***
Когда дверь за юристом закрылась, Ведж устало осел в кресле и прикрыл глаза. Буквально за несколько минут его мир перевернулся с ног на голову. Если бы Веджа спросили, что более вероятно — воскрешение Дарта Вейдера или наследство от его родственничков, он бы выбрал первое, и причины для этого были вескими. Родители его отца были весьма состоятельными людьми и происходили из знатных кореллианских семей, проповедовавших энстерит*. Джаггеда Антиллеса ждало обеспеченное предсказуемое будущее — престижное образование, достойная карьера, богатая жена из их же круга… Вот только юноша тяготился этим приторным миром, полным фальши и условностей. Он хотел всего добиться сам, и больше всего его раздражало то, что родители пытались диктовать ему условия. Как жить, где работать, с кем общаться, с кем встречаться… Насколько возможно, Джаггед пытался отойти от принятых в той среде правил, и до поры до времени родители закрывали на это глаза — ровно до тех пор, пока не решили, что их сыну пора жениться. Вот тогда конфликт расцвёл пышным цветом. Младший Антиллес не только не хотел жениться на женщине, которую едва знал и не любил, и которую выбрали родители, но и заявил, что невеста у него уже есть, чем поверг всех в шок. К тому моменту Джаггед встретил Зену — девушку из простой семьи, родители которой умерли ещё когда она была подростком. Разумеется, с точки зрения Джаруба и Тэи Антиллес она была совсем не парой их сыну. Вот только у Джаггеда было совсем иное мнение на этот счёт. Обе стороны не желали слушать друг друга. Старшие Антиллесы считали, что сын обладает дурным вкусом и ничего не смыслит в женщинах, более того — связался с аферисткой, которой нужны только его деньги. Они не верили, что Зена до последнего не была в курсе, что её жених — богатый наследник, а Джаггед не знал, как им это доказать. Также родители говорили, что происхождение девушки не доказано, поскольку, о её родителях почти ничего неизвестно. А вдруг она не чистокровная кореллианка? Для энстеритов подобный брак был недопустим. Но, несмотря на все аргументы семьи, Джаггед расставаться с любимой не планировал, более того, заявил, что свадьба — дело решённое. Тогда Джаруб и Тэя пошли на крайнюю, как им казалось, меру. Они поставили сына перед выбором — если он женится на простолюдинке, они лишают его наследства, и вообще — больше он им не сын. Взбешённый Джаггед ответил, что проживёт без их денег и их помощи, более того, это как раз то, что он и планировал — жить так, как считает нужным именно он, а не кто-то другой. И если его родителям плевать на счастье сына, то его выбор очевиден — он выбрал Зену. С тех пор всякое общение родителей и сына прервалось. Они вычеркнули его из своей жизни. Выкинули как детёныша фелинкса на помойку. Не изменилось это и тогда, когда родились их внуки — Сиал и Ведж. Всё, что дети знали — их бабушка и дедушка живы, но им они не интересны и не нужны. Впрочем, никто не чувствовал себя несчастным и обделённым. Джаггед и Зена начали совместную жизнь с нуля и много трудились, чтобы обеспечить себя и своих детей. Но глядя на них Ведж знал, что они счастливы, и никакая иная жизнь им не нужна. Впрочем, знал он и то, что разрыв с родителями отец переживал всё равно болезненно, даже спустя годы. Об этом в их семье старались не говорить, но время от времени тема всё равно всплывала. Например, в вышеупомянутый случай, когда десятилетний младший Антиллес залез в кабинет отца и нашёл в ящике стола тщательно спрятанную голографию, на которой увидел незнакомых солидных людей, а рядом с ними — юного Джаггеда. По внешнему сходству он понял, кто эти люди, а потом отец застукал его на месте «преступления», и