Contumax

Мисс Мун на протяжении оставшегося вечера и последующей ночи боролась со своим недовольством. Её распирало от эмоций, возмущению просто не было предела. Уже лежа в кровати, Эва осознала всю комичность ситуации и свою глупость. А ведь и правда, она даже не пыталась открыть дверь. Подсознательно захотела подольше побыть в компании Шистада, восполнить утраченное за весь день время. На часах уже пробила полночь, а Эва всё лежала глядя в потолок и не знала, то ли продолжить глупо улыбаться, то ли карать себя за то, что позволила ему ввести её в заблуждение? Утром на удивление не было повышенного внимания к персоне, к которому она успела привыкнуть за последние дни. Девушка неспешно шагала по тротуару, попутно снимая наушники и полностью выходя из своего укрытия от окружающего мира. Тут же до неё донёсся отчаянный крик, полный боли и безысходности. Эва пробивалась сквозь толпившихся учеников, которые сопровождали её перешептываниями, но они были далеко не о ней. Облокотившись об угол школы, Эва заметила женщину в возрасте — именно она вызвала такой ажиотаж вокруг себя. Она извивалась в руках двух охранников, в бреду крича: — Он просто задержался на репетиции! Отпустите моего сына! Скажите, что он в порядке! Скажите! — Вот что случается, когда родители переживают за своих детей, — Мун почувствовала горячее дыхание над своим левым ухом. Было тяжело не узнать шепот с хрипотцой, от которого мурашки большим шквалом бежали по спине. А когда так близко, Эва и вовсе боялась потерять координацию. Как бы то ни было, но Шистад был прав. Смотреть на женщину убитую горем — было ужасно. Мало того, что она до последнего отрицает и не принимает смерть сына, она ещё продолжает искать его. — А как же твои родители? По-моему, тебя это никоим образом не останавливает перед каждой из стычек с якудзами, — заметила Эва, складывая руки на груди. Ветра не было, но холод пронизывал до костей и разыгравшаяся картина, только ещё больше холодила душу. На глазах Мун наворачивались слёзы, когда до неё донеслись всхлипы женщины и тихое бормотанье: «Мой мальчик, верните мне моего сына!». У Эвы появилось непреодолимое желание найти виновников и наказать их сполна. Сделать так, чтобы каждый кто поднялся на таких скверных поступках — на своей шкуре прочувствовал все эти последствия. Но с другой стороны, их жизнь достаточно наказала — не с проста у них едет крыша и они не чувствуют каких-либо граней. — Надеешься, что я как в мелодраме разведу сопли и поведаю о тяжелом детстве, своих родителях и деревянных игрушках? — ухмыльнулся Кристофер, поправляя свой капюшон. Эва посмотрела на него, пытаясь выразить своё недовольство, но мозг решил иначе. Она невольно залюбовалась и постаралась запомнить его таким — с красным носом, тяжелым дыханием словно он пробежал кросс, растрепанными волосами и нахмуренными бровями, как будто его и впрямь что-то волнует в этой жизни. По их нечастому общению она сделала достаточно выводов о нём, но мнение всё также колебалась между: «нравится» и «ненавижу этого мерзкого ублюдка». — Заметь, Шистад, о мелодрамах постоянно говоришь ты, а я боевики люблю, — парировала Эва, в то время как Крис мысленно ставил очередную галочку. Он по-прежнему не понимал для чего он их копит? Чтобы в один прекрасный миг выбрать её самое больное место и ударить по нему, как она ударила по его самооценке своим отказом? Разобраться с этим — стало крайне сложной задачей, но Крис особо и не задавался подобным вопросом. По своей привычке он решил действовать так, как ему нравится и хочется. Как и каждого человека на планете — его учили по-другому. Понравилось что-то — действуй, хочешь чего-то — добивайся. Неважно вещь это, поставленная цель или мечта. — Не зазнавайся, Мун, а то и отшлепать могу, — не довольствовал Крис. Эва презрительно фыркнула, пытаясь найти подруг в толпе, но наткнулась только на грустного Исаака. Он сидел на бетонных ступенях, глядя в их сторону исподлобья. Девушка едва сумела подавить желание подойти к нему, обнять как прежде и болтать на самые разные и примитивные темы, да хотя бы просто узнать как его дела. Но Эва поступила иначе и обернулась к Крису, подходя практически вплотную. Так как парень был выше практически на целую голову, взгляд девушки останавливался только на его губах. Они выглядели бледными и слегка посиневшими от долго нахождения на холоде. Погода была не самой лучшей и не такой