угрызения совести

- Я же сказал, нет! Если ты этого так хочешь, то давай расстанемся и ищи себе другого парня, который будет для тебя переодеваться в бабские шмотки!- именно так началось утро в общежитии ЕХО. В принципе, соседи привыкли к крикам, но в этот раз было что-то новенькое. В этот раз кричал не вспыльчивый Дива Бекхен или Чен из-за пропущенной очереди в душ, нет. В этот раз кричал Дио – тихая милая мамочка всея группы. - Кенсу, ну послушай, ну почему сразу расстаться?! Я люблю тебя и я хочу ТЕБЯ в этом белье! Неужели тебе так тяжело поступиться своими принципами ради меня хоть раз?!-взревел уже от бессилия Чонин. Парочка стояла посреди их комнаты и активно будила всех своими разборками с утра пораньше. - Да, мне тяжело! Я мужик, МУЖИК МАТЬ ТВОЮ, а не трансвестит какой-нибудь. Мне претит надевать женское белье и трахаться в нем! Решай сам, или ты засовываешь свои желания себе в задницу, или ищешь себе кого-то другого, кто будет носить это тряпье!- совсем вспылил До. Он стоял весь красный и нахохлившийся от злости. - Ясно. Я тебя понял, Ксу. – как-то слишком устало сказал Ким. – прости, что заставлял. – он встает и уходит из комнаты. - Вот только не надо мне сцен!- слышится ему в спину. ****** Проходит месяц. И, вроде бы все хорошо, они помирились с Чонином, но Кёнсу почему-то грызет совесть, а в памяти всплывают эти любимые глаза, полные грусти и разочарования. И черт бы побрал этого Чонина подарить До как-то в один из тихих спокойных вечеров коробку с алой лентой, внутри которой будет комплект черного кружевного нижнего белья. С рюшами, бантами, поясом и чулками. Ко всему этому прилагались туфли на каблуке, делающие его выше сантиметров на десять. Удар по гордости. Как будто Чонин не знает о комплексах Су из-за роста. Все доходит до апогея, когда Кенсу снится сон, где Ким имеет на его глазах девушку в этом веселом наборчике, который парень пытался ему подарить. Проснулся брюнет в диком ужасе и холодном поту посреди ночи, посмотрел на своего парня в свете фонарей из окна и задумался. А ведь и правда. А что он делает ради Чонина? Ничего. А тот ему то кроссовки подарит, выхода которых До ждал полгода, то поможет на кухне, то посуду за него помоет. В круговороте таких мыслей появилась одна четкая и ясная: Ким может его бросить и найти себе кого-нибудь получше. И с легкостью найдет. Надо это как-то исправлять. Решено. Иногда стоит и уступить своей гордости ради любви. ****** День Х был назначен на день рождения Чонина, так как в свой день рождения не хотелось проводить всякие эксперименты, а в День Кайсу потому, что потом он просто не сможет встать, чего нельзя допускать в день Нини. Заранее был приготовлен комплект, все было подготовлено и ждало своего часа. И вот вечер, все собрались в общежитии, празднуют, выпивают, веселятся. Воспользовавшись тем, что заранее подговоренный Чанёль отвлек Кая своими разговорами о боулинге, До плавно выскользает из кольца родных рук и мчится в направлении их общей комнаты, а после в душ. Там он моется, растягивает себя заранее, закрепляет парик и возвращается обратно в комнату, где приступает к самому тяжелому – нижнему белью. Первой болью стал пояс, который, как оказалось, нужно надевать самым первым. После, со стыдом натянув на себя кружевные трусики, До спросил себя зачем он это делает и почему еще не умер со стыда. Но дело продолжилось, в ход пошли чулки, с которыми получилось легче, как ни странно. Прицепив чулки к поясу, парень осознал, что остался лифчик. Который надевают поверх груди. Но у него нет груди! Ну как нет, фактически она есть, просто не третьего размера. Но тут со стороны зала послышался зов Чонина и До понял, что отступать поздно. Быстро натянув на себя лифчик, с горем пополам застегнув его, парень еще успел закинуть свои домашние вещи под кровать и запрыгнуть в туфли на шпильке. - Ксу! Кенсу, где ты? Где ты? Кенс… - дверь приоткрывается, в образовавшуюся щелочку заглядывает голова Нини и на лице появляется непонимание, сметаемое изумлением. – Кенсу, это ты? Мне это не снится?! Ким заходит в комнату, изумленно трет глаза и смотрит на смущенного До. Они стоят в молчании с полминуты. - Нет, мой хороший, тебе это не снится. – ласково произносит Кенсу. – это мой подарок тебе на день рождения, медвежонок. Иди сюда. – брюнет протягивает руки и к нему спешит отошедший от шока Чонин. Тот подлетает к нему и начинает кружить по комнате, держа за так хорошо заметную талию. - Кенсу, спасибо, но правда, не стоило. Это же задевает твою гордость.