Ты мой истинный? ДА КАКОГО ХРЕНА?!

POV: «Маар»       Алекс продолжал названивать, до самого того момента, пока телефон не выключился, просто-напросто разрядившись. Мне было совершенно не до него.       Да и разве я мог спокойно взять телефон и ответить на звонок? Да по одному моему голосу понятно, что я течный и не в себе! А если он, услышав меня, примчится и… к чёрту!       Через полчаса, как я оказался дома, симптомы вновь начали усиливаться. Стоя под холодным душем, я невольно подумывал выпить ещё одну таблетку, но останавливали слова Тириля (эх, и гамма милый, и имя у него, словно птичка пропела!) о том, что в день можно только три штуки и не больше, иначе ко всей этой красоте прибавятся ещё и побочные действия таблеток. Он говорил, что если действие таблеток ослабевает, то пить их чаще нет смысла: только быстрее привыкну к ним и действие вообще сойдет на нет. Впрочем, врач говорил тоже самое.       Кажется, кто-то даже звонил в дверь, пока я был в душе, но я не стал открывать и проверять. К чёрту гостей, не в моем состоянии их встречать. Лучше воду похолоднее сделаю…       В первый день, мне кажется, Алексу очень хорошо икалось, ибо я вспоминал его не самыми хорошими словами. Причем такими словами, что уши у него явно в трубочку свернулись, если бы он всё это, не дай бог, услышал. Что я только на нервах не выговаривал, виня альфу во всех бедах и в своём состоянии. Да, он не особо в этом виноват, но хоть на кого-то хотелось сорваться… и это был Алекс.       Я постоянно уходил в душ и некоторое время даже не вылезал из него, пока не понял, что холодная вода больше не успокаивает моё тело, но дает хороший повод для появления кашля и насморка.       Я стонал, постоянно поглаживая себя и откровенно дроча, свернувшись клубком на кровати, уткнувшись лбом в изголовье и ненавидя своё состояние. Стыдно за себя такого, жалкого и бессильного.       Мне было страшно. Тело горело и совершенно не хотело успокаиваться ни на минуту и, кажется, я просто начинал сходить с ума.       Если бы телефон не разрядился, я бы позвонил альфе, чтобы он приехал и сделал со мной что угодно, лишь бы мне стало легче, и я мог забыться. Но телефон, к счастью, был разряжен и я, скуля и постанывая, катался по кровати, то зажав меж ног одеяло, то трахая кулак. Но этого было мало, чертовски мало! Я хотел большего, но не мог себе этого позволить. Воротит от мыслей, что я хочу отставить зад, позволяя вытрахивать меня и вжимать в постель, душить до хрипов, тягать за волосы и трахать, трахать, трахать…       Выпивая подавители вместе со снотворным, я засыпал, таким образом, продлевая время отдыха, но, находясь в сознании, я был готов просто на стену лезть, стыдясь себя такого и ненавидя.       Я и подумать не мог, что мне будет так плохо! Течка в квартире у альфы проходила куда спокойнее, и я куда лучше себя контролировал, чем сейчас. Да, это от того, что в то время еще работали подавители, но чёрт, то, что было тогда, просто не сравнится с тем, что я чувствую сейчас! Да мне словно пачку афродизиака скормили, вместо одной таблетки!       Я хищно смотрел на всё, что хоть немного могло напоминать «Правильную Форму» и что можно было бы использовать, чтобы хоть немного утолить желания моего тела, но, к счастью, рассудка мне ещё хватало, чтобы не прикасаться к этим вещам. И маркеры, и свечи, и вытянутые тонкие тюбики крема, и тушь для ресниц, и даже несчастная морковка с холодильника остались нетронутыми и на своих местах, но что я только с их участием не представлял! Только сильный стыд за себя не позволил мне эти мысли воплотить в реальность, а так хотелось!       К концу второго дня послышался звонок в дверь.       