Introduction into course

      Не знаю, сколько я проспал, однако проснулся я только под вечер, с многочисленными следами от соломы на коже и больной спиной. Нет, я, конечно, слышал про дом на колёсах, но прокатиться на его давнем предке оказалось удовольствием не из приятных…       «Так, ладно, допустим, — думал я, сидя на своей лежанке, — что мы имеем? А имеем мы вот что: либо я каким-то образом переместился из одного тела в другое, при этом полностью сохранив все свои физиологические особенности, кроме, разве что, болезни… Либо, сработал механизм по обмену душ и сейчас там, в больнице, валяется парень из этого мира с моим туберкулёзом… То-то он обрадуется… » Мне не понравился ни первый, ни второй вариант, ибо я не представлял себе, как такое возможно: «Ещё что? Ну, не знаю, я познакомился с неадекватно ведущим себя драконом, если всё происходящее со мною в лесу было не сном. А, ну и меня везут обучаться в монастырь. Наверное, дабы я стал священником. Священником! Да, а почему бы заядлому атеисту не поносить бы крест на груди и не спеть пару тысяч раз в церковном хоре, или что они там делают… А я, кстати, не знал, что этому вообще обучаются…»       На тот момент я забыл, что в древности (ну, в пределах XVI–XVII веков) часто-густо монастырь мог быть предназначен больше, чем для основных функций — проведения церковных служб от поминок до свадеб. Нередко при монастырях существовали школы. Ну и да, чаще всего там как раз и обучали делу священника. Такое действительно было. А по поводу монастыря — мол, откуда я знал, куда еду, ведь мне никто этого не говорил… Просто пальцем в небо. Не про костёл же мне было думать?       Мы ехали по узкой проторённой дороге через маковое поле. Однако, оно постепенно заканчивалось, и впереди виднелась лесополоса. Солнце медленно опускалось за горизонт, бросая на мир яркий жёлто-оранжевый свет. Я не люблю закаты. Не знаю почему, но они мне с детства не нравятся. Однако, стоит лишь пережить время захода солнца, как наступает ночь — таинственная и волшебная.       — О, проснулся наконец! — весело сказал мне… кхм, «папа».       — Не вечность же мне спать, — неохотно бросил я в ответ. Подумать не дали…       — И то правда. Давай слезай с соломы, скоро отдавать её надо будет…       — Кхм, извиняюсь… отдавать? — я подумал, что мне послышалось.       — Ну не продавать же её! — рассмеялся священник.       Так, понятно. В этом мире все сошли с ума. Драконы — дружелюбные, милые твари, а все люди — альтруисты. Ясно, понятно… Кстати, драконы… Вспомнились мои ночные похождения и мой новый знакомый. Я посмотрел на пострадавшую руку. Порез или шрам, не знаю, как его правильно назвать, никуда не делся, однако, выглядел он так, будто был со мной уже месяца два. Отец также обратил внимание на рану.       — Ого! Где это ты так?       — Вчера в ле…       Стоит ли рассказывать про дракона? Не знаю. Может, тут есть табу, о которых я не знаю, или у них здесь своя иерархия, которую я вчера нарушил…       — Говорю, как вчера помню, летом было дело, — притворно закашлявшись, сказал я, — мы тогда с ребятами устроили соревнование по лазанью на деревья…       — И ты согласился? — папа искренне удивился.       — Ну да, — не заметив подвоха, продолжил я, — мне всегда было интересно полазать по деревьям…       Отец посмотрел на меня как на ненормального.       — Ты что же себе позволяешь? — весёлый тон вмиг улетучился, — Чтобы мой сын, будущий священник, учёный человек, позволял себе развлекаться, как обычные беспризорники?!       «Ой, не туда…» — подумалось мне. Шикарно сказал, просто браво! Что делать будем?       — Что-что? — я попытался выиграть время.       — Ах, он ещё и спрашивает! — гнев отца, казалось, разрастается ежесекундно. Однако, вдруг он резко поменял тактику. Одной рукой обхватив мою шею, он пододвинул меня к себе поближе.       — Скажи, что ты пошутил, — тихо сказал папа. — Скажи, ведь ты просто хотел меня довести до бешенства, как ты любишь.       — Что? — план созрел. — Пап, о чём ты вообще! Я только что проснулся, несу бред спросонья о том, что мне снилось, а ты сразу же взрываешься!       — Фу-ух, — выдохнул отец, отпустив мою шею. — Ну и сны у тебя!       Я и себе выдохнул. Пронесло. Плюс, удалось выяснить для себя несколько важных подробностей. Я, как оказалось, что-то вроде так называемого «ботаника» — очень много уделяю внимания учёбе. Настолько много, что, скорее всего, света белого не вижу. Вспомнился «футляр» — мой чемодан. Не скрипка ли там, в самом деле, лежит…       — Ага, ну понятно, — продолжил священник, — целый вечер бродил по лесу, оттого тебе всякая чушь и снится. А когда ты вернулся? Я двери не слышал.       — Я — тихий, — без выдумок сказал я.       — Это уж точно! — вновь весёлый тон вернулся на родину.       Хм… Странно, я же вроде бы должен быть паинькой. Как мне удавалось довести его до бешенства? В нотах ошибался, когда на скрипке пиликал? Или за что там ещё можно провинится…       Я посвятил раздумьям на эту тему всё оставшееся время, то бишь время, которое понадобилось для того, чтобы мы преодолели путь от точки, где начался мой мыслительный процесс, до пограничного поста. Реально — пограничного поста! Правда, я далеко не сразу понял, что это на самом деле такое. Мне папа всё пояснил, когда мы уже его миновали. Картина: два стражника, полностью закованные в латы, и один с более лёгким обмундированием. Они стояли на дороге, которая вела прямиком в лес. Недалеко в стороне была огромная куча сена, неясно откуда там взявшаяся. Впрочем, я, кажется, начал догадываться…       — Сиди и молчи, — шепнул мне священник, — я сам всё решу.       — О, светочи наших знаний! — папа спрыгнул с телеги и низко поклонился стражникам. — О, сколь велика была удача, что она свела наши судьбы вместе на этой дороге!       Стражник, тот, что был почти без амуниции, вяло кивнул на возгласы моего отца. Затем он щёлкнул пальцами — сигнал двоим ребятам, что стояли поодаль, — действовать. Они неспешно подошли к телеге и затем своими копьями (весьма странное оружие для пограничного отряда) стали выгружать мою недавнюю постель. Они орудовали будто бы лопатой, но сами знаете, из копья лопата, что из оленя ведро. Функции у них немного отличаются.       — Имя, ремесло, — вяло сказал «пограничник» без оружия, доставая небольшой лист бумаги и перо, обмакнув его при этом в небольшую чернильницу, что висела на поясе.       — О, светлый! — хотел было вновь разойтись в лести священник, но ему, так сказать, не дали.       — Короче! — потребовал стражник. Ой, тьфу ты, стражник… Пограничник. Знаете, когда образ уже давно создан у тебя в голове, очень тяжело менять взгляд на вещи на ходу.       — Я Корин Премудрый — священник из Гаартана, а это мой сын — Леоран, — только что мне открыли моё «настоящее» имя.       — Едет учиться?       — Так точно! — ответ на запрос стражника был твёрдым и чётким. И я не знаю, зачем я это отметил.       — Понятно, — перо пограничника начертило ещё одну строчку. Тем временем двое, что груз «переливали» из сосуда А — телеги, в сосуд Б — большую кучу соломы, закончили работу. Коротко кивнув своим напарникам, пограничник-писатель, так я его обозвал, отошёл в сторону, пропуская нас.       — О, сколь велик и благороден страж границы (именно тогда я догадался, что это за люди и зачем они совершали столь сложные процедуры), сколь мудры его решения…       — Слушай, езжай отсюда, мужик, и без тебя тошно, — совсем уныло прогнусавил пограничник-писатель.       «Папе» дважды повторять не пришлось. Он ещё раз легко поклонился всем троим, а затем быстро вскочил в телегу и мы погнали. Куда веселее, чем пару минут назад. Ибо не только баба с возу, но и солома, ничем не хуже.       — Это была… плата? — ели выговорил я, подскакивая на кочках и затем «мягко» опускаясь на деревянное сиденье от хода нашей колесницы.       — Конечно, — так же прерываясь как и я, ответил священник.       — А почему не деньгами?       — А зачем им деньги? Денег у них просто море, у них ресурсов не хватает.       — Разве не перебор платить целую телегу сена за один только проезд мимо троих, фактически, зевак?       — Перебор конечно. Но! Во-первых, мы не пальцем деланные, умеем хитрить везде и всегда, если пригодится. А во-вторых — это ещё цена сносная, особенно для нас, да, — он по-отцовски ткнул меня кулаком в плечо, при этом радостно улыбаясь. То ли мне, то ли своей идее.       — И в чём хитрость, отдать воз соломы за просто так? — я реально не понимал подвоха.       — О, а ведь я тебя учил! Запомни, раз и навсегда: пограничники — не аграрии.       Где-то с полминуты я думал над этими словами, а потом возьми да и скажи: «гнилое что ли?»       — Правильно! А ведь умный парень-то! — рассмеялся священник, — всегда самое главное — это красивая обёртка, а то, что внутри — это уже не наша проблема…       — А в чём проблема, если можно было просто объехать их, а потом вернуться на дорогу?       — Нет, нельзя, — телега сбавила ход, ибо лошадь перешла с рыси на шаг, — он же не просто так нас записывал. Если бы мы не заплатили, то не попали бы в город. Тем более, они тут не одни, слева и справа у них тоже есть посты. Увидят, что мы пытаемся схитрить, и они нам за нашу выдумку прилично отвесят. И заметь — не золота!       Я немного не так представлял себе образ священника… Смиренный, покорный, благочестивый и ещё около десятка черт характера нельзя было приписать моему «отцу». И этому спокойно можно было не удивляться, ибо я, грубо говоря, познаю мир с чистого листа, но всё же… Проблема в том, что мы называем всё своими именами, но имеем на деле совсем другое. Дракон — исследователь, священник — мошенник, а, хотя, по поводу последнего… Нет, пускай я уж лучше промолчу.       Ехали мы в сумерках, ибо солнце уже скрылось за горизонт. Лес, ужасно похожий на тот, в котором впервые произошла моя встреча с кем-то, кто не является человеком, был не густым, так что ехать было более-менее светло. «А в этом мире хвоя так же хороша, как и в нашем» — думалось мне.       — Совсем немного — и мы будем в лагере. А оттуда до города рукой подать. Завтра утром уже будем на месте, — осведомил меня священник.       В лагере? Надеюсь, гордых повстанцев-добровольцев, мудрых и благородных, сражающихся с непобедимой армией императора, дабы восстановить мир и справедливость на планете…       Нет, конечно же. Это было бы тупо. «Лагерь» надо было читать как «палаточный городок», ну или «кемпинг», в крайнем случае. Правда, палаток не было, зато были десятки других телег, гружёных и пустых. Там и тут были разведены небольшие костерки, освещающие всё пространство лагеря, внаглую игнорируя правила пожарной безопасности. Но, похоже, всех это не сильно заботило.       Отец, как он объяснил, пошёл договариваться насчёт места для телеги с «администрацией», а я наслаждался (с натяжкой) нашим ужином — сыром, луковицей и несколькими ломтями хлеба — заботливо завёрнутыми в узелок. Всегда удивлялся, как герои некоторых сказок могут питаться сырым луком. Однако, сосед с телеги, что стояла справа от моей, доходчиво растолковал мне, что лук — это вообще роскошь. Мужчина доедал свой старый башмак… Странно, что он не пытался попросить у кого-то еды. Свой кусочек сыра я ему отдал. Он был очень этому рад.