у них состоялся серьёзный разговор. Вот тогда Ведж впервые узнал, что его бабушка и дедушка на самом деле живы, просто… Они им никто. Все эти годы Ведж особо не задумывался, знали ли вообще бабушка и дедушка о его существовании, да это было для него и не важно. В его голове не укладывалось, как можно вычеркнуть из жизни свою родную плоть и кровь, потому и он вычеркнул их из своей жизни тоже. И вот теперь выяснилось, что о нём не только знали, но даже сделали наследником. Абсурд… Нехотя Ведж взял письмо в руки. Что могла написать ему эта незнакомая женщина? О чём она думала незадолго до смерти? Был ли смысл читать всё это и ворошить прошлое? Поборов желание скомкать листки и выкинуть их в урну, Ведж всё же принялся за чтение. Раз уж так случилось, придётся разобраться во всём этом и поставить точку.***
Здравствуй, Ведж. Долго думала, как начать письмо, как к тебе обратиться, но так ничего и не придумала, потому пусть будет просто «здравствуй». Если ты читаешь эти строки, значит, ни Джаруба, ни меня уже нет в живых. Впрочем, я понимаю, что это тебя нисколько не тронет. Более того, наверное, ты удивлённо спрашиваешь себя, с чего вдруг эта старуха вспомнила о тебе сейчас, когда ты давно взрослый мужчина. Я понимаю, как сложно мне будет объяснить тебе хоть что-то, особенно сейчас, когда жизнь моя угасает. Но я постараюсь. Сделав это, я смогу уйти спокойно. Наверняка ты знаешь от отца, что произошло между нами много лет назад. Все мы — гордые и упёртые дети своего народа. Никто из нас не желал отступать. И сейчас, спустя годы, я понимаю, что как родители, мы совершили самую большую свою ошибку. Вместо того, чтобы быть более чуткими и понимающими, мы зациклились на статусе, условностях и прочей чепухе. Тогда нам казалось, что мы сможем переупрямить Джаггеда. Более того, мы были уверены, что со временем он сам поймёт, что ошибался. Эта женщина бросит его, совершит какой-нибудь неблаговидный поступок… Иного мы просто не ждали. Но время шло, а наш сын и не думал извиняться. Он жил вполне счастливо, и казалось, что на нас ему плевать… Обида в нас была слишком сильна, чтобы признать очевидные вещи — перед выбором поставили мы его, а не он нас. И мы лишь расхлёбывали последствия собственного выбора. Знаю, ты спросишь, почему, если мы всё же поняли свою ошибку, не сделали шаг навстречу. Ответить на это будет довольно трудно. По крайней мере, так, чтобы быть честной перед собой. Гордость… Ох, уж эта кореллианская гордость. Хотя тут, скорее всего, уже гордыня… Мы всё надеялись, что Джаггед сделает первый шаг. Не раз и не два мы представляли себе, как он нам позвонит или напишет и предложит встретиться. Конечно, он будет при этом сомневаться, а захотим ли мы с ним общаться. Но мы же родители… Мы согласимся. Но Джаггед оказался не менее упрям. Видимо, он считал, что первый шаг должны сделать мы. Наверное, он был прав. И в какой-то момент мы уже почти пришли к мысли, что с этим пора кончать. Но думали мы слишком долго. Видишь ли, Ведж… Когда все живы и здоровы, часто тянешь время. Думаешь, что ещё успеешь. Что ещё нужно немножко собраться с духом. И что можно ещё немного подождать — а вдруг всё разрешится как-то само собой? Мы долго искали в себе силы, чтобы сделать шаг навстречу. Наводили справки о вас… Как вы живёте, чем занимаетесь. Узнали, что твоя сестра ушла из дома. Тихонько наблюдали за тобой — видели тебя много раз, когда ты учился в школе, но не решались подойти и познакомиться. А потом, когда мы всё же решили попробовать навести мосты, оказалось, что уже слишком поздно. В тот день, когда мы хотели написать твоему отцу, узнали о взрыве на Гус Трете. Поверь, нам было не менее