Один из наших с тобой моментов.

—Грейнджер, может ты займешься чем-нибудь поинтереснее учебы? — Фред небрежно накинул шарф в красно-желтую полосу на шею. Шел снег. Снежинки медленно падали на землю в изящном танце. Солнце ярко светило, от чего приходилось невольно жмуриться. Гриффиндорка сидела на лавочке, уткнувшись в старый фолиант, что-то усердно записывая, создавая определенный ритм. Вообще-то, Фред мог выставить целый перечень аргументов против того, чтобы девушка сидела тут и занималась чем-то подобным, но он мог только смотреть. — Ты что-то хотел, Уизли? — все также не отрываясь от книги, немного раздраженно спросила Грейнджер. Очередной лучик солнца пробежался по лицу девушки, заставив ее смешно сморщить нос, прежде чем запутаться в ее волосах. Фреда начало одолевать желание выпутать оттуда этого сорванца, зарыться в ее волосы и почувствовать запах шоколада и зубной пасты. — Ты такая серьезная. — Как там тебя, Джордж, проваливай. Смешок. — Блеф — это не твое. Ты знаешь. Что я — это я. Парень еще раз усмехнулся, а через секунду хрупкий фолиант был у него в руках. Гермиона гневно посмотрела на него, но, набрав в легкие побольше воздуха, начала как можно менее раздражительно: — Ты что-то хотел? Он обворожительно улыбнулся и примирительно потрепал ее по голове. — Нет. Молчание, долгое. Щеки девушки стали пунцовыми из-за злости, кипящей внутри. Она хотела дать ему по голове фолиантом, который, к сожалению, пару минут назад так бесстыдно стащил рыжий. — Фред… — Глядите-ка, кое-кто вспомнил, кто есть кто,— присаживаясь, он положил голову ей на колени, помяв ее записи. — Это все из-за того, что я такой великолепный и неповторимый? Да? Щеки стали более яркого оттенка, в этот раз ко всем чувствам примешалось еще и смущение. В голове промелькнула мысль, быстрая, неправильная, ненужная. Вдох. Она почувствовала запах яблок. — Ужасный, — она откидывается назад и опирается на колонну. Выдох. Она закрывает глаза, в обоих большая доза умиротворения. Он немного приподнимается, чтобы посмотреть на нее. Гермиона бы не заметила, если бы она не чувствовала его всем своим телом. Вроде бы нет смысла сидеть здесь, неправильно близко друг к другу, но он есть. У каждого разный, но слишком похожий. — Зачем мы тут сидим? Смысл? Она открыла глаза и посмотрела на ослепительно яркое солнце. — Я думаю, ты знаешь ответ, Гермиона. Она смеется и наклоняется вниз, щекоча подбородок парня волосами. Тот самый аромат. Ее аромат. Его сердце странно жжет. Она почти шепчет: — Теперь я точно ничего не знаю. — Я думал, ты знаешь все. Он изображает чувство наигранного разочарования. Пытаясь сделать лицо как можно серьезнее, отворачивается от девушки. Пронзительный смех. — Исключительно школьную программу. Смешок. Она невесомо проводит рукой по его волосам. Он возвращается на место, находясь еще ближе к ней. Глубокий вдох. Молчание. — Я говорил. — Что ты хотел, а? — Ничего, но, может, цель моего пребывания была в этом? В том, что происходит сейчас? Выдох. Желание быть еще ближе к ней не давало покоя. — Фред, я… Он прерывает её. Резко вставая, он делает несколько шагов от нее, но потом разворачивается. — Мне пора. — Так что это было, Уизли? Вдох. — Один из наших с тобой моментов. Выдох. Загадочная, но такая нежная улыбка расцвела на губах Фреда. Он уходит, а ей становится холодно из-за его отсутствия. Тепло было только внутри. Она делает пометку на безнадежно помятых записях и кидает их. Потом он найдет их где-то в углу. И улыбка не будет покидать его еще около дня. — Я надеюсь, что их будет ещё много. Она улыбнулась. Поправила подушку и засмеялась. Засыпая, она вдыхала запах яблок, а его не покидал её чарующий и неповторимый аромат.