Я, шатаясь, дошел до неё, тихо глядя в глазок, стараясь не выдать то, что я дома. За дверью мог быть отец, которому заботливый куратор сообщил, что меня нет на занятиях; и батя приехал, проверить всё ли хорошо, раз телефон отключен и я не на парах. Правда, у папы есть ключи и он сам мог бы зайти…       Мог бы, но это не он.       Сердце ёкнуло и от чего-то в груди защемило. Я только недавно выпил таблетку, мне только-только стало немного легче, а тут он, Алекс…       Я осел на пол, с трудом пытаясь сдерживать слёзы. Меня трясло, и ком стал поперёк горла, не давая даже нормально сделать глоток воздуха. Вцепившись руками в свои плечи, я словно временно потерял связь с реальностью, чувствуя только панический страх и горячие слёзы, что катились по щекам и немного щекотали нос.       Ещё несколько часов назад я сходил с ума, от сильного желания близости хоть с кем-нибудь, ведь что только моя фантазия не рисовала, травя душу ещё больше! Я хотел этого парня в тот момент, причем до истерик и рыданий. Я проклинал его за своё состояние, за то, что из-за него я сейчас такой, за то, что терплю всё это в одиночестве, за то, что не работают таблетки и за то, что он сейчас не рядом. Я знал, что это не моё истинное желание, а лишь то, что диктуют гормоны и это безвольное тело, но всё равно было гадко от всех роящихся в голове мыслей и желания увидеть альфу, почувствовать его феромон, поддаться желаниям…       Я только немного успокоился, только смог трезво мыслить, и тут этот звонок! Он звонил, после стучал, звал меня, но словно всё ещё сомневался, дома ли я.       Страшно.       Я разрывался между жалким желанием забиться в дальний угол квартиры, как самый последний трус, спрятаться там, убежать, и желанием открыть дверь…       Я хочу впустить его! Хочу, чтобы он помог! Хочу, чтобы как в тот раз, коснулся там, где самому себя трогать стыдно. Хочу, чтобы стало легче! Но разве я настолько отчаялся, разве я действительно так низко пал, чтобы перешагивать через свою гордость, наступать на горло собственному «Я» и стелиться под альфу?       Я беззвучно ревел под дверью, закусывая кожу на запястьях. До чего я докатился? Думать о таком, представлять, желать… Тошно от себя и всей этой ситуации.       Это не я, не я… не мои мысли, не мои желания, не верю…       Это просто временное помешательство, это пройдёт, нужно просто переждать. Просто переждать и всё будет хорошо, наваждение исчезнет, и я вновь стану самым обычным альфой, что ходит на пары, вечерами работает официантом, весело смеётся и засыпает под шум города из приоткрытого окна…       Всё вернется, всё станет, как и раньше, нужно просто переждать!       Алекс ушёл, видимо, решив, что меня нет дома или осознав, что стучаться он может долго, но я всё равно не открою.       На третий, последний, день ко мне пришёл отец, взволнованный тем, что я не выхожу на связь, да и из универа всё-таки позвонили, спросили про пропуск занятий и не на больничном ли я.       — Что ж ты сидишь тут, закупорившись! — закрыв нос, распахивает окна, проветривая пропахшее мной помещение. — Ты почему не позвонил? — осторожно садится рядом со мной, взволнованно прикладывая холодную ладонь к моему лбу. — Солнышко, ну нельзя же одному быть во время течки. Кто знает, каких глупостей можно натворить в этот период… — он не знает, как успокоить своего вроде бы сильного и вечно веселого сына, что сейчас совершенно поник и, скуля, свернулся в клубочек, обнимая отца за руку, и ревёт.       — Тише, всё хорошо, ты больше не один…       — От этого не легче… — шепчу осипшим голосом, запоздало понимая, что от присутствия отца становится только хуже. Он и сам это осознаёт, поэтому долго не сидит и все же встаёт, укрывая меня одеялом, и отходит в сторону. Да, из-за того что мы родные, ощущение феромонов и запахов друг друга слабые, но они есть, и даже этого мизера сейчас много. — Прости…       — Маар. Я говорил с твоим врачом. Он рассказал о том, какие есть варианты. Если ты решишь больше не встречаться с тем парнем, мы можем переехать. Сменим город, я уверен, что смогу найти другую работу или же просто переведусь в другой офис, все же наша сеть в разных городах есть и, я думаю, это не составит большого труда…       — Пап, мне нужно учиться… Я не могу переехать и забрать документы. Я думал про академический отпуск, но его реально получить только на втором курсе. Я не хочу терять место учёбы, я с таким трудом поступил… Да и ты, только нашел себе пару, только жизнь наладил, и всё это терять из-за меня, это так глупо… Я не прощу себя, если тебе придется из-за меня отказаться от счастливой жизни. И так столько лет угробил на моё воспитание и выхаживание…       — Не говори такие глупости! — сердится, но всё же меняет тему. — Как лекарства?       — Почти не работают… Врач говорил, что это ожидаемо из-за моих гормонов, что быстро подстраиваются под блокаторы и не реагируют на них…       — Какого чёрта ты не приехал домой? Я бы присмотрел за тобой, помог хоть чем. Ты сейчас очень плохо выглядишь, исхудал, синяки под глазами, видел бы себя только! — говорит такие глупости… Неужели он сам не понимает?       — Пап, ты думаешь, я смог бы перенести это в одном доме с тобой? Прям представляю, как я бы дрочил, ревел, стонал, а за стенкой ты сидишь и спокойно сериальчик про вампиров каких смотришь и, периодически, приходишь салфеточки мне подать. Ага, зашибись, только этого мне в эти дни и не хватало! — я даже немного успокоился, отвлекаясь на глупые мысли и улыбаясь тем словам, которые говорю.       — Было бы неловко, понимаю, но так ты бы точно себе не навредил и не переел таблеток. Вижу, что ты лишних всё-таки схватил: и немало, раз пачка пустая.       — Больше не переем. Они бесполезны… — внезапно желудок заурчал, напоминая, о двухдневной голодовке. — Блин… Стыдно, но пап… Приготовишь чего-нибудь? Я сейчас не совсем смогу сам.       — У тебя разве есть, из чего готовить? Ты ведь вечно берёшь только то, что разогреть нужно и сразу есть, а не готовить. Или всё же начал понемногу готовить, от скуки? Да нет, не думаю. Я, конечно, немного принёс продуктов, но, если честно, не очень хочется у плиты стоять. Может, закажем лучше?       — Да, в этом плане я почти не изменился, — смеюсь, понимая, что этот альфа знает меня как облупленного. Правда, немного готовить я всё же начал, но самое простое, типа макарон с сыром. Мясо вот хотел пожарить, да как-то не срослось…       — Так что будем? — Папа, по своей педантичной привычке, начинает, расхаживая по комнате, наводить порядок, собирая разбросанную одежду и бросая её в корзину для стирки.       — Самое простое — пиццу? — мы часто заказывали именно пиццу, если было лень готовить, и просиживали вечера у телевизора, за просмотром каких-нибудь глупых семейных комедий. Эх, кажется, это было так давно.       — Будет сделано, — сделав заказ, попутно отнеся на кухню в мусорное ведро все скомканные бумажки, что успел найти на полу вокруг кровати, папа всё же присел на край моей кровати. — Завтра же возвращаешься домой. — Пап, нет! — я так долго выбивал себе право жить отдельно и просто не мог согласиться с этим внезапным желанием отца вернуть меня в семейное гнездышко.       — Хотя бы на неделю. Насовсем, так уж и быть, не требую. Нужно ещё раз сходить к врачу, сдать анализы повторно и начать нормально питаться! Мне проще будет это контролировать, не заезжая за тобой через весь город.       — Только на неделю, не больше…       — Договорились.       Некоторое время мы молчали. Я не знал, что сказать, а отец просто рассматривал меня, чему-то про себя улыбаясь.       — Что-то не так?       — Просто заметил, что ты за короткое время стал совсем взрослым.       — Разве?       — Ну да. Всякую гадость с лица поснимал, упрямо продолжаешь работать, хоть я и говорил, что это не обязательно, учишься нормально. Я думал, что ты легко согласишься сменить город, и чего-чего, но точно не ожидал услышать от тебя, что ты не можешь уехать потому, что нужно учиться. Раньше ты не так серьёзно к этому относился. Да еще и альфа этот внезапно на голову свалился, а ты так стойко и спокойно принял информацию о том, что ты гамма. Ни тебе подростковых истерик и сбеганий из дома, а точно, ты же и так отдельно живешь, но я не об этом. Я думал, будет иная реакция, а ты… а ты действительно стал взрослее и серьёзнее. В этом плане я горжусь тобой.       Эх, знал бы он, как «стойко» я в действительности принял известие о том, что я гамма, как «по-взрослому» бегал от альфы, боясь с ним заговорить, в «каком» виде я работаю на своей работе… Да, зная всё это, он бы точно не гордился мною, но сейчас я точно не стану тем, кто всё это раскроет отцу. Я просто улыбнусь в ответ и скажу, что мне приятно это слышать, хоть я и думаю, что он немного преувеличивает степень моей «взрослости».       — А все же, что за парень оказался твоей парой? Ты совершенно не говоришь ничего о нём, но я помню, что он сильно волновался за тебя, когда ты в первую течку у него остался. Правда, он какие-то глупости говорил, пытаясь меня убедить, что ты девочка, — смеётся, а я совершенно не хочу отцу рассказывать про Алекса.       Просто… Ну вот что сказать-то? Что он красивый, из богатой семьи, хорошо учится, души во мне не чает, готов по любому звонку примчаться ко мне на помощь и вообще лапочка? Да не дай бог я такое вслух хоть кому-либо скажу! Не дай бог!       — Пап, он альфа. И давай на этом закроем тему. Не хочу я про него.       Понимаю, что с открытым окном мне стало как-то проще дышать и я даже начал немного успокаиваться. А может, просто моему телу стыдно быть возбуждённым при отце и оно успокоилось?       — Мне кажется, или у меня в квартире начало пахнуть цветами?       — Ну, я с букетом пришел, поэтому думаю, что ты прав, очень даже пахнет.       Папа немного странно улыбнулся и потрепал меня по волосам.       — Но я его тебе не оставлю, теперь это мой букет.       Показывает мне язык, смеясь и отправляясь к двери, чтобы забрать пиццу. Ничего не понимаю, но очень приятно видеть отца таким странно-радостным. Всё же хорошо, что он нашёл человека, который делает его таким счастливым, словно он подросток, а не взрослый мужчина. Правда, букет меня немного заставлял задуматься. Папа никогда особо не любил цветы…       Ставя мне на колени пиццу, папа улыбается, заправляет прядку за моё ухо.       — Блин, всё же ты уже такой взрослый. Тебя даже по попе не пошлёпаешь, чтобы наказать за хулиганство.       — Да за что меня-то наказывать? Я же хороший.       — Хороший-то хороший, а без предупреждения исчезаешь, с выключенным телефоном.       — Он просто разрядился…       — Это не уважительная причина. Я волнуюсь, что что-то случилось, и не могу с тобой связаться. Вот только за это уже по заднице бы отходить, за то, что заставляешь своего старика волноваться. Съехал — так будь добр быть всегда на связи. Всегда, — щёлкает по носу и берет кусочек пиццы.       — Прости. Буду на связи… — живот намекает, что мне тоже нужно поесть: чем я и занялся.       — Так, вечером я к тебе ещё заеду. Думаю, к этому времени ты разберёшься с делами и соберёшь минимум вещей.       — Я бы не очень хотел к тебе, если честно… Не очень удобно будет с работы ездить, я поздно приезжаю, а ты от моей работы ещё дальше живёшь.       — Это твои проблемы. Я говорил, что тебе работать не обязательно. Но ты упёрся, значит работай и приходи поздно. Не можешь — будешь на такси кататься.       — Только неделю!       — Хорошо-хорошо. Ешь давай.