Колыбельная из прошлого

Дисплей оракула весело подмигивал голубоватым светом, который в спустившихся на город сумерках казался мертвенно-бледным. Не обращая внимания на резь в глазах, Силва продолжал вглядываться в сообщение, силясь понять, что оно означает. Буквы складывались в слова, те – во фразы, но какие-то странные и неправильные, недоступные разуму. – Хром… – внезапно охрипшим голосом прочитал Силва знакомое имя, потом в очередной раз скользнул взглядом по тексту. Дисплей погас. *** В воздухе разливался полуденный зной, и даже тень навеса уже плохо спасала от духоты. Силва вытер вспотевший под повязкой лоб, поправил её, чтобы волосы не лезли в глаза и, поудобнее перехватив рукоятку ножа, принялся срезать выступы и зарубины на деревянном бруске. Даже нехитрое со стороны дело на поверку может оказаться далеко не простым, особенно когда от духоты тяжело дышать и потеют ладони, а за каждым движением пристально наблюдают глаза хранителей, которых фурёку не питай – дай распустить языки. – Сколько раз тебе повторять: лезвие надо держать под другим углом! – не замедлил дать волю своему дух орлана. Силва поспешно исправился и виновато улыбнулся хранителю. – Спасибо, Серебряное Крыло. Серебряное Крыло, наклонив голову, посмотрел на мальчика насмешливо прищуренным глазом: – В шаманском деле толку от тебя больше. Уверен, что хочешь быть ремесленником? Похоже, у тебя лучше получается работать головой, а не руками. Силва тяжело вздохнул. В такие моменты он сожалел, что пренебрегал обучением ремеслу, предпочитая ему шаманские тренировки. Конечно, быть сильным шаманом для члена племени Патчей важно, а у Силвы это мечта с детских лет, однако труд в племени, где на протяжении веков царил традиционный уклад, ценился не меньше. А ещё Силва считал делом чести пойти по стопам отца, который среди Патчей считался лучшим ремесленником, и неудачи его удручали: он привык добиваться лучших результатов во всём, за что бы ни брался. В школе и шаманстве это срабатывало, а вот обучение ремеслу шло из рук вон плохо. Силве даже казалось, что чем больше он старается, тем хуже у него получается. – Тебе должно быть стыдно, – продолжал распекать его Серебряное Крыло. – Тебе уже пятнадцать лет, многие твои сверстники трудятся наравне со взрослыми, а ты не можешь управиться с ножиком и деревяшкой! – Оставь его в покое! – не выдержала Серебряная Плеть. – Силва всё свободное время посвящает тренировкам с нами! – И многого достиг! – подхватил Серебряный Щит. – Да ни один из его сверстников не годится ему в подмётки, – презрительно тявкнул Серебряный Хвост. Серебряный Рог, как всегда, промычал в знак солидарности. – Как шаман Силва действительно лучше всех – я лично об этом позаботился, – фыркнул Серебряное Крыло, игнорируя возмущение товарищей. – Но он должен стать лучше всех и как мужчина, а пока что до этого далеко! Так что нечего его жалеть и оправдывать, на пользу ему это не… – Ох! – Силва выронил брусок и затряс рукой, морщась от боли: лезвие ножа, соскользнув с гладкого дерева, полоснуло его по пальцу. Хранители дружно ахнули. – Эй-эй! Поосторожнее! – всполошился Серебряное Крыло. – Всё из-за тебя! – взвилась Серебряная Плеть. – Ты болтал ему под руку! – Кто тебя за язык тянул? – Вечно ты со своими советами! – подхватили остальные хранители. Серебряное Крыло нахохлился, недовольно глядя на возмущенных товарищей: – Я хотел помочь! Кто виноват, что этот парень такой разиня! – Привет! – под навес заглянул Хром. – Что-то тут шумно… Силва, что случилось? – воскликнул он, заметив кровь. Силва криво улыбнулся, зажимая рану: – Ничего страшного, просто порезался… – Но ведь кровь идёт! – Надо перевязать… – Силва огляделся в поисках чего-нибудь, сгодившегося бы в качестве бинта. Хром пару секунд что-то обдумывал, потом выскочил наружу и скоро вернулся, держа в руке стебель какого-то растения, выдранного из земли с корнем. – Что это? – удивился Силва. Хром, присев рядом на корточки, поднял нож Силвы и сделал надрез на корне. – Это должно помочь, – слегка дрогнувшим голосом произнёс он, выдавливая в рану сок из корня. Вскрикнув, Силва подскочил от жгучей боли: рану словно залили уксусом. Хром виновато смотрел на него: – Извини… – Духи! – отдышавшись, выпалил Силва. – Что это такое? – Конский волос. Должно очень быстро остановить кровь и заживить рану, – Хром сдёрнул повязку с головы и принялся бинтовать ладонь Силвы. Тот удивлённо заморгал: – Конский волос? Это же обычная трава! – Поэтому я его так быстро и нашёл, – усмехнулся Хром. – Он растёт везде, но мало кто знает, что это отличное лекарство, и не только от ран. – А ты откуда знаешь? – ещё больше удивился Силва. Хром потуже затянул повязку на его ладони и вытащил из кармана куртки несколько исписанных листов бумаги. – Мне рассказал почтенный Одум, – с некоторой гордостью сообщил он. – И не только про конский волос – тут у меня ещё много рецептов, которые использовали наши предки. Теперь про них забывают, а зря. – Зачем тебе всё это? – Силва с любопытством рассматривал записи. Хром придвинулся к нему. – Я собираю материал для книги, – таинственным шёпотом сообщил он. – У нашего народа длинная история и много обычаев, было бы здорово описать это всё. – Пожалуй, – согласился Силва. – И ты хочешь это сделать? – Да! Ты не представляешь, как много интересного я уже узнал! Оказывается, наши старики умеют не только ворчать и поучать, но и знают много такого, о чём в школе не рассказывают! А какие красивые песни раньше пели в нашем племени! Непременно опишу всё это! – глаза Хрома блестели от восторга. Силва невольно улыбнулся: ему нравились подкупающая искренность и простодушие этого мальчика. С ним Силва