Contumax

Вы когда-нибудь пытались помочь дорогому вам человеку преодолеть какие-либо сложности в жизни? Есть такой тип людей, который делится с друзьями незначительными переживаниями, хоть и возможно и не стоит уделять столь много внимания. А когда происходит что-то более серьёзное, такое что калечит душу — то они закрываются от внешнего мира. Замыкаются в себе и не желают видеть даже самых близких. Они уверены, что пройдёт время и боль стихнет, всё вернётся в прежнее русло, но те, кто желал помочь — были отвергнуты. По большей части, из-за своих тараканов в голове мы теряем нужных людей. Так происходит и с Нурой. Она по-прежнему сидела на своей излюбленной кровати в растянутом свитере, с ноутбуком на коленях и просматривала старые семейные фото. Когда появляется больше времени покопаться в себе, то тут же всплывают все неудачи, произошедшие в жизни, ненужные фразы что когда-то сплошным потоком и на эмоциях вылетали из уст. В обобщении, всеми любимое — прошлое. Счастливые моменты с родителями, которым когда-то было дело до Нуры. Кот — единственный друг и того пришлось оставить в родительском доме в связи с проблемами съёмной квартиры. Следом шли фотографии на которых были изображены Контумакс полным составом с застывшими улыбками на лицах. Сатре так хочется вернуться в одно из своих воспоминаний, пережить позитивные моменты снова. Хочется переиграть каждый эпизод по новой, изменить ход игры. Особенно тяжело прекратить прокручивать все варианты исходов. Нура пригладила волосы и вытерла солёные дорожки на своих щеках. На протяжении всего времени приходило множество оповещений о пропущенных мобильных звонках и видеосвязи, непрочитанных сообщениях. С одной стороны, это было достаточно эгоистично пропадать вот так, без объяснения причины, без ответов. А с другой стороны — так было нужно Нуре. Было нужно время и место, чтобы переждать бурю. Эва измучено потянулась на диване и потерла затекшую шею, оборачиваясь к спящему Вильяму. Он вальяжно расположился на кресле ее гостиной, по выражению лица было заметно как ему неудобно было спать в данном положении. Мун несколько раз моргнула и наконец-то поднялась на ноги, одергивая задравшуюся юбку. Время на часах было достаточно, чтобы понять, что они уже опоздали на свои занятия. — Вилли Вонка, подъем! Пора творить дела, — девушка подергала парня за плечо и принялась подбирать грязные кружки с журнального столика. В животе было, как и всегда странное ощущение голода, но как только она видела еду или только думала о ней — то тут же появлялось желание обняться с унитазом. Преодолевая неприятные ощущения, Мун взяла себя в руки и принялась готовить завтрак для «друга». В голове гудел устрашающий ветер, сумбур мыслей и воспоминаний не хотели покидать ее голову. Ей нужно было сосредоточиться на Нуре, ей необходимо помочь Магнуссону. Бросив лопатку в сторону, Эва отключила плиту и облокотилась на столешницу. Всё происходило как в замедленной съемке, мысли мешались с негромким потрескиванием поджаренных яиц на разгоряченной сковороде и бурлящей водой в чайнике. Вильям же был намного спокойнее, потёр лицо руками и по-хозяйски направился в ванную комнату. Брызг холодной воды в лицо пробудил его ото сна, но не отогнал непонятное ощущение. Он был в доме Мун, проснулся у девушки, с которой не спал. Даже больше, он разговаривал с ней и на данный момент ощущение неловкости преобладало больше, чем с девушками которые были безответно влюблены в него. На какие темы говорить? Что обсуждать? Как смотреть ей в глаза, ведь она теперь знает немного больше фактов, чем следует. — Доброе утро, — произнес он и практически рухнул на стул. Он спрятал лицо в руках, пытаясь привести себя в мысли. Мун неловко улыбнулась и поставила перед ним тарелку с ароматным завтраком. Конечно, он был не самым лучшим в его жизни: яичница с аккуратно выложенным горохом и огурцами вокруг — не очень похож на завтрак премиум класса, чего не скажешь о дымящемся кофе. — Не называй меня больше Вонкой, пожалуйста, — усмехнулся Вильям, отправляя очередную горошинку в рот. — Как скажешь, Вилли, — Эва захихикала, притягивая к себе кружку с кофе. Параллельно девушка открыла расписание и сравнила их с временем на часах — следующий урок на который они успевают — это любимейшая психология. Мун хлопнула себя по лбу и повернула экран телефона к Вильяму. — Придется вызвать такси, — зевнул парень. У