Безумие

Тодд сидел в оцепенении у себя в квартире, опершись локтями на колени. Он просто не знал, куда деться от уничтожающего его изнутри отчаяния и чувства абсолютной безысходности. Дирк предал его. Использовал его. Трясущимися руками он выудил сигарету из пачки, зажал её в губах и поднёс зажигалку ко рту. Он не курил уже много лет, с тех пор как распалась его группа. Но сейчас.… Сейчас это было просто необходимо. Тодд попытался прокрутить всё в голове с самого начала. Конечно, поначалу он был в шоке. Да и сейчас, оборачиваясь на произошедшее, он просто не мог понять, что всё это было на самом деле. Чёрт возьми, да вся его жизнь не была так насыщенна как эти несколько… дней? Или сколько там времени прошло с того момента, как этот мудак в жёлтой куртке залез к нему в окно? Кажется, будто вечность, но, в то же время, это всё было так быстро. Он не мог понять и дать этому объяснение. Безумие. Полное безумие! Откуда вообще на него свалился этот гребаный пришелец? В голове мелькали воспоминания. Их было очень много. Одно сменялось другим так быстро, что он даже не успевал уловить его. Они проносились мимо как осенние листья при сильном порыве ветра. Листья… «Я листочек в потоке мироздания» – пронеслось в голове у Тодда. ЧЁРТОВ ДИРК. Как не думать о нём? … Дым везде. Тодд утопает в нём. В комнате уже больше дыма, чем воздуха. Скоро начнёт светлеть на улице, а он ещё и не думал ложиться спать. Слишком много мыслей. Слишком много воспоминаний. И он сидел и вспоминал. Вспоминал о том роковом день, когда всё изменилось, он вспоминал о «Сумасшедшей тройке», о деле, о Лидии, о той собаке, о котёнке-акуле, и о Аманде… Он вспомнил, как признался ей в своей лжи… Ох, неужели, она никогда не заговорит с ним вновь? «Какой же ты мудила, Тодд». Он так сильно скучал по ней… Это всё Дирк. Это он заставил его признаться Аманде. Если бы не он, всё, может, было бы хорошо. Тодд сжал зубы. Как же он его ненавидел сейчас. … Окурок упал на пол. Чёрт. Изо рта вышло очередное облако дыма. Какая по счёту эта сигарета? Судя по количеству, оставшемуся в пачке, уже восьмая или девятая подряд. Почти смертельная доза для некурящего. Насрать. Тодд невзначай взглянул на часы. 7:45. Отлично, за этими размышлениями прошла вся ночь. А, к чёрту. Зачем ему вообще следить за временем сейчас? Погодите… Семь сорок пять. Семь. Четыре. Пять. Первые цифры его лотерейного билета. Тодд снова невольно подумал о Дирке. Раз сотый за ночь. Правда, сейчас он уже злился не так сильно. Видимо, никотин сыграл свою роль. Да, Дирк был не прав, не сказав о своих догадках Тодду. Но, может, не нужно было так давить на него там, на пирсе? Тогда, в отеле, он действительно сказал самому себе слишком мало, чтобы можно было предугадать, что случится, и как именно это случится. … Он взглянул на дверь квартиры и увидел перед глазами картинку – воспоминание. Вот они с Амандой входят в квартиру. Она удивляется, что замок выломан и вся квартира разнесена, но Тодд не уже обращает на это внимания. Он видит Дирка и Фару, которые оживлённо обсуждают что-то, стоя у барной стойки. Зелёная куртка. Дирк очень рад видеть Аманду. Тодд очень рад видеть Дирка, хоть и не подаёт виду. «Дирк, что ты здесь делаешь?» На него поворачивается пара прекрасных серых глаз. «Мы ждали тебя». Но тут Фара вмешивается со своим «Привет, Тодд», и совершенно выбивает его из колеи. Тогда она в первый раз помешала ему и Дирку. И, увы, не в последний. Затем эти трое увлеклись обсуждением новой зацепки в деле, а Тодд не мог оторвать взгляд от той зелёной куртки. – НЕТ! – Тодд ударил кулаком по столу, возвращая себя в реальность, и одновременно вздрогнул от звука своего голоса в пустой комнате. Нет.… Как же глуп он был. Он сам увлёкся этим делом, как ребёнок, совсем потерял бдительность. Дирк стопроцентно имел интуицию. Он должен был рассказать Тодду. Ну, он же должен был хоть что-то сказать! Мог же он.… Ну, хотя бы.… Рассказать, что встретил самого себя в отеле.