Сладкая месть

Белла сегодня вернулась с задания в не самом лучшем расположении духа. Мало того, что эта девица с порога начала кидать налево и направо свои ножи, но ещё и умудрилась ударить меня ногой по лицу. И это при учете того, что я выше неё на двадцать сантиметров с хвостом, крепче раза в два да ещё и острей на язык. Последнее, к слову, оказалось не кстати, ибо за это я отхватил добротную половину стилетов в свою сторону. Да, семпай не подарок, но когда портится её настроение, то она вовсе превращается в обросшее волосами чудовище. — Больная сука. — срывается с моих губ, когда я пытаюсь спокойно обработать раны на лице. Множество порезов осталось от ножей этой ненормальной. — Ши-ши, заткнись, ублюдок. Лучше скажи спасибо, что ты ещё не сдох. — Я не смотрю в её сторону, а только слышу стук каблуков форменных сапог, который торопливо отдалялся вдаль, остановился только ванной комнаты, тут же оборвавшись. «Не сдох я, значит сдохнешь ты. Решено. Мне противно это терпеть.» Тут же я срываюсь и бегу в свою комнату вдоль по коридорам Варии. Тяжело дыша и кое-как сдерживая дрожащие руки, я нахожу среди своих коробок пистолет и несколько патронов. Недолго думая, я быстро заряжаю оружие и бросаюсь в сторону душевой, где был готов на ровном месте пришить эту бешеную блядь. Я тихо открыл дверь, чтобы меня не было слышно. На полу были разбросаны окровавленные вещи вперемешку со стилетами, а в кабинке шумно журчала вода, вырываясь из душа и с силой падая на кафель. Бесшумные шаги ведут меня к женскому силуэту, по пути я прячу пистолет в карман и подбираю с пола нож. Сейчас. Да, именно сейчас я избавлюсь от своих проблем. Открыв душевую кабинку, я увидел наготу своего семпая сзади. Пока она возилась с водой, намывая ладонями шею, я поддался вперед и прижал её тщедушное тельце к стене, заставив ахнуть и приложить руки к ровной поверхности. — Какого хрена?! Отпусти меня сейчас же, грязный выродок. — Заткнись, шлюха. Ты же не думала, что тебе будет постоянно сходить это с рук? Пришло время отвечать за свои поступки. — Блондинка не находила себе места; она яро пыталась меня отпихнуть, оттолкнуть от себя как можно дальше, но все её попытки увенчались поражением после того, как я поднес к её горлу её же стилет. — Как ты меня назвала? Грязным выродком? — Злобно усмехнувшись, я нарочно провел свободной ладонью вдоль живота девушки, постепенно поднимаясь к правой груди и грубо сжимая её в ладони, заставляя обладательницу третьего размера издать озлобленное «Тц». — А что, если этот грязный выродок трахнет тебя напоследок? Согласись, это будет вдвойне унизительно. — В следующее мгновение освобождаю её грудь и опускаю руку к ширинке на своих брюках, быстро избавляясь от предмета одежды и нижнего белья сразу. — Стой. Подожди! Фран, что ты делаешь? Остана-а-а… — Поздно. Я резко вошел в неё и, не позволяя привыкнуть к ощущениям, грубо принялся совершать внутри рваные толчки. Это оказалось непросто. Семпай была такой узкой и горячей, что без применения грубой силы двигаться в ней было почти невозможно. Я удивился, когда опустив взгляд, увидел струящиеся капли крови, которые стекали по стройным женским ногам. Неужели она была девственницей? Эта мерзкая шлюха была девственницей? Вот так неожиданность. Быть может, не стоит убивать её, чтобы оставить жить с осознанием того, что её первый раз был с человеком, которого она ненавидит? Заставить испытывать отвращение ко всем мужчинам и практически сломать судьбу? Замечательная месть. Я немного сбился с дыхания из-за нарастающей волны возбуждения, которая вот-вот должна была накрыть с головой. Безумные крики, стоны и всхлипывающий плачь со стороны Беллы были совершенно не кстати, ведь их в любой момент могли обнаружить. Её ноги подкашиваются, давая понять, что их хозяйка выбилась из сил и более не может устоять. Я бросаю стилет на пол, хватаю её свободной рукой за волосы и поворачиваю голову в свою сторону, моментально впиваясь в губы жарким и желанным поцелуем, одновременно заставляя на время заткнуться. Она охотно отвечает. Да, ей нравится, что