молодых людей не было ни малейшего желания переодеваться и вообще приводить себя в порядок. Именно по этой причине Мун просто подкорректировала свой макияж на более подходящий для школьного учреждения и неуверенно шагнула в туфли лодочки. Очередной совместный урок психологии, от которого буквально хочется провалиться сквозь землю. Эва едва держалась, чтобы откровенно не послать надоедающую Берг, что постоянно расспрашивала о вчерашнем вечере. Совместный приезд Магнуссона и Мун вызвал достаточно ажиотажа и новой порции сплетен о пенетраторской подстилке. Так ко всему этому и психологические разборки, постоянные разговоры о глубоком. — Мун, твоя очередь, — деловито произнесла мисс Зелински, проведя взгляд по опрошенным ученикам, сидящим в ряд. Девушка подняла свой взгляд на женщину и закусила карандаш. Мисс Зелински всегда была одета с иголочки, со своим излюбленным задумчивым взглядом ходила между учениками. Она словно получала удовольствие, когда дети выворачивали свои души перед всеми. — Просто назови имя какого-либо Бога, который придет тебе в голову. — Анубис, — пожала плечами Мун, с безразличием глядя на исписанную доску. Она совершенно не помнила кем он являлся, не изучала мифологию и узнала о нем случайно… Собственно, как и большинство — из мультфильмов про фараона. — Анубис? — с ноткой удивления спросила преподавательница, опираясь на свой стол. Эва кивнула в знак согласия, уже представляя, как половина девочек закатили глаза. — Ты ведь знаешь, что Анубис проводник умерших? Он хранитель ядов, покровитель некрополей? Что ж… Это значит, что ты подбираешь всю падаль. Простите за выражение, но на тебя тянет гнилых людей, которых ты должна поставить на свое место. — А ей не привыкать собирать пенетраторскую падаль в виде Криса и Вильяма, — крикнул кто-то с задних рядов, где сидели Якудзы. Эва даже не шевельнулась, хоть крик и нарушил режущую слух тишину. Кто-то из Пенетраторов был готов сорваться с места, но мисс Зелински предотвратила перепалку. — Да, а плешивого и малыша Томми уже подобрала и поставила на место, — ответил Крис, спокойно покручивая карандаш между пальцев. На протяжении всего времени он прожигал взглядом спину Эвы, ей становилось не комфортно от переизбытка такого внимания. А всё началось как правило с новости: «Магнуссон и Мун. Намечается новая парочка? Предали своих друзей ради любви?». Это осточертело только тем, о ком пишут новости. — Простите, а какое отношение имеет мифология к психологии? — Хороший вопрос, Кристофер. Я не с проста прошу вас называть первое, что приходит вам в голову. Наше подсознание — это достаточно сложная, где-то необычайная вещь, — без прежнего восторга продолжала мисс Зелински. Она предупредительно шикнула в сторону якудз и продолжила смотреть в глаза Шистаду, словно он был единственным кто не понимал тему на протяжении долгого времени. — Мы — это то, что мы смотрим, читаем, видим, слышим. Наши жизни связаны с подтекстом сказок, что мы читали в детстве. Каждый выделяет свой мотив, свою жизненную позицию из персонажей, которых любили в детстве. Может назовешь какого-нибудь Бога ты, Кристофер? — Морфей. Кристоферу было глубоко плевать на дальнейшую речь учителя, его волновал лишь один вопрос: «какого черта?». Малышка Мун продолжала игнорировать его попытки задеть ее, отворачивалась при первом же взгляде с ним. Но самым раздражительным для Криса было то, что она постоянно перекидывалась с Вильямом взглядами, писала ему длинный текст в личных сообщениях, которые Крису посчастливилось заметить краем глаза. Ну и какой из этого следует вывод, Кристофер? «Верно, ревностный ублюдок. Она не твоя, не собственность» — думал Шистад, кокетливо подмигивая девушке из Пепси-Макс. Ему становилось противно от того, как его действия противоречат мыслям. Он всегда делал что и хотел, но вот хотел ли он этого не самом деле — по-прежнему открытый вопрос. Эва в очередной раз повела плечами, выслушивая шептание Берг над своим ухом. Она не оставляла попыток найти объяснения поведению своей подруги и подтвердить неверность своей теории. Большинство сплетен Ниссена начали сводиться к тому, что Мун вернулась к своей прежней истории. Повторяет былые поступки и уводит парня у ближней подруги. — Крис, мы просто разговаривали о Сатре, — устало прошептала Эва, отмечая пустующее место рядом с собой. Девушка рефлекторно разблокировала телефон и зашла в