Гимназия Фейри Тейл

Хмурое утро плавно переходило в не менее хмурый день, небо было затянуто тяжёлыми тучами, мелкие капли моросящего дождика сменились более крупными и сопровождали почти весь путь длинного состава поезда дальнего следования. Пассажиры нехотя собирали свою кладь и готовились к прибытию на конечную станцию. Среди них была и юная девушка, которая раскрыла свой саквояж и достала зеркальце. Слегка поправив причёску, она нашла свой образ вполне приятным для встречи с незнакомым родственником. Ей очень хотелось показаться перед ним воспитанной и опрятной — ведь первое впечатление много значит, к тому же кузен всего на несколько лет старше её. Закончив свои нехитрые манипуляции, она присела ближе к окну, наблюдая, как по ту сторону медленно пробегали одноэтажные дома чужой страны, утопающие в зелени садов. Кое-где просвечивались чёрные островки убранных грядок, встречались и покосившиеся, а где и вовсе заброшенные домишки и сараи, причём не обязательно на окраине — бывали и между вполне хорошими и добротными строениями. Маленькая деревушка сменилась парочкой полей, редкой посадкой лиственных деревьев, и вот, наконец, показался сам город, точнее пригород с его пока разбросанными, но уже более высокими зданиями, ровными аккуратными дорогами, которые, впрочем, тоже вскоре скрылись за очередными деревьями. Некоторое время девушка наблюдала за их листвой, разглядывала высокие придорожные цветы, что сизеватыми, а где и сиреневыми островками мельтешили среди густой травы, которая росла вдоль всего железнодорожного полотна. Вскоре природная зелень стала оттесняться многочисленными лентами рельс и шпал, что спешили соединиться перед подступом к основному направлению, а другие напротив — уходили в сторону от этой развилки в свой далёкий путь. И вот, громко грохоча колёсами, к главному железнодорожному вокзалу приближался паровоз с вереницей вагонов. Впрочем, встречающие его люди давно заслышали протяжный гудок и увидели клубы пара, а на перроне заиграл оркестр, однозначно приветствуя прибывающих пассажиров. Тяжёлый состав медленно проплыл до конечной точки, окутывая перрон со всех сторон паром, да так, что на некоторое время видимость ухудшилась, но это никого не удручало, наоборот, послышались радостные возгласы, и замельтешили поднятые над головой ладони и платки. Шумно выдохнув и громко фыркнув, локомотив остановился, неприятно скрежеща массивными колёсами. Наконец, когда пар немного рассеялся, в оконцах вагонов можно было увидеть не менее радостных пассажиров, что прильнули к стеклу, выискивая своих родных или знакомых. Проводники, степенно открыв двери вагонов, встали смирно немного в стороне, чтобы не мешать пассажирам сойти на перрон. Вот уже почти все вышли, но та, которую ждал некий молодой человек, всё не появлялась. Курсант уж было засомневался в правильности номера вагона, как заметил где-то в середине макушку юной девушки. Осторожно протиснувшись между людьми, он поднялся по ступенькам и проследовал вглубь. Та самая девушка, видимо, не дождавшись встречающего, тащила тяжёлый багаж, волоча его прямо по полу. — Прошу прощения. Мисс Леви? — уточнил молодой человек и столкнулся с немного непонимающим взглядом, в котором, впрочем, появилась догадка. — К Вашим услугам, — девушка присела в книксене и также поинтересовалась: — Кузен Джерар? — Он самый, — теперь уже курсант учтиво кивнул головой и протянул руку. — Позвольте, я Вам помогу, — багаж оказался крайне тяжёлым, и молодой человек внутренне возмутился, зачем хрупкой девушке так напрягаться, но вслух произнёс с некоей иронией: — Наряды? — О, нет, — слегка смутившись и скромно улыбнувшись, ответила родственница. — Это книги. — Книги? — боясь не поверить услышанному, переспросил Джерар. — Да. Это самое ценное, что у меня осталось после матушки, — Леви протянула руку и предложила: — Позвольте помогу. — Кх, — молодой человек аж закашлялся от подобной помощи. — Дорогая Леви, как бы это Вам сказать помягче, — курсант сглотнул слюну и укоризненно посмотрел на девушку. — Я, вообще-то, мужчина. — П-простите, — промямлила та, понимая, что сморозила глупость. Джерар в ответ уже снисходительно улыбнулся и, ухватив застывшую на месте кузину за руку, повёл к выходу с вокзала, легко лавируя и попутно оберегая от таких же спешащих людей. На довольно большой