***
— Игорь, что ты маешься? Целый день из угла в угол! — ворчала Алевтина Сергеевна. Швейная машинка стучала на столе, женщина проворно сшивала лоскутки ткани. Парень вздохнул и снова прошёлся по гостиной. Люстра тускло освещала комнату и мама часто ворчала, что уже полгода просит папу поменять лампочку. Сам он постоянно занят. Всё настолько обыденно, что не удивляет. За окном лил проливной дождь, вполне ожидаемый, ведь на дворе конец августа. Осталось каких-то две недели до школы. Идти на холодную и сырую улицу не было никакого желания. К тому же, все друзья куда-то разбежались. Петька занят Дашей, Ольга вообще неизвестно где. Денис в Англии, Кирилл тоже куда-то подевался. Только ему некуда податься! И заняться тоже нечем. Одному тут тухло, конечно... — Мам, что мне ещё делать? — Алевтина Сергеевна вздохнула. — Ну, ты же не маленький уже! Я, что ли, тебя развлекать буду? Почитай что-нибудь! — Я? Почитать? Это даже звучит смешно! — Игорь упал на диван и уткнулся носом в подушку. С чтением он действительно был на "вы" и не потому что не умел читать. Его это занятие никогда не завлекало, разве что в детстве, когда он рассматривал яркие картинки в книге о драконах и принцах. — Ну, тогда погуляй сходи! Вон, у нас хлеб закончился! — Мам, ты погоду вообще видела? Если б она была нормальная, я бы сейчас дома просто так не лежал. — Сколько от тебя проблем! — всплеснула руками женщина. — Тогда, будь добр, принеси мне из комнаты ножницы! Большие, с чёрными ручками. Парень, что-то бурча себе под нос, направился в родительскую комнату. Толкнул дверь и вошёл. Окна были зашторены, поэтому помещение погрузилось в полумрак. Чтобы хоть что-нибудь увидеть, пришлось включить торшер. Кое-как найдя ножницы, Игорь уже собирался закрывать комод, но вдруг взгляд его упал на старую, потрёпанную и явно видавшую виды тетрадь, прикрытую новеньким журналом. Что-то дёрнуло его изнутри, заставляя взять её в руки. В предвкушении какой-то загадки парень провёл рукой по шершавой обложке и открыл свою находку. На страницах мелькали карандашные рисунки, иногда цветные, где-то с надписями или пометками — и такие красивые, не каждый художник так нарисует! Но откуда она? Ведь, насколько Игорь знал, Крузенштерны и родственники по материнской линии художниками никогда не были. Вообще никто из них, ну, разумеется, кроме Игоря. И тот любитель. А тут нарисовано так красиво. Так аккуратно! Портреты людей, какие-то старомодные картиночки, перерисованные из модных журналов прошлого века, звери, птицы, деревья… — Игорь, ну где ты там застрял?! Горе луковое! — парень досадно фыркнул, захлопнул комод и поплёлся обратно в гостиную, прихватив с собой тетрадь. — Мам, а что это? — женщина повернулась к сыну и застыла, вперив взгляд в явно знакомую ей вещь. На её лице отразилось смешанное выражение удивления, смущения и какой-то даже радости. Алевтина взяла у парня из рук тетрадку и с удовольствием начала её пролистывать. — Это... это, Игорь, осталось от твоей прабабушки. Мировой женщины... — Она была художницей? — недоумевал Игорь, чувствуя, что предстоит долгий разговор с рассматриванием пожелтевших фотографий и постоянных восклицаний о нынешнем времени. Как будто время в чём-то виновато! — Нет, что ты! Просто она дружила с одним художником… мне тогда лет пятнадцать, что ли, было… — воспоминания волной накрыли женщину, отчего она задумчиво закрыла глаза. — Вот это было время. А вот... — Ладно, ты тут вспоминай, не буду мешать. — перебил маму Крузенштерн, как можно скорее ретировался в свою комнату и приземлился на кровать, уставившись на телефон. «Может, позвонить Петьке? Или Даше?... И что? Спросить, где Ольга? А какой во всём этом смысл? Никакого. Разве что, случится чудо и телефон зазвонит сам. Да, это было бы определённо кстати. Но, к сожалению, этого никогда не...» Внезапно тишину прорезал звон. Игорь обалдело схватил трубку. — Да? — Крузейро, здорово! — на том конце послышался весёлый голос лучшего друга. — Как ты? — Ха, привет, Квитко! Не ожидал. Да, в общем, нормально. Только тухло тут, в городе. — А... да, я тоже заскучал... — А как же Лаврецкая? Даша разве не с тобой? — Эх, хороший вопрос. Нет, я её уже неделю, наверное, не видел. Прикинь, даже не звонит, и на звонки не отвечает, хотя трезвоню ей по сорок раз в день. Даже не представляю, на что она в этот раз обиделась и обиделась ли вообще... — Знаешь, с Ольгой тоже самое. Может, они опять у Дашки на даче? — Не думаю. Если и на даче, то скорей всего у Ольги, потому что у Лаврецкой ремонт. Стас обрадовал. Вопросы про Дашу нагло игнорирует и, честно говоря, меня это настораживает. — Да... что вообще в такую погоду можно делать на даче? Купаться в лужах? — Круз, они же не мы! Это мы не можем усидеть на месте, а они так с удовольствием. Особенно Дашка. Ей лишь бы спокойно и тепло, и совершенно не важно, какая погода на улице... Ты попробуй на дачу к Ольке позвонить. У неё ж есть телефон? — Я позвоню, но ничего не обещаю. Трубку Жукова долго не брала. Взяла только на третий звонок. — Алло? Говорите, я вас слушаю...