больно, чем тебе. Но тогда мы ещё не знали, что ты выжил. В тот день мир для нас рухнул. Мы поняли, что лишились всего. Что значат все богатства этого мира, если у нас не осталось наследников, а впереди ждёт лишь одинокая старость? Мы сколько угодно могли сердиться на твоего отца за его выбор, но пока он был жив, где-то в душе была уверенность, что рано или поздно мы придём к какому-то соглашению. Даже если бы мы с ним так и не наладили отношения, у нас не раз и не два мелькала мысль, что возможный наследник всё же есть — ты. Мы не знали, как разрулить эту ситуацию, но планировали решать проблемы постепенно, по мере их появления. Что-нибудь да придумали бы… Но в тот день все наши надежды обернулись прахом. Мы не просто лишились наследников… Угасал наш славный род. После этого жизнь потеряла всякий смысл. Мы с Джарубом продолжали жить по инерции и думать о том, что же нам делать с нашим немалым состоянием. Очень не хотелось, чтобы оно попало не в те руки. Да, у тебя есть и другие родственники помимо нас… Но видят все боги Кореллии, что этим людям мы не доверили бы и кредитки. А потом нам вновь подарили надежду. Надежду, полную при этом горького недоумения. Мы узнали, что ты жив. Но то, что наш внук связался с мятежниками, было для нас ударом. Объявления о награде за твою голову — живого или мёртвого, распространились по всему Кореллианскому сектору. И всё, что мы могли — просто ждать, чем всё это кончится. И пытаться разобраться, что вообще происходит. Почему ты позволил втянуть себя во всё это, будучи, в общем, славным мальчишкой. Очень просто было всё свалить на дурную кровь твоей матери, хотя, по правде говоря, судя по твоему характеру, ты всё же чистокровный кореллианин. Время шло, восстание набирало обороты… Мы, на Кореллии, с большим подозрением относились к мятежу, да и сейчас не в восторге от тех изменений, что произошли в Галактике. Но когда вместо Альянса появилась Новая Республика, мы всё же выдохнули с облегчением. Считай это очередной странностью твоих заносчивых родственников, но нам гораздо проще было принять тот факт, что наш внук — герой Республики, а не просто участник незаконных вооружённых формирований. К тому моменту о тебе не знал уже только ленивый. Мы по-прежнему не понимали твои мотивы, но у нас был и повод для гордости. Впрочем, времени радоваться у нас тогда уже почти не осталось. Джаруб сильно болел, его дни были сочтены. Да и я не молодела. Сейчас, когда я пишу это письмо, я знаю, что скоро уйду навсегда. Я чувствую дыхание смерти, она ждёт меня, осталось всего ничего… Но я хотя бы успею завершить начатое, и это греет моё сердце. Мы с твоим дедушкой хорошо всё обдумали и составили завещание. Надеюсь, ты его уже прочитал. Зная твою наследственность и то, что говорят о тебе в народе, мы нисколько не сомневаемся, что первым твоим порывом будет желание отказаться. И мы тебя понимаем. Но именно поэтому я пишу тебе эти строки. Ведж, прошу тебя, не отказывайся. Ты наш полноправный наследник. И мы верим, что ты сумеешь распорядиться этим состоянием не только себе на пользу, но и на пользу людям. Надеемся, у тебя будет семья, дети… Разве обеспечить им хорошее стабильное будущее — плохо? Оставь для них хотя бы часть… А с остальным поступай, как знаешь. Нам с Джарубом будет спокойнее на том свете, если мы будем знать, что всё было не зря. Мы были плохими родителями и никакими дедушкой и бабушкой. Мы не дали вам того тепла и любви, что вы заслуживаете. Мы совершили множество ошибок. Но кто-то всё же должен совершить первый шаг к примирению, ведь так? Считай, это письмо и это завещание — наш шаг. Мы очень жалеем, что не сможем встретиться и поговорить