площади перед красивым зданием главного вокзала Магнолии стояло несколько экипажей, и именно сюда они и направились. Молодой человек учтиво помог забраться Леви, а сам, уложив в багажный отсек вещи, спустя пару минут уселся рядом под широким козырьком. Седовласый кучер осторожно направил лошадь в сторону проспекта и последовал по заранее обговорённому маршруту. — Как доехали? Джерар, полуразвернувшись, разглядывал родственницу, ища в ней схожесть со своей тёткой. Впрочем, по рассказам отца, мать Леви не была сильно похожа на него, а старый портрет не мог передать её черты лица в должной мере. Опять же, со слов отца, он знал нелёгкую судьбу тётушки. Ещё будучи совсем юной, её выдали замуж за какого-то дипломата, и вместе с супругом после свадьбы молодые покинули страну. Сначала дела шли хорошо, но потом, в результате переворота, было совершено нападение на посольство, и зять был убит. Неплохо зная языки, но не имея достаточно средств, чтобы вернуться, молодая мать с семилетней дочкой вынуждены были скитаться по чужой стране, берясь за трудную работу. То, что сестра оказалась в затруднительном положении, Зигрейн Фернандес узнал лишь спустя годы, да даже если бы раньше это стало известным, помочь всё равно не смог бы. Как военный человек, он служил в дальней фиорской колонии, где то и дело вспыхивали конфликты. И всё же, вернувшись, через третьих лиц, генерал Фернандес получил письмо от сестры. Не медля ни минуты, он поспешил к ней, однако письмо было старым, и родственница скончалась, не дождавшись помощи. К счастью, Зигрейн смог разыскать единственную племянницу, которая была определена в местный приют. Хрупкую и миниатюрную девочку он угадал сразу. Леви выросла точной копией его сестры. Юная МакГарден сидела на подоконнике и читала книгу. Сквозь бледную кожу проглядывались голубые венки, а большие, словно прозрачный медовый янтарь глаза оттенялись тёмными синяками от постоянного недосыпа и скудности пропитания. Быстро оформив все документы, дядя забрал племянницу в отель. С каким нескрываемым удовольствием он наблюдал, как кушала бедная девочка, как постепенно на её бледных щеках проступал здоровый румянец. Приятной неожиданностью оказалось, что племянница умна и образована. Сестра с детства привила ей любовь к книгам, и, даже находясь не в самом лучшем приюте, девочка занималась самообучением. Знание нескольких языков также порадовало мужчину, и, хорошенько подумав, Зигрейн отправил телеграмму своему старому другу Макарову Дреяру с просьбой взять на попечение новую воспитанницу в гимназию «Фейри Тейл». Как бы ни хотелось быть рядом с племянницей, генерал понимал, что это невозможно для военнообязанного. К тому же в именитой гимназии учился и его сын Джерар. Мальчика пришлось отдать туда довольно рано, но тот и сам хотел пойти по стопам отца, а то, что при гимназии обучали будущих офицеров, ещё больше подстёгивало. — Слава Богу, — тихо ответила девушка и робко посмотрела на кузена. В спешке ей не особо удалось рассмотреть Джерара, она отметила лишь высокий рост и худощавое телосложение, хотя молодой человек был и плечист. Теперь же, сидя в уютной повозке, Леви смогла рассмотреть загадочные узоры на лице родственника. Матушка рассказывала ей традицию в роду Фернандесов по совершеннолетии наносить особую татуировку. Витиеватая, рубиновая, занимавшая значительную часть лица, она ничуть не портила приятную внешность молодого человека. — Я рад, — улыбнулся краешком рта Джерар. — Расскажите о себе, а то отец ничего не объяснил толком, лишь сказал позаботиться о малышке-кузине и вновь умчался на очередное задание. — Да мне и рассказывать особо нечего, — Леви немного была смущена таким вниманием со стороны молодого человека. Она хоть и понимала, что они родственники и должны побольше узнать друг о друге, но всё же было неловко. — Вы, наверное, и так знаете, что отец рано покинул нас с мамой, но мы жили хорошо. Мама меня многому научила, так что обузой не буду, — Леви склонила голову, пряча глаза. Не любила она жаловаться на судьбу. В приютах, которые девочка сменила за довольно короткий срок, встречались ребята с гораздо более печальным детством и жили в худших условиях, нежели она. Леви смяла от волнения мягкие складки слегка удлинённой юбки. Вообще она была похожа на солнышко — лента для волос, лёгкая