***
Я пил уже вторую чашку кофе, а папа, навострив уши, колдовал у плиты. Я не сомневался, что мимо него не пройдёт ни одно слово. Отец напротив, задумался и периодически переспрашивал. О собственной потере памяти я учтиво решил умолчать. Страшась, что после такого папа точно запрёт меня в специализированной больнице и не выпустит, пока ему не объяснят, почему это произошло. Я же вдаваться в это не хотел — и без того, не разобравшись в ситуации, уволил домработницу, после этого невесть что наговорил Маару. На его месте я тоже себя возненавидел бы. Молчание затягивалось. Со стороны плиты разносились, уже очень заманчивые запахи и мой желудок начал выдавать предательские трели. — Хорошо, значит этот мальчишка, Маар, сейчас у тебя. А что за миловидная девочка открыла нам дверь? Это не та, кого я нанимал, — отец кивнул в сторону комнаты в которой скрылась рыжая. — А. Это Кайса, она работает с Мааром в том баре, они хорошо знакомы, вот я и вызвонил её, чтобы помогла. Отец приподнял бровь. — Не думал, что в подобной ситуации нужна помощь беты, — отец совершенно серьёзно посмотрел на папу и спросил: — Может и мы с тобой как-нибудь пригласим третьего, а? Папа ответил так же серьёзно, сверкнув недобрым взглядом: — Кастрирую. И так как у мужчины в этот момент был в руках нож, вопросы отпали сами собой. Отец заржал, а я в ахуе наблюдал за тем как родители дурашливо кривляются друг другу. На самом деле это разрядило обстановку, и та пружина нервозности, что закручивалась у меня в душе, расслабилась. Я даже усмехнулся, наблюдая за ними. Однако в следующий момент случилось то, что повергло меня в шок, не только самой ситуацией, но и реакцией родителей. На кухню вплыл Маар… При этом на мальчишке кроме боксеров ни черта не было. «Боги! Да как Кайса могла такое просмотреть?!» Я похолодел, широко раскрыв глаза и наблюдая как растрёпанное чудо, пошатываясь, проплыло к кухонной стойке и попыталось нащупать графин с водой. Папа без лишних движений подсунул тому под руку стакан и графин. Маар, всё так же ни на что не обращая внимания, наполнил стакан и удалился прочь. Я в ужасе ожидал реакции родителей, но те продолжали пялиться на дверь. Первым нарушил молчание отец. — А ничего такой! — прищурившись, усмехнулся он. — Запах очень приятный. Папа же попытался скрыть улыбку, отвернувшись, но по дрожащим плечам, я понял, что тот ржёт!***
Открыв глаза, я чувствовал себя странно. Впервые я так хорошо выспался. Всё тело отдохнуло, расслабилось, вот только ватность мышления и заторможенность остались. Смотрю на уже знакомый потолок и отчего-то так удобно, так уютно, тепло, спокойно, правда во рту сухо. Очень хочется пить и, как оказалось, если принять вертикальное положение, хочется вновь лечь. Гудит голова, в глазах немного плывёт. И почему именно вчера я решил впервые в жизни напиться? Пошатываясь, слабо понимая, куда иду, выхожу из комнаты. На звук шлепающих по полу ног голова отзывается пульсирующей болью, еще и коснуться себя хочется… там, где не хочу я себя трогать! Лень… Начал приходить в себя уже вновь оказавшись в комнате, с наполовину осушенным стаканом. Я так и не понял, откуда в моей руке вода, но, кажется, немного легче стало. Чёрт, я опять в этой квартире… Вяло осматриваясь, понимаю, что в комнате всё пахнет альфой. Даже подушка, одеяло, под которыми я спал. Какого чёрта? И опять я в одних трусах… Как я вновь здесь оказался и что было ночью? Я сердился, но при этом не понимал на кого и на что. Сам хрень творю и злюсь потом… Внезапно открыв дверь, явилась Кайса, и я совсем перестал понимать, что происходит. Какого чёрта она здесь?! Бред какой-то… может я сплю? — Маар, мальчик мой, как… Как ты себя чувствуешь? — рыжая бестия подскакивает ко мне, забирая стакан, и лёгким жестом отправляя его на прикроватный столик, тут же прикладывая холодную ладонь к моему лбу, щекам, осматривая меня и обнимая. От этих прикосновений сонное тело вздрогнуло и