«Жаль, что на ушедшие поезда не продают билеты»
У каждого из нас есть свой особенный вечер. Настолько особенный, что тебе кажется, что все планеты Солнечной системы выстроились в ряд только для тебя одного. В такой вечер ты испытываешь невероятный подъем и окрыленность; тебя бросает из стороны в сторону некая волшебная сила и тебе кажется, что именно сегодня исполнятся все твои желания. Таких моментов бывает немного, возможно, совсем мало, а иногда кажется, что это был вовсе не он. И ты никогда не знаешь, когда это случится и случится ли вообще когда-нибудь в твоей жизни. Но со мной случилось. Однажды. И это было лучшее, что могло произойти со мной. Лучше концерта Моцарта, где я был бы в первом ряду. Закрой глаза. Сосчитай до десяти. Остановись на цифре семь и глубоко вдохни, чтобы так же глубоко выдохнуть на цифре восемь. Что ты видишь? Попробуй описать эту бескрайнюю темноту, что простирается перед твоими глазами и уходит дальше, за пределы твоего понимания, подсознания, туда, возможно, откуда и берет свое начало. А теперь прислушайся. Тишина становится оглушающее звонкой, а сердце замедляет свой быстрый темп. Ты слышишь, как оно бьется размерено, неспешно в груди, и ты делаешь еще один глубокий вдох. Еще секунда и тебя охватывает необъяснимая тревога, резкая паника и сумасшедшая агония. Тебе неуютно и сердце начинает громко бухать в груди, касаясь ребер и порываясь сломать их. Страшно. Опиши черный цвет, не используя этого слова. – Влюбиться в кого-нибудь. 2017/05/02 Полночь. Тишина. Море. Пляж. Двое. Я не помнил дорогу до этого места, как будто этот момент просто-напросто стерли из моей памяти. Однако, твое лицо, когда ты вел машину, ярко запечатлелось в моем подсознании. Спокойное, расслабленное и… отстраненное. Ты вел машину плавно, несмотря на то, что на дороге кроме нас никого не было. Свет придорожных фонарей озарял твой профиль, на который я украдкой поглядывал. Я старался делать это как можно реже, чтобы ты не думал, что нравишься до дрожи в коленях. Что только от твоего имени внутри меня крепко затягивается узел такой силы, что периодически я переставал дышать, а в глазах моментально темнело. Даже в комнате с кучей картин я бы все равно смотрел только на тебя. Когда машина остановилась, ты закурил. Ты не спрашивал моего согласия, ведь знал заранее, что я не буду против, даже учитывая тот факт, что я не переносил сигаретный дым. Мне не нравилось, но я терпел, глядя как у тебя это красиво получается. Сжимаешь губами фильтр, делаешь глубокий вдох, задерживаешь дыхание ровно на две секунды и, слегка приоткрыв рот, позволяешь клубкам дыма подняться вверх. Все, что ты делал, было идеально. Ты докурил. Мы вышли. Первый глоток воздуха тут же вскружил мне голову. Этот запах не спутаешь ни с чем другим: он специфический и уникальный. И я понял, какой же это кайф жить у моря, имея постоянную возможность нырнуть в его воды, слиться с гигантским миром, чтобы почувствовать себя малюсенькой песчинкой, погруженной в бездну. Море пахнет свободой, мечтой, надеждой. Оно пахнет тайной. Оно пахнет вечностью. Ты пошел вперед, не проронив ни слова, а я, задумавшись на несколько секунд, так и остался стоять возле машины, провожая твой красный батник взглядом. Это было нашим первым свиданием, однако, глядя тебе в след, твоя походка казалась мне до боли знакомой. Ты сутулился, от чего казался немного ниже, чем ты есть на самом деле, но мне это нравилось. Руки держал в карманах черных штанов. Черные кроссовки. Ты явно не старался произвести хорошее первое впечатление, чего не скажешь обо мне. Когда ты позвонил мне и предложил прогуляться, я тут же пережил несколько маленьких смертей. Виски пульсировали, сердце