… Хотя... Вряд ли бы это что-то поменяло…. Тодд вдруг вспомнил, как за несколько дней они перекопали все окрестности, как кроты, в поисках деталей машины времени. Вспомнил, как устав от раскопок, Дирк уснул, развалившись на заднем сидении машины, а Тодд ещё долго смотрел на него, устроившись на передних. Бротцман вспомнил, как на них напали те татуированные парни с арбалетом, и как они случайно убили их котёнком. Он вспомнил… как шли худому бледному лицу Дирка розовые пластыри… – Чёрт, – Тодд закрыл лицо руками. Он уже не понимал, что именно чувствует… Он сидел и вспоминал улыбку Дирка (какой же он милый, когда улыбается), его глаза, его брови, такую живую мимику, такой британский акцент и такие мудрые фразы, которые из-за его обычно глупого детского поведения обычно не воспринимаются особо умными… Его мысли прервал стук в дверь. В восемь утра? Серьёзно? Кто? – Кто… Кто там? Нет ответа. И снова стук. На этот раз, менее уверенный. Тодд по привычке пошёл открывать, забыв, что дверной замок сломан. Он открыл дверь и остался стоять, держа дверную ручку в руке. – Зачем ты пришёл? – злость вспыхивает в его голове с новой силой. – Я не хочу тебя видеть! Убирайся! – Тодд, подожди, послушай, – Дирк смотрит на него жалобным взглядом. Тодд закрывает глаза, вдыхает полной грудью, чтобы хоть немного успокоиться, но это не помогает. Детектив не упускает момент, быстро перешагивает через порог квартиры и входит в комнату, становясь перед Тоддом. Каким-то образом Дирк сжался всем телом так, что выглядит маленьким и беззащитным, хоть и выше Тодда на полголовы. – Я. – Тодд медленно проговаривает слова, будто каждое из них причиняет ему боль. – Тодд… давай поговорим. – Сказал. – Прошу тебя. Успокойся. – Убирайся. – Пожалуйста, я всего лишь хочу поговорить. Мы же друзья! – тараторит Дирк. Он видит, что друг едва удерживается от того, что не ударить его. – Прочь! – Тодд из последних сил сдерживает порыв ярости. – Тодд, молю тебя, выслушай. Я не… – Нет, это ты меня выслушай, Дирк! – Тодд с силой захлопывает дверь и начинает надвигаться на Дирка. Тот пятится назад. – Из-за тебя вся моя жизнь пошла по пизде! – Кричит Тодд. Сделав несколько шагов, детектив натыкается спиной на стену. Бежать некуда. – НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! – Тодд не может сдержать захлестнувшую его волну гнева и с размаху отвешивает Джентли звонкую оплеуху. Детектив от неожиданности вскрикивает, но потом этот вскрик перерастает в короткий стон удовольствия, который он обрывает и смущённо отворачивается. ///Чёртов Тодд. Он даже не осознаёт, что творится в голове у детектива. От неожиданно сильного удара глаза Дирка сами собой наполняются слезами (Блин, блин, блин, дурацкие слёзы, как вы не вовремя). На самом деле он чувствует себя невероятно странно, да ещё и чёртово возбуждение, появившееся из-за боли... У него пересыхает в горле и по спине бегут мурашки. Он так не хотел, чтобы Тодд узнал о его слабости. Только бы он ничего не заметил!/// Поздно. Тодд заметил. Бротцман шокированно и недоумённо смотрит на парня, но потом до него, кажется, доходит. Он ловит испуганный взгляд наполненных слезами глаз, брошенный украдкой, и резко разворачивает Дирка за плечи, вжимает в стену, заставляя смотреть в глаза, сжимает чужие ключицы до синяков. – Дирк, ты…? – Тодд смотрит прямо в глаза другу, широко и немного безумно улыбается. – Пусти, больно, – шипит Джентли и из его глаза падает слеза. А в серо–голубых глазах блестит паника, смешанная с возбуждением. /// «Что это за улыбка, Тодд? Что ты задумал? Только не говори, что…» /// Тодд непозволительно близко. Он ощущает его эмоции буквально кожей, да ещё и доказательство того, что Дирку это нравится, упирается в живот, и это пьянит больше всего. Он хватает запястья детектива, поднимая руки вверх и прижимая к стене, резко сокращает расстояние между ними и агрессивно целует Джентли. Тот даже не пытается отстраниться, отвечает на поцелуй, чувствуя, как его сердце вот-вот выпрыгнет из груди от нахлынувших эмоций. Спустя секунд тридцать, Тодд отпускает Джентли и на секунду отстраняется, отрываясь от его мягких губ. – Тодд, ты уверен, что… – Заткнись, Дирк. – Говорит Тодд, резко притянув к себе друга за галстук, накрывая его губы своими. Меньше всего сейчас ему хотелось слушать его бессмысленную болтовню. Конечно, чёрт возьми, он не был уверен. Но вид загнанного в угол Дирка с жалостливыми от безысходности глазами просто сводил его с ума. А потом этот стон… Боже, он бы отдал всё, чтобы услышать его снова. Что-то щелкнуло в головах обоих парней. «О, нет…» – пронеслось в голове детектива. «О, да…» – пронеслось в голове его помощника. Они впали в