- мямлит что-то в шею пьяный именинник и целует в пухлые губы, сразу же получая ответ. Они сминают губы друг друга, засасывают их, покусывают. Когда кислород в легких заканчивается, Чонин отрывается, глотает воздуха и начинает выцеловывать чужую шею, иногда засасывая до алых пятнышек. По комнате разносится тяжелое дыхание, прерываемое тихими стонами. Руки блуждают по чужому телу, оттягивают пояса чулок до шлепка материала о тело, огибают худой впалый животик и плавно ложатся на ягодицы, начиная сминать их. - Чонин, если ты продолжишь в таком духе, то мы не дойдем до кровати. Чонин, остановись, это еще не все. – руки мягко отталкивают от тела, Ким отрывается от уже красной шеи, мутным взглядом смотря на опускающегося на колени До. Тот садится и смело берется за пряжку ремня Кима, расстегивая; после слышится звук вжикающей молнии. Когда маленькие пальчики касаются возбужденного члена сквозь ткань боксер, Ким громко выдыхает, после постанывая. Джинсы спускают вниз, как бы намекая, что пора бы снять полностью, что шатен поспешно делает. Затем пальцы вытаскивают горячий член, обхватывая всей ладонью. Юркий язычок прикасается к самому кончику головки, слизывая каплю выступившей смазки. Сверху слышится стон. Когда пухлые губы накрывают головку и втягивают в рот, стон становится громче. В парик вплетаются пальцы, слегка подталкивая вперед, подсказывая, что хочется глубже. Брюнет решает послушаться и скользит губами по длине члена, заглатывая все больше и больше. Движения становятся ритмичными, стоны непрерывными. До успел и сам нехило возбудиться от этой ситуации, где он, как девка, сосет своему парню в его день рождения. Чонин в экстазе: его малыш повзрослел до переодеваний. Он хватает брюнета за волосы и начинает буквально натягивать на свой ствол, останавливаясь лишь тогда, когда понимает, что еще чуть-чуть, и он кончит. - Давай поменяем место.- с этими словами Кенсу ложится на спину поперек кровати головой к шатену и подзывает его к себе пальцем. Тот беспрекословно подходит. Член вновь погружается в рот, но теперь голова свисает с кровати, делая погружение глубже. Вскоре по комнате разносятся хлюпающие звуки и стоны. Член входит все глубже и глубже и Чонин видит, как он проходит в горло и выделяется на шее парня. Это дико возбуждает. Мягкие хрящики податливо раскрываются, пропуская внутрь крупную головку и выпуская вновь. Через пару минут таких манипуляций перед глазами пляшут звездочки и Ким отталкивается назад, выпуская член изо рта. Кенсу лежит и пытается отдышаться, одновременно улыбаясь. Шатен поворачивает брюнета вдоль кровати, ложится сверху него, покрывая собой, и целует в губы, сразу врываясь внутрь рта и заигрывая с чужим языком. Руки тянутся к чужому члену, затянутому в кружевные трусики, освобождая его и легко надрачивая. Из легких вырывается стон, заглушаемый поцелуем. Вскоре к пальцам присоединяются губы, которые начинают посасывать орган, заглатывать полностью, вызываю крупную дрожь. Пальцы с члена переходят ниже, оглаживая, а затем проникая в мягкое податливое кольцо мышц. Стоит только разорвать поцелуй, как на все помещение разлетаются сладкие стоны. - Кто-то уже пошалил сам.- ухмыляется Ким, отрываясь от члена и надавливая на простату средним пальцем. - Только если чуть-чуть. – выстанывает До. – Господи, Чонин, умоляю тебя, войди в меня, хватит дразнить. - Ну раз так хочет моя детка, то хорошо. – подмигивает в ответ. - Пошляк. – смущенное бурчание. Наконец, скинув с себя мешающие боксеры, шатен проводит рукой несколько раз по члену, другой рукой отодвигая край трусиков, и направляет головку. Слышится вздох и следом за головкой проходит сам ствол. Когда член входит до упора и тяжелые яйца мягко шлепаются об половинки попки, оба шумно выдыхают. Губы сталкиваются в очередном тягучем поцелуе, давая обоим время привыкнуть. Когда Чонин чувствует, что мышцы обтягивают не так туго, он плавно выходит на половину и опять толкается внутрь до конца. Не почувствовав сопротивления он срывается. Толчки становятся несдержанными, лихорадочными. Бедра просто горят от напряжения, но остановиться кажется смерти подобным. Он слишком долго ждал, чтобы сейчас просто так отпустить свою детку, разметавшую длинные волосы по подушке и мечущуюся в агонии. Чужие ноги опускаются на плечи, губы находят икру и зубы жадно вгрызаются, вырывая вскрик удовольствия. Язык скользит по капрону, доходит до пальцев и большой палец втягивают в рот, посасывая. Кенсу только и может, что стонать и метаться по простыням, сгорая от удовольствия. Толстый упругий член при каждом движении головкой упирается в комок нервов, надавливая и заставляя сминать постельное белье в руках. Надолго их не хватает. Спустя время они кончают почти одновременно, один в другого, другой тому в руку. Чонин слизывает чужую сперму с ладони и опускается к чужому лицу, передавая вкус в поцелуе, а после валится рядом с До, прижимая его к себе за талию. - Я надеюсь, тебе понравилось, Ксу, ибо я хочу еще так. Вот прям с бельем и всем-всем-всем. - Ну, я подумаю. – мурлыкнул Кенсу.- посмотрим по твоему поведению. - Я буду очень хорошим мальчиком.- ухмыльнулся Ким. - С днем рождения. Я люблю тебя. - И я тебя, Су~я. - Кстати, а почему так тихо в доме?- насторожился брюнет. - А все уехали к Чанелю на квартиру. Твой наряд видела вся группа, решили не мешать нам.- сонно ответил Нини. - ЧТО???