лично, время ушло. Поэтому можем обратиться к тебе только таким образом. И надеемся на твой ответный шаг. Для нас он будет заключаться в том, что ты перестанешь держать на нас обиду и зло и примешь наследство. И тогда Антиллесы примирятся… А ты потом сможешь рассказывать своим детям, что твои бабушка и дедушка были теми ещё несносными старикашками, но всё же одумались и приняли верное решение. Если и эти строки тебя не убедили… Что ж, значит, я потеряла свой дар красноречия на старости лет. Но я хотя бы была с тобой честной до конца. Мы не смогли попросить прощения у Джаггеда, потому сейчас я прошу прощения у тебя. Прости нас, Ведж. За всё то зло, что мы причинили вашей семье. И за то, что мы вам не смогли дать то, что должны были. И что бы ни случилось, какое бы решение ты ни принял, будь счастлив, мой мальчик. Твоя бабушка Тэя. Подпись. Дата.***
Ошеломлённый и подавленный, Ведж отложил последний лист и с удивлением обнаружил, что изо всех сил пытается сдержать навернувшиеся на глаза слёзы. Потерпев неудачу и сердито смахнув их ладонью, он какое-то время неподвижно сидел, уставившись в одну точку и пытаясь осмыслить прочитанное. Его мир за столь короткое время перевернулся вверх дном уже второй раз. Не сказать, что мнение Веджа о предках изменилось очень сильно, но сейчас было ощущение, что он поговорил с мёртвыми и получил не просто послание из прошлого, но и приоткрыл завесу тайны. Он хоть немного, но смог понять этих людей, проникнуть в их мысли и чувства. Значит, они всё же переживали и корили себя… Глупые, упрямые гордецы. Сколь многого можно было избежать, если бы они нашли в себе силы сказать сыну «прости». Кто знает, может, Джаггед и Зена до сих пор были бы живы. И его собственная жизнь сложилась бы совсем иначе. Если бы да кабы… Ведж помотал головой. Прошлое не изменить. Оставалось решить, что теперь делать с его наследием. Судя по настрою письма, вроде как там не было снисходительных ноток и даже укора. Хотя участие внука в восстании предкам явно претило. И если опустить тот факт, что дед и бабка так и не избавились до конца от желания, чтобы всё выглядело прилично на людях (как же, внук — герой, а не какой-то там бандит!), то в целом письмо действительно было полно раскаяния и сожаления. И стоило потерять наследников, чтобы до них дошли элементарные истины, что семья — это главное. Семья — это главное, — эхом повторил Ведж. И что бы он там ни думал, Джаруб и Тэя — тоже часть его семьи. Часть его прошлого. Если он сейчас откажется выполнить просьбу бабушки, то обрубит последнюю нить, что связывала его с этими людьми. Откажется сделать ответный шаг к примирению и покажет сам себе, что ему плевать и на их запоздалое раскаяние. А ему не плевать. Совсем не плевать… Ведж тряхнул головой, прогоняя мрачные мысли. Он принял решение, но ещё не был готов говорить об этом с юристом. Сначала нужно было разложить всё по полочкам и рассказать Йелле. Он знал, что она поддержит его независимо от того, какое решение он примет, но всё же ему было важно знать её мнение. Семья… Желание обнять и прижать к себе Йеллу было сейчас невероятно сильным, и Ведж не стал ему противиться. Достав из шкафа куртку, он быстрым шагом вышел из кабинета и махнул рукой секретарше. — Мисс Элси, меня сегодня больше не будет. Помните, что я вам сказал про третью Звезду Смерти. Если я кому-то нужен, записывайте на другие дни. Девушка улыбнулась. — Всего доброго генерал. — До завтра, мисс Элси. Ведж выскочил на улицу, втянул в себя сухой воздух экуменополиса и улыбнулся. Домой. Наконец-то домой. *Энстерит — кореллианская секта, выступавшая за чистоту крови. Энстериты заключали браки только между кореллианами.