рвалось наружу, а к горлу подступил неприятный ком страха, который не удавалось проглотить. В горле пересохло, поэтому мой утвердительный ответ показался мне самому совершенно неубедительным и слабым, каким-то жалким писком. Я ждал этого предложения долгий месяц с момента нашего знакомства, как маленький ребенок может с неистовым нетерпением ждать подарка на день рождения. Ты был моим самым желанным подарком. Я двинулся к песчаному пляжу, считая, сколько же шагов мне потребуется, чтобы приблизиться к тебе. Тридцать четыре шага и я вновь почувствовал запах твоего шикарного одеколона, который лишал меня рассудка еще в машине. Ты пах сумасшествием, ты пах желанием, ты пах мечтой. Моей мечтой. - Море тихое сегодня, даже не верится, - промолвил ты, почувствовав неуклюжие движения и шуршание песка, который почти полностью заполонил мою обувь. И я пережил еще одну клиническую смерть. Этот голос… в нем идеально сочеталась бархатистость баритона и хрипотца после долго молчания. Я готов был слушать тебя все время, даже если бы ты просто называл буквы алфавита по порядку или считал до ста. Оказывается, не только от запаха можно потерять рассудок. Мы стояли на мягком перешейке между песчаным пляжем и морем, которое абсолютно не двигалось. И это было прекрасно. Вода поблескивала при свете полной луны мелкими бликами, будто по глади рассыпали блестящую пудру. Я не видел и даже не знал зрелища более красивого, чем то, что открывалось моему взору в ту секунду. Под ногами чувствовались мелкие ракушки, а где-то в глубине черноты водных просторов виднелись слабые огоньки судов, стоящих на рейде. Я испытывал умиротворение, расслабленность впервые с момента, как встретился взглядом с Чунменом. Мне было комфортно, но в тоже время жутко одиноко. - Как же красиво, - тихо произнес я, почти шепотом, и ты обернулся. Впервые за весь вечер ты улыбнулся. А я понял, что пропал. Твоя улыбка в считанные секунды вознесла меня на небеса, подарила моей душе комфорт самых крепких в мире объятий. И тут же спустила на землю. Я подумал, что разбился вдребезги, потому что желание обнять тебя в этот момент было сильнее всего в этой Вселенной. Мы стояли, глядя в бескрайнюю иссиню черноту, соединяющуюся где-то за горизонтом с не менее прекрасным ночным небом. Света было крайне мало, слабое освещение с дороги – все, чем мы располагали на тот момент. - Давай пройдемся? – предложил ты и я кивнул. Мы гуляли по пляжу, зарывая носки и немного шаркая ногами. Ночь была теплой, безветренной и очень нежной, как и полагается в начале мая. Все же в воздухе чувствовалось скорое приближение лета и его магических вечеров, становящихся все длиннее. А я ставил на них большие надежды уже сейчас. Как оказалось, совсем зря. Чунмен предложил присесть прямо на холодный песок, и я не отказался. Ты аккуратно опустился, а я рухнул, не ожидая, что поскользнусь, чем вызвал у тебя заливистый смех. Я покраснел в мгновение ока и попытался спрятать свое лицо, глядя на ладони, которые были немного поцарапаны осколками крупных ракушек. Больно. Мы сидели молча не потому, что нам не о чем было говорить, а потому, что нам не хотелось говорить. Волшебство момента кружило голову, а тишина поглощала. Твоя рука возле моей поясницы смущала, а темнота вокруг возбуждала. - Тебе не холодно? – заботливо спросил ты, глядя на мою легкую курточку. Органы внутри сжались в один комок и мне стало жутко больно. Я не знаю из какого отсека моего сознания вырвалась фраза, о каждом звуке которой я непременно пожалел десять раз кряду, но пути назад больше не было. - Можешь придвинуться ближе. Что вы знаете о счастье? Я же знаю, что у счастья есть имя. Когда ты придвинулся ближе, твоя