напомнило мне, что у нас с телом как бы течка и от каждого прикосновения нам, почему-то, очень хорошо. Не сдержав внезапный стон, пытаюсь отстраниться от девушки, что крепко обнимает меня, шепча нечто похожее на «слава богу, что с тобой всё хорошо». — Мм… Кайса, чёрт… Не… не трогай… Таблетки. Где та… м-м-м… — сдерживать голос было физически невозможно. От её прикосновений было слишком горячо. Тело само вздрагивало от очень приятных ощущений. С большим трудом удавалось держать ноги сведёнными вместе. Стыдно. — Прости. Солнышко, я всё сейчас найду, но… Кроме течки, как ты себя чувствуешь? Всё хорошо? — тянется к моему рюкзаку, вытряхивая из него таблетки, что я вчера старательно в него запихивал. — Какие нужны? Сколько? — Дай капсулки… — не знаю, как она поняла, о каких именно я говорю, но, не отдавая их мне, сначала читает инструкцию, игнорируя мои просьбы, после вручает мне воду и одну таблетку. — Пей. — Еще одну. Я две сразу… — Нельзя! Ты и так их вчера переел. Одну и больше не дам. — Кайса… — Сейчас и эту заберу! Вот упертая засранка… — Почему ты здесь? Пью ту, что дали, тяжело вздохнув и, чуть погодя, вернув пустой стакан. Возвращаюсь под одеяло, пусть оно и пахнет альфой, но под ним хотя бы не видно моего стояка, пытающегося порвать трусы. — Алекс попросил присмотреть за тобой. Он же не знал, что ты свинтишь приключения на задницу искать… — ловит меня за руку, переплетая пальцы и не отпуская. — Я очень сильно волновалась за тебя, глупый, что же ты творишь, а? Тебя же никто не трогает, что ты дуришь? — поглаживает костяшки пальцев, заботливо поправив на мне одеяло. — Я не знаю… Кайса, просто всё сразу навалилось, ещё и в эти дни, и это так… Так страшно… Я не контролирую ситуацию, не контролирую себя, ещё и альфа… странный… — влага подступает к глазам, но я совершенно не понимаю почему. Не хочу плакать, глупо это, но оно само… Чёртовы гормоны! — Тише… Милый мой мальчик, я ведь рядом. Завтра, если всё будет хорошо, будешь уже дома… — Хочу сейчас. — Не получится. Тут, как бы, гости… И это не только я, — Кайса отводит взгляд и мне становится немного нервозно. — Кто? — Ну… родители Алекса… Во рту вновь пересохло. Я не готов знакомиться с родителями того, с кем не готов знакомиться!!! — Нет! — Ну, как бы, да… Ты не подумай, они не на тебя смотреть приехали, надеюсь… — Кайса! На кой-чёрт ты сказала, чтобы «Он» меня вёз домой? — Ну прости… Нервозности только добавилось. Кайса молчала, я тоже не мог найти никаких слов, чтобы прервать неуютную тишину, что просто давила на уши. Казалось, что моё тяжёлое от сильного возбуждения дыхание отражается от стен, усиливаясь. В тишине всё слишком хорошо слышно. Я строил глупые планы, представляя, как встану, оденусь, выйду из комнаты и бодрым голосом попрошу Алекса отвезти меня домой. Не станет же он при родителях держать меня здесь силой? Но стоило легонько двинуть ногой, как тело судорожно дёргалось, морда утыкалась в подушку, и я хрипло стонал, невольно толкаясь пахом в одеяло. Никуда я в таком состоянии гордо не выйду… — Кайса… Мне нужно побыть одному… — Я поняла… — смущённая девица не сводила с меня заворожённых глаз. Ей нравилось видеть меня таким, хоть и было неловко. Извращенка… — Алекса не смей пускать! Хотя бы полчаса… — голос дрогнул. Как-то слишком палевно, с таким-то ограничением во времени. — Всё хорошо, я понимаю… — Кайса вышла, закрыв за собой дверь и, судя по громкому и весёлому «Здравствуйте, а давайте знакомиться?», пошла шалить и представляться родне Альфы. Я пытался прислушаться, интересно, что там дальше происходит, о чем говорят, но звукоизоляция этой комнаты не позволяла. Сам не заметил, как принялся себя поглаживать. По телу прошла дрожь. Жарко… Вновь сознание отключается, и я утыкаюсь носом в одеяло, что так ароматно пахнет альфой. Рука уже давно приспустила трусы, и я, лёжа на животе, подоткнув под живот подушку, обхватив член ладонью, толкаюсь в свою руку, словно