Наивный идёт извилистыми путями напрямую, пройдоха виляет по прямым дорогам.
© Герхард Бранстнер
Три часа ночи. Комната ЧонГука.
— Йа, вставай, — треся за плечо Су, что спала на кровати, — вставай давай, нам надо кое-что обсудить. ЧонГук продолжал будить девушку, что сразу же после ужина пошла спать, ибо устала за весь день, пока та окончательно не проснулась. Су смотрела всё же с сонными глазами на парня, пытаясь понять, зачем тот будит её посреди ночи. Может, случилось что. — Подпишись на это, — брюнет протянул несколько листов бумаг размера А4 с ручкой. Девушка с непониманием взяла в руки перо и листы, принимаясь вдуматься, но голова никак не соображала. — Что это? — прищуривавшись и вглядываясь в текст, напечатанный чёрным по белому. — Брачный контракт, — спокойно отвечая и глядя на девушку, которая уже дремала сидя и опустив голову. — Йа-а! — треся снова за плечи, — Давай, подписать это надо. ДжиСу вздохнула и снова разлепила глаза. Ну взялся же среди ночи будить, чтобы она подписала что-то. Разве это так важно и необходимо сейчас? Ким еле написала свое имя туда, где тыкал пальцем ЧонГук и со спокойной душой откинулась на подушку, снова проваливаясь в сон, который уже и позабыть из-за этого Чона успела. — Почему ты так невнимательна, жёнушка? — ухмыляясь и убирая договор в прикроватную тумбочку.11 часов утра. Ресторан семейства Ким.
Торжественная церемония бракосочетания только началась. Весь зал украшен благоухающими алыми и белоснежными розами, по обе стороны высокого подиума выставлены ненизкие фарфоровые вазы с прекрасными розовыми лилиями, что глаз гостей, расположившихся по двум сторонам лилий, радовали. ЧонГук в фирменном смокинге от Brioni стоял в конце длинного белоснежного пути, усыпанного лепестками роз, рядом с человеком, что вот-вот проведёт обряд клятв и обмена кольцами. Двери раскрываются и с характерной и традиционной мелодией в зал ступает ДжиСу, которую под руку нёс господин Чон ТэХви. Радость так и выпирала из всех концов, гости встали и поприветствовали благодушными аплодисментами вторую невестку HJ GROUP; кто завидуя такой благоприятной участи, а кто нервничая больше невесты за её судьбу, ибо знает точно младшего сына семейства Чон. Сама же Су всё наслаждалась воспоминаниями о детстве, о родителях, о тех былых прекрасных мгновениях, которых теперь и не будет. Их не существует, они вспыхнули когда-то в огне и рассыпались прахом. Но эти воспоминания навечно запечатлены в душе девушки, которые она до самой старости будет лелеять и хранить как зеницу ока. Детство — важнейший период нашей жизни, не подготовка к будущей жизни, а настоящая, яркая, самобытная, неповторимая жизнь. И от того, как прошло детство, кто вёл ребенка за руку в детские годы, что вошло в его разум и сердце из окружающего мира — от этого в решающей степени зависит, каким человеком станет сегодняшний малыш. Так ведь было и у малышки ДжиДжи, которая провела детство в радости, насытилась родительской любовью, получила настоящую заботу, что только сейчас осталось — научиться отдавать тепло и заботу теперь нынешней, новой, и с надеждой в разуме, настоящей искренней семье. Просторный задний двор загородного двухэтажного дома, безумно ароматные персиковые деревья, оставляющие на постриженном газоне успокаивающую душу прохладную тень, а через листву проникались и моментами светили в травинки горячие солнечные лучи, что так и радовали своим присутствием и окрашивали весь этот домашний и семейный пейзаж. Лёгкий летний ветерок обдувал невесомые хвостики маленькой ДжиСу, которая радовалась этому прекрасному дню со своим отцом, держа того за уши и ещё громче хохоча, что носил её по двору дома на плечах, всё кружась, будто в воздухе, и напевая давно излюбленную песню о маленькой принцесске. — Папа-аа — хохоча и дёргая за уши отца, носящегося по двору с девочкой на плечах, — Папа! Ну ответь! — сильнее потянув на себя раскрасневшиеся уши ярко улыбающегося родителя. — Что-что? Что теперь, моя маленькая принцесса? — глядя наверх в круглые глазки наклонившей голову девочки. — Папочка, когда я выросту, выйду замуж за тебя! — всё так же разглядывая заинтересованные глаза отца, не отпуская ушей и расхохотавшись. — Принцесса моя, — снимая девушку с себя и усаживаясь под персиковым