Союз нерушимый

      Руслану снились неприятные сны, поэтому он часто просыпался и тихо выходил из комнаты, чтобы подышать свежим воздухом. Ближе к утру его сон снова был прерван ночным кошмаром, и Томилёв, надев сланцы, пошел в сторону туалетов, где далее свернул к бане. Вокруг было хорошо и спокойно, лишь пение птиц разрывало тишину да шелест травы и листьев деревьев. Присев на траву возле забора, Руслан задумчиво уставился на речку, которая отражала лучи восходящего солнца. Он достал пачку спичек из кармана шортов и взял одну сигарету из пачки Шипки, сразу же поджигая ее и глубоко затягиваясь. Волна спокойствия прошлась по его телу, Руслан ощутил легкость в голове и прикрыл глаза. Его часто мучили кошмары, да и спал последние пару лет он плохо, из-за чего под глазами залегли вечные синяки.       В первый день Руслан проклинал всех и вся, когда его привезли в лагерь, не спросив, хочет ли он этого вообще или нет. Хотелось убежать, спрятаться или даже уехать на попутках, однако директор внимательно следил за каждым его шагом. Но потом Томилёв увидел его. Он не виделся с Женей четыре года, даже почти забыл о нём за всё это время, но тут… Эта встреча показалась Руслану удивительным совпадением, особенно после недавних событий в его жизни. Это было и хорошо, и ужасно. Все, кто задумал поездку Руслана сюда в «воспитательных» целях сами же угодили в собственную ловушку. И теперь Томилёв окончательно убедился в том, кто ему по-настоящему интересен.       Интерес к парням рос стабильно с каждым годом, и он искренне не понимал, почему так выходит. Почему его мало интересовали девочки в детском саду, а вместо этого он старался чаще играть с мальчишками? Почему в школе он не дёргал девчонок за косы, а дразнил сверстников своего пола? Почему он так привязался к Жене, который всегда был идеально причёсанным и ухоженным? — Блять, — тихо выругался Руслан, протирая ладонью лицо. Три недели в этом хаосе, далеко от свободы, но так близко к объекту вожделения. Пытка похуже груши страданий. Надо как-нибудь отвлечься и найти девчонку, на которой можно будет снимать свой стресс. Одна уже как минимум есть, которая про Италию спрашивала. Она целый вечер на дискотеке не отрывала взгляда от Руслана, ожидая, пока он пригласит ее потанцевать. Видимо, придется себя пересилить, чтобы создавать видимость интереса к ней, сгорая от чувств при виде Жени. Протащить за собой эти долбанные чувства четыре года? Как нехуй делать.       Руслан вернулся в корпус, покурив. Лицо его было сонным и задумчивым, юноша попросту не знал, как ему прожить эти дни с минимумом проблем и вовлечений в какие-либо конкурсы и соревнования. На пороге в комнату его встретил разъяренный Женя, хватая за плечо и утаскивая на улицу, чтобы никого не разбудить. — Ты совсем опух?! Какого чёрта ты делаешь на улице в пять утра?! — Кастильский резко встал на цыпочки и приблизился к лицу ошарашенного Руслана. — Еще и курил! Ты хочешь проблем? Они у тебя будут, всю смену в комнате безвылазно просидишь! — Ты ничего этим не добьёшься, Евгеш, — равнодушно проговорил Томилёв, и Кастильский заметил у него под глазами синяки. — Если так, то мне же лучше. Не будут никуда пихать, и я смогу разлагаться в кровати, как и планировал всё лето провести. Если ты не против, я пойду досплю свои пару часов. — Стой, — неожиданно спокойно проговорил Женя, остановив Руслана за ладонь, касаясь пальцами его запястья. Юноша обернулся, ожидая, что скажет тот. — Почему тебя привезли сюда и так тщательно хотят перевоспитать? — Ну-у, — Руслан кисло улыбнулся, посмотрев в небо, затем перевёл взгляд в глаза Кастильского. — Наверное, родители просто хотели меня сплавить, чтобы мной занимался кто-то другой. Ты, например. Как видишь, они со мной не могут