сестра, и никакой экспертизы не надо, — еле выговорил Гукки, все еще фыркая от смеха. — Пошли, даме нужно переодеться, а потом она грозилась устроить больничку на дому.       — Ну что, помирились? — услышала я из коридора.       — Угу. Правда обзывалась и дралась, но я справился. Моя феечка такая вредная.       — Иди ты! — Послышался звук дружеского подзатыльника. — Еще раз заставишь плакать моего пушистика, я тебя на молекулы распылю. — И вправду спелись… У Чона прямо талант втираться в доверие.       Быстро напялив джинсы и белую футболку, я отправилась умываться. Явившись после водных процедур на кухню, застала умилительную картинку: парни в четыре руки готовили завтрак. Язык так и чесался сказать какую-нибудь гадость, и я не стала сдерживать свой творческий порыв:       — Божечки-кошечки, прямо семейная сценка! Гук, советую тебе бросить меня и заняться Джином — он и посмазливее будет, и хозяйственнее, чем я, и характер уже не такой задиристый.       — Чур, я муж! — сказали парни хором, а потом раздался такой мужской ржач, что стёкла задребезжали.       — Прости, хён, но я люблю другую, — отсмеявшись, проговорил Чон Гук.       — Ну и ладно, ты тоже не в моем вкусе, — жеманно поджав губы, парировал Джин и тут же поморщился.       — Так и знала, оппа, что ты безответственный балбес, — нравоучительно произнесла я, доставая аптечку. — Выстраивайтесь в очередь, господа, медсестра сегодня работает за завтрак.       Обработав губу брата, я стала наступать на замершего около стола Гука с ватным диском наперевес.       — Иди сюда, мой кроличек, сейчас тетя тебя отоварит волшебным пластырем, чтобы знал, как драться. — Он почему-то не стал острить в ответ, а послушно присел на стул и подставил скулу. Я аккуратно протерла ссадину антисептиком, намазала ранозаживляющей мазью, велела не лапать пока лицо, а потом, поддавшись дурацкому порыву, слегка подула на ранку.       — Спасибо, Гаюн, ты настоящий ангелок. Так приятно, когда о тебе заботятся… — с блаженной улыбкой пробормотал Гук. — Моя серьёзная милаха. Так и вижу, как ты дуешь на разбитую коленку нашего сыночка.       — Совсем сбрендил, — покраснев, как рак, прошипела я. — Что, от голода уже галлюцинации?       Резким движением сбросив в коробку все лекарства, я закинула ее в ящик и замерла, наткнувшись на серьезный взгляд Джина. Похоже, Гук заработал в глазах братца еще пару десятков дополнительных очков.       — Так, мы есть сегодня будем? — Пора сбросить градус пафоса в этом помещении. Позавтракав, мы с Чоном отправились в универ сдавать зачетки, а Джин поехал по своим делам. Усевшись на переднее сиденье давешнего джипа, я поинтересовалась, где же пресловутый мотоцикл, на что парень спокойно заметил, что он стоит в гараже, раз я пока опасаюсь на нем ездить. Блин, Гугл, это слишком идеально!       — Давай заедем ко мне, там твой подарок остался, — предложил Гук, когда мы шли обратно к машине.       — Ну давай, — понимая, что все это не просто так, все же согласилась я. — Только у меня для тебя ничего нет. — Он не стал комментировать, лишь многозначительно усмехнулся, видимо, боялся спугнуть.       Мы поднялись в его квартиру, мне было предложено сесть на диван, а сам брюнет ушел в спальню. Вскоре он вернулся, держа в руках что-то небольшое и с улыбкой протянул подарок мне. Я обомлела, взяв в руки шарнирную куклу-фею: у неё было моё лицо. Вероятно, ему сделали игрушку под заказ. Особенно похожи были глаза и волосы, а на спине имелись ярко-изумрудные крылья.       — Спасибо, оппа, — само вырвалось у меня. Я тут же испуганно прикрыла рот ладошкой, но было поздно — он услышал.       — Моя грозная Гаюн любит куколок! Ура, угадал! — парень схватил меня в охапку и закружил по комнате. — А теперь пришло время для моего подарка, — он осторожно опустил мою тушку на кровать и отбросил куклу в сторону. — Прямо не терпится его развернуть, попробовать, покусать… — он навис, уперев руки по обе стороны от моей головы.       — Все-таки ты — маньяк-людоед… — едва дыша от прихлынувшего возбуждения, пролепетала я. — Недаром я от тебя бегала.       — Угу, и прямо сейчас я тебя съем, — с легкой угрозой в голосе парировал Гук. Темные глаза почернели еще больше, когда он стремительно наклонился и прильнул горячими губами к шее. — Извини, малыш, боюсь на долгие прелюдии меня не хватит, слишком горячо. — Я почувствовала легкую боль от укуса, влажный язык, настойчивые руки, избавляющие меня от одежды, и сдалась на милость победителя. Сегодня он не нежничал, это было ново и еще более захватывающе. Я осмелела и покрепче прижала его к себе, осторожно проведя короткими ногтями по гладкой спине и вырывая полурык-полустон. Его губы успевали везде, почти насилуя мой рот и оставляя засосы на шее. Руки беспрепятственно путешествовали по моему телу, сжимая, поглаживая и даря божественные ощущения. Мне было жарко и волнительно, ниже живота все горело огнем. Длинные пальцы ловко пробрались между бедер, потерли клитор, вызывая громкие стоны, и легко проникли внутрь.       — Ты такая горячая… Пылаешь для меня. Хочу. Моя. — бессвязно бормотал Гук, быстро натягивая презерватив и одним толчком врываясь в меня. Ооо, сегодня ощущения были совсем иными… Кусая губы, чтобы не заорать в голос от дикого напряжения во всем теле, я неосознанно подавалась бедрами ему навстречу, пыталась потереться, притягивая любимого поближе. Оххх! Меня накрыла волна облегчения, оставив после себя сладкую опустошенность. Он судорожно сделал еще несколько движений, а потом просто рухнул на меня, рвано глотая воздух искусанными в кровь губами. Блин, это что, я его так?       — Детка, ты просто нечто, — прохрипел Гук, едва отдышавшись. — Давно у меня не было такой горячей девочки.       — Слезь с меня, медведик, раздавишь, — внезапно застеснявшись, пробормотала я. После таких «комплиментов» ощущаешь себя последней развратницей…       Он послушно скользнул в сторону и тут же пригреб меня себе под бок. Длинные пальцы нежно и слегка рассеянно поглаживали мою спину, дыхание постепенно выравнивалось. Я виновато коснулась его рта и сокрушенно сказала:       — Прости, похоже мы оба потеряли контроль.       — Придется тебе еще раз поиграть в медсестру, ты мне и спину располосовала, — довольно ухмыляясь, отметил Гук. — Но попозже, попозже… Хочу теперь подольше и помедленнее, я не распробовал.       — Слушай, а почему ты в айдолы не пошел? С твоими-то данными тебе туда прямая дорога, — стремясь отвлечь его от фривольных мыслей, я брякнула первое, что пришло мне в голову.       — Лет в пятнадцать проходил прослушивание и прошёл, но отец был категорически против. Сказал, что с моей завышенной самооценкой я буду той еще звездищей, а он не хочет потом на всю страну краснеть. Заставил меня отказаться от контракта, а ребята, проходившие прослушивание вместе со мной, сейчас довольно популярны, — он назвал хип-хоп группу, о которой знала даже я. — Иногда жалею, что не настоял на своем, но теперь у меня есть мой ангелочек, с которым бы мы не встретились, будь я айдолом.       — Это точно, я и сейчас едва выношу твою наглость, страшно представить, во что бы она превратилась под бременем славы, — я картинно передернула плечами. — И уж конечно, встретиться нам было бы абсолютно негде, если б ты только меня на своем моцике не сбил.       — Кто-то очень хитрый умело отвлекает меня задушевными разговорами. Так не пойдет, радость моя, ты мне изрядно задолжала.       — Ну, Гукки! — проныла я. — Может, хватит на сегодня?       — Твоя задача — расслабиться и получать удовольствие. А чтобы ты не лезла своими шаловливыми ручками куда не надо и не сносила мне крышу, мы сделаем так, — он стремительно наклонился к тумбочке, что-то из нее вынул, а в следующее мгновение я почувствовала, что мои руки аккуратно привязали к спинке кровати.       — Ты что сделал, паразит?! А ну развязывай! — я пару раз дернулась, но тщетно…       — Ай-яй-яй, такая красоточка и так ругается, — парень растянулся рядом и принялся неторопливо исследовать руками мое напряженное тело, заткнув мне рот страстным поцелуем. На попытку укусить он только укоризненно цокнул языком и в отместку прикусил кожу на шее.       — Придурок, прекрати, я…ммм, — очередная чувственная атака не заставила себя долго ждать. Вскоре я уже хрипло стонала, сама подставляя под ласки грудь и покорно раздвигая ноги. Этот герой-любовник разбудил такую сторону моей натуры, о которой я и сама не подозревала. Связанные руки дарили ощущение беспомощности и вместе с тем многократно увеличивали возбуждение. Как и обещал, Гук делал все очень медленно, заставляя меня почти скулить от желания. Наконец он вошел, и тут уж стало не до изысков…       — Ты меня так до смерти залюбишь, — простонала я, пока он растирал мои онемевшие запястья. Бросив взгляд на руки, я отстранённо отметила, что синяков не будет — видимо, этот «мастер» частенько таким баловался и имел немалый опыт. — Будем считать, что за спину отомстил. В душ хочу. Одна. — мстительно сказала я, увидев, КАК блеснули его глаза. Боже, этот кролик готов трахаться круглые сутки. — И не смотри на меня такими глазками — не поведусь. Ты мне там уже мозоль натер! — Внутри и правда слегка саднило, все-таки многовато секса для непривычной меня.       — Вредина, — буркнул парень, плюхнулся спиной на кровать и закинул руки за голову, позволив мне полюбоваться напрягшимися мышцами. От меня не ускользнула болезненная гримаса на слегка покоцанном, но все равно ужасно милом личике. Вот схожу в душ и обработаю все его «боевые» ранения.       — Твою мать! — рассмотрев в зеркале свою шею, над которой славно «потрудился» вредный недовампир, ругнулась я. — Этот гад купит мне три литра тоналки, не меньше, иначе оппа нас точно прибьет.       Быстро приняв душ, я в самом боевом настроении вылетела из ванной и тут же словно на стену наткнулась: Гукки мирно посапывал, повернувшись на бочок и облапив руками подушку. Устал, бедненький…       Обойдя кровать, я уставилась на его спину. Мда, я тигрица еще та… Несколько глубоких царапин красовались на плечах и спине, на некоторых даже виднелась запекшаяся кровь. Попортила я шкурку своему пушистику, недаром он руки мне связал. Сходив на кухню за аптечкой, я осторожно обработала ранки и прилегла рядом со своей невозможной любовью, окончательно смирившись с поражением. Руки сами потянулись обнять парня, и я не стала противиться этому относительно невинному желанию. Прижавшись к его спине, я тихонько принялась водить ладошкой по рельефному прессу, а потом, поддавшись соблазну, слегка укусила его за плечо.       — Малыш, ты хочешь еще? Сама же ругалась, — сонным голосом пробормотал Гук.       — Тшш, спи, пушистик, — я приподнялась и укрыла нас пледом. Шевелиться и разговаривать не хотелось. А он ещё и не спал почти. Отдохни, мое наглое наваждение, а я буду охранять твой сон. Прикрыв глаза, я лениво размышляла о том, сильно ли будет бузить оппа, если я все же перееду к Гуку. В принципе, жить с ним мне нравилось, он был аккуратный и чистоплотный, любил готовить, мог помочь с учебой, ну и секс еще никто не отменял… Во, какая я меркантильная сволочь! Нет, не буду я с ним жить, и так уже привыкла как к наркотику, а ведь прошло всего ничего. Вот поеду на каникулы, отдохну, соскучусь, а там посмотрим. Проверим чувства расстоянием, так сказать. С этими мыслями я незаметно для себя задремала.       Разбудил меня звонок телефона. Оппа сообщил, что его срочно вызвали к клиенту и попросил сильно не шалить. Я заверила, что завтра уже еду домой и, положив трубку, встретилась взглядом с возмущенно сверкавшими карими глазами.       — Куда это ты уезжать собралась? А как же я? — Надутые губы и общий сонный вид так растрогали меня, что не удержавшись, я потрепала его по щеке. Увидели бы этого супермачо сейчас институтские девчонки — затискали бы насмерть.       — Домой. А ты разве не едешь?       — Я думал, мы вместе куда-нибудь слетаем отдохнуть. Домой не поеду, у меня с мачехой напряженные отношения.       — Извини, я уже обещала родителям, что приеду хоть на недельку. И не дуйся.       — А давай я с тобой поеду? — тут же загорелся он.       — И как ты себе это представляешь? Если ты не понял, у меня довольно строгие родители.       — Поживу в гостинице. Зато будем видеться каждый день.       — Ты уверен, что это хорошая идея? Не взвоешь от скуки на следующий же день? Может, с родаками моими мечтаешь познакомиться? — подкусила я и офигела от радостного заявления:       — А ты готова нас познакомить? Я только за! Твой Джин-хён такой классный, родители наверное тоже хорошие, раз смогли мне воспитать мою милашечку-стесняшечку, — черные глаза коварно блестели, так и нарываясь на очередную грубость.       — Нет, не готова. Куда ты все время летишь, гонщик? Что, «Живи быстро, умри молодым» — твой девиз?       — Ну, умирать я в ближайшие сто лет не собираюсь, а вот привязать тебя покрепче не помешает.       — Блин, кто куда, а голый в баню. Похоже, ты совсем кукукнулся. Кто кого еще должен привязывать, болван! Не на меня половина университета вешается.       — Захотела бы — вешались бы и на тебя.       — Так, заканчиваем этот бессмысленный разговор. Топай в душ, надо повторно обработать «плоды преступной страсти». И с тебя, вампиреныш, два тюбика тоналки, у меня вся шея синяя.       В результате, Гук-таки настоял на своем, и на следующий день увозил меня на машине в мой провинциальный городишко. Я всю дорогу дулась — представлять его родителям как официального парня было как-то стрёмно. Нет, я вовсе его не стеснялась, просто мой папенька — анахорет похуже Джина раз этак в десять. И откуда в таком молодом еще мужчине столько старорежимных представлений — ума не приложу. Маму-то мой парень сразу очарует, это он умеет. Ладно, раз не отвертеться, сделаем хорошую мину при плохой игре. Если уж его Джин одобрил, то и папенька со временем сломается.       Моя кукла ехала со мной в салоне. Время от времени я доставала её и любовалась на сильно идеализированную версию себя. На моем пальце блестело слегка вычурное серебряное колечко, нацепленное на меня сегодня утром почти насильно. Более строгая мужская версия красовалась на руке Чон Гука. Парные кольца, боже мой! Кто-то точно дорам пересмотрел. Надо подумать, что ему можно подарить, а то как-то неудобно получается.       — Так, на папины подначки не ведись, и вообще, поскромнее там. Не вздумай с ним пить, я за тобой потом ухаживать не собираюсь. Джин обещал приехать на выходные, можно будет потусить с его друзьями, они прикольные.       — Разберемся. Где у вас там гостиница?       — Не думаю, что родители отправят тебя в гостиницу, я звонила маме, она щебетала что-то насчет гостевой комнаты. Зря ты со мной поехал.       — Малыш, рано или поздно это пришлось бы сделать. Я считаю, что лучше раньше. Смысл прятаться, мы скоро будем жить вместе. И не спорь со мной! — Ух ты, строгий Гукки!       — Это кто это так решил?       — Я. Давно говорил, чтобы ты переезжала. Джин поворчал для приличия, но вредничать не стал.       — Ты ему что наплел, бессовестный?! — Был бы не за рулем, вмазала бы ему.       — Ничего. Ему нужна свобода маневра. Похоже, он всерьёз нацелился на твою лучшую подружку.       — Чего?! Хотя признаю, замечала, что там что-то не то, больно уж напоказ они друг друга ненавидят.       — Похоже, там всё очень непросто. Видимо, он её когда-то отверг, а теперь она на него фыркает.       — Ты-то откуда знаешь? Что с оппой, что с Ин Сан ты знаком всего ничего.       — Детка, ты забыла, я хорошо разбираюсь в людях, и некоторыми даже удается манипулировать. Жаль, что с тобой не прокатило. Честно, я запал на тебя в первый же день, а ты даже не смотрела в мою сторону…       — Угу, поэтому ты трахал всё то, что на тебя вешалось и попутно доводил меня до нервного срыва, — спокойно парировала я.       — Не без этого, — по его губам скользнула странноватая усмешка. — Ты была такой спокойной и холодной, неприступной и в то же время невинной, так и хотелось затащить тебя в какой-нибудь темный уголок и проверить, из льда ли ты сделана или умело притворяешься. Цапануло то, что ты вообще никак на меня не реагировала.       — Ну да, как же, такого элитного самца и проигнорировали, какой удар по самолюбию… Кроличек, у меня с раннего детства прививка от любования внешностью. Джина ты видел, папочка у меня тоже еще ого-го. Друзья оппы, опять же, один другого лучше, так что пищать только от мускулов и миленькой физии я не буду никогда. Еще лет в двенадцать мне вдолбили, что красота — внутри человека, все остальное — пыль и тлен. Если бы ты оказался таким, каким я тебя себе навоображала изначально, фиг бы я сейчас тут с тобой сидела.       — И какой же я должен был быть по твоим впечатлениям? — слегка уязвленно спросил парень.       — Наглым самоуверенным беспринципным хамом, который думает, что все в этом мире создано для его удовольствия. Теперь, когда ты узнал меня получше, как думаешь, запала бы я на такого?       — Вероятно нет, — задумчиво протянул Гук. — Понятно, почему ты все время удивлялась, когда я пытался быть вежливым. И какой же я настоящий?       — Умный, милый, добрый, заботливый. Вредный, ехидный собственник. На папочку моего похож, — я хихикнула, увидев, как вытянулась его физиономия.       — Вот же Колючка, — пробурчал он. — И нафига я в тебя влюбился? Правильно ты говоришь — я извращенец.       Всё оказалось не так уж и страшно, как я себе представляла. Во-первых, мама, как и предполагалось, была очарована манерами и внешностью Чон Гука и все время ненавязчиво затыкала пытавшегося язвить папу. Во-вторых, похоже, Джин успел присесть родителям на уши и убедить их, что брюнет совсем неплохой вариант для их дерзкой и строптивой дочери. В-третьих, мой парень и папаша все-таки поиграли в игру «кто кого перепьет» и в первый же день нехило набрались, причем Гук умудрился остаться в относительно трезвом уме и даже добрести до спальни, а папика нам с мамой пришлось волочь. Ужас, короче. На следующий день слегка зеленоватый, но вполне себе бодрый Чон Гук со скрытым злорадством наблюдал, как мама шипит на стонущего папу. Зато потом отец его здорово зауважал и больше не пытался подкусить или оскорбить, так, слегка подкалывал.       Днем мы пошли гулять. Погода благоприятствовала, было тихо и безветренно, по набережной фланировали парочки и семьи с детьми. Идиллия… Гук отошел купить нам кофе и тут мой почти идеальный день полетел ко всем чертям.       — Ой, кого я вижу! Это же девственница Гаюн, — издевательски пропел ненавистный голосок. Я обернулась и уставилась на мадам, испортившую мне все последние школьные годы. Не знаю, где я наступила ей на хвост, может, увела её воображаемого парня, но Хе Джон всегда цеплялась, стараясь подколоть, не доводя, впрочем, до физического контакта, потому что я один раз не выдержала постоянного прессинга и отбуцкала её и её подружку, за что потом получила люлей от директора. Вмешивать родителей и брата в глупые девчачьи разборки казалось мне весьма дурацкой затеей, поэтому никто, кроме Ин Сан, не знал о моем конфликте.       Я обернулась, смерила глазами стильно одетую фигурку и умело подкрашенную мордашку и небрежно заметила:       — Уже нет. Чего тебе?       — И кто же на тебя позарился? Я вот с Син Уком встречаюсь, — так звали мою первую любовь, и эта сучка об этом знала. Месяца два назад это бы меня довольно сильно задело, но сейчас я только равнодушно пожала плечами. — О, а вот и он.       Я критически оглядела подошедшего парня и хмыкнула. По сравнению с Гуком он проигрывал по всем статьям. Раньше я не замечала, какая сальная у него улыбка и самодовольный вид, а может он и не был таким. Модные шмотки, стильная стрижка и легкое презрение в красивых глазах — да, определенно, он изменился. Мне вдруг стало смешно — Хе Джон вела себя так по-детски, будто хвасталась новой дорогой куклой.       — Привет, Син Ук, давно не виделись, — спокойно произнесла я, заправив прядь волос за ухо (вредный « кролик» опять уволок мою резинку, побить его, что ли).       — Привет, — его глаза пробежались по мне, задержавшись на удобных голубых джинсах, простой рыжеватой водолазке и не новом синем тренчкоте. Вот уж не думала, что мои ровесники так сильно зациклены на шмотках.       — Так с кем ты там замутила? — не выдержала Хе Джон, видно ей не понравился тщательный осмотр моей тушки. — С каким-нибудь прыщавым ботаником, которому все равно с кем, лишь бы дали? — яд так и лился из ярко накрашенного ротика. Я только приготовилась достойно ответить этой змеище, как сзади меня приобняли, протянув закрытый стаканчик.       — Ангелочек, это твои друзья? Познакомишь? — весело спросил Гук, небрежно целуя меня в макушку.       — Нет, не друзья, — медленно процедила я, с удовольствием лицезрея отпавшие челюсти бывших одноклассников. — Но познакомлю. Знакомьтесь, мой ботаник, правда, прыщей у него нет, извините за разрыв шаблона.       — Да, да, у меня лучшие оценки на курсе, — чуткий Гук почувствовал, что дело нечисто и стал косить под дурачка. Цепкий взгляд Хе Джон, пробежавшись по ладной фигуре парня, остановился на руках и тут же заметил наши парные колечки.       — Вы что, обручились?! — практически взвизгнула она.       — А что, надо было спросить твоего разрешения? — парировала я.       — Ага, вчера приехали знакомиться с родителями. Всё уговариваю её жить вместе, но она такая стесняшка, — промурлыкал Гук, целуя меня за ушком. И ведь ни слова не соврал.       Все, пора заканчивать этот спектакль.       — Пошли, опоздаем в кино, — я схватила своего молодого человека за руку и поволокла прочь. Было слегка противно, как будто наступила босой ногой в растаявшую жвачку.       — И что это было? — поинтересовался Чон Гук, когда мы уселись в кафе и ждали свой заказ.       — Так, мелкие завистники. А ты незаменим в качестве оружия массового поражения заносчивых девиц.       — Вот, а кое-кто меня не ценит, лупит по чем ни попадя и трогать не дает. — Это он припомнил, как я сегодня с утра шлепнула по шаловливым ручонкам, когда наглый тип пытался зажать меня в коридоре. Мама нас чуть не застукала.       — Не твоё пока, так и не мацай, — проворчала я.       — Как это не моё? Что это ещё за заявочки? Я тут лужицей растекаюсь у её ног, стремясь угодить всем подряд, а она… — парень шутливо надул губы, но темные глаза смотрели серьёзно и испытующе.       — Да успокойся ты, никуда я от тебя не денусь, — мне стало дико неловко, а все язык мой поганый, который вечно забываю держать на привязи. — Вот параноик. Почему ты такой неуверенный в себе, обычно же наоборот бывает?       — Потому что я люблю тебя, а ты меня нет, — прямолинейно ответил он, прожигая меня взглядом из-под ресниц. — И знаешь, это довольно тяжело переносить. К тому же никогда не угадаешь, что ты можешь выкинуть в следующий момент. Мои деньги и положение тебя не привлекают, популярность — тем более, внешность, как недавно выяснилось, тоже. Чем мне тебя удержать?       — Хорошим сексом, блин! Гук, — я взяла его теплую руку в свои слегка подрагивающие ладошки и как в омут с головой нырнула. — Ты мне очень нравишься, честно. Мне с тобой хорошо даже молчать, мы на одной волне, но прошу, не торопи меня. Мне… нужно время. Обещаю, что брошу тебя только в том случае, если поймаю на прямой измене. Больше никому не поверю, пока сама не увижу.       — Ты думаешь, кроме тебя мне нужен еще кто-то? Малышка… — он осторожно взял наши сплетенные руки и поцеловал мои пальцы. Шаловливый язык тут же скользнул по ладошке.       — Эй, ты опять за свое? Бесстыдник! — чувствуя, как от невинного прикосновения загораются щеки, а внутри все сладко замирает, пробормотала я.       — Я тебя так хочу, что звездочки перед глазами, — развязно шепнул он. — Поехали в отель.       — Сдурел что ли? В нашей «большой деревне» тут же сплетни распустят. Тут все про всех все знают.       — Тогда я приду к тебе ночью. Можно? У тебя дверь на ключ запирается?       Помидорочка моя, — с удовольствием протянул Чон, гладя меня по красной щёчке. — Больше я с тобой никуда не поеду! И только попробуй припереться — буду орать на весь дом. Выдумал тоже. Потерпишь!       — Ладно, не злись. Пошли в кино, ты же хотела.       Билеты Гук, несмотря на все мои возражения, взял в «поцелуйный ряд». В результате, я так и не узнала, про что был фильм, потому что этот засранец все два часа ненавязчиво меня домогался. Домой я возвращалась с распухшими от поцелуев губами и взъерошенными волосами, слегка злая от неудовлетворённого желания (боже, я стала такой развратницей!), крепко держа за руку своего мучителя. После ужина родители ушли к себе, а я, утомленная насыщенным днем, поплелась в ванную. Вернувшись, я не стала зажигать в комнате свет, закрыла дверь на ключ, улеглась в кровать и только тогда обнаружила незваного гостя.       — Я конечно знала, что ты нахал, но не думала, что до такой степени. Убирайся! — попыталась было вытолкнуть его из кровати я, но в ответ получила только ехидный смешок и крепкие объятья.       — Ты пыхтишь, как рассерженный ежик. А пахнешь так вкусно, ммм… — забавляясь моим нелепым сопротивлением, прошептал он. — Я соскучился по моей горячей девочке, — ловкие руки избавились от домашней футболки, пробежались по ребрам и нежно накрыли грудь. Возбуждение, которое было затихло, вновь пошло гулять по всему телу, проникая, казалось, до кончиков волос. Горячие мягкие губы завладели моими и я в очередной раз пропала…       — Милая, ты ещё спишь? Там Джин приехал, вставай и буди своего Чон Гука, — я вздрогнула, просыпаясь и попыталась выбраться из объятий этого самого «моего Чон Гука», который тоже проснулся и ошалело озирался по сторонам, не выпуская, впрочем, свою добычу.       — Поняла, мам, встаю. Быстро одевайся и топай из моей комнаты, иначе Джин нас точно отлупит — тебя по морде, а меня по заднице, — прошипела я, подскакивая и поспешно натягивая давешнюю футболку. Разворошенная постель красноречиво намекала, чем на ней занимались почти всю ночь.       — Гук, я тебя убью. — быстро замазывая тональным кремом все старые и новые следы его несдержанности, я наблюдала через зеркало, как он неторопливо одевается.       — За что? — с любопытством спросило это невозможное чудовище, пытаясь пятерней расчесать непослушные волосы.       — Хватит засосы ставить, баран упертый! У меня и так живого места нет от твоих собственнических инстинктов. Шея болит.       — Ничего не могу с собой поделать. Полгода её только трогал, а так хотелось поцеловать… — он мечтательно улыбнулся.       — Я вообще не понимаю, почему всё это терпела и не врезала тебе как следует. Похоже, в моем гардеробе водолазки пропишутся надолго.       — Угу, куплю тебе штук триста пятьдесят, на каждый день года, — он обнял меня со спины и положил голову на мое плечо. — Такая красивая. Моя.       — Да, да, лохматая, опухшая и с нечищеными зубами. Продолжишь свои вампирские штучки — я тоже буду тебе засосы ставить.       — Ставь, — от его ухмылки коленки превратились в желе. Невозможный тип…       — Ну, ты сам нарвался, — я быстро повернулась в его объятьях и прикусила кожу чуть ниже ключицы. Он тихо стоял, уткнувшись носом в мои волосы, а сердце под моей щекой колотилось часто-часто. Смуглая кожа пахла просто одуряюще, и рядом с одной красной отметиной тут же появилась вторая. С трудом оторвавшись от увлекательного занятия я хрипло прошептала:       — Прости, у меня нет столько денег, чтобы купить тебе море водолазок, а то так легко ты бы не отделался, — и, почувствовав, как его плечи беззвучно затряслись, добавила: — Не плачь, малыш, ты сам выбрал девушку без средств.       — Боже, я от тебя так балдею! Такая язва — и вся мне одному, — отсмеявшись, заметил он.       — Гукки, ну серьезно, топай уже в свою комнату. Это мама у меня святая простота, а Джин быстро тебя засечет.       — Чего ты его так боишься? Вполне адекватный товарищ.       — Он всех моих поклонников лопатой гонял, ты первый, кого он принял и это странно.       — Наверное, он просек, что только я смогу справиться с мисс Колючкой.       — Иди-иди, хвастун.       К моему стыду, на завтрак Чон явился в футболке с жутким вырезом, в котором мои засосы были вполне отчетливо видны. Казалось, он гордится ими, как медалями. Джин только хмыкнул и закатил глаза, родители переглянулись, но тоже ничего не сказали. Убью этого бесстыдника, вот ей Богу, убью и прикопаю.       После трапезы Джин позвал нас вечером прошвырнуться с его друзьями, а я позвонила Ин Сан и шантажом вынудила её присоединиться к нашей компании. Весь день мы занимались всякой фигней — съездили на рынок за продуктами, потом я помогала маме готовить, а мужички что-то делали во дворе. Папик опять проверял Чона на вшивость, но тот не сплоховал и доказал, что несмотря на «серебряную ложку во рту», руки у него растут оттуда, откуда надо. Джин потом прикалывался, говоря, что я поймала в свои сети идеального мужа — он, де, и мужскую работу может выполнять, и женской не брезгует. Надо хватать, пока не удрал. Чон Гук слушал и довольно усмехался… Угу, удерёт он, как же, держи карман шире.       Вечер подкрался как-то незаметно. Мы собрались и поехали в клуб Нам Джуна — самого близкого приятеля оппы. По дороге захватили надутую Ин Сан, которая была явно не в восторге от перспективы провести вечер в непосредственной близости от Джина. Впрочем, Гук тут же засыпал её комплиментами и заставил оттаять, психолог хренов. Я поклялась себе, что стану наблюдать за этой занятной парочкой и если увижу, что дело нечисто, отомщу подружке и помогу оппе её добиться. Она ему подходит идеально.       Да, у моего парня определенно талант заводить приятельские отношения. Он очаровал всех друзей Джина, за словом в карман не лез и получил общее «одобрям-с», а так как я считалась всеобщей младшей сестренкой, это было нелишним.       Натанцевавшись от души, мы поднялись в кабинет Джуна, и подвыпившие парни, большая часть которых явилась на встречу со своими половинками, решили сыграть в «бутылочку» на «правду или действие». Было смешно до колик, когда кого-то заставили читать детским голосочком матерный стишок, Гук вынужден был вместе с Джином сплясать канкан, а кто-то канонически кукарекал под столом. Я замерла в шоке, когда бутылка указала на Ин Сан и Джин заявил:       — Поцелуй меня.       — Не буду! — упрямо глядя в сторону, пробурчала она.       — Ладно, тогда я сам, — он резко притянул ее к себе и впился в крепко сомкнутые губы совсем нешуточным поцелуем. Похоже, Гук прав, а моя дорогая подруга на грани истерики, поэтому, как только он ее выпустил, что-то предварительно прошептав на ухо, я схватила её за руку и утащила в ванную.       — Ну, рассказывай, что вообще происходит?       — Ничего хорошего, Гаюн, — горестно прошептала дрожащими губами Ин Сан. — Твой оппа решил, что я уже выросла и теперь можно поиграть со мной. Не будет этого, пошел он!       — Так ты и правда в него влюблена?!       — Ты такая наивная, не видишь ничего у себя прямо под носом. Я люблю твоего брата уже лет семь. В пятнадцать набралась смелости и призналась ему, а он сказал, что не педофил и с малявками водиться не собирается. Видно, я его совсем достала, потому что сказал он всё это такими словами, что я ещё года два обтекала и ушел с очередной подружкой на ночь.       — Прости меня, дуру слепую, — я обняла тихо роняющую слезы подругу и пообещала себе, что если у братца всё серьезно, то ему придется помучиться, чтобы её завоевать. Гаденыш, не мог поделикатнее отказать? Кое-как успокоив Ин Сан, я не захотела возвращаться к Джину, который выставил себя сегодня не в лучшем свете, а отправилась вниз, где у нашей компании был зарезервирована отдельная зона. Подсев поближе, я спросила, не хочет ли она выпить, на что та ответила, что хочет пойти домой. Проводив её до такси и договорившись встретиться завтра, я хотела было вернуться и найти Чон Гука, но они с оппой сами меня нашли.       — Оппа, ты идиот? Зачем до слез девушку довел? — я была жутко зла на брата. — Отстань от неё, иначе получишь от меня мешок пакостей.       — Не лезь не в свое дело, малявка, — так же зло ответил Джин. — Уведи её с глаз моих — бросил он Гуку. Тот послушно взял меня за руку и повел к машине. Мы с ним не пили ничего алкогольного — он был за рулем, а мне крепкие напитки были противопоказаны: стоило только выпить пару рюмок, я начинала творить невообразимую хрень, причем наутро помнила все весьма отчетливо, поэтому предпочитала не пить вообще.       Спать ещё не хотелось. Гук развел небольшой костерок на заднем дворе и притащил позаимствованную у Джина гитару. Он тихонько что-то мурлыкал себе под нос, настраивая инструмент, а я смотрела на живой огонь и чувствовала странное умиротворение. Внезапно полилась незнакомая мелодия и брюнет запел, не отрывая от моего лица потемневшего взгляда:

Твои глаза — бездонный омут, и так темны Так странен взор, когда в мои ты приходишь сны. Так губы бледны и улыбка так холодна, А голос глух, как ненастроенная струна. Я в лабиринте черных снов всю ночь брожу, И то теряю тебя во тьме то нахожу. Но, даже встретив, спешу я мимо и прячу взгляд, Еще надеясь услышать сзади шагов набат. А ты, как в жизни, идешь все дальше, уходишь прочь, И звук шагов твоих туманом заглушит ночь.

