Страсти по-рязановски

             Звонок в дверь, и вот меня уже гостеприимный хозяин впустил внутрь. Правда, вот взгляд у него слегка насторожённый, да и вид абсолютно непривычный. Немного взлохмаченные в художественном беспорядке волосы, немного прищуренный взгляд, словно он опасается того, что я наброшусь на него прямо с порога. «Расслабьтесь, господин Калугин, я сам в шоке», ─ мысленно схохмил я, приметив состояние хозяина квартиры. Похоже, такое развитие событий не входило ни в его, ни в мои планы, но всё же мы здесь. Вдвоём.        ─ Добрый вечер, Алексей…        ─ По отчеству будет самое время, ─ хмыкнул я, проходя в просторный светлый коридор. ─ Можно просто Алексей, или Лёша. Я не обижусь.        ─ Лев. Почему-то никогда не любил, когда меня именовали Лёвушкой, ─ в голосе Калугина явственно послышалось облегчение. Интересно, как давно он ужинал с кем-то наедине. Почему-то кажется, что довольно давно. Без практики навыки теряются, это я по себе знаю.        ─ Лев, ─ посмаковал я его имя на языке. Без отчества как-то странно было его слышать. ─ Как-то слишком важно звучит.        ─ Если сумеешь найти другое, но не сюсюкательное, я рассмотрю варианты, ─ бросил так… многозначительно Калугин и пригласил меня пройти вглубь большой, новой и малообжитой квартиры.              Почему я так подумал? Ощущение было такое. Нигде, конечно же, не стояло коробок с вещами, или чего-то ещё запакованного, словно так и не разобрали после переезда. Всё было идеально чисто, свежо. Вероятно, даже слишком, словно человек приходил только поспать, поесть и больше ничего. Уют чувствовался какой-то гостиничный. Я, к примеру, тоже порядок люблю, но ненавижу стерильность. Для меня валяющийся на диване в гостиной плюшевый мишка Ириски ─ это элемент декора, а не игрушка, которая лежит не на своём месте. Или брошенная на столике книжка Наты. Такие мелочи придают уюта и обжитости дому, а в апартаментах Калугина было идеально прибрано. Как в дорогой гостинице. Здесь мало чувствовалось его самого, словно он не планировал задерживаться здесь надолго. Но это было сугубо моё мнение, и в тот момент я решил оставить его при себе. Может быть у нас ещё будет возможность поговорить по душам, сам-то я тоже не стремился делиться сокровенным. Пока. А там посмотрим.              Ужин был великолепен. Калугин сразу же признался, что готовить он не умеет, но у него замечательная домработница. Я похвалил её стряпню и выразил желание стрясти с женщины, при возможности, рецептик. Похоже этим удивил Калугина. Приятно удивил умением готовить. А что мне делать-то было при наличии двух младенцев на руках? Не пельменями же из супермаркета кормить? Девчонки у меня в плане еды слегка избалованы, каюсь. У каждой есть свои любимые вкусняшки. Самое странное было в том, что это моё признание словно прорвало плотину. Беседа наша стала более приятной, более живой, что ли. Напряжение и неловкость ушли и, к счастью, возвращаться не думали. Всё-таки когда я шёл к Калугину, то чувствовал себя сотрудником, а его ─ начальником. Теперь же я увидел, что действительно интересен ему так же, как он мне. Как человек человеку, как мужчина мужчине, как потенциальный любовник, соответственно, потенциальному любовнику. В общем, к концу ужина мы смотрели друг на друга с весьма плотоядным интересом. По-настоящему заинтересованно. Мы почти не прикоснулись к спиртному, хотя вино было прекрасным. Наверное, обоим хотелось иметь трезвую голову на плечах и понимать, чем и с кем мы будем заниматься.              