Ты мой истинный? ДА КАКОГО ХРЕНА?!

POV: Алекс       С сумкой в руках я просто стоял и пялился на дверь, не решаясь опустить ручку. А вдруг заперто, и я просто зря сюда пришёл? Этот засранец заставляет меня париться из-за фигни какой-то! Да я перед экзаменом так ни разу не парился, как сейчас, сверля взглядом дверь и нервно сглатывая! Если закрыто, то я просто развернусь и пойду домой ни с чем… либо постучусь и попробую напроситься на чай? Как же это тупо! А если не заперто — я просто зайду? И что ему скажу? Просто — «привет»? Неловко как-то… А если закрыто, но он не дома, а где-нибудь в магазине, и на самом деле ждёт меня? Ждёт, ага, как же… Чёрт, и почему я всё ещё продолжаю стоять? Так боюсь узнать его ответ? Но от того, что я оттягиваю момент — его решение всё равно не изменится.       Судя по звукам, из соседней квартиры кто-то собирался выйти, топчась у двери и звеня ключами. Не хочу, чтобы меня кто-то увидел, поэтому машинально подаюсь вперёд и тяну дверную ручку вниз. Открыто! Оказавшись в квартире, замираю, закрыв дверь за своей спиной. Открыто? Неужели… Осторожно прохожу дальше, позвав Маара. В глубине квартиры кто-то зашевелился. Кажется, я немного испугал гамму своим появлением, не позвонив и не постучав; просто взял и зашёл, как к себе домой…       — Маар? — удивлённо смотрю на парнишку, сидящего на полу с ножницами в руках и испуганно смотрящего на меня. — Что-то случилось? — опускаю сумку на пол и не спеша подхожу к нему, присаживаясь рядом на корточки. Он держит в руке отрезанную прядь волос и не сводит с меня глаз.       — Как ты вошёл…       — Открыто было… Я же вчера говорил, что приду…       — Но я ведь закрывал… Я закрывал! — сердится и тянется отрезать ещё немного своих волос. Я не мешаю и просто наблюдаю. Не понимаю, зачем он это делает, но кто я такой, чтобы останавливать его?       — Ну, судьба, видимо, распорядилась иначе, раз всё же дверь оказалась не заперта. Чем ты тут занимаешься? Решил сменить имидж? С короткими волосами тебе тоже неплохо будет, но, если честно, лучше это в салоне делать, а не дома и без зеркала…       — Неважно! — продолжает состригать волосы, доводя свои прекрасные локоны до длины простого, но кривого карэ. — Я просто… Я… — волнуется, роняя ножницы и отводя взгляд в сторону.       — Новый год — новая жизнь. Я понимаю. Может, помочь? Ну хоть немного, уж очень у тебя криво вышло… — поднимаю ножницы и улыбаюсь странно настроенному парнишке… — Если ты не против.       — Стриги, — поворачивается ко мне спиной и тяжело вздыхает.       Интересно, и что за очередная глупость в его голове сейчас крутится, что он так странно себя ведёт, да ещё и стрижку устроил? Осторожно пытаюсь то, что он навёл на своей голове, сделать хоть чуточку ровнее, но тупые ножницы для резки бумаги мне в этом явно не помощники.       — Давай всё же завтра сходим в салон. Дома-то ходить сойдёт, но тебе же ещё работать с этой причёской… — пока я говорю это, он обнимает себя за плечи и тихо всхлипывает, отчего не могу удержаться и обнимаю паренька. — Ну что случилось? Маар, вчера веселый был, а сейчас вот это… Что с тобой происходит?       — Я переспал с альфой, вот, что происходит! — шипит с обидой в голосе. Сначала я вздрогнул, не так поняв его слова, но чужого запаха на гамме нет, значит, это он про меня говорит. Ну да, опять я виноват. То он говорит спасибо за то, что я приехал, то делает непонятно что, по той же причине. Что за перекати поле в его черепушке гуляет?       — Ну, я тоже, и вроде бы всё нормально. И начальники твои тоже, можно так сказать, с альфами спят, и им это жить не мешает. Не нужно так убиваться. Никогда не делай того, что может плохо на тебя повлиять, особенно это касается твоего тела, — глажу по непривычно коротким волосам и тяжело вздыхаю. — Я волнуюсь за тебя, а ты себя не бережёшь…       — Но это же совсем не то! Они не я… — напрягается, а я улыбаюсь. Какой же он глупый, раз думает, что чем-то отличается от других в такие моменты. Что у секса по большой любви, что у того, что был у нас — разницы никакой, потому что оба этого хотели и получили то, в чём нуждались. Разве есть смысл потом жалеть о том, что было, если всё прошло хорошо?       — Если бы ты вернулся во времени, ты бы всё изменил? Не стал бы звонить? — глупый вопрос, но спросить всё же очень хотелось. Долго молчит и всё же тихо отвечает, что всё равно бы позвал меня. — В таком случае — тебе не о чем так париться. Ты же себя хорошо чувствуешь? Всё нормально?       — Да нормально я себя чувствую. Но я вовсе не об этом!       — Маар, может, чаю?       — Что? — его лёгкое замешательство играет мне на руку. Удаётся сменить тему и переключить его внимание с самокопания на что-то иное. — Чай? Я больше кофе люблю, чая у меня даже нет, наверное…       — Ну, уже есть, я купил. Я не люблю кофе, пью его, если больше нечего, или если срочно взбодриться нужно. Поэтому — давай грей чайник, а я пока волосы уберу. Хорошо?       — И чего это ты командовать начал?.. — ворчит, вставая и стряхивая с себя свои состриженные волосы.       — Ну, если ты хочешь с ковра волосы вымести — вперёд, ты же отлично продумал, где подстричься. А я пока с радостью пойду ставить чайник.       — Нет уж, я на кухню!       — Вот и молодчинка!       Длинные пряди убрать было легко, а вот мелочь выметать я запарился; с трудом, но мне это удалось и в итоге меня ждало вознаграждение. Маар вернулся в комнату уже с двумя чашками чая и парой пирожных, которые я принёс вместе с заваркой. Кажется, он уже успокоился и был настроен дружелюбнее. Особенно, если по улыбке судить.       — Маар, глупо, наверное, сейчас уже об этом спрашивать, но и наглеть сильно не хочется. Мне всё же можно остаться? Как я понял, дверь ты оставил открытой не целенаправленно, а случайно. Всё же против твоей воли, просто воспользовавшись случаем, я не хочу здесь находиться.       — Останься. Думаю, так всё же будет честно, хоть мне и очень не комфортно. Я никогда не жил ни с кем, кроме отца, а тут одна комната, одна кровать. Чёрт, это очень парит… — садится на ковёр напротив меня и поднос опускает между нами. — Да, я нервный сейчас и иногда творю херню. Но ты слишком много для меня делаешь, и будет просто свинством тебя сейчас выгонять…       Я до последнего думал, что он напоит меня чаем и попросит уйти. Мало верил, что он сам скажет, что не против, но он сказал, и я сидел с улыбкой до ушей и не верил. Неужели на самом деле у меня всё получилось?       — Ну вот не надо так зубы скалить! Ты спишь у стенки! И не в одних трусах! Мы просто живём вместе, как друзья. И ничего лишнего! — ворчит, поправляя короткие волосы, постоянно пытаясь их подцепить там, где их нет.       — Я всё понимаю, не волнуйся. Тебе хоть нравится то, что на голове натворил? — пробую чай и стараюсь не выдавать того, что мне совершенно не вкусно. Обычно я совершенно не добавляю сахар в чай, но Маар постарался и, кажется, в чашку насыпал весь сахар, что был дома. Щедро, но когда чай слаще, чем сладости, что идут к чаю, нужно ещё что-то, чем этот чай можно запить. Теперь понятно, что чай готовить буду я сам.       — Немного. Хочу ещё короче, но это уже не сам. Только больше испорчу… Прости, что я ворчал, когда ты пришёл… просто не ожидал что меня кто-то за этой фигнёй застукает и психанул немного.       — Ты слишком много извиняешься. Пей чай и не парься, — наблюдаю за гаммой, что делает глоток, хмурится, глядя в чашку и меняет наши чашки местами. Мы молча переглядываемся. Я вскидываю бровь, он мотает головой. Пожав плечами, пробую чай со второй чашки. Без сахара. Значит, он всё-таки заметил! Улыбаюсь, понимая, что он более внимательный, чем я думал. — Как ты узнал, что чай я пью без сахара?       — У тебя в квартире не было сахара вообще, но было много заварки. Дедукция! — смеётся и с радостью пьёт свой сладкий напиток и пробует пирожные. — Вкусно!       — Эх, и всё же ты чертовски забавный. Не думал, что ты к чему-то подобному присматриваешься. Мне казалось, ты больше думал, как от меня избавиться, чем о таких мелочах.       — И от того, как от тебя избавиться я тоже думал, чего уж скрывать… — ложится на спину, потягиваясь и прикрывая глаза. — Но, если верить врачу, в этом мало смысла.       — О чём ты?       — Ну… чтобы вернуться в то состояние, в котором я был до встречи с тобой, в «типа-альфу», мне нужно года три, или пять вообще с тобой не контактировать, чтобы тело не реагировало. Звучит проще, чем есть на самом деле. Мало того, что ты вечно встречи ищешь, так ещё и течки эти, и таблетки не работают. Тут или себя запереть где-то вдали от людей на несколько лет, или переехать куда подальше… Но нигде нет спасения от чёртовых гормонов. Что рядом с тобой, что далеко от тебя — жопа.       — Планировал переехать?       — Планировал. Но у меня здесь учёба, работа с очень хорошими ребятами, да и отец наконец-таки нашёл человека с которым, кажется, счастлив. Из-за моих личных заморочек очень жалко всё это терять.       — Ты первый, кто так старательно делал от меня ноги.       — Скажи, ты много с кем встречался? Думаю, ты достаточно популярен у омежек.       — Ты первый, с кем я захотел попытаться построить отношения. До этого как-то и интереса в отношениях не было. А просто секс — это не отношения.       — А спал, как понимаю, со многими…       — Ну, честно — да, — очень не хотелось в этом ему признаваться, но чего от правды бегать, ни черта я не святой и давно не девственник. Очень много раз не девственник. — В этом мало причин для гордости, но кто же знал, что я встречу того, на ком захочется остановиться.       — Хочешь сказать, что после знакомства со мной ты больше ни с кем…       — Ну да, всё внимание было уделено золушке, что свинтил и даже туфельки не оставил.       — Нашёл бы себе кого нормального.       — Меня и ты устраиваешь, только не шарахался бы от меня и разговаривал больше, как сейчас, и вообще замечательно всё бы было. Если бы ты сразу озвучивал эти переживания и проблемы, всё было бы совсем иначе.       — Сложно об этом говорить…       — Но сейчас же говоришь. Кстати, почему?       — Ну… потому что после того, что было, тебе немного проще доверять. А ещё на кухне я нашел вино. И теперь мне куда легче говорить, — довольно улыбается, садясь и возвращаясь к пирожному.       — Ох, помню я, как тебя занесло, когда ты выпил немного вина, уйдя от меня будучи течным. Давай-ка лучше без алкоголя дальше, — смеюсь, замечая, как он хмурится. Нужно было сразу понять причину изменения его настроения. Неужели пара глотков вина делает из него такую дружелюбную булочку?       — Я немножечко.       — Хорошо, только если немножечко.       — Прямо здесь? — Маар удивлённо смотрел на меня, когда я, отложив в сторону одежду, в которой мне предстояло спать, стянул с себя свитер, планируя переодеться.       — А что не так? — не понимаю этого вопроса, и продолжаю, пока Маар показательно отворачивается, вытянувшись по струнке и уставившись в окно. — Неужели ты стесняешься? Нет, серьёзно, Маар, ты на физру в своём универе вообще ходишь или переодеваешься в туалете? Что за смущение? — продолжаю переодеваться, посматривая на взволнованного парнишку.       — Нормально я переодеваюсь, но они же не знают, кто я… С ними как-то проще…       — А кто ты? Обычный альфа, только мельче немного.       — Они не ты! Тебя я, да, стесняюсь! — ворчит, переминаясь с ноги на ногу.       — Хочешь сказать, что я настолько особенный для тебя? — подшучиваю над гаммой, закончив переодеваться и подойдя к нему поближе.       — Просто ты — это ты! — ему неловко, и так хочется его подколоть или продолжить дразнить, но это точно не то, что стоит делать, если я не хочу, чтобы этот хомячок разозлился.       — Ладно-ладно, я пойду зубы чистить, а ты переодевайся, хорошо?       — Не заходи, пока я сам не выйду! — бубнит себе под нос, подталкивая меня в спину и выставляя за дверь. Какой же он забавный!       За чисткой зубов я познал, насколько брезглив. Когда я был здесь в течку Маара, то думал только о нём и ничего не замечал вокруг. Но сейчас… Сейчас я понимаю, что когда мальчишка завтра пойдёт на работу — я точно отправлюсь в магазин, скуплю средства для уборки и буду драть ванную комнату от и до. Как только тут тараканы ещё не завелись! В идеале, конечно, вызвать клининговую службу, чтобы они отмыли всю квартиру, но это хреновый вариант, когда я обещал себе больше не разбрасываться деньгами при мальчишке и делать всё своими силами. Да и если понемногу начать это место приводить в порядок, это избавит меня от скуки, пока его нет, да и его бесить не будет, надеюсь.       — Можно идти спать. К стенке! — вытесняет меня из ванной и комментирует появление моей зубной щётки в стаканчике рядом с его щёткой.       В ванной он зависал долго, что-то напевая и, наверное, надеясь, что когда он вернётся в комнату, я уже буду спать, но не тут-то было. Смотрит на меня хмуро, поправляя штаны и футболку, отвлекается на телефон, видимо, включая будильник и листая почту, ставит телефон на зарядку, опуская его на тумбочку.       — Тебе не мешает гирлянда? Может, выключить? — намекаю на то, что частое мелькание огоньков действительно может отвлекать ото сна, правда, меня отвлекает совершенно не это. Выключенный свет и эти огоньки «очень» напоминают атмосферу, что была в этот новый год.       Никогда не думал, что буду заводиться от простых новогодних украшений и выключенного света, если, конечно, чувствую феромон одного милого парнишки, который переминается с ноги на ногу и отказывается выключать этот импровизированный ночник, только переключает его на режим слабого свечения с медленным затуханием света и загоранием вновь. Я его понимаю, побаиваться оставаться со мной наедине в одной постели и без света. Словно отсутствие или наличие света на что-то влияет.       Ложится, максимально выдерживая дистанцию. Кажется, если бы было больше, чем две подушки, он бы меж нами устроил подушечную преграду, вот только подушки всего две, а одеяло одно, сильно не спрячешься и не оградишься. Вцепился в одеяло, напрягся весь. Как же ему сложно, наверное, улыбаться, говорить о том, что всё хорошо, но при этом вот так паниковать.       — Волнуешься? Я завтра, наверное, привезу ещё одно одеяло, чтобы и друг к другу не жаться, и сквозняк между нами от натяжения одеяла не гулял. Если ты, конечно, не против будешь…       — Привези, пожалуйста, и… ну… Спокойной ночи…       — Хороших снов.       Кажется, моё предложение его немного успокаивает. Натяжение одеяла уменьшается, хоть парнишка и продолжает лежать на самом краю. Интересно, через сколько дней он начнет ложиться немного ближе, поняв, что я совершенно не опасен?       Как оказалось, долго ждать не пришлось. Гамма поворочался, попыхтел, повернулся ко мне спиной и затих. Наверное, если бы он не сильно за сегодня устал, да и волнения меньше было, он бы не так быстро уснул, но не прошло и полчаса, как спящий гамма повернулся ко мне. Я сонно залипал на огоньки на стене, начиная засыпать, но неожиданно ткнувшийся в моё плечо носом Маар заставил удивлённо отвлечься на то, что происходит рядом. Спящий парнишка, как и когда-то у меня дома, прижался ко мне, даже руку своими ручками обнял, трясь щекой о плечо, укладываясь поудобнее.       Где-то в груди внезапно стало теплее. Маар, думая мозгами, меня опасается, но инстинктивно всё равно льнёт и это даёт мне некоторую надежду. Хочется повернуться к нему и обнять в ответ, но если он проснётся в этот момент, то точно отправит меня спать на пол. Чувствуя рядом его тепло, я и сам задремал с некой глупой, но счастливой улыбкой на лице.       Люблю его.