чувствовал себя легко, чего обычно не испытывал в компании сверстников, и, хотя Хром был младше на целых четыре года, скучать с ним не приходилось. – Ты молодец, Хром, – с уважением проговорил Силва. – Это пойдёт на пользу нашему племени. Хром довольно улыбнулся: – Спасибо! Только это пока наш с тобой секрет: я больше никому не говорил, что собираюсь писать книгу. – Даже своим родителям? – удивился Силва. Хром равнодушно пожал плечами: – Им всё равно. Силва изумлённо уставился на него: – Почему?.. – и тут же вспомнил, что мать Хрома после нескольких лет вдовства снова вышла замуж. – Никерим всегда говорит, что я не его сын, а маме теперь не до меня, – Хром неторопливо и тщательно складывал листы в аккуратную стопку. – Я не стал им рассказывать. Силва сглотнул, не зная, что сказать. Хром убрал свои записи обратно в карман, поднял взгляд и беззаботно улыбнулся: – В любом случае, я пока всего лишь собираю сведения. Вот когда всерьёз возьмусь за работу, тогда и расскажу. Правильно? Силва машинально кивнул, всё ещё чувствуя себя неловко: у него не нашлось слов поддержки для друга, а в итоге Хром же его и подбадривает… – Силва, – Хром тронул его за плечо, – как твоя рука? – Почти не болит, – Силва размотал повязку. Удивительно, но рана уже не казалась глубокой и как будто начала затягиваться. – Вот это да! – выдохнул он. – Эта трава и правда работает! Хром весело засмеялся: – К вечеру ты снова сможешь работать! Кстати, в своей книге я непременно напишу про наших мастеров. И про тебя тоже. – Про меня? – Силва с сомнением посмотрел на кусок дерева, валяющийся в горе стружек у него под ногами. Хром кивнул, и весь его вид выражал непоколебимую решимость: – Конечно! Ты же будущий лучший мастер племени. – Я?! – опешил Силва. Хром весело засмеялся: – Тебе придётся им стать, ведь ты не сможешь меня подвести, верно? – он протянул ему руку. Силва с улыбкой хлопнул по его ладони своей: – Я никогда тебя не подведу, Хром. *** Климат на Священной Земле Звёзд баловал своих обитателей, а осень в этом году выдалась на редкость тёплая, с по-летнему жаркими днями. Лёжа на траве под горячими лучами солнца, Силва лениво подумал, что устраивать спарринг в такую погоду было не лучшей идеей. Хром тоже был заметно не в форме: обычно он не подставлялся так часто под атаки. Силва повернул голову и посмотрел на лежащего рядом друга. Хром, покусывая сорванную травинку, рассматривал плывущие по небу облака. – Жарковато сегодня, – проговорил Силва. Хром рассеянно кивнул: – Пожалуй… – Всё в порядке? – Силва приподнялся на локте. Хром моргнул и повернулся к нему. – Что? – Ты хорошо себя чувствуешь? – Силва с тревогой дотронулся до ссадины на лбу друга. – Прости, я немного не рассчитал силу. Хром прикрыл глаза, чуть улыбаясь. – Ты не виноват, что так силён. Мне стоило быть внимательнее, раз уж решил тягаться с тобой. – Перестань, – усмехнулся Силва. – Ты сегодня был на редкость не в форме. Дело в жаре? – Мм… Да, наверное, – Хром заложил руки за голову, но, помолчав, решительно произнёс: – Нет. Жара тут ни при чём. Силва нахмурился и сел, внимательно глядя на друга. – Хром, ты сам не свой сегодня. Что случилось? – Это всё из-за мамы, – Хром вытащил травинку изо рта и принялся крутить её между пальцами. – У неё скоро будет ещё один ребёнок. – Ого! – вырвалось у Силвы. – Здорово! – Здорово? – по лицу Хрома было ясно, что восторга друга он не разделяет. Силва, смущённый его реакцией, развёл руками: – Ну, мне кажется, это хорошая новость. Мне всегда хотелось брата или сестру. Хром вздохнул: – Мне тоже хотелось… раньше. Когда отец был жив. – Вот как… – пробормотал Силва. Хром кивнул, глядя мимо него. – Когда умер Никерим, я думал, что мы с мамой будем жить как раньше. В смысле, я больше не буду ей мешать, – натянутый смех друга резанул слух Силвы: он привык, что Хром смеётся искренне и весело. – И вот теперь она беременна от Никерима. Он не считал меня своим сыном, должен ли я считать его ребёнка своим братом или сестрой? Силва молчал, охваченный неприятным чувством дежавю: как и три года назад, он не сумел понять друга и не знал, что ему сказать. Впрочем, Хром, как и прежде, сам разрешил неловкую ситуацию. – Прости, не стоит из-за этого переживать, – он улыбнулся и шутливо хлестнул Силву травинкой по плечу. – Времени много, я найду выход. Какой из меня будет жрец турнира, если я не справлюсь даже с такой мелочью! Сива встрепенулся: – Ты говоришь о турнире шаманов? – Насколько я помню, наше племя никаких других не организовывает, – усмехнулся Хром, но, оценив выражение лица Силвы, посерьёзнел. – Что с тобой? – Не знал, что ты хочешь стать жрецом турнира. – Это же огромная честь, как можно этого не желать? – удивился Хром. – Ты ведь и сам этого хочешь, поэтому всегда тренируешься до изнеможения. Силва отвёл взгляд. Хром придвинулся к нему и положил руку на плечо. – Я хорошо тебя знаю, Силва, – мягко проговорил он. – Ты не из тех, кто стремится смотреть на остальных свысока. Если ты что-то делаешь, значит, для тебя это действительно важно. – Хм, – Силва заставил себя улыбнуться. – Пожалуй, так и есть. Я действительно хочу стать жрецом турнира шаманов и исполнить свой долг перед племенем. Чтобы меня запомнили именно таким, а не потомком преступника. – Тебя никто таким не запомнит! – неожиданно резко возразил Хром. Взглянув на него, Силва даже растерялся: никогда прежде он не видел, чтобы Хром сердился. – Я запомню тебя своим другом и самым замечательным человеком из всех! – голос Хрома слегка подрагивал от волнения. – Ты всегда был примером для меня. И не только для меня! Очень многие тебя уважают и говорят, что ты один из самых достойных среди Патчей! Силва