управиться. Надеются, что это под силу тебе. — А почему я? Это то есть так задумано с самого начала? — удивился Женя, осторожно отпуская его ладонь. — Ты помнишь, кто — мои родители? — Руслан усмехнулся, облокачиваясь о стену домика. Женя с сомнением посмотрел в карие глаза. — Что же, я напомню. Они с недавних пор стали членами Верховного Совета СССР, а также они в Представительстве Республик, из-за чего и выезжали за границу в том году. И я не попадаю под описание «советского пионера», лучшего сына и ребенка. Их во мне много не устраивает, потому и хотят меня усовершенствовать. Как я понял, сделать твоей копией. — Копией? Н-но это же невозможно, ты же — совершенно другая личность, — Женя задумчиво потупил взгляд в сторону, пытаясь проанализировать всё. Руслан усмехнулся. — Им скажи это. Я не собираюсь плясать под чужую дудку ради чужих хотелок, при этом ущемляя собственные желания. — Руслан, ты просто не кури и не убегай за пределы лагеря. Это всё, чего я от тебя прошу, — строго произнёс Кастильский, на что Руслан снисходительно улыбнулся. — Ты хочешь слишком многого от меня, ведь как раз это всё — мои собственные желания, которые я ущемлять ради кого-то не собираюсь.       Руслан ушёл в комнату, сразу же укладываясь в постель и оставляя Женю наедине со своими мыслями на улице. Вот упрямый паршивец! Жаль его, конечно, но ему дали чёткие указания — сделать из него настоящего пионера. Это же целое испытание, даже страшно становится от подобного.       Всё утро Женя издалека контролировал поведение Томилёва, который и сам не шибко стремился нарушать какие-либо правила. Выглядел он, конечно, совсем развязно, отличался даже внешне от многих. Утренней сигареты Руслану хватило аж до самого обеда, да и дурные сны совершенно испортили ему всяческое настроение. Он не выспался. Во время лагерной спартакиады он почти всё время старался где-то присесть и уснуть, однако каждый божий раз перед ним возникал Женя и тащил участвовать во всяких конкурсах. Он наглым образом вторгался в его личное пространство, нарушал всякие личные границы и хватал за руки и тело. В очередной такой раз Томилёв сидел на лавочке недалеко от столовой, наслаждаясь солнцем и пригревшись, пока вдруг кто-то не создал ему тень. Руслан мрачно приоткрыл глаза и вздохнул. — Чего ещё? — Не хочешь поучаствовать в соревновании по волейболу против второго отряда? Стас сказал, что ты хорошо играешь, вожатые ждут тебя. — Да блять, — он цокнул, встав с лавочки и потягиваясь. Женя видел, насколько выспавшимся он был, однако виду жалости не подавал. — На кой хер я только пошел играть вчера. — Хватит киснуть, участвовать в соревнованиях со всеми весело. — Безудержное веселье, — Руслан закатил глаза, направляясь к волейбольному полю. Там уже стоял Стас с остальными, потягиваясь и расслабленно глядя по сторонам. Женя оставил Ричи и убежал на другие соревнования, и тут Стас усмехнулся. — Твою задницу смогли отлепить от лавочки? — Я твою сейчас на морду тебе натяну, — буркнул Томилёв. Урицкий хмыкнул. — Не нравится, когда подшучивают над тобой, а сам горазд. Дивитися шкода. — Ладно, прости за вчерашнее, — Руслан вздохнул, и Стас на секунду удивлённо вскинул брови, вновь принимая спокойное выражение. Ему казалось, что придётся куда дольше ломать этого парня. — Ерунда. Давай лучше сыграем как следует, — Стас прошёл мимо него, заглянув острым взором в карие глаза, и тут же встал на свою позицию. Руслан на это только улыбнулся краем губ. Ладно, раз так, то они обязаны победить.       