Старскрим: первый генерал

- Где он!!!! Скорпонок едва успел увернуться от летящего в него стула. Мегатрон был взбешен. - Где ассасин!!! - Мы не можем его найти, Великий Мегатрон, - спокойно ответил Старскрим. - То есть как вы не можете его найти? – рявкнул он. - При всем моем уважении, но если Саундвейв решил, что ему нужно скрыться ото всех, включая Вас, его никто не сможет найти, он… - Замолчи!! – Мегатрон подскочил к Старскриму, - все это лишь твои оправдания! Мой лучший воин пропал, а мой первый генерал не способен выполнить волю своего правителя. Скажи мне, Старскрим, чем я заслужил такой позор? – Мегатрон заглянул в глаза своему генералу.       Старскрим ненавидел такие моменты. Он никогда не был трусом, отнюдь. Однако взгляд Мегатрона в минуты приступа ярости, вызывал в нем острое желание в сию же секунду оказаться в другом месте, при этом, желательно, на другом конце галактики. Сейчас же, став человеком, он ощутил гадкое чувство холода в области спины и спазмов в области живота.       Проглотив ком в горле, Старскрим проговорил: - Как Вы сами сказали, о, Великий Мегатрон, ассасин Ваш лучший воин и лучший диверсант, и лучший убийца… - Хватит!! – прошипел Мегатрон, - всем вон!! Ищите его, и не возвращайтесь, пока не найдете! - Как прикажете! – Старскрим поклонился и вышел из комнаты в коридор очередного пригородного дома, ставшего им убежищем. - Немедленно отправляйтесь в город, ищите его, пока не найдете, - обратился он к Скорпоноку и Баррикэйду, - и, надеюсь, мне не нужно объяснять, что будет с нами всеми, если вы вернетесь ни с чем. Десептиконы послушно кивнули головой и побежали в сторону выхода. - Чертов Саундвейв, - Старскрим глубоко вдохнул и закрыл глаза.       С самой первой встречи ассасин не понравился генералу – его холодный взгляд и немногословные ответы Старскрим принял за нескрываемое высокомерие, в чем отчасти был прав – Саундвейв презирал генерала, считал его хоть и хитрым, но недальновидным, а в военном ремесле по большей степени бесполезным. При этом ассасин не обременял себя чрезмерным этикетом и не утруждал притворной вежливостью. Проще говоря – не скрывал своего к генералу отношения.       В связи с указанными обстоятельствами Саундвейв откровенно игнорировал приказы Старскрима, чем неимоверно раздражал генерала. В итоге между десептиконами возник конфликт, во всяком случае так считал Старскрим. Попытавшись выяснить отношения, генерал натолкнулся на тот же холодный взгляд и откровенно презрительную ухмылку, после чего, не говоря ни слова, ассасин оставил Старскрима в ошеломленном одиночестве.       Генерал пришел в ярость. Полагая, что столь вопиющий факт нарушения субординации не должен оставаться безнаказанным, Старскрим посчитал необходимым «вопреки своей скромности» доложить обо всем главнокомандующему Мегатрону. Реакция последнего повергла его в глубочайший шок – Мегатрон сначала громко и заливисто расхохотался, после чего довел до сведения своего первого генерала, что ассасин никоем образом не подпадает под юрисдикцию Старскрима и подчиняется лишь его одного приказам.       С тех пор первый генерал люто ненавидел ассасина, и причиной тому послужили не только нанесенное оскорбление и растоптанная гордость. Старскрим почувствовал в Саундвейве угрозу своему положению и своим целям. Ему было очевидно, что если бы ассасин не выказывал странное, необъяснимое для Старскрима, безразличие к тому, во имя чего они воевали, то место первого генерала давно бы перешло к нему.       Однако впредь Стаскрим не спешил вступать в открытую конфронтацию с ассасином. Генерал не был дураком, он осознавал, что ассасин сильнее любого из десептиконов, и хотя сам Старскрим был прекрасно подготовленным воином, ему не хотелось встретиться один на один с убийцей. Кроме того, он допускал вероятность того, что ассасин может оказаться сильнее самого Мегатрона или Оптимуса Прайма. Безусловно, после того, как Саундвейв не смог убить Прайма, и сам чуть не оказался на том свете, войско начало шептаться о том, что Саундвейв был не таким уж непобедимым и легендарным. Однако Старскрим полагал эти сплетни порождением недалеких и убогих умов, которым не хватало прозорливости и дальновидности в суждениях.       Старскрим поморщился: ему вдруг вспомнился Айокэн. Хотя генерал не отличался сентиментальностью, не имел привязанности к вещам, людям или местам, он не мог не хранить образ столицы Кибертрона в своей памяти — некогда прекрасный и величественный, ныне он лежал в руинах, где-то далеко, за сотни звездных систем от этой мерзкой органической планеты.       «Как причудлива судьба», вдруг подумал он. Когда-то давно он сделал все возможное, чтобы попасть к элитгардам, встать на стражу Кибертрона, Айокэна.... а потом разрушил его собственными руками, перебив не одну сотню нейтралов и тех, кто стали звать себя автоботами. «Вырваться бы сейчас в небо, как раньше...»       Мысли генерала прервал рык Мегатрона – Великий гонял по их убогому убежищу остатки своей некогда грозной армии. Желваки яростно заиграли на лице Старскрима – в этот момент не было во Вселенной существа ненавидевшего главнокомандующего более, нежели его же первый генерал.       Старскрим никогда не отличался безоговорочной преданностью. Преданностью вообще. Крайне амбициозный и высокомерный, он всегда хотел править и искренне считал, что у Кибертрона не могло быть лучшего правителя, чем он. Однако при всем своем высокомерии Старскрим не был глуп и прекрасно понимал, что не обладал такой харизмой, как Мегатрон, который сумел увлечь за собой большинство своих соплеменников, включая и его самого. Кроме того, Мегатрон был силен, физически, и искусен в военном ремесле – Лорд Протектор как- никак - поэтому Старскрим хоть и был умелым воином, а вызов ему бросать опасался. А еще у Мегатрона был ассасин и вот его-то Старскрим не только искренне ненавидел: по его собственному признанию, стоившему генералу многих душевных переживаний и немалой толики самолюбия, по-настоящему боялся.       Саундвейва Старскрим не понимал - его бесстрастие вкупе с откровенным садизмом приводили Старскрима в замешательство. Он не понимал, как можно было забирать искры с таким спокойным, даже безразличным лицом, при этом испытывая удовлетворение от процесса и самого себя. А в том, что Саундвейв испытывал именно удовлетворение, разрывая очередного автобота на части, Старскрим не сомневался - ведь прозорливость и проницательность были среди его достоинств. Нет, Старскрим не был святым - он убивал и не испытывал угрызений совести - но и удовольствие не испытывал тоже, в отличие от ассасина…       «Ассасин… Что же было ему нужно? Оптимус Прайм разумеется. А потом? Он просто уйдет? Надолго ли? Может быть навсегда, а может быть ему надоест праздное существование, или он соскучится по своим садистским делишкам и вернется обратно?», - Старскрим поморщился – вот уж чего он точно не хотел. Предсказать поведение Саундвейва было нельзя, а Старскрим очень не любил сюрпризы. Генерал подошел к окну и уперся лбом в холодное стекло — слишком много вопросов, слишком много вариантов, и никаких подсказок. Но выполнять приказ этого истерика как-то надо. Глубоко вздохнув, Старскрим покинул дом.