оцепенел и сумел лишь неверяще покачать головой. Хром вцепился руками в его плечи. – Это правда! – его дыхание сбилось то ли от жары, то ли от захлестнувших эмоций. – Силва, на самом деле единственный, кто считает, что ты виноват перед племенем, – это ты сам! Да, один из твоих предков совершил преступление, но он сам же и поплатился за это, тебе не в чем себя винить! – Хром… – выдавил Силва, чувствуя себя абсолютно беспомощным. Слова и поведение Хрома шокировали его: он и не думал, что его друг может быть настолько серьёзным и почти яростно оправдывать Силву перед ним же самим. Ещё сильнее потрясла такая простая, но недоступная до сих пор истина: племя не считает его виноватым в том, что он носит в себе кровь своего проклятого предка. Если это так, то все эти годы соплеменники не отворачивались от Силвы – он сам закрывался от них, уверенный в своей недостойности. В горле встал комок, и Силва, бессильно закрыв лицо ладонью, протяжно вздохнул. Стыд за своё происхождение оказался гораздо слабее стыда за свою глупость. – Силва! – испуганно позвал Хром. – Ты в порядке? – Д-да, – справившись с собой, Силва взглянул на друга. – Я просто… не ожидал. – Прости! – Хром порывисто обнял его, едва не опрокинув на спину. – Просто я не хочу, чтобы ты себя мучил. Пожалуйста, не сердись на меня! – Ну что ты, – Силва похлопал ладонью по спине мальчика. – Ты настоящий друг, Хром. Спасибо. Хром отстранился и заглянул Силве в лицо. Глаза его подозрительно блестели. – Я счастлив, что знаю тебя, – проговорил он твёрдо. – Я всегда буду рядом, что бы ни случилось. – Я рад, – Силва улыбнулся: пылкость Хрома одновременно удивляла и трогала. Хром перевёл дыхание и, похоже, хотел сказать что-то ещё, но тут запищал мобильный оракул на его руке. Прочитав послание, Хром нахмурился. – Мама плохо себя чувствует, – он поднялся на ноги. – Надо пойти к ней. – Ей сейчас особенно нужна твоя помощь, – кивнул Силва. – Может, я пойду с тобой? Хром помотал головой: – Не стоит. Я сам должен разобраться с этим, – он улыбнулся своей прежней весёлой улыбкой. – Увидимся, Силва! Глядя ему вслед, Силва вздохнул с облегчением: где-то глубоко в душе поселилась уверенность, что теперь всё пойдёт намного лучше. *** Колокольчик над входной дверью звякнул, когда Силва искал в тёмной кладовой ящик с инструментами. Торопливо обшаривая полки, он ударился локтем обо что-то твёрдое и, шёпотом ругая не вовремя заявившегося посетителя, поспешил за прилавок. – Калим! – разочарованно выпалил он, увидев приятеля. Тот хмыкнул. – Подумать только, и ради такого лица я оставил свою ферму. Ты вроде бы говорил, что тебе нужна помощь… – Нужна, нужна, – поспешно кивнул Силва, потирая локоть. – Кстати, вот и дело: в кладовой перегорела лампочка, сможешь заменить? Калим крякнул и почесал в затылке: – Я думал, ты поставишь меня за прилавок принимать заказы. – Извини, но до Хрома тебе далеко, – усмехнулся Силва. Калим, ворча под нос, поплёлся в кладовую. – Говорят, Шир совсем ослабела, – донёсся до Силвы его голос. – Неудивительно, что Хром почти не выходит из дома. Силва склонился над амбарной книгой, бездумно разглядывая строчки в ней. Он и сам слышал гуляющие по деревне разговоры о том, что мать Хрома очень тяжело переносит беременность. Никто не говорил вслух, но мало кто верил, что женщина переживёт роды. Что думал по этому поводу Хром, Силва не знал: последний месяц они редко виделись и почти не разговаривали. Однако Хром не выглядел отчаявшимся: оптимизм и жизнерадостный нрав не покинули его, и Силва хотел видеть в этом добрый знак. – У него теперь нет никого, кроме матери, – проговорил он. – Надеюсь, Великий Дух всё решит верно… Под очередное звяканье колокольчика в мастерскую вошёл Реним. Силва сперва не поверил своим глазам: занимавшийся ювелирным делом Реним относился к ремесленникам с некоторым презрением и демонстративно обходил стороной их мастерские. В то же время многие знали, что при острой необходимости Реним подговаривал кого-нибудь заказать у ремесленников необходимый материал, но об этом предпочитали не распространяться: скверный характер юного ювелира был известен всем и каждому. – Реним, тебе что-то нужно? – выпалил Силва первое, что пришло в голову. Реним поморщился, а когда из кладовой выглянул заинтересованный Калим, на его лице появилось откровенное недовольство. – Мне ничего не нужно, – высокомерно процедил он, по своей странной привычке клацая зубами. – Совет сообщил мне, что в святилище надо установить новый тотем взамен того, что повалило бурей на прошлой неделе. Само собой, я изготовлю украшения для него, но остальное должен взять на себя ты. – Я? – Силва заглянул в книгу. – У меня много заказов… – Не я же буду строгать дерево, – фыркнул Реним. – Впрочем, не хочешь – не берись, я предложу кому-нибудь другому. Силва переглянулся с Калимом, посмотрел на поджавшего губы Ренима и вздохнул: – Хорошо, я постараюсь. – Отлично. Подробности заказа уточнишь в Совете, – Реним повернулся к двери, но, вспомнив что-то, помедлил. – Кстати, вы слышали новость? У Шир родился ребёнок. – Неужто? – воскликнул Калим. Реним кивнул: – Да, Великий Дух решил, что ребёнок должен жить. А вот сама Шир уже одной ногой в мире духов. – Замолчи! – осадил его Силва. Реним зло сверкнул глазами, что-то прошипел и исчез за дверью. – Что за парень, – вздохнул Калим. – Бедная Шир. Представляю, каково сейчас Хрому… Ты идёшь к нему? – спросил он, увидев, как Силва снимает с себя фартук. Тот хмуро покачал головой: – Думаю, Хрому сейчас не до чьих-либо визитов. Навещу его чуть позже, а сейчас пойду к членам Совета – узнать детали заказа… Постоишь за прилавком? *** К утру следующего дня по деревне