Ближе к обеду Женя заметил, что Руслан после соревнований о чём-то разговаривает со Стасом. Удивлённо на них посмотрев, Кастильский повернулся к друзьям. — А они… Давно ли подружились? — Так они играли вместе, после игры вместе шли в корпус и переодевались, — сообщила Вера, оглянувшись на них двоих. — Стас не с каждым так общается, — проговорил Боря, задумчиво осматривая друга. — Даже с нами не часто. Наверное, нашли общий язык. — Они оба довольно колючие, — подтвердила Вера, вздохнув. — Что-то общее точно их сблизило. Ну, хорошо, что Руслан нашел себе друга. А то ошивается непонятно где и с кем. — Ну, да, — подытожил Женя, не сводя с них пристального взгляда. Странно, внутри стало вдруг не по себе. То ли от того, что Руслан ворует у него друга, то ли наоборот Стас ворует у него Руслана. Обе эти мысли одинаково неприятны, поэтому Кастильский отвернулся от них, не желая смотреть далее.       Во время тихого часа Руслан сидел со Стасом на кровати последнего, обсуждая какую-то ерунду про школу. Отец Урицкого был директором Московского Газового завода, поэтому они понимали друг друга. Влиятельные родители часто требовали от детей соответствия статусу, не вникая в их личность и потребности. Возможно, подсознательно их и тянуло друг к другу из-за схожих проблем. — …Я так боялся тогда опозориться перед всеми из-за отца, даже голос дрожал, — рассказывал Стас шёпотом, чтобы не разбудить остальных. Все в комнате спали, кроме этих двух ребят. — Понимаю. Мне, конечно, полегче с подобными ситуациями, но теперь с меня спросу в сто раз больше, — говорил Руслан, опустив голову и теребя пальцы. — Но я знаю, что не оправдаю их ожидания. Я просто не смогу соответствовать их стандартам. — Да. Взрослые многого не могут принять в собственных детях, если это отходит от их ожиданий, — ответил Стас, мрачно глядя в окно. Повисла тишина, и Томилёв вдруг улыбнулся. Стас на него вопросительно посмотрел. — Давно ни с кем так не разговаривал. Открыто, спокойно. Даже нахождение в лагере кажется не таким невыносимым. — Приятно слышать, — Стас усмехнулся, затем оглянулся на Женю и задумался. — Не хочешь до туалета дойти? — Пожалуй. Я через окно, чтобы не видели нас обоих.       Стас вышел из комнаты и осторожно попросил у Риты разрешение сходить до туалета, и она разрешила. Руслан перелез через окно, выпрыгивая на траву и замечая неподалёку Урицкого. Вместе они дошли до туалетов, но Руслан предложил зайти за баню. — Куришь? — спросил он, достав спички с сигаретой. Стас мотнул головой. — Не-а, — он выглядел спокойно. Хоть кто-то на него не орёт из отряда при виде сигарет. — Женя вечно психует из-за курящих. Не знаю с чем связано. Может, ему запах не нравится, а может сам факт. — Да у него, как я помню, мамаша ебанутая. Наверняка ему все мозги проела, и он стал удобным под её крылом, — Томилёв выпустил пар, оглядываясь в сторону речки. Стас усмехнулся, но не стал комментировать этот выпад. — А вы с ним хреново ладите, как я вижу. Хотя ты и называешь его своим лучшим другом. — Мистер зоркий глаз, да? — улыбнулся Руслан, затем недолго помолчал и добавил. — Мы вместе учились до пятого класса. Он — вечный отличник, хлюпик и вообще зануда. Но я у него всегда списывал арифметику. Почему-то он мне никогда не отказывал, хотя и бесился, что я сам ничего не делаю. Мы не дружили, но и совсем чужаками не были. Да и мне так спокойнее, если на то пошло.       Стас сощурился, пристально рассматривая бледное лицо, задержавшись подольше на глазах, губах и скулах. Руслан нервничает, а значит что-то скрывает в своих помыслах. Урицкий это понял, но не спешил говорить о своих догадках. Еще будет время поговорить по душам, для начала надо сблизиться хотя бы.       