безумие. Тодд мысленно улыбнулся и потянул Дирка на себя, отступая назад. Дирк поддался, боясь сделать что-то против воли Тодда и снова вызвать ярость дорогого ему человека. Тем более, всё его тело изнывало, он жаждал продолжения. Больше всего на свете он не хотел, чтобы это прекращалось, но больше всего на свете он боялся этого. Бротцман тащит детектива за собой к столу, не разрывая поцелуя, и попутно стягивает с него жёлтую куртку и рубашку. Резко развернув Джентли спиной к себе, он толкает его к обеденному столу и тот падает на него животом. –Тодд, – тихо выдыхает Дирк и выгибается под прикосновениями друга. Он хнычет, чувствуя, как его член упирается в гладкое, отполированное дерево. Тодд всё ещё зол на Дирка. Ничем не прикрытое чувство обиды всё ещё сидит в нём. Дирк вскрикивает, ощутив удар по ягодице. Он закусывает губу, ощущая пробежавшую по телу волну жара. Джентли вцепляется в столешницу до побелевших от напряжения костяшек. Удары сыплю почти непрерывно, детектив вскрикивает, хнычет, стонет, хрипит, всхлипывая, чувствует, как саднящая и резкая боль переплетается с чувством умопомрачительного удовольствия, и от этого он почти теряет сознание. Настолько острого, яркого наслаждения он ещё не испытывал, и когда Тодд всё же останавливается, возбуждение уже плавит его изнутри. Ягодицы обжигает, как огнём, с губ срывается всхлип, а потом пошлый стон. Тодд практически сходит с ума от этого звука. Он немного смягчается и поворачивает Дирка к себе лицом и целует его в шею. – Тодд… пожалуйста, – хрипит Дирк, закусывая губу, потому что терпеть больше попросту невозможно. Тодд не узнаёт самого себя, он будто сошёл с ума. Но останавливаться он не собирается. Не сейчас. Брюнет проводит по потной спине Дирка руками, заставляя по-кошачьи выгнуться. Он осматривает кухню в поисках чего-то, а потом берёт небольшую стеклянную бутылку оливкового масла, и снова целуя Дирка, увлекает его за собой к дивану, попутно избавляясь от лишней одежды. Тодд бросает детектива на диван, льёт на пальцы масло и начинает скользить ими по сжатому анусу. Сердце Дирка как сумасшедшее бьётся в груди и где-то в висках. Внизу живота сильно пульсирует. Он на грани обморока от всех этих прикосновений. Он приподнимает бёдра, постанывает, а когда внутрь проникает палец, он замирает, привыкая к ощущениям. Аффект почти проходит, но тут Тодд вводит второй палец, и все проблемы отходят на второй план. Перед глазами темнеет. Он постанывает от ощущения растягивающихся мышц. Сердце колотится так, словно сейчас проломит и грудную клетку… и череп. Бротцман вынимает пальцы, смазывает член и начинает входить. Он двигается медленно, практически по миллиметру и глухо охает, когда Джентли подаётся вперед и насаживается до предела. Дирку больно, но боль смешивается с глубоким чувством удовлетворения. Бротцман прижимает его к старенькому дивану и начинает двигаться, резко, не давая детективу ни секунды отдыха, а он прогибается, сам подаётся назад, скулит от новых ощущений, закусывая губу. Брюнет наваливается на него сверху, вгоняя член до предела и слыша протяжный стон, а потом, запуская руку в мягкие волосы, вовлекает в поцелуй. Дирк жалобно постанывает ему в губы. – Глубже… – задыхаясь, он хватает ртом воздух. – То-о-о-о-А-А-ДД… – Дирк не узнаёт своего голоса: высокий, громкий, срывающийся на крик. Джентли всхлипывает в очередной раз, сжимает пальцы на обивке дивана, ёрзает, подаётся навстречу, принимая член в себя до предела. Брюнет ещё больше возбуждается, рычит и кладёт руки на его бёдра, болезненно вжимает его в подлокотник дивана и начинает двигаться так быстро и сильно, что тот выгибается до хруста в позвоночнике и скулит, сжав зубы. Тодд продолжает ещё в течение минут пяти, не обращая внимания на мольбы друга, а потом кладёт ладонь на его член и двумя движениями доводит Джентли до умопомрачительного оргазма. Он дрожит всем телом, пока изливается в его ладонь, сильно сжимает внутренними мышцами. Бротцман толкается ещё пару раз и кончает, запрокидывая голову назад, и без сил наваливается на детектива сверху. Спустя пару минут Тодд собирает остатки сил, выходит из парня и ложится рядом, нежно целуя его в лоб. Дирк утыкается носом в его шею, приобнимая друга, расслабленно улыбается, и думает, что быть мазохистом не так уж и плохо. Особенно рядом с Тоддом.