***

      За последние три дня я спал где угодно и на чём угодно, но только не на нормальной кровати. Причём с каждым разом лежанка становилось всё хуже и хуже. Сначала шерсть, потом солома, а потом просто — деревянные доски. И всё бы ничего, но я просто не высыпаюсь. А это, собственно, становится причиной моих опрометчивых действий и спутанных мыслей.       К примеру, когда мы рано утром двинулись в путь, образ дракона не покидал моей головы. Но я думал совсем не о его сущности, или действиях. Меня, почему-то, заинтересовало его имя.       Я уже привык, что почти все имена здесь либо оригинальные, либо являются смесью нескольких имён. Чего только моё стоит — Леоран. Эдакая помесь Леона (кем меня в реальной жизни и назвали) и Кейрана. А вот… Фронтон… что-то очень знакомое… Дайте подумать. По-моему, если я ничего не путаю, фронтон — это не имя, а верхняя часть фасада здания, или этот… как его… хе-хе, чердак. Здорово, если ещё раз с ним встречусь — порадую своим открытием. А, хотя, нет, вру… Фронтон — это всё-таки имя. Так звали древнеримского философа, а уже то, что фронтон — это часть дома я узнал лишь спустя месяцы. Как сейчас помню, нашего учителя истории и его лекции…       А папа мне всё это время что-то рассказывал. Скорее всего то, что мне желательно бы знать… А, нет, бессмысленная болтовня. «О, велик и могуч был благородный рыцарь Торн…» — с увлечением рассказывал священник. Да, спасибо, но слушать сказку, находясь при этом в сказке, у меня желания не было. Мне ещё вчерашнего дня хватило, когда «отец», после того, как мы миновали пост, закатил воодушевлённый монолог. Часа на три… Зря я его тогда не слушал. Много интересных историй пройдёт мимо вас сейчас, и прошло мимо меня тогда. А я лишь тратил время впустую, закрываясь в собственной клетке из паутины мыслей…       Опустим всё остальное, что случилось со мной в дороге. Ибо ничего толком и не случилось. Зато, я освободил место в рассказе для описания города, в котором мне, как я потом выяснил, предстояло учиться.       Он располагался на высоком холме. Жилые дома возвышались один над другим, а на самой вершине располагался замок. Он был серым, невзрачным, однако довольно массивным. На каждой из его четырёх башен развевался красный флаг. Дома, судя по всему, были построены из того же камня, что и замок, однако менее отёсанного. У города было два защитных ограждения. Первое, природное — река, а второе, искусственное — городская стена. Дорога, по которой мы ехали, вела прямиком к разводному мосту, который в поднятом состоянии исполнял роль городских ворот. Само поселение, стоящее на открытой местности, однако окружённой лесами, было не очень большим, примерно на десять-двенадцать тысяч человек. Это было немного, даже по меркам средневековья, откуда Трамперс, так именовали город, был будто бы перенесён. Да, я знаю вашу реакцию на это название. Сам, когда услышал, хохотал минут пять. Но мы же должны быть лояльны к подобным явлениям, ведь так?       После того как мы выехали из леса, и начали постепенно приближаться к арке городской стены, мой отец перестал глаголить истину о былых временах, вместо этого перейдя к наставлениям. Ну, вы знаете эти наставления… «Будь вежлив со священниками, не задирайся перед старшими, мой руки, пей молоко…». Как вы поняли, я особо в слова отца не вникал, больше уделяя внимания изучению очертаний города. И это уже была вторая глупость за сегодняшнее утро.       У городских ворот стояли два стражника, теперь это уже действительно были стражники. В полном облачении, однако один был с копьём, а второй с мечом в ножнах. У него так же в руках был лист точь-в-точь такой же, как и у пограничника. А потом оказалось, что это он и был, то бишь листок. Ибо на нём были записаны наши, с папой, имена.       Назвав себя, мы неспешно въехали под арку городских ворот и в скором времени уже колесили по брусчатке городских улиц. Вернее улицы, ибо мы никуда не сворачивали. Помню, я ещё спросил: «А как они смогли передать друг другу про нас данные так быстро?», на что получил вполне справедливый ответ: «Ну, стыдно не знать!». М-да, Google из папы, прямо скажем, так себе.       