деревом, которое сам когда-то в подростковом возрасте посадил, — а что, если я тебе не понравлюсь: буду старым, не таким сильным как сейчас и вообще, ниже тебя! — махая руками и строя забавные рожицы, — Ты всё равно выйдешь за меня замуж? — выпучив глаза и поджав губы, всё разглядывая задумчивые глазки своей дочери. — Ты можешь полюбить другого человека; сильного, красивого, высокого, доброго и очень весёлого! — Нет! Я всё равно выйду за тебя замуж! Не полюблю никого! Девушка и не заметила, как уже была передана в руки ЧонГука его отцом и стояла прямо перед ним, смотря куда-то в область груди и всё ещё бродя где-то в грёзах, пока её не вывел очередной настырный и, вроде бы, уже несколько раз повторившийся вопрос. — Ким ДжиСу, Ваш обет. — намекая на клятву, которую, вроде бы, невеста должна произнести. Девушка подняла заслезившийся взгляд на тёмные глаза невозмутимого ЧонГука и нервно сглотнула. Однажды кое-кто сказал, что он, для самозащиты и укрепления от внешнего мира и современного общества парой надевал безмятежную маску, по которой было и не разгадать, какое разрушающее волнение и тряска были в его душе. Никто ничего не видел, пока он сам не снимал свою маску, а это происходило только перед одним единственным человеком в его жизни, которому тот мог довериться — второй половине. Прошло время, весна заменяла зиму, а осень лето, пролетело время и той самой половины не стало. Что тогда случилось с тем человеком? Он перестал снимать свою маску, каждый день, каждую неделю, каждый месяц и год он ходил в ней, что та уже и вросла в него. Человек перестал различать себя настоящего и свою защитную реакцию — маску. Ибо настолько долго носил её, что и позабыл, кто именно был под ней! Тот не смог разобраться в себе, найти себя настоящего, иногда принимая свою прикладную тень за себя, так получилось, что подделка охватила настоящего человека и, тот весь потерял себя, подчинившись своей тени — маске. Именно того самого человека ДжиСу и вспомнила, взглянув в эту тёмную бездну в зрачках супруга, что захватывали её всю, не оставляя и частички души. Это счастье в улыбке и безмятежность в глазах — всё точно не настоящее, ибо ДжиСу сама испытала эту маску на себе, она знает, какое именно выражение является настоящим, скрытой под этой подделкой, и точно собирается избавиться от неё. — Я, Ким ДжиСу, согласна взять в мужья Чон ЧонГука и заключить с ним законный брачный союз. Обещаю дарить любовь и хранить верность, — слеза медленно скатилась по щеке, — уважать ЧонГука и прислушиваться к его мнению, — всё сильнее сжимая букет в руках, — оберегать его и тепло семейного очага, быть другом и помогать ЧонГуку в трудные времена, — чётко и медленно, разделяя важные моменты, будто объясняя жениху, что настроена серьёзно, — помнить и выполнять свои обязанности. Клянусь держать данное мною обещание в богатстве и бедности, в горе и радости, в болезни и здравии, даже когда смерть разлучит нас. — вдохнув всей грудью и попытавшись унять всё ещё текущие слёзы. — Я, Чон ЧонГук, — беря руку девушки в свою, — согласен взять Ким ДжиСу в жёны. Обещаю тебе, — смотря прямо в глаза Джи, — дать всё лучшее, что у меня есть. И просить у тебя не больше, чем ты можешь мне дать. Я обещаю принимать тебя такой, какая ты есть. Я влюбился в твои качества, способности, взгляды на жизнь, я не буду пытаться переделать тебя. Я обещаю уважать тебя как личность с твоими собственными интересами, желаниями и потребностями. — сверкнув глазами и чуть притянув к себе, — И понимать, что иногда они отличаются от моих собственных, но они не менее важные. Я обещаю быть открытым тебе, делиться с тобой своими внутренними страхами и чувствами, секретами и мечтами. — вытирая слёзы с лица девушки одну дорожку за другой. — Я обещаю расти вместе с тобой, чтобы быть готовыми встретиться с любыми переменами, потому что мы оба меняемся, для того что бы сохранить наши отношения живыми и волнующими. И, конечно же, я обещаю любить тебя в радости и печали, до самого, — «развода» хотел было сказать, но остановился вовремя, — бессмертия… — одна ухмылка и Чон поцеловал девушку под аплодисменты гостей и родителей. Время пролетело настолько быстро и незаметно, что ДжиСу, приветствующая с новоиспечённым супругом гостей, была