Контракт на гарпий

      Город у подножия гор принадлежал краснолюдам. Гостиница в нем, и деревянная ванна на втором этаже в комнате гостиницы, и бочка с водой для ванной тоже принадлежали краснолюдам. И все было по-краснолюдски крепким и маленьким. Лютику приходилось пригибаться, уворачиваться, ужиматься, чтобы не снести мебель, или не врезаться в дверной косяк. Только что он вылез из ванной, в которой, чтобы уместиться целиком, приходилось сидеть подтянув колени к груди, а в зеркале, в которое он смотрелся, не умещалась его голова. Чтобы рассмотреть себя снова пришлось нагнуться. Мокрые волосы от тяжести выпрямились, а губы от жара стали красными. Поэт нашёл себя очень привлекательным. "Надо, – подумал он, – велеть натаскать новой воды через время. Геральту тоже не помешает ванна".              Геральту очень не помешает ванна. Ведьмак был весь мокрый от пота и белый от пыли, в которую растрескивались камни, когда тот на них падал. А он падал. Кубарем скатывался, когда неосторожно ступал на самый край уступов, и от атак гарпий терял равновесие. Гарпии тяжелые, с большими крепкими клювами и острыми когтями пытались отобрать у него меч, стоило чуть отвлечься.       Сейчас, лёжа на спине, Ведьмак больше всего на свете мечтал, чтобы все это закончилось. Он убил уже гарпий десять-двенадцать, но стая над ним редела медленно.       – Да сгори же ты. – Сложенные знаком пальцы подпалили перья на киле склонившейся над ним гарпии. Перья вспыхнули, мерзко запахло паленым, а из клюва вырвался истошный крик. Прежде чем горящее тело упало, Геральт успел откатиться. Остальные в ужасе отлетели.       – Отлично! Ещё хотите! – Не глядя из-за пояса Геральт вытащил круглую бутыль, поджег деревянную пробку и бросил в стаю, в надежде, что бомба хоть куда-то попадёт, а не ударится о землю. Бутыль попала в крыло, ярко вспыхнула, крик на несколько глоток заложил Геральту уши. Гарпии выносливые, если бросить сразу, могут увернуться, и умные, второй раз бомбу могут и назад вернуть, поэтому так важно попасть с первого раза. Одной из них подпалило крылья и лететь она больше не могла, поэтому, взяв разгон, бежала на ведьмака. Меч сверкнул и с хрустом увяз в ребрах.       – Сколько же вас ещё осталось, ну? – Шестеро, причём две не могли летать. Те, что были в воздухе, с криком, тяжело поднимая крылья, набирали высоту, улетая. Улетело бы больше, если бы не бомба. Гарпии умные и пугливые, просчитывают количественный и качественный перевес. Вначале они надеялись на количество. Если количеством взять не получается, то чудовища убегают, вот только не те две, что на земле. Меч плашмя ударился о голову гарпии, оглушив ее. Инерции от удара хватило, чтобы перевести оружие в позицию для нового удара и вспороть второй гарпии глотку. Для надёжности грудь первой Геральт милосердно раздавил каблуком. Битва вышла красивой, ах, если бы кто-то видел!              Охотнику на чудовищ пришлось свесить ноги, чтобы убраться в ванной.        – Их было штук тридцать!       – Всех убил?       – Нет, некоторые улетели.       – С тобой правда все в порядке? Все лицо и шея в ссадинах!       Геральт провёл рукой по лицу.        – Бриться будет неудобно. – Ведьмак задержал воздух и окунулся с головой. – Ты пойдёшь со мной в горы? Я хотел подняться, чтобы кое-что проверить.       – С тобой куда угодно.              Вещи решено было оставить в гостинице, кроме, конечно, самого ценного. Ведьмак и поэт пошли налегке, с пледами и запасами еды на двое суток. Дольше в горах они задерживаться не планировали.       – Если бы кирки или камни блестящие воровали, это ладно. А вот если нападают, значит что-то серьёзно не так.       Краснолюд, который нанял ведьмака, рассказал, что гарпии напали на группу в каменоломнях и задрали одного шахтёра насмерть. Остальные с трудом отбились от чудовищ и ночь просидели в выдолбленной ими за месяцы труда шахте.       – А что чудовищ так потрясло?       – Ну, может у них кто-то яйца ворует. Яйца гарпий ингредиент для зелий. Одно-два яйца украсть можно, ладно, но не больше. Популярно объясним умнику, что так не делается.       – А если чудовище побольше таскает яйца? – Не унимался Лютик.       – В горах едва ли сыщется кто-то "побольше".       Дорога уходила вверх, хотя дорогой это было назвать сложно. Просто обрушившиеся и стесавшиеся от времени камни сложились в ступени. Посередине ступени сгладились от многочисленных подъемов и спусков. Если стоять там слишком долго, то начинал покрываться белой меловой пылью. За известняком, на сколах, проступал черный гранит, и все это складывалось, если смотреть издалека, в серые горы.       – А может кто-то специально разводит гарпий. – Отдышавшись, продолжил ведьмак. – Некоторые гарпии воруют сны. А сны для магов тоже очень ценны.       Чем выше друзья поднимались,тем сильнее поднимался ветер. Пледы пришлось накинуть себе на плечи. И тем чернее были плиты, складывавшие глыбы.       Дорога вышла на плато, когда черный гранит от заходящего солнца стал оранжевым. Ведьмак заметил первым.       – Смотри, здесь развилка. – Проход из-за длинных теней и наступающих сумерек казался просто расщелиной. Указателей не было.       – Там маг и гарпии?       – Или пустые каменоломни.       – А вот в пустых каменоломнях маг и гарпии.       Геральт с Лютиком переглянулись и повернули в проход. Тут точно ходили, но давно, очень давно. А потом обрыв. Бард указал вниз на маленький домик с горящими окнами.       – Спускаться туда вообще стоит?       Ведьмак пожал плечами.       – Можешь подождать меня здесь.              Ветра внизу не было. Хижина оказалась громадным двухэтажным теремом, словно из сказок или из баллад.        – И что же там творится?        – Никто снаружи не следит. – Вгляделся в сумерки ведьмак.       – Подойдем, посмотрим. – Мужчины подкрались к окнам. В горах, где если не знать места, то просто так можно было не найти того, что нужно, и никто, конечно, не потрудился повесить шторы. Картина предстала ужасающая: толстый мужчина насаживал на себя гарпию. Чудовище было явно под дурманом, невидящие глаза были полуприкрыты, руки-крылья опущены, а безгрудое человекоподобное тело содрогалось от каждого толчка.       – Геральт, твою налево! – бард сел под окном и зажал себе рот. Геральт был шокирован не меньше.       – Когда я видел королей, почти всех чудовищ из бестиария и разных чернокнижников, творящих извращенную магию, я думал, я видел все. Нет, не все.        Друзья подползли ко второму окну. В комнате с высокими кабацкими стульями картина была приличнее: всего лишь трое мужчин, двое сидели, а один стоял, все были повернуты от окна.       – Один кажется мне знакомым. Тот, который сидит. Это главарь банды контрабандистов. Кольцо видишь? Что-то на подобии гильдейского знака отличия.       У толстопузого и лысого на мизинце действительно была толстая серая печатка. Геральт привстал, чтобы разглядеть получше, в это время стоящий обернулся и что-то сказал своим собеседникам показывая пальцем в окно.              – Твою мать! – Геральт с Лютиком не успели бы спрятаться, даже если захотели. Дверь с противоположной стороны терема со скрежетом распахнулась.       – Там кто-то был, клянусь! За нами подглядывали! За мной подглядывали!       – Успокойся. Это горный баран или гарпия.       – Прячься! – Одними губами сказал Лютик, а сам поднялся и пошёл вперёд. Ведьмак ударил себя по лбу, жестом показывая, что в голове у менестреля мозгов нет и положил руку на рукоять меча.       – Гребень, привет!       Лютику на встречу шли пятеро мужчин, один с арбалетом наперевес.       – Сам ты горный баран, убить его!       – Лютик, ты ли это! Ребята не стреляйте.       Тот, что с арбалетом, опустил оружие, а второй погасил загоревшийся в руках шар.       –Кто это? – С наездом сказал тот, кто заметил ведьмака и барда в окно.       – Это мой друг! Я не позволю обижать моих друзей. Так ты тоже знаешь про бордель, Лютик? Кто рассказал, давай колись? – Менестреля зажали в медвежьих объятиях.       – Ну так слухами земля полнится. А тебе ли не знать, как я люблю и бордели и сплетни.       – А у твоего друга хватит денег? – Спросил третий из комнаты.       – Обижаете, милсдарь. Я был бы не я, если бы у меня не было припасенной сотни другой на развлечения! – «сотня, другая», у поэта всего было двести крон.       Барда проводили в ту же комнату, откуда его и заметили. Это был бар с винными полками вдоль стен. При свете свечей и камина трёх мужчин можно было рассмотреть. Тот, кто говорил про деньги, был похож на бандита, несмотря на золотые цепочки, украшавшие толстую шею и наспех накинутый и не снятый малиновый камзол из бархата.       – Это хозяин борделя Зелест. – Зелест протянул унизанную перстнями руку для пожатия.       – Это министр... – Хлопнул контрабандист второго по плечу. – Просто Министр. Чем меньше ты знаешь, тем, иногда, лучше. – Министр тоже протянул руку. Он даже не потрудился надеть кафтан или куртку и был в одной не заправленной рубашке до колен.       – А это Лютик, бард и поэт. Между прочим, дворянин.       "Дворянин" – добавило в глазах незнакомцев Лютику статуса, их взгляд стал менее презрительным.       – Выпить хочешь? – спросил Зелест.       – Если предлагаете. Вина. Лучше летнего и сладкого.       – Вино бабская чушь! Абсента! И в баньку!       Сладкое, фруктовое вино пьянило не так сильно. Меньше всего менестрель хотел хмелеть в этой компании и пока не разберется, что к чему.              В доме оказалось много людей, ожидаемо мужчин. Они входили, выходили из комнат, ведя за собой девочек, или прижимая к груди бутылочку чего покрепче. Один отдал Зелесту внушительный кошель с деньгами. Уже знакомый маг, который по приказу Министра готов был убить подглядывающих за ним, тоже подошел к хозяину борделя и о чем-то отчитывался вполголоса. Когда Зелест, Гребень и Лютик пошли в баню, двое мужчин вышли оттуда, обнимая с двух сторон эльфийку.       – Однажды Лютик мне помог переправить через каэдвенскую границу наркотики. Это были курительные смеси из Нильфгаарда, от них голову только так сносит. – Предавался воспоминаниям развалившийся на лавке контрабандист.       У барда была другая версия этой истории. Он был тогда на мели, потому что на переправе его выпотрошили бандиты. И он за небольшое вознаграждение согласился провести незнакомца с телегой без досмотра, представив пограничникам его, как своего друга. Пограничникам, конечно, пришлось дать на лапу. Но если бы не Лютик и его имя прославленного артиста, каэдвенские солдаты взятку брать не стали бы, а дотошно осмотрели каждый горшок и склянку в телеге Гребня. То, что в телеге были наркотики Лютик узнал намного позже.       – Неужели ты не нашёл мага, чтобы переправиться сюда через портал? – Лениво спросил Зелест, выплескивая на горячие угли воду. – Назад порталом отправишься, а то отсюда хрен поднимешься.       – Так что такого примечательного у тебя здесь? – Лютик постарался спросить это как можно более небрежно. – Кроме гарпии, про неё мне рассказывали.       – Что общего между гарпией и бабой? – перебил Гребень. – И то и другое, можно трахать, и у того и у другого не хватает мозгов.       Двое рассмеялись, а менестрелю стало противно.        – Птичка есть. Дриада есть, оборотица, русалка. Брукса. Хочешь, она тебя зубами пощекочет?–Бандит красноречиво хлопнул себя по паху. – Серена, суккуб. Муля, если хочешь маленькую девочку. Для некоторых клиентов держим эльфийку и даже эльфа – есть любители. Нет, разве что призраков и мертвяков. Но если надо будет кому-то, шевелящегося мертвяка и его сыщем. Я эльфов брать не хотел, слишком человечные, но люди просили. Я стараюсь для людей.       – Господи, ладно неяды, но кто гарпию-то хочет!       – Не поверишь, но находятся. На оборотицу в волчьем обличии очередь на несколько полнолуний.       – Как же ты их собрал?       – Ну как, с трудом. За каждого немалые деньги отданы. Теперь вот деньги за свое содержание отрабатывают.       – Я хочу посмотреть на всех!       Лютику привели эльфа, дриаду, суккуба, русалку и мулю. От гарпии поэт отказался, а остальные были заняты.       – Хочешь? Меня хочешь? Чувствую, хочешь! – Суккуб казалась самой вменяемой. Ее восхитительные стройные ножки от колен были покрыты шерстью и кончались копытцами. Она обняла барда и горячо поцеловала его в шею. – Ты можешь держать меня за рога, пока входишь!        Поэт проклял себя в этот момент, когда нашёл силы оторваться от созерцания грудей демонессы и подошёл к эльфу.       – А, ты из этих. – Разочарованно сказала суккуб и шлепнула Лютика по заду. – А то и втроем можно!       Эльф казался невменяемым. Он рассеяно улыбнулся и протянул руки для объятий. Поэт старался, чтобы это походило на придирчивый выбор партнёра. Менестрель приподнял за подбородок лицо потенциального любовника, а вторую руку положил ему на грудь. Зрачки несчастного ни на чем не фокусировались и были ненормально широкими, сердцебиение было слишком медленным. Наркотики. Кроме всего прочего, бард отметил проколотые на нильфгаардский манер соски.        Муля была похожа на десятилетнюю девочку.       – Не бойся, ей больше ста лет. – "Успокоил" Зелест.       – Сколько хотите. Я притворюсь, что не хочу и боюсь. – Упырица снизу вверх посмотрела на Лютика.       Русалка была совсем плохая. Глаза были открыты. Она послушно стояла, но не реагировала ни на движения, ни на прикосновения.       – Кого брать будешь?       – Мне надо выйти. Хочу подумать.       Хозяин борделя недобро посмотрел на Лютика.       – Чо те делать на улице? Курить можно в тереме.       – Хочу подумать, глядя на ночное небо..       – Так бы и сказал, что отлить надо. Деньги оставь. Ты уже посмотрел моих зверюшек и абсент жрал. Тебе тут не бесплатный цирк.       Менестрель хотел было возразить, что почти весь абсент выпил Гребень. Но качать права было не время. В лапы хозяину борделя перешёл кошель со всеми лютиковскими деньгами.       – Хватит, для начала. С тебя ещё пятьсот крон. Но это после того, как развлечешься.       Лютик вышел, огляделся, обошел дом кругом, пришел к месту, где оставил ведьмака. Охотника на чудовищ не было.       – Геральт. Геральт! – Громкий шепот рисковал сорваться на голос. Ведьмак спрыгнул с крыши почти бесшумно, как кошка, и приземлился на колени и ладони.       – Где ты был так долго?       – А ты где?       – Маг и вышибала пошли обходить дом кругом. Мне пришлось залезть на крышу.       – Мне пришлось изображать клиента борделя. Там кого только нет: суккуб, эльфы, вампиры, неяды, гарпия и оборотица. Кажется, все одурманены. – Кошмарно, Геральт. Они пленники! Их надо спасти!       – Нет. Уходим.       – Где твоё сострадание?       – Где твой здравый смысл? Ты не хотел сюда спускаться! Там охрана. И не факт, что среди них нет ведьмака в таком бестиарии. Мне за это не платили, и без подготовки я не рискну.       – Я рискну! Дай свой серебряный меч, потом верну. – Менестрель был полон отчаянной решительности.       – Не в мече дело, пойдешь один и «потом» не наступит. – Геральт выдохнул. – Попросись в комнату на втором этаже, я спущусь туда с крыши. Говоришь, все пленники? Возьми вампира и жди меня.              – Маленькую девочку еще никто не взял?       – «Маленькую девочку». – Противно улыбнулся хозяин борделя. – Не сомневался, что возьмешь ее.       – Можно на второй этаж?       – Любой каприз за ваши деньги.              – Как ты будешь звать меня? – Спросила вампирша, когда Лютик запер комнату.       – Как твоё настоящее имя?       – Зачем тебе это? Можешь называть дочкой или сестренкой.       