Альтернативный Финал.

С обеих сторон склада одновременно раздались два взрыва, и обе противоположные стенки завалились внутрь. На Томаса с Минхо посыпались осколки кирпича. В поднявшихся клубах цементной пыли Томас различал лишь неясные фигуры — те качались, скользили, падали и снова поднимались. Юноша уже был на ногах и нёсся ко входу в мастерскую. На головы беглецам падали куски цемента. Стоял ужасающий, оглушительный грохот, пол трясся, разрывы следовали непрерывно, один за другим — похоже, весь мир рушился. Томас упал, но Минхо быстро вздёрнул его вверх. Через секунду упал сам Минхо, пришла пора Томаса поднимать друга. Они снова побежали. Внезапно перед Томасом из тучи пыли появилась Бренда — её глаза были полны ужаса. Рядом с ней Томас различил Терезу. Все они, еле удерживаясь на ногах, мчались вперёд, к двери. Громовой раскат расколол воздух. Звук был таким громким, что Томас не удержался и оглянулся. Грохот шёл сверху — от потолка отвалился массивный блок и полетел вниз. Томас, словно заворожённый смотрел на то, как он падает прямо на него. Уголком глаза он ухватил какое-то движение — фигурка Терезы была едва различима сквозь висящие в воздухе клубы пыли. Девушка врезалась в него и толкнула в сторону двери в мастерскую. Он упал, ничего не соображая, и только тупо наблюдал, как громадный бетонный блок расплющил тело Терезы; из-под него торчали только её голова и рука. — Тереза! — вырвался из груди Томаса дикий крик, настолько ошеломительный, что заглушил весь остальной шум. Он пополз к ней. Лицо девушки было залито кровью, торчащая из-под камня рука, по-видимому, была сломана. Он снова позвал её по имени. Мысленно он видел окровавленного, падающего замертво Чака и безумные глаза Ньюта. А теперь вот Тереза. Все трое были его близкими друзьями. И всех троих ПОРОК забрал у него. — Прости меня! — прошептал он, зная, что она всё равно его не слышит. — Прости меня... Губы девушки шевельнулись, и он склонился поближе, чтобы разобрать её слова. — И ты меня... — выдохнула она. — Я всегда... тебя... И в этот момент кто-то рванул Томаса прочь, попытался поднять на ноги. Неизвестно, откуда в его изможденном теле взялись силы для сопротивления, резко рванувшись, он вырвался из рук Бренды и Минхо, и упал на колени рядом с Терезой. Минхо снова схватил его, и попытался увести прочь, но Томас обернулся и громко, так чтобы друг точно его услышал, сказал. — Уходи! Я остаюсь. Подобные слова шокировали Минхо. — Том, ты сошел с ума! Томас не обернулся. — Уходи! Так надо, друг! Ради всего во что мы верили, оставь меня. Уходите оба, быстрее! Через пробитый в стене пролом в помещение проникло пламя, несущее с собой едкий дым. С потолка падали крупные осколки бетона. Один из них лишь на несколько сантиментов разминулся с головой Минхо, и инстинкт самосохранения взял верх над желанием спасти друга против его воли. Схватив за руку шокированную Брэнду, он побежал к транс-плоскости. Все вокруг рушилось и горело. Огонь, казалось, горел даже там гореть было нечему. И в этом импровизированном аду остались двое. Томас лежал рядом с придавленной плитой Терезой. Когда потолок обрушился, он оказался зажат в крохотном пространстве. Судя по тупой, ноющей боли, его левую руку раздавило одним из упавших обломков. Но теперь это не имело значения. Тереза была еще жива. Жизнь медленно покидала ее. С такими травмами долго прожить невозможно. Томас, высвободив сохранившуюся руку из под нескольких увесистых камней, протянул ее к лицу Терезы и убрал с лица пропитанную кровью прядку волос. Он ощущал невероятную усталость. И покой. Дым постепенно пробирался в пустоты, мешая дышать. Заметив в глазах подруги немой вопрос, он слабо улыбнулся. Он понимал что скоро умрет. Перед его внутренним взором оживали, выходя из тумана, какие то хаотичные картины прошлого. Что из них было правдой, а что порождением его воображения, Томас не знал. -Так было надо, любимая. Любимая. Это слетело с языка удивительно легко и...привычно? Сейчас, находясь на пороге смерти, Томас как никогда раньше жалел о том что не удалил имплант, укравший у него его же прошлое. Тереза слегка шевельнула сломанной рукой. Это мизерное движение, очевидно, стоило ей нешуточных страданий. Дыма становилось все больше, и Томас закашлялся, пытаясь выгнать его из легких. -Мы принадлежим... этому миру. Все то зло что мы сделали... оно вернулось к нам так. И мы должны за это расплатиться. Мы создали Лабиринт. Мы и есть ПОРОК. Даже если я об этом не помню... Рванувшись к ней, и ощутив вспышку резкой боли в раздавленной руке, он поцеловал ее в окровавленный лоб и лег рядом. Угарный газ постепенно усыплял двух умирающих подростков. Они ощущали покой. Полный покой, и умиротворение, ощущая слабеющее дыхание друг друга. Вскоре Тереза угасла. Просто перестала дышать, и Томас понял что его подруги больше нет. Эта мысль не вызвала в нем ничего, кроме облегчения, и радости за нее. Ее искупление уже свершилось. Вскоре Томас потерял сознание, и увидел странный сон. Сон про тихий остров, в бескрайнем океане. Они с Терезой сидят на берегу, и смотрят на прекрасный закат. И ничто, ничто больше их не тревожит. Со счастливой улыбкой на губах, он умер.