Дружеская помощь

      Любовь. Рё никогда не испытывал этого чувства. Он, конечно, многое слышал о нем, видел примеры безумной самоотверженности, что совершают люди, руководствуясь этим чувством. Он может в деталях объяснить химический процесс, что происходит в чужих телах, если бы кое-кто вдруг заговорил о любви. Так что же такое эта любовь? Рё интересовали совсем другие вещи, чтобы останавливаться на этом вопросе, чтобы возжелать, почувствовать его и узнать. Возможно, у такого как он — умного, начитанного, с великой целью, просто не остается места для подобного.       Рё не знает любви. Но он точно знает, когда Акира в очередной раз, нет, не пожаловался, просто продемонстрировал свой отчаянный позыв к снятию напряжения, что не отпустит его гулять по городу снова. Кто знает, чем окончится веселье Акиры на этот раз. Так рисковать им Рё не может. Ни время, ни деньги не были важнее существования друга.       — Снова ходил один? — спокойно спрашивает Рё. В голосе его не скользит ни злости, ни осуждения друга, что теперь измотанный, но съедаемый желанием двигаться вперед, мучается на роскошной кровати.       Акира кивает. Попытки отрицать бессмысленны. Он изможден, пропитан отвратительным запахом крови и перебил словно целое полчище врагов человечества. И пусть меньше их не становится, он все равно торопится. Торопится поскорее расправиться хоть с малой их частью, прежде, чем кто-то еще станет их жертвой.       Рё рассматривает его, оценивая состояние. Тот, пусть и изменившийся, выглядит в душе все тем же ребенком, уверенным в своих идеалах и целях. В глубине души Рё знает, что не сможет его остановить, если тот снова захочет влезть в перепалку, рискуя собственной головой. В случае опасности Акира пойдет на поводу своих и чужих эмоций, никогда не отвергающий свою человеческую природу, именно поэтому рядом и нужен Рё. Или он просто хочет быть нужным?..       Рё быстро выбрасывает лишние мысли из головы. Проблема стоит сейчас и желательно решить ее незамедлительно, пока Акира снова не натворил глупостей. Он делает несколько быстрых шагов, подходя к кровати, забираясь на нее.       Акира не понимает. Несмотря на ярко выраженную эмпатию, в Рё всегда остаются загадки, которые он не может ни прочувствовать, ни понять. Мир, в который Рё его словно не пускает. Тем не менее, помутневшие глаза Акиры обретают ясность, когда друг забирается на него сверху.       — Ты что дела-… — но вопрос обрывается, когда тонкий, бледный палец касается его губ, заставляя замолчать. В этом жесте слишком много интимности, отчего невольные мурашки бегут по всему телу, заставляя мышцы напрячься.       — Я все это начал, — тихо, успокаивающе шепчет Рё. — Значит мне тебе и помогать.       Вторая рука скользит по телу Акиры. Обычно Рё не пачкается, но сейчас не обращает на подобную мелочь внимания, проходя сначала по крепкому торсу, поднимаясь к груди и лишь кончиками пальцев щекоча шею. В этих голубых, спокойных глазах Акира не видит ни угрозы, ни отвращения, ни теплоты. Рё все такой же, каким был до этого. Это не секундное помешательство, не поступок, о котором друг потом пожалеет. И пусть в нем, таком идеальном, всегда присутствовало какое-то внутреннее безумие, Акира старается понимать и принимать его таким, какой он есть. Поэтому и сейчас он не отвергает действий Рё, чувствуя, как грудь словно сдавливает тугим кольцом, а подбородок начинает дрожать.       Рё не нужно спрашивать, почему Акира готов расплакаться. Он словно слышит давным-давно оброненную фразу: «ты тоже плачешь». Хочется заткнуть уши, но Рё затыкает чужие губы поцелуем, чтобы в комнате, наполненной тишиной, не прозвучало лишних фраз.       Но это не слезы отчаянья или боли. Это нечто другое, более чувственное, горькое, но приятное.       Поцелуй выходит слишком нежным, легким и ненавязчивым, но все тело полудемона наполняется жаром и неистовым желанием, которое, как он думал до этой секунды, никогда не позволит себе испытать к другу. Все это так чертовски неправильно. Но стоит ли говорить о неправильности, каждый день отправляясь бороться с демонами, которых не должно было существовать?       Невольно Акира понемногу раскрепощается, открываясь своему другу, смакуя это новое чувство на губах. Он проталкивает язык в чужой рот, не видя сопротивлений. Рука оглаживает светлые мягкие волосы. И пусть глаза его закрыты, он все равно, словно кожей, ощущает на себе этот спокойный взгляд. Жарко. Дыхание обоих юношей сбивается, становится рваным и резким, опаляющим губы друг друга.       