рука обняла меня за плечи и слегка сжала плечо. Ты не придал этому жесту никакого внимания, а внутри меня творилась магия. Во мне зажигались миллионы огней, из глубин сознания вырывались все новые и новые мысли, связанные с тобой и твоими пухлыми губами, когда они застыли в миллиметрах от моей щеки. Я предполагал, что должно было произойти, но упорно не поворачивал голову. Секунды превращались тянущуюся субстанцию на отрезке хрупкой бесконечности. «Навсегда» - это долго? Иногда, это лишь одна секунда. Я готов был ударить сам себя за внутреннюю слабость. Я был готов к самым страшным мукам, которые только известны человечеству, за свою трусость. Особенно, когда твой нос коснулся моей щеки, и я ощутил на коже твое горячее дыхание. Я был дураком, который не знает, куда ему деть руки. Не найдя ничего лучше, чем просто обнять колени, я тихо выдохнул. Я боялся тебя, как огня, и это, как позже оказалось, было совсем не просто чувством. Я знал это на интуитивном уровне. Мое сердце чувствовало, кто может причинить ему самую страшную боль, и оно тянулось к тебе, Чунмен. Ты зарылся носом мне в шею, а я поежился от резкого и холодного прикосновения. Мою душу рвало на множество частей, но я не позволял ему взять верх над мозгом и повернуться к тебе. Хотя я хотел сделать это больше всего на свете, больше чем ты можешь себе представить, Чунмен. Твое горячее дыхание обжигало, а нежность успокаивала. Мурашки по коже. Трясущиеся руки. Это было похоже на барабанную дробь перед началом чего-то страшного, когда твое тело натянуто как струна, и ты чувствуешь каждый мускул в нем. Мне хотелось вопить от радости, когда зазвонил твой телефон, и ты отвлекся от изучения моей кожи. Твой голос был резким и злым, а у меня все обрывалось от осознания, что это все вот-вот закончится. Звонили твои друзья, ты обещал им встретиться, но забыл. Они требовали от тебя, чтобы ты заканчивал дела, потому что считали их не совсем важными, а ты согласился и пообещал, что скоро будешь. Если бы я повернулся, мы бы с тобой больше не увиделись. 2018/01/15 Сказка начнется тогда, когда в воздухе будет витать аромат праздников. Ты посмотришь наверх, а на твое лицо будут падать снежинки. Ты будешь улыбаться и радоваться, потому что именно зимой хочется верить в чудеса. Именно в это время годы ты загадаешь желание на новый год и будешь надеяться, что сказка начнется уже сейчас. Я надеялся на сказку каждой клеточкой своего тела. В воздухе витало чувство, что вот-вот все наладится. И я дышал этим ароматом, успокаивая себя, что все плохое осталось в ушедшем году. Оно в прошлом, все. И в этом не было больше смысла. Я пребывал в хорошем настроении, мой смех был как никогда живым и настоящим, когда ты, Кенсу рассказывал смешную историю, приключившуюся с тобой совсем недавно. Мне нравилась твоя компания, поскольку в ней было нечто особенное, что пробуждает от слишком затянувшегося сна, и прогоняет навязчивые мысли прочь. День за днем ты вдыхал в меня жизнь, и я был благодарен тебе за это. Ты вел меня по торговому центру, не отвечая на мои вопросы. Я знал, что ты хотел удивить меня чем-то, пускай это был бы обычный поход в кино или же посиделки в уютной кофейне на втором этаже. И у меня не получалось прочитать твои мысли, несмотря на то, что я пристально вглядывался в черты твоего лица. Пока я не столкнулся глазами с человеком, о котором думал каждый вечер перед сном. Я был уверен, что сказки это все: смерть, коса. Но когда она придет, у нее определенно будут твои глаза, Чунмен. Я тяжело выдохнул, глаза за секунду заволокло непроглядной пеленой. Тяжело дышать. Задыхаюсь. Я начинаю считать. «Один» Что вы знаете о чувстве великого разочарования, которое