На полднике Томилёв с брезгливостью осматривал молоко с печеньем, медленно отодвигая в сторону. Парень, сидящий рядом, спросил, может ли он забрать его полдник. — Конечно, нет проблем. Я не голоден, — Руслан вручил ему своё печенье и отряхнул ладони. Краем глаза он заметил пристальный взгляд девочки, которая спрашивала про Италию. Откуда она только всё узнала? Оглянувшись на неё, Руслан мило улыбнулся, чем жутко её смутил. Женя видел всё происходящее и мрачно глядел на юношу. Однако Стаса также привлекло происходящее, но эмоции отличались. Урицкий был просто удивлён. Странно, с чего бы Руслан так начал себя вести с девчонкой, о которой ни слова не сказал прежде.       Всё утро после спартакиады ребята репетировали визитку отряда, в которой Руслан не был намерен участвовать. К счастью, Стас также смог слинять, объяснив всё дурным самочувствием и головокружениями, поэтому перед выступлениями все сидели на лавочках и просто разговаривали. — А тебе на самом деле хреново? — спросил Томилёв, и Стас посмотрел на него, как на идиота. — Не прикидывайся, сам же понимаешь. Я не очень люблю перед всеми делаться. Зато любит кое-кто другой, — Урицкий взглянул в сторону, где стоял Женя в костюме военного, измазанного в «грязи». Руслан поджал губы, тут же отворачиваясь. Уж слишком хорошо ему шла военная форма, а так себя дразнить невыносимо. Стас мельком обратил внимание на эту реакцию, затем посмотрел на девочку слева. — Ты вроде в полдник с Таней болтал. Нравится она? — Это кто? — удивился Томилёв, однако быстро среагировал и закивал. — А-а, она ничего такая, да. — Завтра дискотека. Думаю, она будет тебя ждать там, — он подмигнул, замечая смятение в карих глазах. Однако Руслан быстро взял себя в руки и кивнул, оглядываясь в сторону этой девочки. Таня была и правда симпатичной, но всё же оставалась девчонкой. Да и в груди всё сдавливает далеко не из-за неё.       Выступления прошли успешно, хотя Руслан и успел утомиться. Благо, что после этого был вечер кинофильмов, на который Томилёв хотел бы сходить. Может, покажут что-то интересное. Когда все расселись по местам, Руслан обнаружил, что сел совсем рядом с Таней, которая выглядела взволнованной. С другой стороны сидел Стас, загадочно осматривая всех своим цепким взглядом. За пару дней нашел себе и друга, и временную пассию. Как славно! — А фильм-то какой будет? — спросил Руслан, повернувшись к Стасу. Женя услышал и хотел было ответить, но его опередила Таня. — Иван Васильевич меняет профессию. — А, спасибо, — Томилёв улыбнулся ей, и Кастильский мрачно закатил глаза. Ну, начинается. Весь фильм они шепотом с Таней переговаривались о чём-то, Женя не мог услышать, а Стас загородил собой весь вид. Ну, ничего, это же наоборот хорошо, да? Он социализируется в коллективе, ведь в этом и заключается вся цель? Успешной интеграции Руслана в общество других пионеров и сделать его таким же, как он есть. Когда включили свет в зале, Руслан встал и, сказав что-то Тане, развернулся и ушел следом за Стасом. — О чём с Таней болтал? — спросил Женя, и Руслан на него удивлённо оглянулся. — Да обо всяком. Интересная девчонка, а что? — Удивительно, как быстро ты нашел себе друзей и подружку. Тебе же не нравилось тут? — Ну, я же не буду тебя постоянно обременять своим присутствием. Нужно и других жертв искать, так? — Томилёв улыбнулся, вышагивая в сторону корпуса. Женя промолчал. — Не переживай, солнце мое, всё равно ты особенный. Ты же мой надзиратель. — Мы не в тюрьме, умник! — наконец подал голос Кастильский, раздраженно следуя за Русланом, который был рад своей проделанной работой. Кажется, выводить из себя Женю стало чем-то приятным, доставляющим удовольствие. Хотя бы морально Кастильский может его удовлетворить.       На свечке Руслан сидел рядом с Таней, однако молчал, вдумчиво рассматривая лицо сосредоточенного Жени. Неужели ему не нравится, что у Руслана появился кто-то ещё, кто может завладеть вниманием? Ну ничего, это всё ерунда. На самом-то деле Томилёв заинтересован только лишь в одном человеке здесь. И это уже невозможно из него выбить.