До чего же от этих слов стало мерзко.       – Окна открываются?       – Здесь да, на первом этаже нет.       Менестрель отпер ставни, открыл окно, в комнату залез ведьмак.       – Молчи! – Он поднес палец к губам.       – Давайте все трое познакомимся, это Геральт, я Лютик. А ты?       Упырица растеряно переводила взгляд с одного на другого.       – Я не собираюсь тебя … – Лютик запнулся на полуслове. – Мы хотим тебя спасти!       – Тебе здесь нравится? – Ведьмак взял мулю за плечи. Вампирша отрицательно покачала головой. – Тогда помоги нам!       – Меня зовут Санда.              – Хоть что-то. Ты сбегать пробовала?       – Пробовала возвращают. Здесь два мага, находят в два счета. А убить здесь всех, сил нет.       – У высшего вампира и нет сил?       – Потому что много моей крови выпил другой.       – А среди них есть другой высший?       – Нет, он только участвовал в моей поимке.       – Ты клиентов есть пробовала?       – Пробовала, за это наказывают.       Геральт снял куртку, обнажил руку до плеча, провёл себе клинком полевой руке, рассекая кожу до локтя. Жест был сделан так стремительно, что ни Лютик, ни Санда сначала не поняли зачем это. Ведьмак напрягся от боли.       – Пей. Чаши нет, пей так.       Муля недоверчиво повела плечиками, наклонилась к руке и припала к ране.       – Лютик, а ты своей кровью пожертвуешь? Твоя же была идея.       – Резать обязательно? Вампиры же и так могут.       Санда взяла руку поэта, крепко пережала вены, на сгибе локтя проступили синие сосуды, упырица больно проколола кожу зубами.       – Странно чувствовать себя едой.       – Среди них есть ведьмаки, такие как я?       Упырица оторвалась от руки и отрицательно покачала головой.       – Сейчас здесь Зелест, его помощник, два мага, четверо громил. Иногда приходит брат Зелеста, иногда маги или громилы сменяют друг друга. Некоторые клиенты приходят с охраной, но сколько их не скажу.       – Напилась? В кошку обратиться можешь? Знаешь, где в доме сидит охрана?              План был очевиден:по максимуму убрать людей без шума.              Лютик, босой и растрепанный, в одних штанах спустился по лестнице.       – Она пыталась меня укусить! – В подтверждение своих слов он показал руку с налившимся синяком и ранами.       Мужчина с маленькими злыми глазками сидел под лестницей на стуле.       – Не ко мне вопрос, к магам. Найти?              – Она пыталась меня укусить! Сначала дай ей трепки, а потом ищи кого хочешь! – Бард стал толкать громилу в верх по лестнице. Тот скривился в недоумении, но подчинился.       – Сейчас ты это увидишь! Сейчас ты её увидишь!       – Ну не кипятитесь так, всякое бывает. – Охранник на ходу доставал меч. – Поговорите с Зелестом, он вернет деньги.       Дверь в комнату открылась, острый кинжал мягко прошёл по горлу, оставляя темно-красную полосу.       Громила забулькал, попытался схватиться за шею и обмяк. Ведьмак затащил в комнату тело, прислонил его к стене. Муля, обратившаяся в рысь, широким языком слизывала кровавые подтеки.       Лютик вышел, осмотрелся, жестом показал, что все чисто. Следом за ним вышел ведьмак и рысь.       Им навстречу вышел пожилой мужчина. Увидев хищницу с окровавленной мордой, он заорал. Санда в прыжке провалила его, и за один укус сломала шею. На все ушло секунды, но тревога была поднята.       – Лютик, держи, сам хотел. – Ведьмак вложил в руки поэта меч.       Из дальней комнаты выбежали два охранника с арбалетами. Пока громилы целились, в коридор с разных сторон выбежало двое голых, прямо перед ними. Со стороны лестницы прилетел огненный шар и врезался в стену.       Поэта вдруг рассмешило, что убитый Сандой мужчина, был одет в рясу огнепоклонника. В комнате, из которой вышел священник, без сознания лежал эльф. Запираться там нельзя, как бы не было велико желание. Дезертирство – предательство. Зажмуриваться, чтобы прекратить начавшуюся истерику, тоже было нельзя, велик был шанс не открыть глаза. Неуловимо пахло кровью и фисштехом.       