Дорога от ворот до центральной площади, судя по всему (а всё это — количество людей и телег), была основной. В принципе, поселение изнутри было очень похоже на провинциальный городок Франции начала шестнадцатого века — такое же оформление и такой же запах… канализации… Не понимаю, сточные трубы придумали римляне ещё до рождения Христа, а до западной Европы эта волна цивилизации докатилась лишь в XVIII веке. И это, кстати, стало одной из главных причин чумы, наравне с крысами. Трамперс (боже, дайте привыкнуть к этому названию) могла постичь та же судьба, что и Лондон со времён страшной болезни, и мне, как бы, не хотелось застать этот период. Кто знает, сколько мне ещё предстоит здесь пробыть…       Ладно, закончили с кратким экскурсом в историю. Переходим к действиям. Город действительно оказался небольшим, ибо от ворот до точки назначения — монастыря, — мы двигались всего пару минут. А да, и ещё пару слов о центральной площади. Одна из самых высоких точек города, на ней было всё. Справа, в гордом одиночестве, стоял как раз таки монастырь, а слева, помимо жилых домов, красовались всевозможные лавки. Больше всего мне запомнилась вывеска зубных дел мастера. Если у нас обычно рисуют щётку или зуб, то тут были… тиски. Чем не стимул чистить зубы каждый день…       Если идти по дороге прямо, то можно было прийти к воротам замка. Ну, а в центре площади стояла… гильотина. Уже хорошо, значит, прогресс тут всё-таки присутствует, если вы понимаете, о чём я…       Всё, с описанием города закончили.       Мы оставили повозку вместе с лошадью недалеко от главного входа и неспешно двинулись к входу. Монастырь был вторым самым высоким зданием в городе, уступая жилищу короля. А также единственным, что был сделан не из камня. Не скажу сейчас, из чего конкретно, я не разбираюсь. Но, в общем, здание достойное Вены.       Войдя внутрь, в нос мне ударил сильный запах ладана, уж его-то я везде узнаю. Центральный зал был просто огромен. Ряды скамей, высокие потолки, изображение на них… Удивил тот факт, что на фресках были изображены существа, а не люди. Возможно, тут до сих пор установлено язычество, тогда это — очень странно, ибо монастырь очень походил на католический.       Людей не было вообще, так что наши шаги были слышны по всему помещению. Направлялись мы к келье, где, по словам отца, обитала монахиня, отвечающая за порядок в рядах обучающихся. По-нашему — дирекция.       Через пару минут мы уже направлялись к дому, в котором обитали дети — ученики при монастыре. Монахиня — старая, усталая, но вполне добродушная женщина определила меня на второй этаж. Не знаю, хорошо ли это, но всё равно мне скоро предстоит это узнать. У входа в, назовём его для простоты, общежитие, мы с отцом расстались. Напоследок он пожелал мне добра и скорейшего возвращения домой с новыми знаниями, а также, что он… мною гордится. На его устах улыбки больше не было, ибо отпускать детей в свободное плавание очень и очень нелегко. Та и детям тоже иногда приходится очень нелегко, уж я то знаю. В какой-то степени, я даже рад, что был знаком с ним всего два дня — не успел к нему привязаться. Однако, наше расставание означало полное лишения меня всяческой поддержки в этом мире, что меня не сильно радовало.       Поэтому, мои эмоции в плане прощания были вполне искренними, пусть и имели несколько иное происхождение.       Мы пожали друг другу руки. На этом и разошлись. Оно и к лучшему. Я пошёл к зданию, а отец к лошади…       Плохо помню, как заходил внутрь общежития и поднимался по лестнице на второй этаж. Всё было как в тумане. Очнулся я только когда увидел помещение, где мне предстоит спать. Скажем так, я ожидал лицезреть комнату, а не казарму.       Примерно двадцать двухъярусных, деревянных кроватей были расставлены по периметру прямоугольной комнаты в два ряда. Каждая была пронумерована, и счёт начинался от двери. Как мне сказала монахиня, моя была последней с правого ряда, туда я и направился, посматривая на общую обстановку. Ничего примечательного — белые стены, без украшений, деревянный пол, хорошо, что хоть окон много.       Народу в помещении также не было, наверное, все были в городе. А, нет… Один был, и именно на моей кровати. Ну, точнее, на той, что была нижней. Белокурый пацанёнок сидел и увлечённо, эмм… читал. Хотя, судя по движению его пальца по страницам — читал он по слогам. Однако, стоило мне подойти поближе, как он оторвался от своего увлекательного занятия и обратился ко мне с миролюбивой улыбкой:       — Приветствую тебя, брат! Мне предстоит разделять с тобой ложе?       На вид ему было лет двенадцать, поэтому ясно, что он не понял, что сказал. Он, разумеется, имел в виду — спать на одной кровати, просто на разных ярусах. Но меня его фраза заставила улыбнуться, и я ответил:       — Я также тебя приветствую… брат. Моё место — будет сверху…       В ответ и я получил утвердительный кивок и предложение сесть рядом с ним — парень хотел показать мне книгу. Это, кстати, хорошо, что удалось так легко завести знакомство. Мне его знания нужны будут просто позарез…