диалоги с блондинкой. Ни одно из исходящих не было прочитано, была в сети три дня назад. — Эва, обещай, что все эти сплетни только ложь, — с надеждой в глазах попросила Берг, протягивая Эве примирительного мармеладного мишку. Мун закатила глаза и мило улыбнувшись, кивнула подруге. Но в самом деле, она даже не вслушивалась в слова Крис. Эва задумалась над тем, что её тянет на падаль. Ведь всё абсолютно верно — Юнас погряз в долгах за наркотики, Исаак с виду милый, а душа и характер совершенно не соответствуют внешности. Кристофер — пропитый бабник без какой-либо цели в жизни. Эва всегда пыталась найти в людях хорошие качества и закрывала глаза на недостатки. Мун обернулась в сторону Криса, чтобы разглядеть в нём все те самые минусы, которых не замечала. И это было ошибкой — ее застали врасплох. Глаза в глаза и снова неприятные мурашки покрывают руки и спину Эвы. Он продолжал смотреть на неё в упор, будто показывая ей своё превосходство по отношению к ней. Тем самым хотел поставить её на место и прекратить самоуверенные выходки девушки. Кристофер и на данную минуту осознавал как недооценивает Мун, как пытается опустить её в собственных глазах — но ничего не выходит. Он определенно что-то чувствует. Что-то, что он давно и не впервые пытается отправить в сторону, чтобы не обжечься вновь. При его вступлении в автобус Пенетраторов — он поклялся, что не будет упускать свою молодость впустую. Кристофер воспринял это слишком буквально и тогда решил для себя, что не станет тратить время на сложные отношения, которые бы ни к чему не привели. Он считал, что его возраст и существует для того, чтобы нагуляться, выпустить всех своих демонов и подготовиться к обыденной взрослой жизни. После поступления в университет — он сменит свои взгляды на жизнь и должен будет принять всю серьезность. Пенетраторы — останутся лишь фотографиями и просто периодом прошлой жизни. «И ты не должен позволить Мун всё испортить» — думал Шистад, с хлопком закрывая тетрадь. Он снова доводил себя до агрессии по своей же подаче, но вину всегда вешал на плечи Эвы. Это ведь она вторглась в его жизнь. Несмотря на то, что именно он начал бессмысленную игру. Игра без каких-либо правил и целей, никто не знает её финала. И этот факт не менее пугающий. — Каждый автобус преследует какую-то цель, объединяет людей с общими интересами. А какая концепция у нас, босс? — интересовалась Сана, вырисовывая что-то на полях своей тетради. Перемена между тяжелыми уроками мисс Зелински проходила по-особенному лениво. Каждый раз ученики удивлялись насколько сильно она может утомить их мозг, что им даже лень выходить из аудитории. Под ударом оказались и Бакуш со своими подругами. Мун сдавливающими движениями массировала свои виски, отказываясь принимать происходящее. Она не могла сфокусироваться на словах подруг, не могла думать на определенную тему, в голове образовывался сумбур. — По-моему мы это уже обсуждали, — устало протянула Мун, вновь проверяя страничку Сатре. Разочарованно вздохнув, девушка убрала телефон подальше и натянула рукава, закрывая свои ладони. — Пенетраторы восстанавливают правосудие по отношению к Якудзам, сочетая это с безнравственными поступками. Якудзы типичные нарушители правил и предрассудков. Пепси-Макс пытаются превознести красоту и сплетни. А Контумакс — отражают силу девушек, способных выжить в сложных ситуациях. В первую очередь силу, а уже потом бесстрашие и все остальные наши качества. — А у нас будет какой-нибудь свой девиз или эмблема? — любопытствовала Крис, вновь шурша каким-то пакетиком в своём портфеле. Сана выхватила из рук Берг очередную упаковку мармеладных мишек и недовольно покачала головой. — Я не ущемляю твои права, нет, но ты скоро сама станешь желатиновой, — причитала Сана. Эва только и успевала хохотать над шутками подруг, которые вовсю разрабатывали план их ежедневных тренировок и пробежек от дома до пекарни. На лице Мун играла улыбка, а Крис наблюдал за ней со стороны, держась в тени. Он и Магнуссон стояли у входной двери, обсуждая планы на ближайшую неделю. Вильям продолжал безостановочно говорить, а Кристофер с таким же успехом пропускал его слова мимо своих ушей. Но в один прекрасный момент, Вильям остановился и Крис посчитал нужным сказать следующие слова: — Я хочу попробовать с ней, Вилл, — честно признался парень и одновременно искренне понимал, что еще пожалеет об этом решении.