накидка и даже само платье — всё отражало его цвет, а вот туфельки и ридикюль ярко выделялись красными капельками, словно ягодки. — Ну, на этот счёт не беспокойтесь, — легко засмеялся Джерар, — мы в состоянии не только содержать ещё одного члена семьи, но и найти достойную партию. Кстати, напомните, сколько Вам лет? — Пятнадцать пока. На Архангела Михаэля шестнадцать исполнится, — Леви ещё больше смутилась, когда речь зашла о будущем замужестве. — Но мне ещё рано пока об этом думать. — Это да, — уже шире улыбнулся кузен. — Кстати, может уже перейдём на ты? Так проще будет и тебе, и мне. У нас в Фейри Тейл все как семья, а мы с тобой и в самом деле родственники, да и не старый я вовсе. — Но я не привыкла так разговаривать с незнакомыми людьми, тем более… — Да ладно, можешь не продолжать, сам такой бываю. Но насчёт гимназии сама убедишься, а господин Макаров, наш директор, так вообще, всем как отец родной. Повозка под громкий цокот копыт лошади повернула за поворот, и взору девушки открылся стройный ряд кованного забора с повторяющейся позолоченной феей по центру, сквозь который видны были просторные зелёные лужайки, небольшая сосновая посадка со скамейками вдоль дорожки, но, самое главное, по мере приближения просматривалось величественное белоснежное здание самой гимназии и примыкающий к ней небольшой храм. Когда кучер остановился у самых главных ворот, Леви ещё долго не могла поверить, что это и есть легендарная гимназия Фейри Тейл, слава о которой летела далеко за пределы Фиора. Джерар с умилением наблюдал за восхищённым взглядом своей сестрёнки, как она, медленно спустившись, прикоснулась к тяжёлым воротам, как несмело прошла внутрь и ахнула. Ну, да, здесь было по-волшебному красиво: это и широкая булыжная дорога, ведущая прямо к зданию, и разбитые по бокам роскошные клумбы, и фигурные кустарники — сама атмосфера была поистине сказочной. Молодой человек взял багаж девушки и, обогнав её, позвал за собой: — Пойдём, ещё насмотришься. Леви нехотя поспешила за родственником, что широкими шагами приближался к высокому крыльцу, на вершине которого величественно уходили ввысь белоснежные колонны. Они подпирали довольно широкий балкон второго этажа, ограждённый необычайной красоты балюстрадой. Джерар, снисходительно улыбаясь, распахнул высокую дверь и впустил в здание кузину. Убранство внутри не меньше поразило её. Казалось, такой красоты она отродясь не видела: прямо по центру притягивала внимание большая люстра с широкими ажурными кольцами, что просто поражали своим величием, потолок был повсюду украшен лепным декором с более маленькими, но не менее красивыми светильниками; сам холл был выполнен в мягких молочных тонах, на стенах висели картины, высокие окна обрамлялись в мягких складках замысловатых ламбрекенов, на подоконниках и рядом на изящных подставках стояли комнатные цветы, но само великолепие было в широкой лестнице, что плавно поднималась к огромному портрету святой Мавис Вермилион. Почти по-детски юная святая смотрела с портрета будто живая, её малахитовые глаза излучали тепло, любовь и нотку печали, струящаяся длинная одежда не скрывала босых ног, светлые волосы, словно плащ, спускались вьющимися локонами. Весь образ был словно окутан светлым ореолом и вызывал нежность и благоговение. Леви, будто завороженная, смотрела на неё, пока кузен не подтолкнул её вперёд. Гладкие ступени лестницы были покрыты коротким ворсом бежевого паласа, вызывая небольшой страх перед неизвестным. Слишком уж резко менялась жизнь девушки, и то, что перед ней открывалось, не могло не заставлять сердечко биться сильнее. Джерар проводил Леви на второй этаж, заглянув внутрь и предупредив секретаря о новой воспитаннице. — Курсант Фернандес! — кто-то окликнул его. — Леви, извини. Дождёшься сама? Если успею, постараюсь вернуться, — молодой человек откланявшись исчез из поля зрения за поворотом длинного коридора. Деваться некуда, и девушка осталась одна. За добротной дверью приёмной стояла тишина, а подслушивать Леви считала ниже своего достоинства. Второй этаж выглядел не так помпезно, как первый, хотя тоже был великолепен. Пытаясь скоротать время, она присела на небольшой уютный диванчик напротив, рассматривая всё подряд. Рядом с дверью висела золочёная табличка с надписью «Директор Макаров Дреяр». Чуть в стороне в стеклянных