Звезды

Говорят, что звезды умеют исполнять мечты Эти холодные бездушные камни, находящиеся в годах, в десятилетиях от тех, кому нужно чудо Они не способны изменить жизнь, но могут привнести свет во мрак ночи, в черное озеро душевных метаний Она шла к пристани, ориентируясь на отблески бледнолицей луны в стеклах домов и стремясь к шуму океана. Соленый бриз легкими, еле заметными порывами проникал в прибрежный городок и вел за собой глухим рокотом, магическим шепотом, завораживающим своей музыкой с искусством индийца, играющего кобре на дудочке. Он что-то говорил, рассказывал долгую печальную историю и обещал поведать еще больше, если подойдешь и не побрезгуешь опуститься на колени в холодный песок или на шершавые доски пирса. Океан-отец, океан-властитель, погубивший тысячи, породивший миллионы, хранящий тайны каждого доверившегося… Сейчас он казался сонным, как и все в этот темный безмолвный час. Она выбрала пирс своим пристанищем и шла к его краю, невзирая на холод, проникающий под платье, и на острые маленькие деревянные щепки, впивающиеся в босые ступни. Ей нужен был отдых, уединение, разделенное с кем-то. Свинцовая тяжесть мыслей не давала покоя в затхлом воздухе дома, который невозможно было прогнать, сколько не раскрывай окон. Он вновь и вновь проникал в спальню летней духотой, мешал сну, и мечты под его давлением выцветали так же, как и ткань, постоянно пребывающая на солнце. Но здесь все было по-другому. Ночь у океана была наполнена странным, будто неземным, эфиром. Песня, напеваемая чернильными волнами, искусно играла на струнах уставшей души, отражая все чувства и, уничижая их в своем величественном исполнении, дарила новые. Тишина. И темнота. Она сидела, подобрав колени к подбородку, и дышала так глубоко, как это возможно, и смотрела вдаль, где ничего не видела, кроме черноты. Но потом взгляд, неспособный различить на горизонте шов воды и неба, поднимался выше, пока голова не оказалась запрокинутой, и из губ не вырвался восхищенный вздох, ведь оттуда, с грандиозной высоты, на нее в ответ поглядывали звезды. Мириады космических фонариков слабо мерцали, застыв на своих местах, а потом начали падать. Ей показалось, что это просто кружится голова, и глаза подводят, обманутые их светом. Но за первой звездой по небосклону скатилась другая и третья, и надо было бы что-то загадать, но она просто неотрывно смотрела, поглощённая действом. Время тянулось, не замечаемое, как будто и не существующее вовсе, а белые штрихи раз за разом расчерчивали небо, нарушая обычно четкую и недвижимую картину звездного атласа. Жизнь не сказка. Она не верила, что звезды исполняют желания, но надеялась, что ошибается. Зажмурилась, завидев очередной серебряный хвост, и беззвучно одними губами попросила свободы. Ей бы хотелось, что бы это не кончалось: брызги вместо стен, и безоблачный купол неба вместо крыши. На обратном пути ее, казалось, все еще окружала аура морской свежести, и когда на ее руку опустился толстый ночной мотылек, потрясая охряными крылышками и рассыпая пыльцу, легко было вообразить, что это вестник перемен, который таким образом делиться своим волшебством. Он сел на протянутое запястье, качнулся и снова взлетел, медленно планируя на ближайший цветок, провожаемый задумчивым взглядом. Теперь она знала, что сможет уснуть, а завтра, проснувшись, сможет искренне улыбаться и жить дальше без глупых мелочных забот. Звезды – это бездушные, холодные камни. Они пронеслись над Землей и продолжили свой путь, унося на хвостах чужие мечты. Но кто знает, может быть там, в неизвестности, все-таки есть некто, принимающий эту необычную почту и исполняющий желания? Возможно… Нет! Звезды – это бездушные, холодные камни. Они лишь символ, дающий веру, которая возникает как бы ты от нее не отрекался, надежду, неизбежно зарождающуюся теплым клубком в груди. В душе наблюдателя, обретающей свободу.