***

      Паренька звали Рок. Он долго не хотел раскрывать имя, говоря, что не знает его, что братьям по священному духу этого знать не обязательно… Ну, я же настойчивый! В общем, камешек так камешек.       В общем, дальнейшее повествование будет немного скупым на детали, ибо половину я либо просто забыл, либо эти данные в принципе не существенные. Для придания большей конкретики я разделю моё пребывание там, в Трамперсе (прости Господи), на три дня. Да, именно три дня я там и продержался, скоро узнаете почему. Итак, день первый.       Это тот же день, когда я приехал. Был, кстати, одним из самых информативных. Я расспрашивал Рока обо всём, удачно прикрываясь своим иностранным происхождением. Кстати, то, что моё происхождение иностранное — я тоже узнал от него. Рассказав о себе буквально пару слов, я извлёк практически море информации. Сейчас попытаюсь коротко рассказать… А коротко, блин, не получится… Ладно, только зря место на листке своими причитаниями занимаю.       В общем — мир, в который я попал, действительно «волшебный», хотя я в магию не верю и считаю её шарлатанством. Волшебным он был по очень логичной причине — в нём жили волшебники. Также страну населяли всевозможные мифические существа от мудрых кентавров, до ненасытных, кровожадных драконов. (Что-то Фронтон не сильно подходил под описание ненасытного и кровожадного… Но не важно).       Так же я узнал, что люди — как одна из рас, сейчас пребывают во вражде с гномами, однако в союзе с эльфами. Причину вражды Рок, по незнанию, не назвал.       «Ну да, — думалось мне, — я попадаю в чужой мир, потом мне гадалка нагадает ужасно интересную судьбу, потом я иду спасать всех от войны, устанавливаю мир и ухожу в бесконечные скитания… классика…». Бред это конечно всё. Никого и не от чего я спасать не собираюсь. Не моё дело. Хоть бы самому нормально освоится…       Проблема была в том, что Рок — был ещё ребёнком. Он мало того, что почти ничего особо не знал, так и ещё смотрел на мир по-детски. Чего стоит восхваление милосердного графа Нарлога и премудрого епископа — главы монастыря. Про графа, я не сомневаюсь, что он являлся типичным похотливым пьяницей, а вот про кардинала… не знаю, там посмотрим.       Хотел у Рока попросить карту, чтобы хотя бы понимать, в какой местности мы находимся, на что тот ответил, что карта есть только у кардинала. Для меня появился новый квест.       Мальчишка также рассказал о себе и про обстановку вокруг. Я узнал, что здание, в котором мы находились, предназначено не только для проживания учащихся. Грубо говоря — это был приют при монастыре. Со своей столовой на первом этаже, комнатами воспитателей, обучающим классом и жилыми комнатами по сорок человек в каждой. Сам паренёк был сиротой и проводил в этом «круглосуточном лагере» уже третий год. Рок похвастался, что уже выучился читать. Знал бы он про логарифмы и производные…       Ещё кое-что… Когда он узнал, что я приехал с запада, выражение его лица резко поменялось. С добродушного на что-то среднее между агрессией и отвращением. Заметив это, я сказал, что полностью поддерживаю великого Нарлога и обожаю страну, в которой я нахожусь. Мои слова значительно подправили дело.       В принципе, паренёк хороший, честный и наивный. Повезло, что мы были вдвоём и спокойно часа два могли поговорить. А потом набежало разношёрстное стадо. Целая орава детей всех полов и возрастов. Однако, старше, чем я, по-моему, не было. Буквально пару человек были моими одногодками и всё. Я познакомился с двумя детьми с соседней кровати — рыжеволосой Ларой (кстати, первое знакомое мне имя) и темноволосым Джолом. Им было по тринадцать и двенадцать лет, соответственно. Разговорились.       От них узнал о том, как будут проходить мои занятия и распорядок дня. В принципе, всё в духе обычного приюта. Подъём, утренняя молитва, потом завтрак. Далее учёба шестичасовая, состоящая, по словам детей, из сплошной писанины и заучивания молитв, потом поздний обед, свободное время, ужин, вечерняя молитва и, наконец, сон. «И так изо дня в день» — с тоской говорила Лара. И да, кстати, у них неделя состоит не из семи дней, а из пяти. Один выходной на четыре рабочих дня. Сейчас как раз он и был. В принципе, довольно удобно, однако всё равно мне придётся к этому графику привыкать.       Особых происшествий больше в этот день не происходило. Сходил на обед — довольно неплохо кормят. В свободное время никуда не ходил. Поесть, чтобы тебя сразу же вырвало? Ага, сейчас… На вечерней молитве усиленно изображал из себя молящегося, губами напевая при этом песню группы «Queen». Больше ни с кем не знакомился и разговоров не заводил. Некоторые на меня очень странно поглядывали. Вроде бы всё… День второй.       Или первый день «учёбы». Учёбой это можно было назвать с большой натяжкой. После завтрака мы все вместе отправились в монастырь. А, кстати, забыл упомянуть, у нас ведь была униформа — оригинальное чёрное одеяло, которое как-то надо было намотать на тело. С этой задачей я справился прескверно, так что это послужило поводом для насмешек. Особенно от одного индивида…       Я его заприметил ещё вчера, когда он единственный был окружён толпой, то ли фанатов, то ли телохранителей. Вальяжная походка, скучающий взгляд, надменное лицо… Мой одногодка, кстати. Обычный лидер в будущем социального мусора. Так вот, ему показалась очень забавным моя нерасторопность и он вместе со своими дружками, ещё по дороге в монастырь, устроили мне бомбардировку подколками и провокационными вопросами. Самое популярное у них было — что я облачился как девчонка.       «В принципе, я знаю, как с таким бороться, и меня на такое уже не возьмёшь» — думал я. Угу, надейся…       Ну, в общем, с горем пополам я добрался до моего рабочего места. Причём это был не главный зал, как я думал, а небольшое помещение, справа от входа. Три ряда жёстких деревянных столов, нелакированных естественно, такие же три ряда скамеек и перед всем этим был небольшой постамент, на котором лежала книга.       Принадлежности для писания я нашёл в своём футляре-чемодане. Помимо них там ещё была сменная одежда, небольшая книга и обрывки бумаги с четверостишьями. Парень, походу, увлекался поэзией.       Как вам описать наш урок… Короче: шесть часов медленного, монотонного чтения с религиозной книги о нравоучениях от какого-то плешивого старика в церковной рясе… Мечта! Ну, я времени зря не терял. Пока все остальные изнемогали над написанием конспектов, я занялся написанием стихов. А что? Парень увлекался, почему бы и мне не попробовать. Вот, самое прикольное, что получилось: Мне плевать на твой грустный мир Мне плевать на твою злую судьбу И лишь одинокий, древний вампир Не откажется кровь пить твою…       Да, не напрягайтесь, я тоже не понял смысла. Стихотворец из меня так себе…. Вечером этого же дня трое, во главе с этим фамильярным придурком, зажали меня на лестнице, и давай докапываться:       — Откуда ты родом, девчонка? — надменно спрашивал Зельке (этого упыря, оказывается, так звали)       — Твои скудные познания навряд ли помогут тебе, определить, где это место, — пытаясь сделать голос как можно более равнодушным, сказал я.       — Чего-чего? — все трое дружно подступили на один шаг. — А ну, повтори ещё раз!       — Мои дорогие, лишне-хромосомные друзья, — придав голосу миролюбивого тона, сказал я, — понимаете, если до таких как вы информация не доходит с первого раза, то это означает, что на вашу жизнь, дабы склонить её в лучшую сторону, в принципе, ничего повлиять не может. Поэтому я, — подключаю жесты, — не собираюсь тратить своё время, на настолько безнадёжных индивидуумов, как вы. Разрешите откланяться!       Попытавшись сделать пару шагов вверх по лестнице, я наткнулся на отрицательный ответ в виде физического приёма, оказываемого группой лиц, под названием «сужение кольца». Кто его знает, чем бы это всё закончилось. Если бы не появилась одна из воспитательниц и не заорала на нас всех сразу.       — Тебе повезло, красавица, — сказал Зельке и махнул рукой своим подопечным. Я снова смог свободно дышать.       — Можно я его ночью прирежу? — обратился я к женщине, после того как четвёрка удалилась.       В ответ она с сочувствием на меня посмотрела, однако отрицательно покачала головой.       — Это какой же из него священник получится, с таким-то образом жизни? — на этот раз мой вопрос не остался без ответа.       — Он никогда не станет священником. Ему статус не позволяет учиться где-либо ещё, но у него нет качеств, которые помогут ему стать в один ряд с нами — служителями монастыря, — ответила воспитательница.       — Он же ведь здесь не первый год, верно?       — Пятый — последний возможный. Если он не сможет стать священнослужителем, то покинет наш приют.       — А почему мы все, и девочки, и мальчики, абсолютно всех возрастов учимся все вместе?       — Священные книги одни на весь мир, и их повторение не будет лишним.       Я не совсем понял её ответа, однако пожелал спокойной ночи, а затем вернулся на свою кровать.       Рок не спал и ждал меня. Когда я подошёл он шёпотом сказал мне:       — Ты, главное, не бойся Зельке! Все боятся, а ты — не бойся! Он как увидит, что ты его не боишься — испугается и убежит!       — Не переживай, приятель, — улыбнулся я, — наша следующая встреча с ним будет очень для него неприятной.       Паренёк тихо засмеялся и укрылся с головой тоненьким одеялом. Я же полез наверх.       Подумать было над чем. Что делать завтра? Я уже привлёк к себе слишком много их внимания, теперь — не отстанут. Лезть в драку — тупо, а как избежать их, я пока не знаю. И чего прицепились? Все же говорят — будешь игнорировать, потеряют интерес и отстанут.       Почему в этот раз не сработало? Я не реагировал ни на один их выпад, а впервые заговорил только что на лестнице. Либо они очень настойчивые, либо до них плохо доходит. Для придания себе уверенности будем считать второй вариант верным. С моей постели открывался великолепный вид… на гильотину. Прекрасное зрелище.       Спокойной ночи! День третий — он же последний в приюте, он же и самый насыщенный.       