вытрахивая невидимого омежку и вгрызаясь в его плечо… на самом же деле просто жуя ароматное одеяло. Я точно сошёл с ума… Мне этого мало, чертовски мало. Это совсем не то, чего требовало моё тело, но сам я дать ему этого не могу. Чувствую свои же пальцы в заднице. Стыдно перед собой за это. «Альфа» же, а такое творю, но чёрт, хочется ещё… Как омеги с этим справляются? В какой-то момент я даже успел вновь уснуть, правда, всё-таки приведя себя в порядок и поправив пропитавшееся за ночь, да и за утро, смазкой бельё. Как же я жалок… — Эй, Маар, просыпайся… — Кайса легонько толкала меня в плечо, сидя на краю кровати. — Идём, тебе нужно в душ сгонять, пока Алекса дома нет. Не в таком же виде целый день ходить. — М-м… А где он… — сонно потирая глаза, я задал странный для себя вопрос. Почему я не интересовался тем, что не так с моим внешним видом? Почему я спросил, где альфа? Причём спросонья, в полусознательном состоянии, какого чёрта я думал о Нём? — Ну, он родителей проводить вышел, а я тем временем к тебе. Не думаю, что захочешь вновь перед ним в одних трусах ходить, поэтому пока его нет — в душ и одевайся, он подготовил то, в чем ты вчера ходил. — Смеется, вытягивая меня из-под одеяла и заставляя подниматься. — Ну, пошли! Будешь упрямиться — потребую, чтобы Алекс потёр тебе спинку! — Кайса-а! — Ого, как вскочил! Топай давай, пока мужик не вернулся. Засранка, вот знает же, как на меня надавить… Но в чём-то она все же права. В моём состоянии, когда я весь в смазке и сперме, крайне помятый, лучше перед альфой не появляться. Такие ароматы блокатор уже не перекроет… Странно, но лекарство действовало. Меня больше не трясло. Да, вялый, ноги ватные, но уже не так завожусь и, вроде бы, сознание ясное. Только очень-очень хочется есть. Живот, словно стая китов, серенады напевает, ещё и пахнет так вкусно в квартире… Чёрт, хочу… Закрывшись в ванной комнате, скидываю несчастные (не мои) трусы в стирку и забираюсь в душевую. Точнее, как сказать, душевую: это больше просто ванна, достаточно просторная и явно не на одного человека, со стеклянным ограждением со створками. Удобно и в ванной полежать, и душ спокойно принять; вот только нежиться в горячей воде мне нельзя. Быстрый прохладный душ, лишь бы смыть с себя всё, что нужно смыть, и я уже кутаюсь в полотенце. Одежду сменную не нашёл, хоть Кайса и говорила, что что-то должно быть. В таком виде (полотенце на бедрах и мокрая башка) выползаю в коридор, практически столкнувшись с вернувшимся Алексом. — До… Доброе утро! — машинально поймав меня за плечи, альфа удивлённо посмотрел мне в глаза. Какая-то неловкая пауза. Молчим. И я не двигаюсь, и он не отпускает. Тишину прерывает мой желудок, громко забурчав и потребовав завтрак. Я всё равно не шелохнулся, только взгляд отвёл. Стыдно мне перед ним за вчерашние выкрутасы. Смутно, но я всё-таки помню, что за глупости успел ему наговорить. Прервать наше неловкое стояние посреди коридора смогла только рыжая бестия, внезапно подскочившая к нам и приобнявшая обоих. — Ну! Целуйтесь! Рыжая смеётся, а мы, отскочив друг от друга, ещё более неловко смотрим друг на друга. — Кайса! — недовольно возмущаюсь, переводя взгляд на довольную девицу. — Где одежда? — Ты сам её в комнате не забрал. — Разводит руками, намекая, что если я не буду держать полотенце — оно упадёт. — Я одеваться… — Потом приходи на кухню, всё-таки, ты ещё не завтракал… — Алекс ведёт себя не так, как обычно, больше держит дистанцию и лишний раз не подходит. И чего это он так, словно после того, что было вчера, и его безтрусых похождений, он внезапно вспомнил, что такое неловкость. Только в комнате до меня дошло, что на мне нет блокатора. Чёрт, так вот почему он отошёл дальше… Ну и дурак я! Сначала блокатор, потом одежда, потом влажные волосы собрать в хвост и можно выходить. Волнуюсь, но есть Кайса, как некий гарант безопасности. Да, на меня и без неё не особо кидались, но с ней как-то спокойнее.