когда уже слишком поздно спрашивать имя человека, рядом с которым постоянно находишься, и пора бы, наконец, его запомнить, но...
— И после этого он назвал меня... проклятие, я даже не вспомню.... Джон взглянул на него поверх кружки стаута, и Грегу его взгляд показался насмешливым. И понимающим. И... — Гренвилл?.. — Нет, это было в среду. Сегодня четверг, а значит... Гэйбл или Гэйдж. — Ну хоть не Гудвин, — усмехнулся Джон, но тут же нахмурился, увидев гримасу инспектора. — Что, серьёзно? Волшебник страны Оз и все дела?.. Он же прекрасно разбирается в культурном контексте! Вот в том деле, когда он... — Да-да-да, — кисло подтвердил Грег, не желая выслушивать очередную оду «Неповторимому и Невероятному». — Разбирается. Когда это ему выгодно. Когда за счёт этого «контекста» он может блеснуть на фоне тупой публики. А когда надо запомнить моё имя — простое, односложное, распространённое имя, — он делает вид, что последовательность из четырёх букв слишком сложная для того, чтобы хранить её в голове! — В Чертогах, — подсказал Джон, отставляя кружку с разводами пены подальше. — С большой буквы?.. — Непременно с большой. — Нам ещё по одной. — Парень в клетчатой рубашке исчез так же быстро, как и появился. — Если бы речь шла о ком угодно другом, я бы сказал, что он ненормальный. Но это Шерлок. Который впервые за всё существование Ярда помог нам преодолеть «потолок» раскрываемости. Почти двести лет он был на уровне двадцати пяти процентов*. Одна четверть, Джон. И это не шутка. Хотел бы я, чтобы это была она. Джон поёрзал на стуле, сжал-разжал кулаки, подтолкнул к краю стола пустую кружку, принял полную, пожевал губами и — только когда парень удалился, ловко лавируя между столами и ширмами, а они снова остались наедине в полупустом пабе — тихо спросил: — А сейчас?.. — Шерлок распутывает все дела, к которым прикасается, — признал Грег, разводя руками. — И если взамен мне придётся именоваться Гудвином... Так тому и быть. Хоть Глиндой**, если ему взбредёт в голову. Но есть в этом что-то неправильное. Он бурчит на Андерсона. Первый вопрос, который Шерлок мне задаёт, когда мы договариваемся об очередном сотрудничестве: будет ли там Андерсон? Всегда. Стабильно. Все четыре года, что мы работаем плечом к плечу. Они же друг друга терпеть не могут! Но при этом Шерлок помнит, как его зовут. И когда у него день рождения! Джон в ответ закатил глаза. Да, Грег тоже прекрасно помнил тот незадавшийся с утра день, когда к нему в кабинет влетел красный от бешенства судмедэксперт. Кажется, Шерлок прислал ему что-то очень, очень непристойное. Прямо на работу. В прозрачном пластиковом контейнере. Андерсон говорить о подарке отказался, а все, к кому Грег обращался за информацией, поспешно закрывали рты ладонями и начинали плакать от смеха. Навзрыд. — И к Донован он обращается либо по званию, либо по имени. Никакой системы, Джон. Совершенно никакой. Или я просто слишком... консервативен, чтобы её разглядеть. Я бы предположил, что он стирает из памяти имена людей, которые ему симпатизируют, но... ты. Ты не вписываешься. Тебя он помнит. Даже когда Шерлоку полгода назад дали по голове и он забыл святое — периодическую таблицу, — тебя он вспомнил. Без труда. Не напрягаясь. Ещё до того, как увидел. Жаль, что в пабе такое тусклое освещение и сегодня не транслируют никакой матч — чтобы хотя бы в отсветах экранов разглядеть, что там на лице у Джона: смущение или гордость. — И так всегда было, — продолжает Грег, опираясь локтями о столешницу. Джон прячет улыбку в пене, и Грег, сменив любопытство на великодушие, следует его примеру. Сегодня хороший вечер. — Эм, — неопределённо хмыкает инспектор, когда порыв холодного ночного воздуха прилетает в лицо, стоило им лишь приоткрыть дверь. — У тебя случаем нигде не завалялся номер Диммока?.. Ну да, я сегодня забирал дочку из школы, и Лиззи... случайно, получилось так... В общем, в моих контактах теперь какой-то Армагеддон. И в заметках тоже. Спецы из техотдела, конечно, всё восстановят, но на это уйдёт какое-то время. А завтра пятница, и я хотел бы разобраться с расследованием Диммока до выходных. — Где-то был. Сейчас. Джон роется в телефоне, не сбиваясь с шага. Грег поднимает воротник на пальто, пытаясь спрятать разгорячённое выпивкой и смехом тело от пронизывающего ветра. Кажется, Джону и так хорошо, в расстёгнутой парке и тонком свитере. Он победоносно ухмыляется и протягивает Грегу телефон с выделенным контактом. — Инспектор Диммок, — зачитывает Грег вслух, отправляя контакт на свой телефон. — Господи, я надеюсь, что записан у тебя как-то иначе. Не так официально. Слушай, а... — Что? — Ничего, — мгновенно идёт на попятную Грег. — Ничего. — Да говори уже. — Ничего. — Так. Обычно, когда Шерлок говорит «ничего страшного» или «неважно», это очень важно и, скорее всего, связано с уничтожением чьей-то собственности. Чаще всего — моей или миссис Хадсон. Не юли, Грег. — Джон останавливается как вкопанный. Место не очень подходящее — аккурат напротив какой-то заплёванной подворотни, но тут ничего не поделаешь. Не в ней самой, так что сойдёт. — Что ты хотел попросить, кроме номера Диммока? — Понимаешь, Лиззи почистила мои заметки, — нерешительно и издалека начинает Грег. — Там было много всего важного, да, но большую часть я отправлял на рабочую почту или в облако. Но там был один... документ... — Холодно, Грег. Чертовски холодно. Можно короче? — Там было записано, как Диммока зовут. Я иногда... забываю, — зажмурившись, признаётся Грег. Секунду ничего не происходит. Инспектор приоткрывает один глаз. Джон шмыгает носом, затем в горле у него что-то булькает, он запрокидывает голову и заливается высоким, чистым смехом. — И нечего смеяться, — нахохлившись, комментирует его хохот инспектор. — Вот вообще ничего смешного. — Ага, — легко соглашается Джон. — Ни капельки. Смешинка в глаз попала. И только. До станции метро они идут молча и расходятся, спускаясь на разные ветки. Утром Грег осоловелым взглядом сверлит экран телефона, где светится уведомление о принятом сообщении. Начальные строки сбивают с толку, однако уже через несколько секунд морщинка между бровями разглаживается и Грег закрывает руками лицо, бессвязно чертыхаясь. — Позёр, — наконец бросает он, набирая ответное «Спасибо. ГЛ».***
«Надеюсь, Грир, вчерашним вечером вы не перешли со слабоалкогольных продуктов брожения ячменного солода на более концентрированные напитки того же происхождения. Вы всегда казались мне несколько скучным, но благоразумным. В отличие от моего соседа. У Джона всё ещё сохраняются некоторые проблемы с ориентацией в пространстве. На всякий случай я тщательно задокументировал принятую им дозу и полученные эффекты. В назидание. ШХ. P. S. Таблица корреляции дозы, скорости поглощения виски и расторможенности нервной системы Джона — в первом документе. Наверное, в течение пяти минут пришлю расчёты для вашего возраста и веса. Скучно. P. P. S. Досье инспектора Диммока прикрепляю тоже».