      Негромкий бархатный голос проникал, казалось, в самое сердце. Таким печальным я его ещё не видела…       — Ну и как тебе моя новая песня? Догадалась, кому она посвящена? — с грустной усмешкой спросил парень.       — Новая? А что, есть и другие? — я цеплялась за любую возможность, чтобы не отвечать. Глупое сердечко шептало: «Признайся, признайся…», а разум твердил: «Рано». Умный Гук понял, что очередная попытка провалилась и со вздохом сказал:       — Ты мной совсем не интересовалась, да? Я пишу песни для нескольких групп, в том числе и для той, с которой чуть не дебютировал. Думаешь, что сижу на папочкиной шее? Ошибаешься, Колючка, не одна ты работаешь. Байк куплен на деньги с гонораров, поэтому я его так и люблю. Ещё на бирже немного играю, ну и трастовый фонд у меня от маминых родителей остался, с которого я получаю проценты. Так что не переживай, тебя и наших детишек прокормлю. А с отцом у меня сейчас довольно прохладные отношения.        — И почему же? — я подперла рукой щеку и с живым интересом уставилась на него. Впервые он мне что-то про себя рассказывал сам, а не в ответ на расспросы.       — Банальщина. Он женился на молодке, лет на пять старше нас девушка. Она прикидывалась скромняшкой, а сама меня домогалась. Не знаю, вправду ли я ей нравился, или выжить меня хотела, рассорив с отцом, но ей это удалось. Как раз в это время я пошёл вразнос, в старшей школе раздолбайничал по полной, хороводился с кучей баб, вот он и поверил, когда эта тварь наплела с три короба. Купил мне квартиру и теперь мы видимся только эпизодически. Кстати, песня написана два месяца назад.       — О да, ты так страдал… Список утешалок составить? Да, да, я ехидна, и не смотри так укоризненно.       — Баночку дать? Ценный яд нужно сцеживать, чтоб не пропал даром.       Я пересела к нему поближе, взяла за руку и положила голову на широкое плечо.       — По-моему, мы нашли друг друга. Мне понравилось, очень. Раз уж мы теперь встречаемся, хочу быть твоим первым слушателем.       — Идет. Рядом с тобой так спокойно. Никогда не думал, что буду обниматься с девушкой только ради обнимашек. Моя малышка… — он рывком пересадил меня к себе на колени и обнял поудобнее, укрывая потрепанным пледом. — Не замерзла? Твои родители очень милые и понимающие.       — Угу, особенно папочка. Видела я сегодня, как он тебя гонял.       — Когда у меня будет дочь, я тоже буду гонять её кавалеров.       — Знаешь, мой отец добивался внимания мамы больше года. В молодости он был красивее Джина и тот ещё говнюк. Хулиганье, бабник и задира втрескался в домашнюю девочку, а она его послала. Гордая была, но он её уломал.       — Похоже, у вас это семейное, — улыбнулся мне в волосы Гук.       — Ага, и в каждом поколении новый хулиган нахальнее предыдущего. Я же тебе уже сказала, что ты на папу моего похож. Думаешь, один ты тут психолог?       — Эй, голубки, хватит ворковать. Идите в дом, а то простудитесь.       — Ненавижу хёна, вечно он всю романтику обламывает. — Чон Гук со вздохом выпустил меня из объятий, затушил костер, подхватил гитару и внезапно поцеловал меня в лоб. — Влюбляйся в меня уже скорее, мышка моя неуступчивая.       «Давно уже втрескалась, дурачок», — улыбнувшись, подумала я и отправилась спать.       Остальные дни, выделенные нами на визит к родным, прошли спокойно. Я поговорила с Ин Сан, и решила, что никуда переезжать не буду, пока ситуация не придёт в норму. Да и Гук больно резвый. Мне хотелось романтики, прогулок, свиданий и прочих розовых соплей, ведь это мои первые отношения, а ему не терпелось меня присвоить. Иногда он напоминал мне дракона на куче золота, ревностно охраняющего своё сокровище. Джин был непривычно хмур, вредничал по пустякам и в полной мере показывал фирменный семейный характер, за что был бит пару раз полотенцем по хребту (мама), получил пяток подзатыльников (папа) и синяк на голени (я). Один Гук оставался невозмутимым, не велся на провокации и пару раз долго о чём-то беседовал с вредным оппой. Наверное, проводили конференцию по обмену охмуряжным опытом, казановы чёртовы.       Наконец, мы решили вернуться. Ин Сан напросилась с нами, у нее были очередные тренировки, которые она не хотела пропускать и на каникулах. Гук не возражал (попробовал бы!). Он покорно довез нас до квартиры, подруга вышла, а парень вдруг спросил:       — Поедешь ко мне?       — Я тебе еще за столько дней не надоела? — Надо сказать, что этот наглый тип пробирался в мою спальню почти каждую ночь, причём так хитро, что ни разу не спалился. Так что без секса денек бы и обошёлся.       — Похоже, это я тебе надоел. Хочешь отдохнуть от меня? — ухмылка вышла какой-то хмурой. Обиделся.       — Ой-ой, милый кролик надул щечки, — издевательски пропела я, скрывая растерянность за насмешкой, и взлохматила ему волосы. — Давай встретимся завтра, сходим на свидание, а уж потом посмотрим. Как развлекать девушку будешь…       — Ты меня совсем не люююбишь, променяла мои шикарные мускулы на болтовню с подружкой, — провыл Гук, вытирая несуществующие слезы. Вот так-то лучше.       — Езжай уже, качок ты мой, — я легонько поцеловала его в уголок рта и выскользнула из машины.       — И куда ты намылилась, врединка? А сумки? — Он вышел следом, помог донести мамины гостинцы до квартиры (кстати, большую часть вкусняшек мама нагрузила так понравившемуся ей «зятьку»), а потом прижал к стенке и поцеловал так, что у меня в очередной раз подкосились ноги. Интересно, это хоть когда-нибудь устаканится? Или я и дальше буду сходить с ума от его поцелуев (обо всем прочем скромно умолчим).       Я помахала рукой отъехавшей машине и поплелась в квартиру к расстроенной Ин Сан.       — Ну что, страдалица, что мы делать с тобой будем? — патетично вопросила я, плюхаясь рядом с ней на диван.       — Ничего не надо со мной делать, — угрюмо отозвалась она. — Жила как-то столько лет со своей дурацкой любовью, и дальше жить буду.       — Так ты поэтому всех подряд отшивала? Ведь были же и нормальные парни.       — А сама-то как думаешь?       — Ну еще бы… Мой оппа — суперский красавчик!       — Да плевать мне на его рожу! Хоть характер у него и поганый, но Джин такой добрый, ответственный и так тебя любит… — Ин Сан тоскливо вздохнула.       — Я думаю, у тебя есть шанс. Гук мне намекнул, что Джин нехило на тебя запал.       — Он запал на мою задницу и ноги, и нужна я ему максимум на пару ночей.       — Ммм, как знакомо звучит, не находишь? Сегодня Чон надулся, когда я отказалась тебя бросить одну. Он, как оказалось, такой милашка, когда вредничает. Но друзья важнее личной жизни, — я взяла ее за руку и утешающе погладила по щеке. — Все наладится, подруга, а если оппа поведет себя как дурак, мы найдем тебе классного парня. У моего кроличка много друзей.       — Я такая же идиотская однолюбка, как и ты. Как несовременно… — она, всхлипнув, уткнулась в мое плечо.       — Ну, недаром же нас судьба свела. Ладно, хватит нюни распускать, в холодильнике с прошлого раза осталось целое ведерко мороженого. Посмотрим дорамку?       Где-то с неделю все было спокойно. Я встречалась с Гуком, шаталась вместе с ним по разным романтическим местам, даже пару раз оставалась у него ночевать. Подруга успокоилась, не видя предмета своих страданий, и решила подзабить на любовь, сосредоточившись на танцевальных тренировках. А потом события понеслись, как снежный ком с горы.       В один из дней я ждала подругу в кафе. Настроение было минорное, за окном шел мелкий противный дождь со снегом. Чон Гук сегодня встречался с друзьями, поэтому мы с Ин Сан решили сходить в кино.       — Ну здравствуй, девушка моего пасынка, — за мой столик внезапно подсела эффектная женщина лет двадцати семи-тридцати на вид в очень дорогой одежде и с дизайнерской сумкой известной марки.       — Здравствуйте, — настороженно отозвалась я, гадая, что ей от меня понадобилось.       — Что-то у Чон Гука испортился вкус, — пренебрежительно оглядев меня с головы до ног, процедила она. — Ни макияжа, ни маникюра нормального, тряпки просто ужасные. Ты так долго не продержишься, детка. Потрахают тебя с месяцок и забудут.       — Тебе-то что? — Я тоже умею быть наглой, когда ситуация этого требует. Эта мадама не заслуживает моей вежливости. — Ему мои сиськи нравятся. Закрывает морду занавесочкой и имеет в свое и мое удовольствие. Иди, куда шла, мамаша. Или зависть берет? Тебе-то он не достался, несмотря на дорогие шмотки, макияж и маникюр.       — Как ты смеешь так со мной разговаривать?! — завизжала эта крыса на всё кафе. — Дешёвка! Я скажу мужу, и он запретит вам встречаться!       — Опоздала ты со своими предъявами, аджумма, — издевательски протянула я. — Мальчик уже самостоятельный и совершеннолетний, от папочки не зависит. И ты не вкурила ситуацию. Это он за мной бегает, а я ему это позволяю, пока мне это интересно. Видишь ли, не все западают на внешность, кое-кому еще и душу подавай. Так что шла бы ты отсюда со своими пустыми угрозами.       — Брось его, хабалка, не то хуже будет! — Нет, этой барышне определенно стоит нервишки подлечить. Видимо, зацепил ее мой кроличек нехило, вон аж позеленела от ревности.       — И что ты мне сделаешь? Бандитов наймешь? Так я разговор наш пишу на диктофон, если со мной что-нибудь случится, запись сразу же в полицию отправится. Мой старший брат — адвокат, так что легко не отделаешься. А попробуешь сама ко мне хоть пальцем прикоснуться, — в морду получишь и лишишься своих крашеных волосёнок.       Она вскочила, с психу выплеснула на меня стакан с водой, развернулась и гордо удалилась, громко хлопнув дверью. Хорошо хоть горячий кофе я выпить успела… Прямо как в плохой дораме, канон на каноне. Я достала салфетку и вытерла лицо. На душе стало так мерзко…       — Привет, ты чего такая надутая? — оживленно спросила подошедшая Ин Сан. Ну, хоть у кого-то настроение хорошее.       — Да так, мелочи жизни. Слушай, давай напьемся сегодня.       — Ты чего? Что стряслось-то, ты же не пьешь?       — Потом расскажу, закажи выпить.       Остальное я помню как в тумане. Вот Ин Сан отбирает у меня вторую бутылку соджу, уговаривая не буянить. Следующий кадр — появляется сердитый Гук, выговаривает подруге за то, что позволила мне напиться, подхватывает на руки и куда-то несет. Вот мы у него дома, он раздевает меня и тащит в душ. Раздевается сам и заходит вместе со мной под теплые струи. Он мокрый и такой красивый… Упс, я кажется призналась ему в любви. Вижу его счастливо-растерянный взгляд и целую, целую, целую… Потом темнота.       Наутро голова трещит так, что хочется взять топор и отрубить ее к чертям собачьим. Я приоткрываю один глаз и натыкаюсь на насмешливо-снисходительную улыбочку лежащего рядом парня.       — Ну что, пьянчужка, проспалась? — Интересно, почему он такой радостный, аж прибить хочется. Твою мать, я вчера накосячила не по-детски! От осознания, что вляпалась по полной, по спине пробежал табунок мурашек. Нет, нельзя мне пить, ну вот совсем.       — Как я тут оказалась? — Правильно, Гаюн, уходим в глухую несознанку, мало ли что девушка наболтать может по пьяни.       — Ты такая разговорчивая, когда выпьешь… — промурлыкал Чон, притягивая меня поближе. Ну всё, мне конец! — Гукки, я тебя люблю сильно-сильно, никуда не отпущу моего большого пушистика, — передразнил он писклявым голоском, а потом залился сумасшедшим счастливым смехом. — И даже не вздумай отрицать, у меня видео есть, — после безуспешных попыток вырваться я уткнулась ему в подмышку и притихла. Убейте меня кто-нибудь, стыдоба-то какая! — Ну малышка, посмотри на меня, я так счастлив, что ты наконец-то это сказала.       — Отстань! Ничего не знаю, ничего не помню, значит не было. У меня алкогольная амнезия!       — Было-было! Ну-ка скажи, ты любишь своего оппу, ну любишь же? — он принялся меня щекотать, прекрасно зная, как я это ненавижу.       — Оппу люблю, а ты отвали, кролик доставучий! Иди травки пожуй на завтрак! — проворчала я, поглубже зарываясь в Гукову подмышку. Смотреть ему в глаза не хотелось совсем.       — Ну Гаюююн, не будь такой врединой! Мышка моя сахарная, мой сладкий ангелочек, Колючка моя крышесносная… — он пытался заглянуть в мое лицо, но я упиралась изо всех сил.       — Колючку бы эту тебе в зад! Отстань, я перегаром воняю, — невнятно проворчала я, не собираясь сдаваться.       — Мне все равно, — видя, что я уперлась всерьез, этот развратный котяра пошел другим путем. Ещё не понимая, что он задумал, я почувствовала, как горячие пальцы проникают под свободную футболку и мееедленно тянут её вверх. Зажав ткань руками, я затаила дыхание, поняв, что белья на мне нет. Совсем.       — Какие шикарные виды и всё мне одному, — слегка издевательски протянул Гук и приказал: — Отпусти, а то порву.       — Нет. — «Муравьи не сдаются, блин…». Затаив дыхание, я ждала, что он предпримет дальше.       — Мы сегодня опять строптивые… Как я это обожаю! Ну все, малыш, пощады не жди. — Ткань с тихим треском разошлась под сильными руками. Парень прошелся пальцами и губами по спине, а потом принялся массировать ягодицы, воркуя, как он любит мою милую попку и сейчас самое время познакомиться с ней поближе. Волна страха напополам с возбуждением накрыла меня с головой. Резко выдохнув, я попыталась увернуться и в результате необдуманных действий оказалась распятой на кровати под мощным телом.       — Боишься, мышка? — похотливо выдохнул брюнет, втискиваясь между моими коленями. — Не бойся, я только дразнился… пока. Нас ждет столько шикарных открытий. Не все сразу. Сегодня попробуем кое-что другое. Ну-ка, раздвинь пошире ножки, — нахальные губы выцеловывали на моем теле странные узоры, будто ставя клеймо принадлежности, спускаясь все ниже. Это была просто медленная пытка, юркий язык кружил, доставляя неимоверное удовольствие, но не давая кончить. Кажется, я сейчас взорвусь…       — Гууук, пожалуйста! — лихорадочно шептала я и пыталась притянуть его к себе, но у него были другие планы…       Парень сел на край кровати и ловко усадил меня на свои колени лицом к себе. Что-то невнятно пробормотав, он медленно начал входить в дрожащее от возбуждения тело. Резким движением подавшись вперед, я насадилась на член до конца и наконец-то почувствовала «небо в алмазах». Ничего не видя от радужных кругов перед глазами, я ткнулась носом в шею своего вреднючего возлюбленного и охнула, когда он начал двигаться. Пожар внутри все разгорался, грозя спалить нас дотла. Содрогаясь вместе с ним в новом оргазме, я вцепилась зубами в смуглое плечо, оставляя очередную печать. Мой. Никому не отдам…       После таких чувственных открытий идти в душ самостоятельно я не смогла, и Гук потащил меня туда на руках, приговаривая, что надо бы откормить немного свою феечку, а то все косточки торчат. Вымывшись, мы рухнули на кровать, лениво и почти невинно касаясь друг друга.       — Слушай, а чего ты вчера напилась-то? — вдруг спохватился Чон Гук.       — Только не бесись. Вчера ко мне подвалила твоя так называемая мамаша, обхамила с ног до головы и велела тебя бросить немедленно. Угрожала папочкой и лишением денежного довольствия. Надеюсь, ты не обидишься на то, что я ее немного опустила. Потом пришлось выпить — знаешь, не очень приятно получать стакан воды в лицо.       — Что?! Вот сука! Ну она у меня получит! — таким злым Чон Гука я не видела никогда. Он схватил телефон и набрал номер. — Здравствуй, отец! Не мог бы ты угомонить свою гадину? Как я разговариваю? Так, как она того заслуживает. Она оскорбила мою будущую жену. Рано? А сам-то ты во сколько стал отцом? Не суть, разберись со своей женой, иначе я за себя не отвечаю. Ты меня знаешь, не люблю пустых угроз. Она не имеет к моей жизни никакого отношения, пусть отвяжется. В прошлый раз между мной и ней ты выбрал её. Не ошибись повторно. Хорошо. Во сколько? Будем, пока.       Парня просто трясло. Швырнув на пол телефон, он отошел к окну, добела сжимая кулаки. Накинув валяющуюся на полу мужскую рубашку, я молча подошла к нему и обняла со спины.       — Успокойся и забей. Ничего страшного не случилось, наоборот, ты услышал то, что хотел. Иначе я бы еще долго тянула кота за хвост. Милый, надень трусы, а то уже у меня при виде твоей попки возникают очень неприличные мысли. Так и хочется отшлепать… Ну, не плачь, малыш, я буду бить не больно, — чувствуя, как под моей щекой затряслась спина, я мысленно выдохнула. Как хорошо, что у нас такое странное чувство юмора. Одно на двоих.       — Один-один. Иди сюда, солнце мое, — сильные руки прижали меня к груди, нос Гука привычно уткнулся в мои волосы. — Просто переворачивается все внутри от мысли, что тебя смеет кто-то обижать, — он вздохнул. — Мой отец хочет познакомиться с тобой. Сегодня мы идем на ужин.       — Зачем?       — Ну, я с твоими уже познакомился. Теперь твоя очередь.       — Хорошо, что у тебя нет вредной старшей сестры. А то расцарапала бы мне физиономию за своего милого братика. Нужно позвонить Ин Сан, пусть накрасит меня, а то твой папа не поймет, что я и вправду фея, — я попыталась спрятать страх и неуверенность за кривой ухмылкой. Но этот паразит изучил меня достаточно хорошо, чтобы тут же заявить:       — Ты и так красивая. Пойдем сейчас в магазин и подберем тебе платье. Хочешь накрасится — в салон красоты сходим.       — Нет у меня денег на салон красоты. Платье есть дома, нужно его взять.       — Не нужно! Новое купим, — поспешно сказал Гук, чем и выдал себя с головой.       — Ой, что-то ты темнишь, паренек. Ну-ка колись, что вы там задумали с Джином? Я вас на запчасти разберу, если обидите подругу.       — Он сейчас у вас в квартире, решил с ней поговорить и предложить встречаться. Если всё выгорит, то ты переезжаешь ко мне без вариантов.       — Посмотрим на твое поведение. Ладно, так уж и быть, разрешу разок купить мне шмотки, для счастья брата и лучшей подруги можно и пожертвовать своими принципами, — на это он только усмехнулся, как Чеширский кот, чмокнул меня в макушку и отправился готовить завтрак.       Потаскавшись по бутикам часа полтора, мы наконец-то выбрали платье и туфли к нему. Оно было красивого изумрудного цвета и классического кроя. Хотя Гук и настаивал на более коротком и облегающем варианте, я не повелась. В салоне меня накрасили и уложили волосы (все равно у Ин Сан получалось лучше) и мы отправились в довольно дорогой ресторан. Гук не изменял своим любимым цветам, только сменил джинсы на брюки, а футболку — на белую рубашку с узким галстуком и стильный кожаный пиджак.       