рамках были размещены грамоты и наградные листы, но прочитать конкретнее не удавалось, и Леви подошла ближе. Ого, столько же достижений у данного образовательного учреждения! Причём отличалась не только «Военная академия Фейри Тейл», но и «Классическая гимназия Фейри Тейл имени Мавис Вермиллион с отдельным кадетским корпусом» при ней. Невольно девушка испытала гордость, что и она будет здесь учиться. Временами Леви посматривала на волнующую дверь, но та по-прежнему не открывалась, а потому девушка продолжила исследования. На стенах второго этажа не было картин, зато повсюду висели на разной высоте рисунки в паспарту — по всей видимости — воспитанников. Это были и совсем простые наброски, и более совершенные работы. В любом случае от них веяло теплом и радостью, а это, в свою очередь, говорило о том, что воспитанников здесь любят. Сама атмосфера об этом буквально кричала. Совсем не так было в приютах с холодными безжизненными тёмными стенами, со строгими неулыбчивыми воспитателями и учителями, которых интересовала лишь зарплата, безучастно проходивших мимо «нахлебников» и вмешивающихся в разборки лишь в крайне жестоких случаях. Как говорится — почувствуйте разницу! — Нет! — громкий бас огласил просторный холл, нарушая тишину вдобавок серьёзным хлопком закрывающейся под действием гнева двери. Предавшись своим мыслям, Леви пропустила момент, которого столько ждала, а именно открытию той самой двери. Но не успела она обернуться, как была сбита кем-то. — Звиняй, мелкая, не заметил, — высоченный крепкий молодой человек, не дав ей упасть и поддержав за плечи, быстро удалялся прочь широкими шагами. — Мисс Леви МакГарден? — звонкий женский голос отвлёк девушку от созерцания грубияна. А Джерар говорил, что тут царит одна лишь дружба! — А? Да, — Леви обернулась и поспешила вернуться, потому как прилично удалилась от приёмной. — Проходите, пожалуйста. Господин Дреяр ждёт Вас, — миловидная девушка в длинном бордовом платье с кружевным белым воротником присела за свой стол. — С-спасибо, — кивнула Леви, в нерешительности застыв перед дверью директора. — Заходите — не укусит, — ласково подбодрила секретарь, откровенно разглядывая новую воспитанницу. За то время, пока Макаров Дреяр был занят, она изучила документы Леви МакГарден. Девушка оказалась весьма способной и образованной, согласно резюме, но Мираджейн Штраус, а именно так звали секретаря, любила всё проверять сама. Хотя, скорее всего так и есть — это было видно даже невооружённым взглядом. В чистых, немного наивных, но очень красивых глазах читалась тяга к знаниям. Они напомнили глаза другой воспитанницы — Люси Хартфелии — очень старательной и целеустремлённой. Леви робко протянула ладонь к дверной ручке, но, так и не решившись, одёрнула — видно было, что очень сильно волновалась. Она обернулась на Мираджейн и, поджав губки, поправила платье, будто спрашивая, всё ли нормально? «Конечно, всё хорошо», — без слов ответила тёплой улыбкой секретарь и вскинула подбородок, подбадривая. Мире определённо нравилась эта девушка. Насколько Мираджейн узнала, благодаря своей должности, в Фейри Тейл училось достаточно много сирот, и эта новая девочка не исключение. С нескрываемой нежностью она наблюдала, как та робко всё же толкнула дверь и вошла в кабинет директора. Мира облокотилась на стол и подпёрла щёки ладонями, забыв напрочь о своих обязанностях. Она так и сидела бы в приятных мечтаниях, если бы не знакомый озорной голос. — О чём задумалась? — в кабинет зашла бывшая одноклассница — Кана Альберона. — Здравствуй, да так — ни о чём. А у тебя как дела? — Мираджейн развернулась к подруге и, несерьёзно нахмурив брови, скривилась в полуулыбке, заметив напоказ выставленную бутылку вина. — Новый презент? — Ну да, — заулыбалась та. — Ты же знаешь, я умею договариваться! Придёшь ко мне после работы? — Эх, не меняешься ты, — закивала Мираджейн. — А если кто-нибудь узнает? — Да ни в жизнь — будем пить из кофейных чашек! Всё, договорились, — подмигнула девушка и вышла из приёмной. «Ох, уж эта Кана!» — вздохнула секретарь. Подруга очень любила выпить. Но одной скучно, а тут Мираджейн как-то обмолвилась, что давно хотела попробовать вино из Боско. И надо же какое совпадение — Кана похвасталась именно таким! Разве могла Мира отказаться от такого? Конечно нет! Но это будет чуть позже.