Кому-то нужно было сделать первый шаг, и я решил взять дело в свои руки. Всё же эту кашу с самого начала заварил я. Отставив в сторону пустой бокал, сделал плавное движение в его сторону. Калугин откинулся на спинку роскошного кожаного дивана, позволяя мне скользнуть к нему на колени, обхватить шею руками и коснуться губ. Я принялся изучать их, медленно и со вкусом. Он не мешал мне, только блеск глаз в полумраке комнаты говорил о том, что мои опыты ему нравились. Я уж подумал, что инициатива и дальше останется в моих руках, но ручного хищника из Льва не получилось. В какой-то момент он незаметно перешёл в атаку, и я потерялся в забытых ощущениях, когда чьи-то руки касаются тебя, а чьи-то губы ласкают твою кожу, а ты стремишься получить всё больше и больше. Водоворот чувств захватывал меня, кружил, завораживал. Лев ловко уложил меня на диван и легко опустился сверху, не сводя глаз. Мои губы горели от его поцелуев, а тело трясло так, словно я в первый раз решился заняться сексом. Его пальцы быстро расстёгивали пуговицы на моей рубашке, а мои руки поднырнули под его рубашку и гладили сильную спину, изучая каждую мышцу. Лев с видимым удовольствием коснулся моей груди, царапнул напрягшиеся соски, спустился по подтянутому и слегка подкачанному прессу, а я мимолётно дал себе задание заняться своей формой всерьёз, а не время от времени, а потом я перестал мыслить в принципе. А всё потому, что кое-кто добрался до пояса моих брюк, расстегнул пояс и потянул молнию. И именно в эту минуту на всю комнату громко зазвучала мелодия.        ─ Твою же, ─ с досадой протянул я и полез в карман за телефоном. Лев вопросительно уставился на меня. Мне осталось только вздохнуть и объяснить: ─ Мои девочки!        ─ Всё хорошо, ─ тихо ответил он, отпуская меня.        ─ Да. Натусь, что случилось? ─ звонила моя старшенькая, а это всегда нашептывало мне о неприятностях. Ириска в таких случаях спихивала ответственность на сестру. ─ Что?! Опять?! У вас совесть есть? Ваш прошлый выгул обошёлся мне в приличную сумму на ремонт. Они в вашей комнате?.. Как нет? Где? Я… Я… Приеду, и мы серьёзно поговорим!        ─ Что случилось? Помощь нужна? ─ услышал я голос Льва. Он сидел рядом и внимательно вглядывался в моё лицо.        ─ Ну, если ты не профессиональный охотник на шиншилл, то вряд ли. Могу вас обрадовать, Лев Павлович, наше свидание накрылось медным тазом, ─ усмехнулся я, вставая и начиная приводить свою одежду в порядок.        ─ А разве на шиншилл охотятся? ─ проигнорировал мою последнюю фразу Лев.        ─ Я охочусь. Где-то раз в месяц. Это у нас семейное хобби такое, ─ ответил я, набирая номер знакомого таксиста.        ─ Не вызывай, я тебя отвезу, ─ вдруг безапелляционно заявил таким привычным начальственным тоном Лев, и я машинально нажал отбой, удивлённо уставившись на него. А этот непредсказуемый мужчина развёл руками и произнёс, так просто, словно такое предложение было в порядке вещей: ─ Не поверишь, но я никогда не видел живых шиншилл, только в виде шубы.        ─ Не вздумай упомянуть при моих дочках, а то они порвут тебя на кучу маленьких львят, ─ в том же тоне ответил я ему и только потом понял, что разрешил ему не только отвезти себя домой, но и познакомить с детьми.              Когда я увидел, с каким азартом мой начальник и мои дочери гоняются на четвереньках за двумя юркими зверьками, все мои сомнения развеялись. Возясь с детьми, Лев выглядел совсем другим. Энергия плескалась через край, азарт горел в голубых глазах, окончательно растопив застывший, казалось, навечно там лёд. Жизнерадостный Калугин ─ это было такое зрелище, которое я был согласен наблюдать если не вечно, то очень долго. А самым странным было то, что и Ириска, и Натка быстренько окрестили его дядей Лёвой и запросто общались с ним. Несмотря на улыбчивые мордашки, мои девочки не всех принимают в свой круг вот так вот сразу. Из всех моих друзей такой чести удостоился только Олежка, но он их крёстный, и изначально был в привилегированном положении. Наша возня была весёлой, но для меня главным было даже не поймать Манюню и Шурша, а не пялиться всё время на туго обтянутую тёмными брюками подтянутую задницу Калугина и всё время напоминать себе, где мы находимся. Это было тяжело. Очень! Ириска отличилась первой, совершив удачный манёвр и поймав Шурша. А самочка оказалась более хитрой и какое-то время продолжала удачно от нас удирать, но мы всё же загнали её под диван и взяли в кольцо. Я ждал от Манюни подвоха и оказался прав. Пока Ириска с Наткой тапками пытались направить её ко мне, она рванула к Калугину.        ─ Лёвыч, лови её! ─ заорал я и через миг не удержался, начал громко хохотать. Мой шеф держал за хвост ругающуюся на него Манюню с таким умильным выражением лица, что не засмеяться было просто невозможно. Хихикающая Натка забрала у Калугина трофей и заставила погладить. Лев осторожно прикоснулся к шелковистой шерсти шиншиллы, потом более смело. Самочка перестала ругаться и довольно шевельнула большими ушками.        ─ Смешная такая. То ли хомяк-переросток, то ли белка. Даже немного на ёжика похожа, ─ выдал характеристику Лев.        ─ Ага. Только вместо колючек мех, ─ согласилась с ним моя старшая дочь. ─ Хотите сами дать ей сушку, дядя Лёва? Они так смешно едят.        ─ Хочу, Ната, ─ согласился Калугин, а я снова удивился. Некоторые люди умудряются поначалу путать моих двойняшек.        ─ Идите кормить этих террористов, а я чайник поставлю. Потом отпускаете нашего гостя и спать. Без разговоров, ─ попытался вернуться я в роль строгого отца, но довольная улыбка Ириски дала мне понять, что никто мне не поверил.        ─ У тебя замечательные дети, ─ произнёс вырвавшийся из плена Калугин через четверть часа, когда я уже по второму разу занялся чаем. Он присел напротив, сделал глоток и спросил: ─ А где их мать? Я слышал, что ты в разводе.        ─ Мы разошлись через полтора года после регистрации, и Алиса уехала к родителям, попросив не звонить, не писать и вообще не давать о себе знать. Как оказалось, её семья даже не знала, что девочки родились. Их мама была красивой, немного взбалмошной, чуть эгоистичной и очень свободолюбивой девушкой. Несмотря ни на что, я благодарен ей. Если бы не она, такого подарка, как дети, мне бы никогда не досталось, и ты понимаешь почему.        ─ Другой бы на твоём месте не простил женщину, бросившую своих детей, а ты приятно удивил меня, Лёша. Если держишь в себе обиду и злишься, это, поверь мне, не делает человека лучше. Ты сказал, что она была. С ней что-то произошло?        ─ Глупый несчастный случай. Алиса погибла недавно. Девочки известие перенесли довольно спокойно. Может, просто потому, что они практически не помнят её. Зато теперь у них появилась тётя и бабушка с дедушкой. Юлия горит желанием познакомиться с племянницами, и я разрешил ей завтра приехать. Теперь вот переживаю, как пройдёт их встреча.        ─ Юлия? Самофалова? ─ неподдельное удивление Калугина вызвало у меня улыбку.        ─ Она самая. Алиса была её младшей сестрой. Наши с Юлией отношения скоро должны перерасти из дружеских в родственные. Вот так.        ─ Кажется, я теперь лучше понимаю смысл твоего ночного сообщения, ─ с какой-то грустью улыбнулся Калугин, и я ухватил его за подбородок, заставив посмотреть в глаза.        ─ Я действительно её люблю. Как лучшего друга, как сестру. Не более того.        ─ Я понял, ─ Калугин убрал мою руку от своего лица, но не отпустил. Как-то привычно переплёл наши пальцы и на какое-то время замолчал.        ─ Кстати, прости, что назвал тебя Лёвыч, ─ вдруг вспомнив, повинился я.        ─ А мне понравилось, ─ огорошил меня мягкой улыбкой Калугин. ─ Главное, чтобы не Лёвушкой.        ─ Лёвушка тебе совершенно не подходит. Изо всех известных львов ты мне больше напоминаешь Аслана. Надеюсь, не надо…        ─ Новосёлов, совесть имей. Я хорошие книжки в детстве читал, ─ фыркнул мой собеседник.        ─ Зачёт! Только вот сегодня ты больше напоминал мне Бонифация, ─ засмеялся я, вспомнив нашу шиншилловую охоту. ─ У тебя было такое лицо, когда ты Манюню за хвост держал...        ─ Сам же сказал за хвост ловить! ─ деланно возмутился Лев.        ─ Правильно, за хвост. Иначе их и не удержишь. Но какое лицо…        ─ Себя бы видел, ─ проворчал он в ответ. ─ Хохотал так, что стены тряслись.        ─ Ну, смешно же было, ─ невинно пожал я плечами.        ─ Не боишься оставлять девочек одних?        ─ Они не одни. У меня родная тётка в этом подъезде живёт. Она наведывалась, да и я вернулся бы.        ─ Значит, остаться на ночь ты с самого начала не планировал? ─ спокойно спросил Калугин, но я заметил едва заметную перемену в его голосе.        ─ Нет. Я не настолько свободен. А ты хотел бы?        ─ Не знаю, ─ честно ответил Лев. ─ Я уже слишком давно живу один, так что мне трудно ответить так сразу.        ─ Я давно хотел спросить, ─ решил воспользоваться я моментом, пока между нами установилась такая откровенность. Кто знает, может, случая больше не представится. ─ Почему ты такой закрытый? Я же чувствую, да и вижу теперь, что та привычная нам холодность ─ всего лишь маска. Кто тебя сделал таким?        ─ Жизнь, Лёша. Ты прав, раньше я был другим. Мне нравилось улыбаться, радоваться жизни, открыто любить. А потом произошла банальная вещь. У меня был любимый человек. Из-за него я открылся семье, пережил грандиозный скандал, ушёл из дома, чтобы быть с ним, стал самостоятельным. И ведь главной причиной оказалась даже не моя ориентация, с ней-то родители смирились со временем, а именно он. Отец убеждал меня, что я слепо-глухой влюблённый идиот, а я не верил его словам. Верил тому, кого любил.        ─ В юности мы все идеалисты. От ошибок не застрахован никто.        ─ Знаю. Но тогда я был глупцом, потому что всё было действительно очевидно. Два года я пытался сделать нашу жизнь лучше, учился-работал, работал-учился. Отец платил за обучение, моего гонора он не послушал, и я теперь благодарен ему. На всё остальное я зарабатывал сам, и на содержание любовника в том числе. Он всё время убеждал меня, что не может найти работу, а я верил, ─ на губах Калугина появилась злая усмешка. ─ А потом я случайно узнал, что у него трое состоятельных любовников, а я что-то вроде запасного аэродрома. Видимо, он не рассчитывал на мой уход из дома и отказ от родительской помощи. Удар оказался очень болезненным. Пострадало не только самолюбие, но и… Я перестал верить. Первая любовь оказалась комом, горьким и противным. Не люблю, когда предают, когда используют. Шлюхи намного честнее, когда сразу говорят свою цену, не обещая любовь над облаками.        ─ А потом ты согласился на предложение отца по поводу женитьбы.        ─ Да. Из мамы вышел замечательный переговорщик. Я тоже не жалею, ведь и у меня есть дочь. И когда-нибудь я смогу быть с ней столько, сколько нам захочется.        ─ Правильно, ─ сказал я и просто сжал его пальцы, так и оставшиеся переплетёнными с моими.              Калугин уехал поздно. Мы говорили ещё долго. О многом и ни о чём. Было так хорошо сидеть вдвоём на уютной кухне, пить чай и говорить. На следующий день пришла Юлия с кучей ярких пакетов и растерянным, немного перепуганным выражением лица. Первый шаг всегда трудный. Вечером на экране моего телефона высветился знакомый номер.        ─ Как прошла встреча? ─ спросил, поздоровавшись Лев.        ─ Замечательно! Я переживал, конечно, но Юлия быстро сумела найти общий язык. Протрещали до самого вечера, как сороки. Что-то примеряли, во что-то играли. Только недавно Юлия уехала, а девочки мигом уснули. Теперь у них есть кому доверять девчоночьи секреты.        ─ Да, эта молодая красивая женщина умеет покорять.        ─ Что я слышу?        ─ Я же не слепой, и умею ценить красоту, ─ как ни в чём не бывало продолжил петь соловьём Калугин, а я тихонько зарычал, в первый раз в жизни ревнуя к старой подруге. ─ Блондинки ─ это прекрасное зрелище для мужских глаз, но… мне больше по вкусу симпатичные брюнеты, тихо рычащие в телефон.        ─ Ню-ню, Лёвыч, пользуйся моментом пока я далеко, а то я бы тебе усы-то повыдёргивал, ─ погрозил я и рассмеялся. ─ Боже, я флиртую по телефону? Куда катится мир?        ─ В нужную сторону, Лёша, ─ произнёс Лев, и я словно почувствовал его тёплое прикосновение. ─ Спокойной ночи!