сменяет переполняющую радость? Что вы знаете о страдании? Что вы знаете о ненависти? На моей шее затянулся узел и, но я не мог отвести взгляд. Все было как в немом кино. Вы идете навстречу друг другу, вокруг вас кипит жизнь в замедленной съемке, но в ушах звонкая тишина, и вы не видите ничего, кроме этих выразительных карих глаз напротив. Которые сводят тебя с ума, как раньше, которые не дают тебе покоя даже тогда, когда закрываешь глаза перед сном. Твоя улыбка. Коварная и жестокая. Твой взгляд. Поглощающий и пронзающий. Я жалею о знакомстве с тобой, Чунмен. Каждый прожитый день своей жизни. Я молил Бога стереть тебя из памяти, я хотел уничтожить любое упоминание о тебе. Я хотел, чтобы ты никогда не существовал. Боль и страдание пришло ко мне с цифрой «пять». Я вспомнил все. События пролетели перед глазами меньше чем за секунду. Зачем, Чунмен? Зачем ты позволил влюбиться в себя, чтобы так жестоко потом оставить меня одного? Зачем ты отказался от человека, который бы ни за что на свете не отказался от тебя? Я похоронил в памяти все наши с тобой встречи, несмотря на то, что их было всего три. Все наши переписки, наши редкие звонки и наш единственный поцелуй в твоей машине в конце третьей встречи. Он был скомканный и по-детски нелепый, но он был самым идеальным для меня. Я целовал много людей, Чунмен, но именно твой поцелуй, который ты сорвал с моих губ в половину четвертого ночи двадцать шестого июля, еще долго горел. Будто коленное железо коснулось меня в ту ночь. А потом ты исчез. Ты не отвечал на смс, не брал трубку. Ты избегал меня, пока случайно не решил воспользоваться моей помощью. Ты, как ни в чем не бывало, обратился ко мне и попросил узнать для тебя совсем нелепую информацию, которую можно прочесть в интернете, и я не отказался. Я слепо последовал за тобой, надеясь, что ты вновь станешь причиной моих спонтанных улыбок или бессонниц, но нет же, ты вновь пропал. А затем я узнал через общих знакомых, что ты просто пустой человек. Без души, без чувств, без эмоций. Ты умело обманываешь ради собственных интересов и я почти попался. Ты монстр, Чунмен, ты знаешь это? «Восемь» Это моя вина. Странно и нелепо, но люди сами виноваты в своих горестях. Не нужно подставлять душу под нож, не нужно быть самоубийцей, следующим за красивыми речами пророков. Не нужно переоценивать человека. Не нужно желать от него больше, чем он сам готов вам дать. Не нужно думать, что кто-то полюбит вас в ответ, потому что никто, по сути, никому ничем и не обязан. Не нужно ничего ждать. Не нужно привязываться. Нужно научиться узнавать таких, как ты, Чунмен, и сразу избавляться от них любыми путями. «Девять» и я хочу повалить тебя на пол, чтобы в кровь разбить твое красивое лицо. Хочу сбить костяшки, хочу слышать, как ты хрипишь, потому что захлебываешься собственной кровью. Хочу, чтобы ты понял, что никакая физическая боль не сравниться с той зияющей черной дырой, которую ты оставил в моем сердце, забрав себе его часть в качестве трофея. «Десять» и ты отворачиваешься от меня, едва мы с тобой сровнялись. Я чувствую запах твоего одеколона, который возвращает меня в ужасную реальность. А реальность заключалась в осознании того, что ты больше никогда не посмотришь на меня так, как я об этом мечтал. Ты ухмыльнулся и немного опустил голову, а я чувствую, как внутри все оборвалось и полетело к чертям. - Кто это? – вдруг отдаленно слышу твой голос, Кенсу. Он словно маяк указывает мне безопасное направление из этого ужасного тумана. И я иду на твой голос. - Кто? – мой охрипший голос дрогнул. - Он так пристально на тебя смотрел. Я подумал, вы знакомы. - Нет, первый раз вижу.Ты забудешь меня. Ну и пусть. Я запомню тебя. Наизусть.