разлетелась печальная новость: Шир умерла ночью. По старой традиции похороны должны были пройти в полдень. Силва задержался в мастерской, и когда он прибежал к дому Хрома, там уже собрались почти все члены племени, включая вождя и членов Совета в ритуальных масках: похоронный обряд должен был вот-вот начаться. Силва остановился у дверей, ища взглядом Хрома. – Силва! – через толпу односельчан протиснулся Калим. – Я уже начал волноваться: думал, ты не успеешь. – Я тоже этого боялся. Калим, ты знаешь, где Хром? – В соседней комнате, – Калим кивком указал на другую половину дома. Силва осторожно пробрался туда и увидел друга. Хром сидел возле ложа, на котором под погребальными саванами лежало тело матери, и механически кивал в ответ на слова сочувствия от соплеменников. В руках он держал завёрнутого в одеяло младенца, которого так же механически качал. Когда к нему приблизился Силва, Хром не сразу узнал его. – Хром… – Силва сглотнул, стараясь подобрать правильные слова. – Это… – Воля Великого Духа, я понимаю, – улыбка Хрома казалась не столько печальной, сколько растерянной. Он и сам выглядел сбитым с толку, словно не до конца понимал, что происходит. Видеть его таким было больно, и Силва, решив, что словами он сейчас точно не поможет, сжал ладонью плечо Хрома. Тот снова улыбнулся – уже теплее. – Ну, во всяком случае, мама ушла спокойной, – проговорил он. – Я пообещал ей, что с братом всё будет хорошо… – Хром, тебя зовёт вождь, – к друзьям подошёл один из жрецов. Хром поднялся, и ребёнок тут же запищал. Силва протянул руки: – Я могу подержать его. – Спасибо, – Хром передал ему брата. Силва прижал свёрток к груди, боясь уронить: прежде ему не доводилось держать детей на руках. Мальчик задёргал крепко стиснутыми кулачками и захныкал громче. – Тише, тише, – пробормотал Силва, пытаясь укачивать малыша и попутно разглядывая его сморщенное личико. Мальчик, казалось, совсем не был похож на Хрома, но Силва не придал этому значения: бедняге всего день от роду, вряд ли можно понять, на кого он похож, а на кого нет. Пока что было ясно одно: нос у него, в противоположность Хрому, маленький и вздернутый. Силва невольно улыбнулся. – Как он? – рядом внезапно оказался Хром. Силва осторожно передал ему малыша, который тут же перестал хныкать. – Он узнаёт тебя, – подивился Силва. – Маме было так плохо, что она не могла его кормить. Я почти всё это время держал его на руках, вот он и привык. – И что теперь ты будешь делать? – Я обещал маме, что позабочусь о нём – у него ведь никого больше нет. И у меня тоже. Силва сдержал улыбку, которая могла бы показаться неуместной в столь скорбной обстановке, и лишь спросил: – Как его зовут? Хром поправил одеяло на младенце: – Нихром. *** После похорон прошла неделя. Каждый день Силва намеревался навестить Хрома, но не удавалось: сроки, когда должен был быть готов тотем, поджимали, к тому же неожиданно посыпались другие заказы. Часто покидать мастерскую приходилось ближе к ночи, а в такое время идти к Хрому, который наверняка уставал за день не меньше, Силва не решался. Сам Хром к нему не приходил, да и в деревне его почти не видели. Наконец, в конце недели, удалось выкроить немного свободного времени, и после обеда, закрыв мастерскую, Силва отправился к другу. Проходя мимо трактира «Алый Змей», Силва увидел на его крыльце одноклассников Хрома – Радима и Намари, которые что-то обсуждали, посмеиваясь. – Привет, ребята, – поздоровался Силва. Радим, сдвинув на макушку солнцезащитные очки, помахал ему рукой: – Привет, Силва! Я видел новый тотем – он потрясающий! Ты отличный мастер! – Спасибо, только Рениму не говори, – усмехнулся Силва. Радим засмеялся: – Он сегодня в школе всем твердил, что если бы не он, то и тотема не было бы. Силва хмыкнул: от Ренима иного ждать не приходилось. – Кстати, о школе, – проговорил он. – Раз вы уже вернулись, значит, Хром тоже дома? Радим помотал головой: – Мы не знаем. – Хром уже неделю не ходит в школу, – подал голос Намари. Силва с тревогой смотрел на мальчиков. – Как? Почему? Намари едва заметно усмехнулся: – Возможно, потому что неделю назад у него умерла мать и ему приходится ухаживать за новорожденным братом. Но ты его друг, тебе лучше знать… – Да ладно тебе, – урезонил его Радим. Уязвлённый Силва помрачнел, но переборол желание поставить на место нахального мальчишку: как ни неприятно было это осознавать, но упрёк был вполне справедлив. – Да, пожалуй, – проговорил он. – Я был уверен, что за Нихромом ухаживает кто-то из женщин. – Хром говорил, что это его обязанность, – припомнил Радим. Силва вздохнул: подобное было вполне в духе Хрома. – Я пойду к нему, постараюсь хоть чем-то помочь, – он кивнул мальчикам. – Спасибо… – Постой, – неожиданно произнёс Намари. – Подожди здесь, – он скрылся в дверях трактира и через пару минут появился с глиняным горшком в руках, который сунул Силве со словами: – Отнеси это Хрому. – Джамбалайя? – догадался Силва, вдохнув аппетитный аромат, идущий из-под крышки горшка вместе с паром. – Хром её обожает! – заявил Радим. – Наверняка обрадуется. – Цезим сегодня в хорошем настроении? – поразился Силва. – Не помню, чтобы он кого-то подкармливал просто так. – Мой дядя тут ни при чём, – холодно бросил Намари, а Радим поспешил внести ясность: – Намари и сам умеет готовить! И нас в школе угощает… когда в хорошем настроении, – добавил он, косясь на недобро прищурившегося приятеля. Силва засмеялся: – Оказывается, ты бываешь милым, Намари. – Так меня ещё никто не оскорблял, – фыркнул тот. Посмеиваясь, Силва поспешил дальше. Еще на подходе к дому Хрома он услышал крик: надрываясь, плакал младенец. Взлетев на крыльцо, Силва распахнул не запертую дверь и