И пусть изначально это должно было быть не обязывающим ни к чему сексом, снятием стресса и потребностей, что с новым телом все чаще и чаще охватывали Акиру, он видит в этих поцелуях нечто большее, чем чувствует даже сам инициатор. То чувство, которое никогда не должно быть названо ни в этой комнате, ни за ее пределами.       Ласки становятся более чувственными. Акире нужно совсем немного времени, чтобы охватившее его возбуждение, отреагировало физической реакцией, ощутимо упираясь сквозь штаны в ягодицы партнера. Ему отчего-то не стыдно. Доверие, что выработалось за эти годы, дало о себе знать и сейчас.       Он не думает ни о груди девушки, что ему почти как родная сестра. Не думает и о других. Перед ним лишь Рё. Время замедляет свой ход, как будто кроме них никого не существовало. Проблемы отступают на задний план. Все это будет потом, но сейчас позволить хоть секундочку тишины и аккуратных ласк.       Осторожно, не прекращая явно затянувшийся поцелуй, Акира парой движений рвет на друге идеально белую рубашку. Удивительно, но тот словно ожидал этого и не дрогнул.       Руками он гладит каждый сантиметр открывшейся бледной груди, живота, подушечками пальцев проводит по ореолам сосков, словно проверяя, а по-настоящему ли это, не исчезнет ли Рё от его прикосновений, как влажный ночной сон, оставляющий после себя лишь пот и сперму. Рё не исчезает. Даже больше, он отклоняется назад, и смотрит сверху как-то надменно-насмешливо, получая то, что он хочет.       Лишь потеревшись о его стояк, Рё получает в ответ благодарный, стыдливый стон. Он старается не думать о тех, кто мог бы быть с его другом до этого. Старается не думать о том, сколько поклонниц теперь бегает за Акирой, которого он создал. Его Акирой. Он не хочет думать об этом, но все равно думает, а потому его движения становятся все более настойчивыми, грубо потираясь стояком о ткань штанов под собственным весом.       — Рё, — странно слышать такой жалостливый то ли стон, то ли просьбу от того, кто голыми руками способен разрывать демонов на части. Акира выглядит так беззащитно, боясь спугнуть и позволить себе лишнего.       — Все нормально. Я сам это предложил, — отвечает Рё с каким-то самодовольством от оказанного эффекта. Этого достаточно, чтобы разрушить остатки сомнений. Акира тянется к его штанам, дергает за край.       — Сними их, — просит он.       Акиру поначалу удивляет, но потом успокаивает, что тот возбужден не меньше. Покрасневший и наполненный кровью член выглядит как-то чуждо на бледном теле друга. Но в то же время... Привлекательно. Меньше всего Акире хочется, чтобы приятно здесь было только ему.       Когда оба остаются без одежды — одежда полудемона скомканная где-то на полу, а белоснежная одежда друга педантично сложенная на краю кровати, — Акира, осторожно облокачивает Рё на себя, так, что их горячая кожа соприкасается.       Медленные ласки распаляют. Акира гладит пальцами выступающие позвонки, спускается до копчика и сжимает упругие ягодицы. Рё отвечает горячим выдохом и слабым укусом в его шею. Даже так он чувствует твердые, словно камень, мышцы.       — Тебе нужно расслабиться, — шепчет он, и сунув руку под подушку, достает пакетик одноразовой смазки. Акире остается лишь удивляться тому, с какой четкостью Рё предугадывает все, что случится, и готовится даже к таким деталям.       — Не могу, — бормочет себе под нос Акира, но принимает пакетик из его рук, спешно открывая его зубами.       — Почему? Тут кроме нас никого нет, — как-то буднично, даже с легким недоумением бросает Рё, приподнимаясь и упираясь в кровать ладонью. Он внимательно разглядывает друга, словно и впрямь не осознает, почему тот столь напряжен, получив желаемое.       Размазав смазку по пальцам, Акира опускает руку, касаясь колечка мышц.       — Это как раз потому что ты здесь, — тихо отвечает он и проникает в друга одним пальцем. Стольких усилий все это время ему стоит не сорваться. Лишь потому что он не с кем-то еще, Акира напряжен от возбуждения, которое тщательно сковывает в себе, чтобы распаленным не сделать партнеру больно или что похуже.       Похоже, что Рё беспокоится о собственной боли куда меньше, отзываясь и насаживаясь на палец, делая всю работу сам.       — Смелее, Акира, — чуть ли не смеется он, и тот добавляет к первому пальцу второй. Мышцы обхватывают так плотно, что Акире подобное занятие кажется каким-то невозможным. Друг разубеждает его, расслабляясь, кончиком языка облизывая пересохшие губы и начиная двигаться на пальцах так, как если бы это был член. На бледном лице скомканная, натянутая улыбка, а взгляд все так же пронзителен, словно ничего сверхъестественного не происходит.       Когда пальцы начинают свободно скользить внутри него, Рё перехватывает смазку и начинает наощупь смазывать чужой член, параллельно щекоча пальцами набухшую головку. Кажется, что смазка и не особо нужна была — обновленное тело Акиры успело выделить ее в таком количестве, что хватило бы и на пару раз.       Акира жмурится, закусив губу и толкаясь бедрами навстречу руке, прося о большем.       Рё нравится. Ему нравится, что Акира наверняка не реагировал ни на кого так же, застенчиво и словно спрашивая разрешения, уважая его чувства даже на пике возбуждения. Ему нравится, что Акира зависим от его действий и его мнения. Ему нравится, что Акира его.       И он овладевает им, проталкивая чужой член в себя, опускаясь на него, дрожа всем телом и чувствуя, как испарина прошибает тело.       Ощущения головокружительные.       — Горячо, — выдыхает Акира, оглаживая чужие бедра и чуть надавливая, чтобы ускорить процесс. Удивительно, каких сил ему стоит не излиться в первую же секунду. Начав медленно, он все больше распаляется, в конце концов перехватывая инициативу и прижимая Рё к себе. Толчки становятся все более и более быстрыми, как будто Акира потерял голову. Так и есть. Он сходит с ума от запаха пота, крови, секса и такого знакомого с детства, еле уловимого запаха друга. Ни Мики, ни кто бы то ни было еще, не дали бы ему такого освобождения от оков собственного напряжения.       В его груди зарождается какой-то звериный рык, вырывающийся сквозь плотно стиснутые зубы.       Он прижимает Рё к себе, так страстно, что, кажется, переломает ему все ребра. Тот не сопротивляется, отвечая на толчки стонами и укусами в темное плечо. Они оба теряют контроль над собой, заходясь в неистовом действии, что лишь задумывалось, как помощь.       Тело Рё оказывается крепче, чем казалось, стойко снося резкие толчки, приходящиеся по самой чувствительной точке. Заметив, как сильно комкает ладонями простынь, Ре вместо этого запускает руку в темные, жёсткие волосы, сжимая их в кулаке и отклоняя голову назад, чтобы впиться губами в шею.       Вместо тишины комната наполняется стонами, голосом Акиры, скрипом кровати, которая, кажется, вот-вот и сломается под натиском полудемона.       — Рё... Рё...Рё! — сходя с ума, Акира может рычать лишь его имя, и это по ощущениям лучшее, что партнер слышал в своей жизни.       Рё уверен, что Акира больше не пойдет сражаться с демонами без него, и что в любой ситуации он вернется. Рё нравится обладать им целиком и без остатка, пусть подсознательно, но играясь на чужих чувствах.       Но только ли на чужих?..       Густая сперма выстреливает, заполняя юношу. Ее настолько много, что невольно он подается выше, чтобы освободиться из крепкого захвата. Та просачивается и тут же начинает течь по бедрам. Рё отвечает на это стоном, что сливается с рыком его партнера и, обхватив свой член рукой, делает пару движений в последние толчки, крепче сжимая член внутри себя и пачкая Акиру следом.       Грудь полудемона тяжело вздымается. Кажется, эта постельная битва измотала его куда сильнее, чем любое настоящее сражение.       Заметив, как по бедру поднявшегося друга стекает мутная струйка спермы, он чуть трезвеет.       — Все в порядке? — приподнимается он на локтях. Промокшее от пота покрывало неприятно отлипает от спины.       — А, — Рё прослеживает за его взглядом. — Не беспокойся об этом. Отдыхай.       Отдых ему действительно не помешает. Кажется, Акира готов проспать часов десять, а то и больше, чего уже давно не случалось.       Странно, но сам Рё при этом совсем не выглядит усталым, и даже больше того, кажется, собирается принять душ и снова вернуться к делам.       Но никто из них не обратил на это внимание.       Акира лишь на секундочку прикрыл глаза и тут же блаженно задремал, измотанный окончательно.       Рё осторожно присел на край кровати, рассматривая умиротворенное лицо.       Любви нет, это же очевидно.       Акиру почему-то наполнила нестерпимая грусть.