Пущенный болт по касательной задел переднюю лапу упырицы. Она заревела от боли. Лютик рванул к ней на помощи, зигзагом преодолев несколько метров до арбалетчиков.       Отталкивая Геральта и Лютика, клиенты побежали вниз по лестнице.       Ведьмак бросился на мага. Еще от одного огненного шара охотник на чудовищ увернулся.       Поэт обрушил удар на охранника. Люди, которые не имеют привычки убивать, целятся не в противника, а в оружие. Клинок застрял в арбалете. Лютика пинком повалили на спину, он остался без меча.       Геральта шарахнуло молнией. Руки свело, и ведьмака на пару секунд парализовало.       Менестрелю отчаянно захотелось жить, он кувырком откатился назад, сгруппировался и встал.       Санда собралась с силами, подалась вперед и вцепилась в ногу одного из охранников, мужчина заорал и повалился.       Лютик краем глаза увидел, что неподвижного Геральта вот-вот поджарят еще одним огненным шаром, обнял охотника на чудовищ за пояс и потянул на себя.       Оба упали, и заряд пущенный магом врезался во второго арбалетчика.       Магу в лоб прилетел арбалетный болт.       – Щиты надо ставить. – Муля перекинулась в человека и с трудом держала раненой рукой арбалет.       Трое побежал вниз, запинаясь об тело. На первом этаже второй маг поддерживал два портала.       – Убить их! – В одной руке у Зелеста был кинжал, во второй хлыст, кончающийся шипованым шаром. Хлыст со свистом рассек воздух, но никого не задело.       Последний охранник, коротко заведя меч для удара, боком подался вперёд. Геральт парировал, а от второго удара ушёл влево.       – Я все собрал, уходим! – Мужчина с сумками вбежал в один из порталов.       Туда же, наплевав на врагов и приказ Зелеста, нырнул охранник. Хозяин борделя кинул хлыст, подался к порталам и даже шагнул туда, но ему в спину воткнулся арбалетный болт. Маг ушёл последним, закрыв оба прохода.       Стало тихо. Все, кто мог, сбежали. Правосудия не свершилось.       – Зелест выживет?       – Чёрт его знает.              Санда по-деловому ходила по терему, проверяя комнаты. Бывших пленников решили собрать в баре. Не пришедшего в себя эльфа Геральт принес на руках. Истощенную оборотицу освободили с цепи, особенно жутко было от того, что сейчас она выглядела как обычная женщина, с бруксы сняли серебряные кандалы. Суккуба нигде не было, демонесса, ожидаемо, сбежала, когда поднялся шум.       – Они унесли все мало-мальски ценное.       – Эй. – Ведьмак похлопал дриаду по щекам. Дриада поморщилась.       – Бесполезно, их опаивали опиумом. – Брукса напиталась крови убитых и тоже пришла в себя. – Боже, кровь человека лучшее, что есть. Меня поили кровью гарпий.       – Гарпии у них вообще были расходным материалом. Ловили, убивали. Ели, кровь спаивали нам.       – Что будем с ними делать?..              Алкоголь, который не унесли, забрал с собой Лютик. Брукса и Муля помогли одеть, собрать и вывести пленников.       – Гори-гори ясно!       Подожженный дом, в котором несчастным пришлось быть в заточении, ярко горел. Удушающий густой дым уходил вверх.              Гарпию пришлось зарезать, ей было уже не оправится. Муля и брукса предусмотрительно не пошли в краснолюдский город.       Краснолюды толпились, у гостиничной комнаты, где Ведьмак и Лютик оставили эльфов, неяд и оборотицу.       – Дойду до крупного города с магом, попрошу открыть сюда портал. Заберу их. Вот, возьмите. – Геральт попытался честно отдать деньги за занятый гостиничный номер.       – Не-не-не. – Хозяин постоялого двора наотрез отказался брать плату.              Неяд и оборотицу ведьмак и менестрель забрали через два дня. Эльфов, чьи сердца не выдержали передозировки опиумом, краснолюды похоронили в горах, сделав в одной из выработанных шахт склеп.