Когда мы подошли к заказанному столику, я онемела и чуть не споткнулась. Навстречу нам поднялся… Чон Гук в дорогущем темном костюме. На вид ему было лет тридцать пять. Боже, вот это сходство! Фирменная чоновская наглая улыбочка скользнула по его губам, мужчина явно наслаждался произведённым эффектом. Эта улыбка тут же развеяла мое оцепенение, ибо краснеть и смотреть в пол я не собиралась. Именно такая на лице вредного кроличка предвещала очередную порцию ехидства, а к этому мне не привыкать. Видимо, я не понравилась… Ну, я не слиток золота, чтобы всем нравится, прорвемся.       — Папа, ты смущаешь мою девушку, — строго произнес Гукки и представил нас друг другу.       — Сынок, и вот эту расфуфыренную красотку твоя мачеха назвала невзрачной студенткой? По-моему, она скорее похожа на профессиональную охотницу за деньгами, — с той же ухмылочкой протянул этот… хотя, яблоко от яблони недалеко падает. Похоже провокации — их семейная фишка. Темные глаза пристально смотрели на меня, ожидая реакции. Ну что ж, не будем разочаровывать папочку.       — Отец! — начал было Гук, но я перебила его. Вернув ухмылку гипотетическому свекру, я нагло села на стул и прощебетала:       — Гукки, если я сейчас обхамлю твоего папочку, ты меня не бросишь?       — Смеешься, что ли? Я не для этого тебя полгода обхаживал, окучивал и совращал, — мой парень понял, что ни оскорбляться, ни смущаться я не собираюсь и расслабился.        — Миленько. Я все время гадала, в кого ты такой самоуверенный говнюк, теперь вижу. К вашему сведению, папаша, от вашего сыночка до недавнего времени мне нужно было только одно — чтобы он от меня отвязался наконец. Мой брат даже побил его слегка, но эффекта никакого. Поэтому мне пришлось сдаться на милость победителя.       — Не верю. Колечко из платины с сапфирами на твоем пальчике говорит об обратном.       — Гууук, — угрожающе протянула я, поворачиваясь к невозмутимому парню. — Что за фигня? Ты мне говорил, что оно серебряное! Забери!       — Ну паап, зачем сказал. Теперь она у меня вообще ничего брать не будет, — проныл гадкий обманщик, хватая меня за руки, чтобы я не смогла содрать кольцо с пальца. — Я её еле уломал на парные кольца, а ты все испортил.       — Парные кольца? Уломал? — растерянно переспросил Чон-старший, скользнув глазами по рукам сына и видя подтверждение его слов. — Что за черт. Да ты даже в начальной школе отказывался их носить. Парень, ты, кажется, основательно влип.       — Более того, пап, я познакомился с её родителями и неделю жил у них. А её суровый братец принял меня в круг своих друзей.       — Тогда тем более будет нелишним познакомить её с моим адвокатом. О, а вот и он.       Нет, сегодня точно вечер потрясений. К нашему столику, сосредоточенный и серьезный, в строгом дорогом костюме, шел… Сок Джин. Он поклонился нанимателю и бросил взгляд на нас. Брат всегда хорошо умел держать лицо, вот и сейчас о его удивлении сказала только слегка вздернутая бровь.       — Здравствуйте, мистер Чон, — невозмутимо промолвил он. — Привет, Гук. Пушистик, тебя и не узнать.       — Привет, оппа, — смотреть на ошарашенную физиономию Чонова папаши было одним удовольствием.       — Пушистик? Оппа? Вы что, знакомы?       — Уже двадцать лет. Я был первым, кому она вырвала клок волос. Мистер Чон, Гаюн — моя сестра, поэтому считаю неэтичным работать по этому делу.       — Пап, можешь даже не париться, я все равно останусь при своем мнении, тем более никакого компромата на неё тебе раскопать не удастся. Парней у неё не было, к деньгам и шмоткам равнодушна, учится вместе со мной, семья хорошая, вон даже брат на тебя работает. Угомонись, а? Надавить ты на меня не сможешь, так ведь? Я общаюсь с тобой только потому, что люблю, хоть иногда ты ведешь себя как козел, — он сжал мою руку, прося поддержки, и получил легкое поглаживание в ответ. Не бойся, кроличек, теперь я тебя точно не брошу. Бедный ребенок — мамы нет, мачеха готова сожрать живьем, ещё и папашка странный тип.       « Бедный ребенок» сидел, набычившись, и прожигал тяжелым взглядом своего нереально молодого отца. Интересно, он что, его в средней школе заделал?       — Ладно, живи как хочешь. Но без глупостей, пожалуйста. Может тебе и нужна такая, языкатая и дерзкая. Пошли, Джин, у нас рабочий день еще не закончился, — он резко встал, наклонился ко мне и неожиданно поцеловал в щеку. — Пока, невестка.       — Вообще-то мне замужество еще никто не предлагал, — прищурившись, процедила я.       — Не волнуйся, уж если мой сын назвал кого-то невестой, назад он свое слово не возьмёт.       — Точно, от него и в Антарктиде не спрячешься… — пробормотала я себе под нос, но он услышал и подарил мне дерзкую ухмылку. Да уж, гены не пропьёшь.       — Верно подмечено, парень весь в меня. А ты мне всё больше начинаешь нравиться. Пошли, Джин.       Судя по мрачной физиономии последнего, Ин Сан дала ему от ворот поворот. Ох и влипла подруга, мой оппа никогда не сдаётся. Помню, захотела я, чтобы он в тире выиграл мне медведя, так этот настырный тип ходил туда каждый день, просаживал все карманные деньги, но в итоге медведя мне всё-таки принёс. Ну ничего, пусть помучается, больше ценится то, что дорого досталось.       — Эй, феечка, ты там не строишь коварный план о том, как расправить свои крылышки и слинять от меня куда подальше? — с плохо скрытой тревогой спросил Гук.       — Размечтался. — Я дерзко улыбнулась и процитировала:

Ты сам в мои силки попал И в сети сам залез. Глупец, теперь-то ты узнал, Что я — твой тяжкий крест.

      Он только ошарашенно хлопнул длинными ресницами. А нечего было устраивать такие нежданчики. Была б на моем месте особа с более тонкой душевной организацией, точно бы уже рыдала и неслась куда подальше. Но в том-то и дело, что Чону такие неинтересны…       — Вау, это твоё? — отмер он наконец.       — Как догадался?       — Видел, что на некоторых лекциях у тебя отрешенный вид. Сам таким же страдаю.       — Кроличек, да ты просто долбаный сталкер. Ничего от тебя не скроешь.       — Да, я такой, — парень довольно осклабился, схватил мою руку и привычно переплёл наши пальцы. — Ну и как тебе мой отец?       — Тебе вежливо или правду? — пальцы слегка напряглись. Боится. Хоть и строит из себя крутого мачо, а все равно внутри живет пацан. Я тоже боюсь. Давай бояться вместе.       — А сама-то как думаешь?       — Что могу сказать: по первому впечатлению ты — вылитый папочка, и я сейчас совсем не о внешности говорю. Терплю тебя, вытерплю как-нибудь и его, надеюсь, что видеться мы будем не очень часто. Кстати, сколько ему лет?       — Сорок три. Хорошо выглядит, правда?       — Хмм, всё-таки не школьник, а студент… — задумчиво протянула я.       — Ты о чём? А, высчитываешь, когда я появился. Мама от него всё бегала, он бабник был похуже меня, так он умудрился ей ребеночка заделать, чтобы привязать.       — Так-так, прослеживаются шикарные параллели. Ни дай бог тебе что-то подобное в голову взбредет, — с угрозой произнесла я.       — Не бойся, я знаю, что нам рановато ещё становиться родителями. Я тебя и так никуда не отпущу.       — Во-первых, я сама ещё ребенок, почти. Во-вторых, хотелось бы получить образование. В-третьих — а не пошел бы ты травку пожевать? Мы встречаемся около месяца и уже такие заявы.       — Узнаю свою мышку. Разложить по полочкам — наше всё, — от его нежной улыбки сердце заколотилось как бешеное. Дайте мне успокоительное, иначе прямо здесь на него наброшусь и затискаю! Или изнасилую. Затискаю и изнасилую. Боже, о чём я думаю…       — Есть хочу! — капризно выпятив губу, проныла я. — Раз такой богатенький, корми меня. Требую моральной компенсации. Если я охотница за твоими капиталами, надо хоть пожрать за твой счет.       — Фи, феечка, что за жаргон. А может домой и по рамёну? — лукавые глаза напротив искрились смехом.       — Так и знала, что ты жмот, — печально констатировала я.- Пойду, догоню оппу, уж он-то меня всегда покормит.       — Уже заказываю, Колючечка, потерпи чуток.       Через два часа мы вывалились из ресторана и, решив прогуляться, медленно пошли вниз по набережной, держась за руки. Звонок телефона застал нас целующимися на аллее парка. Ин Сан в трубке деревянным голосом сказала:       — Гаюн, я переспала с твоим оппой и выгнала его. Что мне делать?       — Никуда не уходи, я сейчас приеду! Гук, поехали живее к ней, этот слон в посудной лавке опять что-то натворил.       Как хорошо, когда тебя понимают с полуслова и не нужно ничего объяснять. Через полчаса я набирала код на знакомой двери. Ин Сан сидела на диване в гостиной вся зарёванная, на шее и ключице красовались шикарные засосы (интересно, парни вообще без них не могут?), а вокруг нее разливалась аура начинающейся депрессии. Гук присел перед ней на корточки, взял за руку и нежно спросил:       — Ну, малыш, что стряслось? Расскажи дяде Гуку про свои проблемы, — я села рядом и обняла её за вздрагивающие плечи.       — Иди лучше успокоительное поищи, психолог. Не видишь, она в ступоре. Ин Сан, что случилось? Он тебя изнасиловал?       — Нннет, я сама хотела. Соблазнил, — всхлипывая, ответила она. Вернулся Гук с таблеткой и стаканом, мы заставили её выпить лекарство и минут через двадцать подругу отпустило.       — Колись теперь.       — Пусть он уйдет, не хочу при нем.       — Гук, езжай домой. Я позвоню.       — Ладно, — Как хорошо, когда у тебя умный парень. — Будешь должна, Колючка, — ушёл.       — Ну, рассказывай, штатный психолог Гаюн в полном твоём распоряжении.       — Он пришёл вечером и нахально остался на ночь. Ночью… всё было. Ты знаешь же, что он наглый и бессовестный. Мы мотаем друг другу нервы уже давно, Джин всё время зажимает меня при первой возможности, пишет всякую эротическую хрень в смс. Он как будто с катушек съехал, стремясь меня добиться. Добился. Надеюсь, теперь угомонится и перестанет меня преследовать.       — Я бы на это не сильно рассчитывала. Ты же знаешь, он упертый донельзя. Если что-то вобьет себе в башку — ломом не выковырнешь. Поэтому стал так успешен в профессии. Кстати, оказывается, он работает на папашку Гука. Что он тебе говорил?       — После того, как трахнул? Что теперь-то я от него никуда не денусь и буду с ним, пока не наиграется.       — Что, прямо так и сказал?       — Не совсем, но смысл был такой. Я поблагодарила его за дефлорацию, сказала, что больше ничего не будет и вытурила. Короче, спасибо, до свиданья, пошёл вон.       — И он пошёл? Не верю. Мой брателло так просто бы не сдался.       — Ему кто-то позвонил. Он сказал, что продолжит наш разговор позже и умотал. Боже, почему я такая идиотка?       — А встречаться тебе он не предлагал? — осторожно спросила я. — По словам Гука, именно это он должен был сделать.       — Ты думаешь, я бы стала так себя вести, если бы он предложил мне встречаться?       — Может, ты его не так поняла?       — Он вообще ничего не говорил, сразу в койку потащил, а наутро уже я включила козу. Гаюн, я ему опять призналась, а он, он… Дура я, дура! — снова взвыла подружка.       — Так, а ну отставить нюни! Ща я этому придурку его смазливую морду расцарапаю! Ушлёпок, ничего нормально сделать не может. Казанова хренов! — я в бешенстве набрала знакомый номер и начала орать в трубку обвинения вперемешку с ругательствами. На другом конце брат лепетал жалкие оправдания, даже не вспомнив о том, что он старше, а Ин Сан смотрела на меня круглыми глазами. Ещё бы, такие словесные кружева я раньше перед ней не плела. Сунув ей трубку, я сердито хлопнула дверью и пошла на кухню. Гук, конечно, разозлится, но ночевать я сегодня буду с подругой. Да и свои мозги нужно привести в порядок после встречи с «родственником».       Ну, слава богу, вроде два этих невротика договорились встретиться и разобраться в своих запутанных отношениях. Полночи я почти не спала, караулила периодически всхлипывающую подругу, пока мне это всё не надоело. Заставив её принять снотворное, я наконец-то провалилась в сон.       На следующий день, выпроводив на свидание мандражирующую подругу, я решила испечь пирог. Когда он был уже в духовке, кто-то вошел в квартиру. Вариантов было два — или Ин Сан, или его Высочество Кроль I. Никогда ведь не позвонит, паразит. Интересно, он пытается меня с любовником поймать?       — Иди сюда, мышка моя. Я соскучился. — На ходу скидывая куртку и стремительно пересекая комнату, Гук добрался до вожделенной цели, схватил меня в охапку и закружил.       — Чего это ты такой счастливый? — с подозрением спросила я.       — Джин-хён звонил. Они теперь вместе, так что отговорок у тебя не осталось. Сегодня же переезжаешь ко мне без разговоров.       — Вот смотрю я на тебя, Чон Гук, и никак не пойму, то ли это я в плену стереотипов, то ли ты какой-то ненормальный.       — В смысле? — Парень аккуратно поставил меня на пол и пристально посмотрел сверху вниз.       — Во всех журналах пишут, что в твоем возрасте и с твоими возможностями люди пускаются в разгул, а ты наоборот, стремишься практически к семейной жизни. В чем подвох, не пойму.       — Нет никакого подвоха, малыш. Я довольно давно живу так, как ты говоришь. Надоело просто. С шестнадцати лет я предоставлен самому себе, нагулялся по самое не балуйся. Отец, конечно, следил, чтобы в откровенные неприятности я не вляпался, но никого, кто бы видел реального меня, до тебя не было. Как только до меня дошло, что-то чувство, которое я испытываю — не просто симпатия, а нечто гораздо большее, я понял, что если тянуть — любовь всей моей жизни уведут. Может, ты и не обращала внимания, но на тебя многие засматривались. Как думаешь, почему я так часто дрался?       — Ой, вот только не надо всё на меня сваливать. Ты задира, каких поискать.       — Ну ладно, ладно. Иногда я сам неправильно себя вёл. Но мне и правда надоело. Надоели бессмысленные пьянки, табуны баб, которым, как это ни смешно звучит, нужно было только мое тело и иногда деньги, клубы эти прокуренные достали. Видишь ли, я думаю, что мой психологический возраст гораздо старше физического. Последнее время я жил по инерции, пока тебя не встретил, моя феечка. Короче, не пойдешь сама, поедешь на мне. Вещи твои тогда тут бросим, куплю тебе всё новенькое, по своему развратному вкусу.       — Опять переключатель в действии, — проворчала я и со вздохом поплелась собираться. С него станется выполнить свою угрозу. — Пирог посмотри, психолух.       — О, а у нас сегодня на ужин пирог? Надеюсь, с мяском? — облизнулся этот обжора, тут же забыв обо всех серьезных разговорах, и потопал на кухню.       — Вот всегда так, этим мужикам лишь бы пожрать. — Я взяла пакет и принялась сгребать с полочки в ванной всю свою немногочисленную косметику. Надо взять пару уроков макияжа у Ин Сан. Раз уж мой парень признанный красавец, придется ему соответствовать.       Через пару минут явился Гук и принялся ловко укладывать в чемодан все, что я вываливала из шкафа на кровать. Ну просто кладезь талантов! Как его еще никто не прибрал к рукам, не понимаю. Хотя, такого типа попробуй прибери, он сам кого хочешь приберет, и пикнуть не успеешь.       Управились мы быстро и, завернув еще горячий пирог в полотенце, поехали на мое новое место проживания. Было как-то неловко, хотя я за этот месяц побывала там неоднократно. Интересно, каково это — жить с кем-то день за днём? Мы и так каждый день в универе вместе, а теперь ещё и это…       — У тебя опять отсутствующий вид. Что, таракашки в голове устроили внеочередное заседание? — смотря на дорогу, насмешливо заметил брюнет.       — Да вот размышляпствую, что на все на это скажет мой папик, — ехидно парировала я.       — А мы ему не скажем. Главное, что хён не против.       — Ещё б ему быть против, у него шкурный интерес. Ну у подруги и выдержка, столько лет шифроваться и ни разу не проболтаться. Как оказалось, у них эта грызня с эротическим подтекстом уже года два тянется, так что ты был прав, кроличек мой проницательный.       — Да, я такой, — самодовольно ухмыльнулся он.       Раскладывая свои вещи на выделенные мне полки шкафа, я лениво размышляла, чем сейчас занята подруга. Брату лучшей пары, чем она, не найти. Рада, что он это вовремя понял и подсуетился. Родители тоже будут рады такой невестке. Все просто отлично сложилось…       Тут мои размышления были грубо прерваны одним нахальным типом. Он просто схватил меня в охапку и вместе со мной рухнул на кровать.       — Это что еще за подлое нападение? — недовольно поинтересовалась я, уворачиваясь от губ настойчивого собственника.       — Хочу отпраздновать свою очередную победу над строптивой фейкой, — со смешком заявил наглец, стаскивая с меня юбку и беззастенчиво лапая обнажающиеся участки.       — Я тебе тортик куплю, отпразднуешь, — пропыхтела я, пытаясь вывернуться из железного захвата. Но где там, мне с ним в силе не тягаться.       — Ну уж нет. Тортиком не отделаешься, — горячие руки нахально гуляли по моему телу, зажигая внутри искры желания. Побарахтавшись еще немного, я решила сдаться на милость победителя, неохотно ответив на поцелуй. Дерзкий язык парня тут же вовлек меня в жаркую игру, каждый раз заставляющую терять от него голову. Как же сладко сходить с ума от страсти вместе с любимым…       После всего я осторожно выбралась из-под тяжелой руки задремавшего Гука и поплелась в ванную. Набрав горячей воды с пеной, я с блаженным стоном погрузилась в нее и принялась размышлять о том, как мы будем жить дальше. Несмотря на все уверения парня в том, что все будет прекрасно, я все равно сомневалась. Характеры у нас с ним были не сахар, поэтому ссоры неизбежны. Но и отказать ему я уже не могла — привыкла как к тяжелому наркотику. Подсела на Гукоин, блин… Хмыкнув, вылезла из ванной и тут же была поймана в пушистое полотенце.       — Ты чего тут делаешь, зараза? — возмущенно спросила я, пока парень ловко вытирал мое распаренное тело.       — Мешаю тебе. Небось опять выдумывала ерунду на тему: « Я ему не пара, надо бы слинять», — проницательно заметил Чон.       — Что ж ты умный-то такой? — проворчала я, расслабляясь под умелыми пальцами.       — Жизнь заставила, детка. Если связался с таким комком комплексов, как ты, нужно быть готовым ко всему, — философски пожал плечами он, прижимая меня к себе и привычно целуя в макушку. — Пошли есть пирог, салат я уже настрогал.       А я внезапно поняла, что все у нас будет действительно хорошо. Он уже изменился ради меня. Я постепенно меняюсь ради него. Мы вместе и поддерживаем друг друга. А характеры… Живут же как-то мои родители вместе уже почти тридцать лет и любят друг друга до сих пор.       Обняв покрепче свое настырное счастье, я уткнулась носом ему в грудь и еле слышно прошептала:       — Чон Чон Гук, я так тебя люблю…       — И я тебя, моя упрямая феечка.