сейчас и здесь её силой берет тот, которого она всё это время считала бесполезным мусором. Я выхожу из её лона, хватаю за плечи и поворачиваю к себе лицом. Руки ложатся на чужие бедра, я поднимаю желанное тело вверх и вновь врываюсь в неё. Не ощущается ни одной попытки сопротивления, а вместо этого только её руки обнимают мои плечи, губы без устали терзают другие и горячее дыхание, обжигающее моё лицо. С её губ срываются сладостные стоны удовольствия, вовсе не боли, нет. Я почувствовал, как внутри неё обильно разливается жар, свидетельствуя о том, что Белла кончила, не дождавшись меня. Ускоряясь, совершаю три мощных заключительных толчка и полностью заполняю собой женское лоно, с рыком сильнее впиваясь в её губ. Рука семпая проникает под мою намокшую футболку, в то время как я аккуратно опускаю девушку на ноги. Ещё долгое время я не мог насытиться её губами, срывая с них монотонные стоны и вздохи, полные раскрепощения. В этот момент мне было абсолютно наплевать на её презрительное отношение ко мне прежде, на намокшую под душем одежду и на капли воды, стекающие по моему лицу. Мне было абсолютно всё равно. – Пойдем в мою комнату. – Да, пойдем, – говорит она решительно. Опрокинув Беллу на огромную кровать, я вытягиваюсь на ней и начинаю целовать блондинку в лоб, щеки, покрывать поцелуями шею, покусывать мочки ушей, грудь. Далее соскальзнул на ковер у подножья кровати, прижавшись лицом к обнаженному животу. – А-ах, – стонет она. – Как это сладко... Щекой, носом, губами потерся об эластичную выпуклость. – Белла, любимая... Невольно произношу я в бреду эйфории. Она не произносит ни слова в ответ. – Тебе хорошо вот так? – Д-да… – Значит, ты согласна стать моей? – Но, Фран… Каваллини замолкает, её пальцы перебирают зеленые волосы. Мои руки раздвигают длинные ноги Беллы, прикасаются к разделяющей их щелке, осторожно проникают туда. Девушка вздыхает, ее руки бессильно свешиваются вниз, глаза закрываются. Приближаюсь кончик языка к узкому и чистому, как у девочки, разрезу. Смачиваю краешки по всей их длине, облизываю стенки, нахожу бутон цветка, вдыхаю его аромат, щекочу его языком, заставляя твердеть и подниматься и, наконец, всасываю в себя маленький фаллос. Я сделал тебе больно... Прости, впредь такого не повторится. Смачиваю несколько пальцев в собственной слюне и ввожу два в неё. Она прогинается в спине и издает дрожащий стон. Её колени сжимаются. Пальцы увлажняются, и этими влажными пальцами я поглаживаю ягодицы Беллы. Та приподнимается немного, как бы для того, чтобы помочь мне проникнуть и в самое тесное отверстие. Палец погружается туда чуть ли не на всю длину… И тогда Белла кричит. И она кричит все время, пока я продолжаю ее лизать, сосать и блуждать пальцами повсюду. Девушка, как ни странно, изнемогает первой. Я перебираюсь на неё, закидываю ноги блондинки на свои плечи и медленно погружаюсь во всю длину. Она сжимает в ладонях простынь, протяжно издав стоны. В течение нескольких минут я совершаю осторожные толчки, со временем ускоряясь. Под сладкую симфонию стонов любимого семпая я кончаю в неё, предоставив возможность Белле сделать то же самое чуть позже, прижав хрупкое тело к себе. Мы долго лежали обессиленные, не произнося ни слова. Позднее, когда я, несмотря на протесты Беллы, успел натянуть на себя брюки, она потянула меня на себя и обняла. - Ши-ши, лягушонок, ты безупречен. Я хочу, чтобы ты сказал мне кое-что, но... Пообещай говорить мне правду! Я отвечаю ей робкой улыбкой, обнимая Беллу. Она краснеет и резко выдает: - Я люблю тебя! Я смотрю в её алые глаза, пытаясь понять, какую правду я должен сказать ей в ответ. Белла, посерьезнев, крепко сжимает мои руки: - Я... Я нравлюсь тебе? Нет, подожди, дослушай меня... Я нравлюсь тебе только в постели или как человек? Хотя, как я могу тебе нра... Эй, почему ты смеешься? Искренний смех озадачил принцессу. Я прижимаю её лбом к своей груди. - Белла, я люблю тебя. Я только слышу как внизу она тихо шмыгнула носом и крепко обвила руками мой пояс. Зато теперь мы оба знаем, чем может закончиться её очередной порыв ярости.