— но это оказалась Ираида Антоновна. — Здравствуйте! Это Игорь. — Ох, Игорёк! Здравствуй. Ты, небось, Олечку потерял? — Да нет, просто хотел спросить, как она там... — Так Даша приехала, Олечка с ней отдыхает. А тут ещё и Гоша с другом объявились... — Кто это, Гоша? — неожиданно для себя ревниво спросил Игорь, слегка нахмурившись. Бабушка Ольги лукаво вздохнула и прищурилась. — А, старый друг... Раньше они с Олечкой в одном классе учились, он всё бегал за ней. А сейчас смотрю, приехал с дружком со своим. Оленька, конечно, особо не счастлива, но вроде сдружились. — Всё понятно, спасибо вам! — Вы бы заглянули в гости, а то Даша без Пети вашего совсем загрустила. Да и Оленька по тебе скучает. Ты только ей не говори, что я тебе это сказала, ладно? А то эта сильная и независимая женщина меня убьёт. Игорь почувствовал, как по телу разливается приятное тепло, на лице сама собой появляется улыбка. Сильная и независимая женщина по нему скучает, что может быть приятнее, чем услышать это в такой скверный день? — Мы постараемся приехать. Передавайте им привет! До свидания! — До свидания, Игорёк. Крузенштерн положил трубку и задумался. Новость о появлении некого Гоши, по совместительству её бывшего воздыхателя, поселила на сердце какую-то неясную тревогу. Внезапно он вспомнил, что в последнее время отношения у них складывались слегка напряжённо, иногда совсем непонятно. Да и друг его доверия не вызывал, особенно вкупе с рассказом Петьки о трудностях в их с Дашкой отношениях. Руки вновь потянулись к трубке. — Петь, они там с Дашкой на даче у Жуковой торчат. А тут ещё такие подробности вылезли... Поехали к ним, а? — Сейчас, что ли? Что за подробности? Темнишь, Крузик, темнишь. И вообще, может, погода улучшится, завтра и поедем. — Ну, завтра так завтра. «Надеюсь, до завтра ничего не случится» Только чем заняться, пока не наступит завтра? Может, порисовать?... ну, на листах не интересно, блокноты уже исписаны, альбомы изрисованы. «Точно!» — парень выскочил в прихожую, накинул ветровку с капюшоном и выбежал из квартиры. — Игорь, куда ты? — но в ответ послышался только громкий хлопок двери. Игорь взлетел по лестницам на самый верхний этаж и судорожно стал искать в кармане ключи от дверей. Связка была тяжёлой, на ней было штук десять ключей и два брелка. Сейчас Игорь стоял напротив низкой, но прочной двери. Она вела на чердак, именно там он когда-то оставил свой мольберт — подарок отца, ибо тогда он и подумать не мог, что умеет рисовать, и даже близко не знал Петьку и компанию. Между жильцами подъезда чердак был разделён на «ящики». У каждой квартиры он свой. У соседской десятилетки Маринки Клеевой там лежит куча детских игрушек, у Александра Сергеевича какая-то мебель, разобранная на части. А у них ящик почти пуст. Там вообще почти ничего нет. — Где же он... — Игорь искал глазами номер «46» на ящике, это был номер их квартиры. Но ящик как в воду канул — только листочек с номером валялся на полу. «Если листочек лежит отдельно, значит ящик должен быть безномерным!» — и впрямь, такой ящик там был. Самый дальний и в самом тёмном углу. Только Крузенштерн собирался его открывать, но вдруг заметил, что он закрыт не до конца. Но, насколько он помнил, ящиком последний раз они пользовались в позапрошлом году и плотно закрыли его после. Кто же тогда его открыл? И с какой целью? «Мало ли, может, отец что-то искал» — подумал Игорь, однако чувство затаённого страха не отступило. Осторожно приоткрыв крышку, Игорь и вовсе скинул её с ящика. Всё было именно так, как они оставляли — мольберт, картины и поломанный табурет, который папа не возжелал выкидывать, а обещал починить. С тех пор он тут и валяется. Игорь вытащил из ящика мольберт и уже хотел закрывать его, но в глаза бросилась совершенно незнакомая вещь — коробочка, расписанная красивыми узорами. Такой у них никогда не было и парень даже не представлял, откуда она могла здесь взяться? «Неужели и вправду кто-то шарил? Но зачем? Здесь же кроме хлама ничего нет! А может... есть?"***