вбежал в дом. Внутри царил беспорядок: повсюду валялись пелёнки, в кухне на столе громоздилась гора немытой посуды, а в воздухе на солнце вилась пыль. Силва вновь ощутил укол совести: Хрому приходится тяжело, как он не подумал об этом раньше… Хром устало улыбнулся другу. На табурете возле него стояла лохань с мыльной водой, в которой мокла одежда; сам Хром был раздет до пояса и без украшений, но главное, что сразу бросилось в глаза – его волосы оказались коротко подстриженными и теперь не доставали даже до плеч. Силва невольно поёжился: неужели это в знак траура? Хром вытер руки о штаны, не заботясь о том, что на одежде осталась мыльная пена. – Как хорошо, что ты пришёл! – воскликнул он, стараясь перекричать заливающегося плачем Нихрома. Силва закусил губу, заметив, как осунулось лицо друга. Хром заметно похудел, а под глазами залегли темные круги – на сон и еду ему явно оставалось мало времени. Поставив горшок с едой на край скамьи, Силва подошёл к Хрому и крепко обнял. Тот уткнулся лбом в его плечо и обхватил руками за талию. – Прости, что так долго не заходил, – проговорил Силва. – Никудышный из меня друг… – Брось! – глухо отозвался Хром. – Если не приходил, значит, у тебя были причины. Я не хочу, чтобы ты чем-то жертвовал из-за меня… Прости! – он бросился к кровати, на которой лежал Нихром. Тот замолчал, едва брат взял его на руки. – Он голоден? – спросил Силва. Хром покачал головой: – Он плачет всегда, стоит мне отойти от него далеко. Поэтому тут такой бардак, – виновато объяснил он. – Всё в порядке… Хром, что с твоими волосами? – не выдержал Силва. Хром машинально провел рукой по волосам. – А, это… Нихром хватает всё, что попадается ему в руки, и попробуй отними, – в доказательство он протянул палец к ручке младенца, и тот моментально сжал его в кулачке. Хром засмеялся: – Вот так же он постоянно хватал меня за волосы. Пришлось подстричься. Силва решительно сбросил свою куртку. – Хром, тебе надо отдохнуть и поесть. Это джамбалайя из трактира, – он указал на горшок с едой. Хром встрепенулся: – Ох, я так давно её не ел! – Тогда садись и поешь, – чуть улыбнулся Силва, стягивая волосы в хвост. – Я помогу тебе с делами. – Хорошо, только уложу Нихрома, иначе он снова раскричится, – Хром принялся укачивать брата. Силва, оглядевшись, решил первым делом сходить к колодцу: вода для стирки заканчивалась, да и полы не мешало помыть. Когда он вернулся с водой, Хром напевал колыбельную засыпающему брату. Силва с удивлением прислушался: и мотив, и слова ему не были знакомы. – Что это за песня? – негромко спросил он. – Старинная колыбельная, – шёпотом отозвался Хром. – Очень красивая, правда? В племени её помнит только госпожа Аста, потому что старше всех. Я записал слова для своей книги, а мелодию пришлось выучить. – Ты всё ещё собираешься написать ту книгу? – Не знаю, получится ли теперь, – Хром положил уснувшего брата на кровать и опустил полог. – Но польза точно есть: Нихром под эту колыбельную всегда быстро засыпает. Друзья засмеялись, стараясь не разбудить ребёнка. Потом Силва принялся за стирку, а Хром – за еду. Он с аппетитом поглощал ещё не успевшее остыть блюдо: видимо, действительно здорово проголодался. – Безумно вкусно, – проговорил он, покончив с едой. – Надо будет поблагодарить Намари. Повезло же мне с друзьями! – Возможно, что это им с тобой повезло, – отозвался Силва, отжимая последнюю выстиранную пелёнку. Хром поднялся из-за стола. – Утром Калим принёс молоко со своей фермы, но оно уже остыло, конечно. Я подогрею его для Нихрома. Приглядишь за ним, пока я буду в кухне? – Разумеется, – Силва не ждал никаких проблем от этой пустяковой просьбы, но не тут-то было: через пару минут Нихром заворочался и закряхтел. Силва поднял полог и попытался успокоить малыша, однако тот, услышав чужой голос, принялся хныкать громче. Силва растерянно уставился на мальчика. – Духи… – Потерпи немного, Силва! – крикнул Хром из кухни. – Вот-вот будет готово! – Легко сказать, – пробормотал Силва. Нихром, услышав голос брата, закричал уже во всё горло. Силва поёжился: – Какой ты громкий, парень! Тихо, братец сейчас придёт… – тут его осенило. Напрягая память, он напел мотив колыбельной, которую недавно пел Хром. Плач Нихрома слегка стих, и обрадованный Силва принялся петь громче. Ребёнок умолк, глядя на него заплаканными глазами, и Силва понял, что сходство между братьями всё же есть: у обоих ярко-зелёные глаза. – Кажется, ты ему понравился, – заметил Хром за спиной Силвы. – Надеюсь, я не напугал его своим пением. – Если бы напугал, он не стал бы тебя слушать – у Нихрома тот ещё характер, – Хром, посмеиваясь, протянул брату бутылочку. Тот с готовностью схватил губами рожок на горлышке и начал сосать молоко, причмокивая. Силва наблюдал за этим с необъяснимой нежностью. – Знаешь, мне очень жаль, что тебе приходится тяжело, но в то же время я рад, что ты принял такое решение, – признался он. Хром погладил Нихрома по щеке пальцем. – Я и сам рад. Помнишь, я не знал, считать мне его братом или нет? Мне стыдно за эти мысли. Нихром – не просто мой брат, он теперь вся моя семья. Я сделаю всё, чтобы он был счастлив. Слушая его, Силва широко улыбался. Он всегда ценил и уважал Хрома, но никогда ещё не гордился им так, как сейчас. *** Когда дверь кафе, жалобно задребезжав, распахнулась под могучим ударом, все сидящие за столами разом вздрогнули и, умолкнув, оглянулись на стоящего на пороге Брона. Тот, довольный произведённым эффектом, хохотнул: – Что, струхнули? Тоже мне, жрецы турнира! – К твоей грандиозности сложно привыкнуть, – ухмыльнулся Магна. Брон, по своему обыкновению, не распознал иронию, поэтому самодовольно хмыкнул и плюхнулся за