крайне удивлена, когда вышла на улицу, ища взглядом, вроде бы, машину ЧонГука, которую и не видела вовсе. Дверца богатого бежевого Porsche* открылась изнутри Чоном, который выглядывал оттуда со всем интересом наблюдая, как его жёнушка не может справиться с одним своим платьем, путаясь и всё приподнимая подол, не говоря уже о мехе, что еле держался на плечах неуверенной девушки. — Эй, куда ты? — умиляясь тому, как та и не заметила машину мужа и направилась совсем в другую сторону, — Жёнушка, я тута, — вылезая из машины и забавно махая над головой руками. Девушка в спешке подошла к машине, дабы не привлечь ещё больше внимания со стороны репортёров, которые то и дело снимали их, не оставляя камеру выключенной ни на минуту. ДжиСу быстро села на переднее сидение авто своего муженка, нервно прихватывая оставшийся подол белоснежного приталенного платья в пол. — Чего такая нервная, жёнушка? — садясь за руль и с ухмылкой глядя на ДжиСу, что всё время цокала и не довольствовалась. ЧонГук потянулся к девушке, аккуратно огибая её грудь ладонью и тянясь к ремню. Всё это время глядя ей только в, почему-то, снова влажные от слёз, глаза. На мгновение он замешкался и позже, откинувшись на спинку сиденья, раздраженно выдохнул, незаметно сжимая руки в кулаки. — Ты что… — через секунду на его лице можно было заметить лёгкую улыбку и ДжиСу доверчиво посмотрела на него. — рыдаешь из-за такой ерунды? — Может для тебя это мелочь какая-то, но для меня это важно! Понимаешь? Это же свадьба! — всхлипывая в очередной раз и вытирая с лица слёзы, — Ты так легко произнёс свою заученную клятву, а я… — «была искренна, когда давала свой обет». — Я использовала свои слова, в отличие от тебя, который перед церемонией вызубрил речь, которую тебе брат написал!.. Она медленно закрыла глаза, пытаясь привести свои нервы в порядок, и Чонгук резкими движениями приоткрыл окно, думая о её спокойствии. — Хорошо. Но, я тоже правду говорил. — тихо шепча. — Раз так, куда ты хочешь поехать? Аттракционы? Парк? Отель? — Ты сейчас серьёзно? — округлив глаза и недоумевая поведению, вроде бы, мужа, ибо ждать от такого скользкого типа можно что угодно. - Я, чуть ли не нгчью, в этом свадебном платье, с опухшим лицом, потекшей тушью от слёз и аттракцион? Серьезно?? — Серьёзней некуда. — под удивленным взглядом ДжиСу, Чонгук ухмыльнувшись завел машину продолжая свою надменную речь. — Платье могу другое купить, умоем тебя и в порядок в приведём. Было бы желание, говорится. Теперь мы с тобой связаны узами священного брака и к тому же, я поклялся перед Богом, так почему бы мне не исполнить обещанное? — Тогда в больницу. — неожиданно, но нацеленно. — Я хочу встретиться с папой. Мы можем поехать в больницу? — Больница, так больница. В старину говорили, что наивность — это родная сестра невинности и двоюродная — глупости. Раз девушка наивна, значит невинна. У ЧонГука же чуть по-иному. Если девушка невинна, а ДжиСу точно такова, значит — она наивна. А как мы знаем, наивная верит мужским клятвам, а опытная — комплиментам. Одно другому не противоречит, но что же, если тут огромную роль играет совсем не первое, и не второе, а третье, которые скрывается за этими двумя? Доверие — основа и наивности, и опытности. Говорят, наивных мужчин больше, чем женщин. Но, когда мужчины наивны, после обмана мир для них рушится, а когда женщины таковы, после лжи они становятся лишь крепче, переходя к опытным. Но как известно, наивность ещё и вера. Вера, что этот мир не сложнее наших представлений о нём. Так почему бы и не поспособствовать мышлению такой, вроде бы, приучившейся к жизни девушке, которая уже и опытной, кажется, считается, ибо выросла одна, работала много, поддерживала своего отца финансами, которых только и добивалась в жизни? На протяжении тягучей тишины они оба вдруг замолкли, и Чонгук, сомкнув губы в полоску, подумал о том, какой же наивной была ДжиСу, собственноручно подписав документ с неизведанными условиями предстоящей замужней жизни. — Мы приехали. — повернувшись к ней, он снова с доброй улыбкой цокнул и облизав губы потянулся за телефоном на заднем сидении, пока ДжиСу выходила из машины, убегая по направлению к многоэтажному зданию больницы. — Вот же глупая. — снова почти прошептал он в прохладную пустоту.