теплой как пару дней тому назад, а парень ещё и был одет в одну толстовку. — Обязательно, но прежде ты ещё поплачешься у меня на коленях о своём тяжелом детстве, — подмигнула Эва и чуть задев Криса плечом, прошла мимо него. Ей всегда удавалось сделать то, на что многие были просто не способны. И сейчас она в очередной раз благодаря своему умению в сарказме заинтересовала Кристофера ещё больше, но никак не оттолкнула. Многие бы уже давным-давно пылали возмущением от такой наглости, но вместо это Шистад только провожал её с лёгкой улыбкой на губах. Вильям восседал на бетонной ступени в так называемой «курилки» школы Ниссена, проклиная жадность директора. Неужели нельзя поставить самые элементарные скамейки? Магнуссон был в бешенстве и каждая деталь, которая не нравилась ему — выводила ещё больше. Он погряз в проблемах, закрывал глаза на семейные перепалки с отцом, старался добиться красногубого ангела и как только он сделал это, сам же начал всё разрушать. Ко всему прочему, Вильям отходил после бессонной ночи, проведенной в обнимку с бутылкой. Он проспал от силы два часа и создавалось ощущение, что алкоголь с замедленной реакцией только сейчас дал о себе знать. Вильям чувствовал как в нём пылал жар, как во время температуры. Тяжелые горячие веки так и закрывались, а перед ним всё плыло. Парень не оставлял попытки подкурить сигарету, но как только в легкие ударял запах сигаретного дыма — у него появлялось отвращение, к горлу подступал рвотный рефлекс, но так и задерживался внутри. Вильям хотел побыть один, но его одинокую идиллию нарушали приходящие пенетраторы со своими глупыми вопросами. Магнуссон обреченно закрыл глаза и натянул капюшон толстовки на лицо, лишь бы не видеть подошедших парней. Все о чём-то увлеченно болтали, обсуждали ночные посиделки в бункере, стараясь не трогать Магнуссона. Как и в любой компании — нашелся смельчак, по имени Тео — который плевал на всё и подошёл к Вильяму с провокационным вопросом. — Ну что, парень, какого иметь двух девушек одновременно? Больше не залечишь нам о правильном отношении с дамами? — ухмылялся Теодор, сделав последнюю затяжку. Парень демонстративно медленно выпустил дым и криво ухмыльнулся, напоминая о ночном кошмаре Магнуссона. Да, парень оступился не успев завести отношения. Его привычка напиваться до чертиков и совершать необдуманные действия — никак не уйдет за такой короткий период времени. Магнуссон позволил себе изменить Сатре до её прихода в бункер, он посчитал что блондиночка решила подшутить над ним, согласившись стать его девушкой. Вильям думал, что в самом деле она не питает к нему таких же чувств и просто мстит за подругу. Но как же он ошибся… — О, смотри, малышка Мун! Иди сюда! — Эва остановилась на полпути и закатила глаза, думая про себя, что для начала дня — слишком много пенетраторов. Но пересилив себя она повернулась всем корпусом к парням и заметила грустный взгляд Вильяма, устремлённый в никуда. В это время Тео шептал другу пошлые шуточки насчёт Эвы, говорил что неплохо бы Магнуссону повеселиться и с ней, пока Шистада нет на горизонте. Девушка медленным шагом подошла к парням, сидящим на ступеньках и сверкнула глазами в сторону Тео, как бы посылая его куда подальше. — Вильям, с тобой всё в порядке? — Эва куталась плотнее в свой бомбер, хлюпая носом. Она присела рядом с парнем и нахмуренно проследила за его взглядом: он был направлен в сторону якудз, которые с улыбкой обсуждали истерику той женщины. Для них это было сущим пустяком, со стороны всегда были хладнокровны и никто не знал, есть ли в них хоть капля сочувствия к окружающим. — Томас угрожал тебе? Предпринимал какие-нибудь попытки навредить тебе или кому-то из твоего автобуса? — отстраненно спросил Вильям. Парень говорил хрипло, как будто он кричал всю ночь и посадил голос до неузнаваемости. Это также не скрылось от слуха Эвы и только подтвердили её догадки о том, что что-то произошло. Ещё вчера Бакуш выпытывала из счастливой Нуры подробности их уединения в комнате, а сегодня на Вильяме лица нет. — Нет, но кто-то пытался подставить Сану до всей истории с Томасом, — грустно поведала девушка, сцепив пальцы в замок. Вильям коротко кивнул, не зная как продолжить разговор. У него не было настроения на беседы, даже на то, чтобы сидеть в чьей-то компании. Но Магнуссон нашел в себе силы произнести целую речь насчёт того, что всегда готов подставить своё плечо и защитить