ближайший стол. – Постарайся оставлять двери на месте, – несмело улыбнулся Таллим, наливая ему кофе. Брон пожал плечами: – Зачем тебе двери, если мы всё равно скоро покинем деревню? Все готовы к путешествию? – Тебе, похоже, не терпится, – заметил Калим. – Мы ведь не знаем, что нас там ждёт… Брон смерил его снисходительным взглядом. – Ты бы не с коровами своими возился, а изучал летописи и видеозаписи с прошлых турниров. Возможно, получил бы кое-какое представление, что нам надо будет делать. Калим помрачнел, но сдержался и, сунув в рот пончик, принялся яростно его пережёвывать. Зато сидящий рядом с ним Силва возмутился: – Ты ошибаешься, Брон! Записи наших предшественников важны, спору нет, но вспомни, что последний турнир был пятьсот лет назад, а мир людей меняется намного быстрее нашего. Невозможно изучить его, лишь наблюдая со стороны. Брон недовольно покривил губы: – Если боишься, так и скажи. Недаром тебя выбрали самым последним. По мгновенно вспыхнувшему лицу Силвы Калим понял, что сейчас может начаться, и схватил друга за руку, не позволяя вскочить с места. Стычку предотвратило и появление в кафе Хрома с увесистой книгой под мышкой. – Всем привет! – лучезарно улыбнулся он. – Я… – Что, ещё речёвки нужны?! – Радим подлетел к нему, азартно сверкая глазами за стеклами очков. – Я, кстати, за ночь вспомнил ещё с десяток! – И ещё десяток сочинил сам, – проворчал Реним. Радим удивлённо повернулся к нему: – Откуда ты узнал? Хром неуверенно покачал головой, отступая: – Нет, Радим, того, что ты надиктовал мне вчера, вполне достаточно… – Дай-ка гляну, – Брон бесцеремонно выхватил у него книгу. – Надеюсь, Песнь Патчей ты сюда включил? – Ну… – Хром смутился. – Я как-то не подумал… – Да какой толк в этой книге, если в ней не будет Песни Патчей?! – возмутился Брон. – Действительно, – подал голос Намари из-за стойки. – Её следует сделать эпиграфом к каждой главе. – Отличная идея! – обрадовался Брон. – Слышал, Хром? Так и сделай! Хром, смущённо поддержав общий смех, забрал свою книгу у Брона и попятился к выходу: – Ладно, я зайду попозже… – с этими словами он скрылся за дверью. Силва выбежал следом. – Неудачно получилось, – посетовал Хром, пока они неторопливо шли по улице. – Не знал, что все с утра соберутся у Таллима и будут вести себя… странно. – Все нервничают, – отозвался Силва. – Уверен, что кому-то даже страшно, но показать это ещё страшнее. – Тебе страшно? – посмотрел на него Хром. Силва отвёл взгляд. – Не знаю, страх ли это… Пожалуй, мне даже хочется увидеть внешний мир воочию, пережить что-то… необычное. Но когда я думаю, что придётся оставить племя и деревню, мне становится не по себе. Хром вздохнул с облегчением и тихо засмеялся. Силва удивлённо покосился на него: – Я что-то не так сказал? – Нет, просто я чувствую то же самое, – с какой-то непонятной радостью отозвался Хром. – Хорошо, что мы друг друга понимаем. Силва задумался и молчал до самой окраины деревни. Лишь когда они поднялись на холм, с вершины которого деревня была видна как на ладони, он проговорил: – Если честно, Хром… Мне жаль, что ты тоже в этом участвуешь. Хром едва не выронил книгу. – О чём ты, Силва? Силва опустился на траву и глубоко вздохнул. – Ты же знаешь, что значит быть жрецом турнира шаманов. Наше путешествие будет последним в этой жизни. – Знаю, – Хром сел возле него. – Ты разве забыл? Это моя мечта с детства! Конечно, я знаю, что меня ждёт, и готов пойти на это Силва смотрел на него с укором. – А Нихром? Он останется совсем один. По лицу Хрома пробежала тень. – С Нихром всегда были я и ты, он больше никому не доверяет, – продолжал Силва. – И теперь мы его оставим. Конечно, ты ничего не можешь изменить, раз это воля Великого Духа, но я не понимаю твоей радости! – Радостного в том, что происходит, мало, – согласился Хром. – От одной мысли о том, что мне придётся оставить Нихрома, так тяжело, что я стараюсь об этом не думать. Вместо этого я пытаюсь найти хоть какой-то повод для радости, иначе просто не смогу выполнить свой долг, и тогда Нихрому точно будет плохо. Сейчас он, по крайней мере, может мной гордиться. Силве не хотелось соглашаться с другом, но сейчас не согласиться было невозможно. В такие минуты Силва особенно хорошо понимал, почему многие соплеменники видели в Хроме будущего вождя. – Извини, – Силва потер лоб. – Ты прав, а я и в самом деле слишком нервничаю… Хром коснулся рукой его волос, словно успокаивая, и Силва замер, удивлённый этим жестом. Ещё больше он удивился, заметив румянец на смуглых щеках друга. – Всё будет хорошо, Силва, – голос Хрома прозвучал непривычно мягко, почти ласково. – Пока мы вместе, нам нечего бояться. Я… – Братик! Силва! – по склону холма к ним мчался Нихром. Подбежав, он упал на ноги Силвы и уткнулся лицом в колени брата. Силва притворно заохал: – Ты чуть не сломал мне ноги! Растёшь не по дням, а по часам! – Ты сильный, я ничего бы тебе не сломал, – улыбнулся Нихром. Хром потрепал брата по волосам, которые и без того торчали вихрами, и дёрнул за длинную косу: – Почему ты здесь, а не в школе? – Искал вас, – Нихром зажмурился от удовольствия. – Вы ведь скоро уедете, я хочу побыть с вами. А математику я всё равно не люблю… Хром вздохнул, но читать нотации брату явно не желал, поэтому ограничился предупреждением: – Вечером выучишь всё, что проходили в классе. – Хорошо… Силва, ты сделал? – Что? – встрепенулся Силва. В глазах мальчика появилось разочарование: – Ты забыл? Ведь обещал сюрприз на память! – А-а! – Силва вытащил что-то из кармана, зажал в кулаке и убрал руки за спину. – Тогда угадай, в какой руке! Нихром, недолго думая, прыгнул на него и обхватил руками за шею. Не ожидавший этого Силва повалился