Опустим завтрак и утреннюю молитву. Скажу лишь только то, что песни, текст которых я знаю наизусть, медленно подходили к концу.       Этот день не был похож на вчерашний, в плане учебного процесса. Теперь нас всех разместили в главном зале, заставили встать на колени и приказали читать беспрерывно молитву. Ну как приказали… приказал. Этого человека я видел впервые. У него была отвратная физиономия — редкие волосы, нос картошкой, злобные маленькие глаза. Ему было где-то лет сорок… не берусь сказать точно. Ну, в общем, отвратная личность.       Меня насторожило то, что даже Зельке притих во время молитвы и тихонько что-то бормотал себе под нос. Скоро я понял почему.       Наш надзиратель стоял позади, и, скорее всего, внимательно смотрел за каждым из нас. Во время молебна один из мальчиков с заднего ряда закашлялся, и его моментально постигла кара. Надзиратель, будем называть его так, мигом преодолел расстояние от своего поста до бедняги и с размаху пять раз всыпал по спине ему тростью.       Мальчик упал и забился в истерике. Ещё бы, здорово ему прилетело. Однако, это был ещё не конец. Надзиратель схватил его за шею, поволок к выходу и в прямом смысле вышвырнул его из монастыря. Затем, неспешным шагом, вернулся на свой пост. Вот и показало своё лицо средневековье, а я уже переживать начал. После увиденной сценки я молился уже по настоящему, за сейчас и на годы вперёд. Самое интересное — полное отсутствие реакции у всех остальных. За их спиной человека избили, а им хоть бы хны…       Однако это была присказка, сказка — впереди. После молитвы нас всех повели на центральную площадь. Там собралось много народу, и они все стояли вокруг… гильотины. Я, почему-то, подумал на себя и в груди у меня всё сжалось. Однако вскоре я увидел виновника торжества.       Его вели двое стражников, а толпа медленно расступалась перед ними. Вид у преступника был, что надо… Чёрное пальто, широкополая шляпа, серые глаза, твёрдая походка… ну чем не герой для приключенческого романа?       За ними шествовал палач, вся суть которого, насколько я понял, заключалась в том, чтобы дёрнуть за верёвку, когда скажут: «Давай!».       Толпа молчала, а нас тем временем вновь заставили стать на колени, и молиться за упокой души грешника. Священник, тот, что читал нам вчера свою интереснейшую лекцию, стоял в ожидании внимания толпы.       Кто этот преступник? Что натворил? Какого я должен на это смотреть? Ладно, со мной всё ясно, но тут же десятилетние дети! Папа, куда ты меня привёз…       Спустя несколько минут провинившийся стоял перед священником. Вид у него был, на удивление, уверенный. С него сняли шляпу, и поставили на колени перед священнослужителем. Тот начал читать над ним великие тексты. У меня сработал рефлекс — захотелось спать.       Спустя ещё несколько минут священник произнёс: «О, сын Божий, не ведавший закона, будут ли у тебя слова для выражения покаяния своего, в последние моменты жизни твоей?». Какое-то время преступник просто молчал, но потом он буквально прокричал: «Удачи вам, щенки поганые!», а затем дико захохотал.       Через пару секунд тишину площади прорезал страшный рёв огромного существа. Думаю, вы уже догадались, какого. Огромный, куда там тому милому лесному существу, ужасающий серо-стальной дракон на огромной скорости пролетел над площадью.       Знаете, толпе не хватило ни рёва, ни присутствия крылатого существа, зато ей хватило истерического крика «Дракоо-он!». Все мигом бросились врассыпную, панически вопя. А я что, не толпа что ли? Только я был немного поумнее. Вместо того, чтобы просто панически бегать от одного здания к другому, я просто побежал к монастырю — самому защищённому зданию. Почему люди иногда так плохо соображают?       В общем, в сам монастырь я забегать не стал, ибо увидел, что дракон нацелился на замок. Ну как нацелился… Скорее взял себе за идею — взобраться на самую высокую башню и давать оттуда свои громогласные концерты. Зачем? Кто его знает.       Но он походил на настоящего дракона. Огромные габариты, гигантские крылья, голова с рогами, хребет с хитиновыми пластинами, и рёв… Он меня сейчас просто с ума сведёт! Зовёт кого, или что?       В скором времени к площади подоспели стражники. Они выкатили… что-то, что было похоже на гигантский арбалет на колёсах, не помню, как это называется…       Прицеливание заняло минуты две. При этом дракон перестал голосить и с интересом наблюдал за их действиями. Наконец, я услышал команду «Огонь!». Стрела, или копье, вылетело в направлении крылатого чудовища. Однако наводчик был явно косой. Промах можно было спокойно считать в десятках метров.       Дракон проводил снаряд взглядом, потом насмешливо посмотрел на стрелявших, взмахнул крыльями и улетел восвояси. А народу понравилось — повылазили из своих укрытий и стали аплодировать стражникам, а те в свою очередь не забывали кланяться.       «Так, — подумал я, — с меня хватит этого дурдома „Солнышко“, шмотки взял, бегом и на выход!». Я тихо, под стеночкой двинулся к общежитию. Войдя внутрь, я обнаружил, что перед лестницей меня ждала неожиданная встреча. Зельке стоял и ухмылялся моему выражению лица, при виде его.       — Что, красавица, дракончика испугалась? — насмешливо спросил он.       Чего пристал-то? И двух дней не прошло, а он уже настолько нагло себя ведёт.       — Ну, не знаю, ты тут оказался раньше меня, — немного неудачно парировал я.       — Я просто знаю, как нужно себя вести в экстренных ситуациях, в отличие от тебя, красотка.       Он явно свихнулся. Иначе я этого прокомментировать не могу. Плевать, мне просто нужно забрать вещи. Я двинулся к лестнице, однако Зельке преградил мне путь.       — Пусти, — чуть не задыхаясь, от ярости, сказал я.       — Признай, что ты девчонка — самодовольно сказал Зельке, — тогда пропущу. — Знаешь что, милый, — очень мягким тоном сказал я, и мне пришло на ум осознание одного простого факта, — я думаю, мы сможем договориться. — я легко провёл рукой по его щеке, чем привёл его в полнейший шок.  — Есть приём, который поможет нам решить нашу проблему.       Быстрый, мощный удар кулаком в область печени и мой противник моментально согнулся пополам. Я не дал ему упасть, схватившись за шиворот его рубашки, а затем продолжил:       — Правда, я считаю, чтобы понять этот приём до конца тебе нужно отдохнуть. Приляг пока, — второй удар, на сей раз локтем по хребту, и Зельке распластался на полу.       — Путь расчищен, — констатировал я.       Однако забрать мои вещи мне так и не было суждено.       — Леоран, — голос за моей спиной негромко окликнул меня.       Пару ласковых слов уже были у меня на языке, однако когда я увидел, кто ко мне обращается, то сразу же их и проглотил. «Кардинал» — одной строчкой пронеслось у меня в голове. И да, тут трудно было ошибиться. Красная мантия уже как минимум была поводом для тревоги. А ещё было лицо… Серые усы, твёрдый подбородок, спокойные карие глаза, острый нос… Его лицо не выражало никаких эмоций. А глаза, не буравили, однако смотрели прямо в душу.       — Так, я всё объясню, — начал было я.       Однако, вместо ответа кардинал поманил меня пальцем за собой и вышел из помещения. Что-то мне подсказывало, что мне необходимо, именно необходимо последовать за ним. Мы преодолели площадь, на которой люди уже почти полностью разошлись, и вошли в монастырь.       Его кабинет располагался за сценой главного зала. Довольно уютно обставленная комната, по-современному так, тянуло на конец девятнадцатого века. Так же я увидел ту пресловутую карту, что была мне просто необходима. Однако, даже когда она висела прямо передо мной, я не мог уделить ей достаточно внимания. Сами знаете, почему.       — Можете мне ничего не говорить, — спокойным, почти ледяным тоном сказал кардинал, — я прекрасно видел, что произошло.       — Если так, — неуверенно начал я, — то я, получается, не могу вызвать у вас претензии… ваше преосвященство?       — Не можете.       — Так… я могу идти?       — Можете.       Я не понимал, к чему он клонит. Зачем тогда приглашал к себе?       — Вы хотите мне что-то сказать?       — Знаете, вы — интересный человек, Леоран. Вы прибыли на учёбу в чужую страну, дабы обучиться делу священника. Однако, по ходу вашего образовательного процесса вы избиваете сына графа, любимца короля И при этом не осознаёте тяжесть вашего преступления.       Вот это номер… Походу, придётся ретироваться в самом срочном порядке. И остаётся лишь упомянуть старую избитую фразу: «Кто же знал?».       — Вы… не будете предоставлять мне защиту, ведь так? — с быстро тухнущей надеждой спросил я.       — Назовите мне хоть одну причину.       — Ну, я маленький…       Правая бровь кардинала слегка приподнялась.       — Да, понял, неудачный пример…       — Я не стану предоставлять вам никакой защиты, ибо я не обязан этого делать, — всё тем же спокойным тоном сказал кардинал. — Однако, если вы решите скрыться в неизвестном направлении, я не стану говорить стражникам, куда вы побежали.       Какой милый чёрный юмор.       — Послушайте, ваше преосвященство, — сказал я, понимая, что больше такой возможности может и не представится.       — Да?       — Вы… вы… вы верите в Богов?       Одна из самых напряжённых пауз в моей жизни. Кардинал смотрел на меня, казалось, целую вечность, будто бы изучая. Потом он медленно подался вперёд так, что аж кресло заскрипело, и очень тихо спросил:       — По вашему мнению, может ли человек, подобный мне, верить в богов.       На протяжении всего разговора его выражение лица оставалось неизменным, так же было и сейчас. Однако, я справился с давлением и медленно отрицательно покачал головой.       — Интересно, — сказал кардинал. — Можете быть свободны.       И он указал кончиком пера на дверь.