контумакс. Эва благодарно улыбнулась и облокотилась на него, когда парень подбадривающим жестом приобнял её за плечи. — Ты как глава автобуса теперь должна думать и о своих людях. — Как ты справляешься? — Мун задала давно мучающий её вопрос. Вильям невесело усмехнулся, понимая что этот вопрос сейчас как-никак кстати. Как он справляется? А сам того не понимает. Хочется накупить горячительных напитков, закрыться дома и уйти в длительный запой, а очнуться когда всё само по себе наладится. — У нас парней с этим всё намного проще: пришли, поговорили, подрались и разошлись. Так и решаем большинство проблем, — тепло улыбнулся Магнуссон поднимаясь на ноги и протягивая Эве руку. Со звонка прошло уже около десяти минут, но из-за настроения в котором они оба пребывали — не хотелось сидеть на нудных уроках. Но какая разница чего они хотят в данной ситуации? Придётся. — Только, пожалуйста, не пробуй наш вариант и если возникнут проблемы — я всегда на связи. — Взаимно, Вильгельм, — хохотнула Мун, накидывая рюкзак на плечо и удаляясь в пустынные коридоры Ниссена. Во время ланча самой первой в столовой оказалась Нура. Девушка в привычной манере, практически не глядя, взяла для себя лёгкий салат с курицей и апельсиновый сок. Также на автомате она присела за столик, который уже практически стал собственностью контумакс и уткнулась в телефон. Перелистывая ленту инстаграма, Нура периодически посмеивалась над сообщениями от Берг и совершенно не заметила, что кто-то подсел к ней за столик. Сатре продолжала заливаться смехом над самокритичностью Крис и нескрываемым сарказмом Бакуш. Кто-то громко кинул перед ней стопку учебников, тем самым привлекая внимание. Нура медленно перевела взгляд на блондинку, ерзающую на стуле напротив неё. Жестокий взгляд, сжатые в полосочку губы — говорили далеко не о милой беседе за чашечкой кофе. Линн сложила руки на груди и откинулась на спинку стула, как бы ожидая что Нура сама заведёт разговор, но девушка лишь вопросительно изогнула свою бровь. — Я поняла всю твою суть. Ты всегда говорила что нужно быть доброй по отношению к каждому человеку, которого ты встречаешь в своей жизни, ведь не знаешь какую внутреннюю борьбу он ведёт, — несмотря на своё выражение лица, Вильде говорила спокойно и с расстановкой. Нура медленно кивнула в ответ, откладывая телефон в сторону. Несмотря на своё нежелание выслушивать Вильде, Нура сочла что для собеседницы крайне необходимо, чтобы её выслушали. Хотя бы раз, не перебивая. — Ты знала о моей борьбе, считала её глупой и не ставила меня выше статуса «глупышка Вильде». Но теперь мы поменялись местами и твоя доброта погубит тебя, столько страданий тебя ждёт впереди — ты просто не представляешь, Сатре. — Это угроза, Вильде? — Нура сложила руки в замок, облокотившись на стол. Внутри бушевал вулкан эмоций, конечно же она знала что имеет в виду Вильде. Снова заводит тему о Вильяме, которого она любила без ума и памяти, а он записал её в ряды девчонок на ночь. — Как себя поставишь, так тебя и воспримут. — Состроила из себя добрую тетушку Нуру и согласилась стать девушкой Вильяма, для его прикрытия, что он ещё не достаточно конченный? — усмехнулась Вильде, складывая свои учебники в ровную стопку. Она погладила розовую блестящую обложку своей тетради и как-то по-сумасшедшему улыбнулась. — Он изменил тебе. Уже. Как жаль, что ты считала что он способен измениться. — Мне жаль, что я когда-то считала тебя подругой, — покачала головой Нура и подхватив свои вещи, направилась в сторону выхода из столовой. Внутри зарождалось неприятное чувство обиды и всё что ей сейчас было необходимо — это обнять Вильяма. А также услышать, что это всего лишь завистливая речь обиженной девочки. Сатре шла по коридору, забитому учениками и пыталась разглядеть в толпе хоть кого-то знакомого. Она ступала вперед, но её останавливало странное ощущение. Нура поправила на плече спадающую лямку сумки, пробиваясь вперед. Наконец, она заметила Вильяма — он стоял в одиночестве у своего шкафчика и смотрел в сторону Нуры. Его взгляд был пустым и полным грусти, у него уже было ощущение, что Нура в курсе всех событий. Но он ошибся, она поняла это только по его взгляду. Не поверила Вильде, но сумела разглядеть всю правду в нём. Без слов. В ушах стоял гул, на глаза наворачивались слёзы обиды, но Нура продолжала бежать прочь. Как можно дальше от него, как можно дальше от этой треклятой школы.