на спину, и Нихром с победным кличем подхватил упавшего в траву деревянного скорпиона. Хром хохотал, держась за живот. – Отличный приём, Нихром! – похвалил он брата, вытирая выступившие на глазах слёзы. – Да уж, – усмехнулся Силва, осторожно ссадив с себя мальчика. – Сумел оценить ситуацию, быстро принял решение, провёл мастерскую атаку. Из тебя получится отличный шаман, малыш! – Я буду таким же, как вы, – пообещал Нихром, разглядывая скорпиона. – Он совсем как живой! Смотри, Жёлтый Кнут! – воскликнул он, показывая игрушку появившемуся возле него духу скорпиона. – Похож на тебя! Спасибо, Силва! Ты лучше всех вырезаешь из дерева! – Рад, что тебе нравится, – Силва ласково погладил мальчика по голове. Нихром серьёзно посмотрел ему в глаза. – Силва, когда будете в большом мире, приглядывай за братиком. Я не смогу – меня не пускают с вами. Пообещай! Силва обнял его, осторожно погладив по худенькой спине: – Обещаю, Нихром: братик вернётся к тебе. *** Внешний мир действительно оказался совсем не таким, как его описывали хроники племени и каким его представляли на Священной Земле Звёзд. Силву он поразил до глубины души, причём скорее неприятно: своей суматошностью, стремительным бегом всех и вся, своей теснотой и грязью, а главное – своей бессмысленностью. Эта мысль казалась абсурдной для того, кто собирался помочь в деле спасения этого самого мира, но Силва не мог избавиться от ощущения, что люди, которые его окружали, бездумно бегают по кругу наперегонки со временем и без какой-либо цели. Они загоняли себя в непонятные рамки, сами себе чинили препятствия и осложняли жизнь, искренне находя это правильным. Силва старался не размышлять об этом, чтобы ненароком не нарушить свод правил жрецов турнира, но сказать, что мир людей его разочаровал, значит ничего не сказать. Наставники предупреждали, что внешним миром правят деньги, и Силва убедился в беспредельной власти этого божества практически сразу. В мире людей без денег можно было лишь дышать – всё остальное продавалось и покупалось: жильё, еда, одежда, даже сами люди. Жрецам турнира тоже пришлось стать частью этой системы: турнир проводился в мире людей и на его организацию нужны были деньги. Силва смирился с этой необходимостью, хотя и без особой надежды на большую пользу со своей стороны: торговать он определённо не умел. Просиживая дни напролёт на душных пыльных улицах Токио со своим товаром, Силва уныло вспоминал родную деревню, где каждый трудился для себя, семьи и соплеменников, а драгоценные металлы и камни даже скрягой Ренимом ценились лишь за красоту. Накопившиеся переживания он излил Хрому, когда тот заглянул к нему на съёмную квартиру. – Да уж, людям не позавидуешь, – согласился Хром. – Никак не пойму, почему им нравится такая жизнь… Силва, лёжа на татами, угрюмо проговорил: – Этот мир действительно надо спасать. Только вот… удастся ли? – Ну, это не нам решать, верно? Мы здесь лишь для того, чтобы следить за ходом турнира, на всё остальное – воля Великого Духа. – Ты ведь знаешь, что в этом турнире участвует Хао Асакура, – отозвался Силва. Хром спокойно кивнул: – Да, знаю. Он уже прошёл тест и получился мобильный оракул – мне Магна рассказал. – Думаю, этот мир обречён, – Силва закрыл глаза. – Проклятье… Я хотел стать жрецом турнира, чтобы восстановить репутацию своего рода, а теперь мне придётся служить тому, кто уничтожит человечество. Это позор! – Силва… – Я знаю, что ты скажешь, – отмахнулся Силва. – Но я уже не верю, прости. Всё, на что я надеялся, к чему стремился, оказалось ложным. Ещё немного – и я потеряю остатки веры. Такой, как я, не достоин служить Великому Духу… – он умолк, глядя в глаза Хрому, который склонился над ним, обхватив ладонями его лицо. Грудь Хрома тяжело вздымалась, от его дыхания и близости Силву бросило в жар. – Силва! – громко, словно пытался докричаться, позвал Хром. – Ты не один, кто в ответе за это! Силва стиснул кулаки. – Для вас это всего лишь долг! – почти выкрикнул он. – Для меня это совсем иное! – Ты меня не слышишь! – каким-то надтреснутым голосом отозвался Хром. Прижавшись лбом ко лбу Силвы, он сбивчиво заговорил, словно боялся, что его прервут: – Помнишь, я сказал, что пока мы вместе, нам нечего бояться? Так вот, ты не один! Я с тобой, и мне неважно, чей ты потомок и какой ты жрец турнира! Пока я с тобой, ты не должен бояться! Я приму тебя таким, какой ты есть, не терзай себя так! – Хром… – выдавил Силва, огорошенный поведением и словами друга. Хром облизнул пересохшие губы и, зажмурившись, прижался ими к губам Силвы. На несколько мгновений тот оцепенел и лишь моргал, ощущая неловкие, но настойчивые поцелуи, а потом резко схватил Хрома за плечи и отстранил: – Что ты делаешь?! Хром перевёл дыхание и улыбнулся – на удивление спокойно, словно не его только что била нервная дрожь. – Я хочу, чтобы ты понял, – он провёл ладонью по лбу Силвы, убирая с него волосы. – Силва, с тобой я чувствую себя сильным и ничего не боюсь. Я хочу, чтобы со мной ты испытывал то же самое, – Хром снова склонился к его лицу, и Силва опустил руки, не мешая снова себя поцеловать. Ощущая на себе тяжесть невыносимо горячего тела, он разомкнул губы навстречу чужому языку, коснулся его своим и задрожал от удовольствия, услышав глухой стон. Пальцы Хрома нырнули в его волосы, гладя и лаская их. Было невыносимо жарко: лицо пылало, по телу, пульсируя, разливалось тепло, дыхание перехватывало от недостатка кислорода. Трезво мыслить было невозможно, поэтому Силва подчинился вспыхнувшему желанию и ответил на поцелуй, обнимая прижавшееся к нему тело. Хром оказался прав: страх и тоска ушли – возможно, лишь отступили на время, но стало легко и так приятно, что хотелось растянуть эти секунды на всю оставшуюся жизнь. Однако они были прерваны двумя синхронными сигналами. Вздрогнув, Силва и Хром отпрянули друг от друга и одновременно взглянули на свои оракулы. – Новый участник, – проговорил Хром, прочитав сообщение. – Тао Рен, двенадцать лет. Сейчас в Токио. – Хм… – Силва приподнялся на локте, вглядываясь в дисплей своего оракула. – У меня тоже… Йо Асакура, тринадцать лет. Проживает в Токио… Асакура?! – Любопытно. Может, это просто однофамилец? – Это было бы слишком просто, – Силва нажал на кнопку оракула. – Надо найти этого мальчика и выяснить, кто он. – Пожалуй, я тоже встречусь со своим участником, – Хром поднялся с его колен. Силва моргнул, непонимающе глядя на него: – Что? Прямо сейчас?.. – Ты предлагаешь провести время иначе? – Хром лукаво прищурился, отчего Силва покраснел и вскочил на ноги. – Н-нет, я имел в виду… Извини, я несу какую-то чушь. – Я понимаю, – Хром дотронулся ладонью до щеки Силвы. – Увидимся позже, ты не против? – Я буду ждать, – кивнул Силва, с затаённой радостью глядя в счастливые глаза друга. *** Один день жизни в Токио сошёл бы за год, но, как ни странно, полгода пролетели почти незаметно: организаторам турнира не приходилось скучать. Наступившее лето принесло с собой новые испытания: здесь, в Японии, оно сошло бы за миниатюрную модель ада. – Ещё пара таких дней, и я отправлюсь к праотцам, – торжественно поклялся Калим, яростно обмахивая себя маленьким веером – жалкое спасение, учитывая габариты Патча, но сейчас любое движение воздуха было за благо. – Лучше бы ты отправился на другую квартиру, – сквозь зубы процедил Силва, который, отчаявшись победить жару, просто лежал на полу в нижнем белье. – В этих коробках и по одиночке недолго задохнуться. – Вдвоём жить экономнее, – напомнил Калим. – Ну-ну, – едко усмехнулся Силва. – Кстати, откуда у тебя этот веер? Ты, торговец сувенирами, сам ходишь по сувенирным лавкам?! Калим закатил глаза. – Честное слово, Силва, жара делает тебя невыносимым. Да, я купил этот веер, а что мне оставалось делать, если нам отключили электричество?! – он с досадой пнул бесполезный вентилятор. Силва обречённо махнул рукой: – Скорее бы уже это закончилось. Ничего так не хочу, как оказаться дома… Интересно, как там все? – Кстати, вчера из деревни приехал Нихром, – проговорил Калим. Силва изменился в лице. – Вот как… Он живёт с Магной? – Хочешь его навестить? – догадался Калим. Силва промолчал. Лавку, которую держал Магна, он отыскал тем же вечером, хоть и не без труда: ориентироваться в японских адресах он так и не научился и вообще сомневался, что это возможно. Зато Нихром попался на глаза сразу: стоя за прилавком, он аккуратно раскладывал сувениры. Силва несколько минут наблюдал за ним из тени соседнего здания, невольно поражаясь тому, как изменился мальчик: и года не прошло, а выглядит куда старше, чем был, когда десять жрецов покидали деревню. Вспомнилось, как мужественно Нихром тогда старался не заплакать и улыбался дрожащими губами. Сейчас, видя его глаза, Силва невольно подумал, что слёзы из них выжать очень трудно. В конце концов он подошёл к лавке. Нихром поднял на него взгляд, и Силве стало не по себе от того, что мелькнуло в нём. – Привет, Нихром, – через силу улыбнулся он. Мальчик смотрел на него исподлобья, губы сжались в тонкую полосу. – Рад тебя здесь видеть, – Силва заставил себя говорить как ни в чём ни бывало, хотя уже понял, что всё идёт не так, как он предполагал. Нет, он не рассчитывал, что эта встреча будет лёгкой, но… – Мне пришлось тут быть, – глухо отозвался Нихром, вернувшись к своему делу. Правда, теперь он бесцельно перекладывал сувениры с места на место. Силва заметил, как дрожат его пальцы. – Нихром, – со вздохом позвал он, облокотившись на прилавок. – Послушай. То, что случилось с Хромом… Это ужасно и очень больно. – Больно? – эхом повторил Нихром, вертя в пальцах кулон из бисера. – Тебе больно? – Конечно, – Силва опустил голову. – Ты ведь знаешь, что твой брат был моим лучшим другом… – Так почему же ты его не защитил?! – вскричал Нихром, ударив кулаком по прилавку. Украшения и фигурки рассыпались, Силва отпрянул, в замешательстве глядя на мальчика. Тот побледнел и трясся всем телом, в абсолютно сухих глазах горела злость. – Я ведь тебя просил! И ты мне обещал! Тогда, в деревне, помнишь?! Ты пообещал, что мой брат ко мне вернётся! А теперь его убили, и ты его не спас, ты даже не отомстил за него! Ты опекаешь того мальчишку, убийцу! – Нихром поперхнулся воздухом. – И теперь ты говоришь, что тебе больно?! Предатель! – Нихром! – Силва беспомощно смотрел на него. За спиной раздались шаги. – Что за шум? – приблизившись, холодно спросил Магна. – Распугаете всех покупателей. Нихром моментально остыл. Виновато опустив голову, он принялся наводить порядок на прилавке. – Прости, Магна… – Старайся держать себя в руках, Нихром, – проговорил Магна. – Если будешь идти на поводу у эмоций, ничего не добьёшься ни как торговец, ни как жрец, – он покосился на Силву. Тот ответил мрачным взглядом. – Отличные уроки ты ему преподаёшь. – Совет назначил меня опекуном Нихрома, и я выполняю свои обязанности, – парировал Магна. – У тебя какие-то претензии? – Нет, – Силва отошёл от прилавка. – Я ухожу. До встречи, Нихром… – Подожди! – Нихром размахнулся и что-то бросил ему под ноги. – Забери это! Силва поднял с мостовой деревянного скорпиона и, зажав его в кулаке, побрёл прочь. Где-то в толще нависших над городом туч протяжно зарычал гром, на асфальте начали расплываться первые водяные кляксы. Прикрыв глаза, Силва слушал разлитую в шуме дождя мелодию давно забытой колыбельной, не замечая, как губы сами собой шепчут её слова.