догнать пропавший сон

- Гош, а какой день сегодня? - постновогодние выходные явно придумал кто-то вроде Диониса, потому что ближе к их окончанию от крохотного запаха того же пивка выворачивает наизнанку мандаринами, оливье и противным холодцом, которыми набитым осталось брюхо обжоры-холодильника - Хотя нет, знаешь, не говори, прикинусь амёбой ещё, как минимум, на часик и повтыкаю в потолок или в тик-токи. И снова приходится оттягивать через не хочу тяжёлую голову от пушистой сахарной подушки, и сразу же, по привычке, шариться по всей кровати в поисках своего ненаглядного телефона, на глянцевое яблоко которого кто-то успел до меня покуситься. Не обнаружив искомое, быстро смахиваю с себя пропахший золотым мальборо и Васькиными фруктовыми духами плед. Бедняжка, как же много за эти 10 дней пришлось вытерпеть - и горячие слёзы под бой курантов и разлитый до самого дна чашки глинтвейн, и взбесившийся пепел, застывший на тебе беспорядочными паутинками-дырами и даже полёт с балкона в высоту 7-ми этажей. Организую тебе в качестве компенсации экспресс-доставку к трудоголику с лицом стиральной машинки. По возможности, конечно, не серчай, но сейчас не до этого - тут главное заставить себя встать с кровати хоть как-то. Осторожно, как вор, обучающийся лайф-хакам на ютубе, приподнимаю воздушную материю, ничего не обнаруживаю и со всем разом вспыхнувшим раздражением встряхиваю поднадоевшую вещицу и, конечно же, что? Ну конечно же, слышу громогласный удар неизвестного объекта прямо о тёмный прохладный ламинат. Звук одновременно пробуждает и отвращение, и тревогу, ну что за жестилово-то такое сегодня снова начинается. - Да как так-то, блять - матовой крышкой на полу грустненько блестит опрокинутый по ошибке телефон, а рука автоматом зарывается в волосы, остаётся только чесать затылок и бурчать ругательства на себя любимую. Посмотреть на мылодраму захотелось бы всем желающим, так что Вася решила, судя по всему, не упускать подобной возможности - моё побелевшее лицо с горестно сжатыми губами и стеклянными глазами того явно стоило. Её темно-зелёные пряди спустились по краю двери мятными любопытными змейками, а отросшая чёлка любезно открыла переливающемуся малахиту лучший обзор на преуспевающего актёришку. - У тебя депрессия в ноль лет, что ли? - зачёсанные прозрачным гелем тёмные брови заинтересованно приподнимаются, сама же девушка наконец отпускает косяк дверного прохода и спокойно движется в сторону кровати - Мне всё интересно до сих пор, как ты будучи настолько неустойчивой и тревожной сдала психологический тест при поступлении? Может, у тебя в тайне от меня есть какие-то приколы шаманские? Можешь мне холодильник заговорить, чтобы там всегда хавка была? Буду премного благодарна. - Вась, я тебе сейчас язык твой длинный откушу. - короткий массаж правого виска не принёс никаких положительных результатов, нижняя губа опечаленно закусилась изнутри и надрывным выдохом поспешил удалиться осточертевший невиноватый воздух - Ты вот можешь хоть иногда, ради приличия, поддержать меня там, не знаю? - взгляд побитый из-под бровей у зеленоглазой внутри на рёбрах зудом отзывается, видать с эмоциями пепельноволосой надо ещё работать и изучать под лупой, чтобы понимать её хоть на крупицу песочных часов побольше - Знаешь, сколько там памятного было, вообще? Там же мои упоротые фотки со школы даже были. А что с ними сейчас!? Всё нахуй, испарились в воздухе! - Сорян, была не права, - молчаливый пол встречает нового незваного гостя, и тонкие пальцы повисают на молочной шее с изгибающейся под ударами молнии артерией - правда. Ну извини уж, я даже после стольких лет знакомства не привыкну к твоим истериям. - приходиться слиться с подругой в объятии, хотя внутри тошно очень, надрывно что-то застревает, заставляет попеременно сглатывать и держаться - А с фотками всё ок будет, они же на облаке сохранены были? Телефон новый тебе купим и всё. Хорош, так привязываться к старому. - Он и так на последнем издыхании держался. Единственное, почему мне сейчас так обидно, - это то, что какой-то побитый старый телефон связывал меня с тем временем, когда сжигать мосты ещё не вошло в привычку. - Ты имеешь ввиду свои видения? Что, кстати, Кондратов на это говорит? Ты же как никак не просто так проходишь лечение в его клинике. У него же там стена в кабинете вся увешана ненужными никому бумажками в позолоченных рамках. Я запомнила. Ты же меня как-то с собой звала на приём. Он произвёл впечатление новатора какого-то неунывающего. Не придумал за год, чем тебе помочь можно? - Мы продвинулись только в том, что выяснили триггер. На этом пока что и ограничились, как бы мне ни хотелось обратного. - Серёжа? - Да. Кондратов говорит, что после его смерти, я как будто зациклилась. Ты же помнишь, что он в полиции работал? Док говорит, мол желание идти в органы - это стремление хоть как-то почувствовать, будто бы у нас ещё есть возможность встретиться. Мы с ним к этому в начале октября ещё пришли. Я решила дать себе время подумать-посмотреть, авось и нет. Но похоже, он был прав. Так что оставлю я, наверное, это всё, буду где-нибудь в пятёрочке на кассе сидеть и слишком измученно улыбку давить из себя, чтобы концы с концами сводить. - Не, Гош. Это не так. Ты ещё со средней школы подавала признаки того, что тебе дорога в полицию светит ярким зелёным светом. - Снова меня отговорить пытаешься. Полюбопытствую из уважения - с чего хоть выводы такие у тебя, протеже Айвазовского. - А с того! Ты вот помнишь, как у нас в школе Машку Савельеву чуть какой-то удот не трахнул? А ты оперативно разнюхала, что там обоюдностью не пахнет - куда уж - она едва на ногах, а у него глаза злым чем-то горят. Как вдарила ему исподтишка, а потом скрутила и на ковёр к директору, а потом уже и в комитет для несовершеннолетних. Тебе она до сих пор вот благодарна. Всё пытается у меня при каждой встрече выпытать, не нужно ли тебе чем помочь: деньгами там, связями или трудом умственным. А ты говоришь. Повысь уже свою планку, ты не так уж и плоха в поимке всякого сброда. - Ты хочешь сказать - я на своём месте сейчас? - Именно это я и пытаюсь донести в твою голову, нетрезвую, видать. Чего уж там, больше недели не пересыхали толком-то. - От Савельевой мне не нужно ничего. Так на моём бы месте любой поступил, у кого очко не сжимается в страхе от вероятности получить в ответ. - Так что? Останешься опером? - Ай, ладно. Не висни только у меня на шее. Совсем отсохнет сейчас. Но только на этот год - если я пойму, что оно мне надо - останусь, а если нет - я уже рассказывала, чем мне предстоит промышлять. - Давай лучше тогда в Подружке кассиром, я туда хотя бы хожу чаще. - Вот поэтому у тебя и еды дома толком нет. Всё на косметику сливаешь. Тут никакие заговоры не помогут, к бабке не ходи. - А чё мне ходить, у меня ж ты есть. - Пошли завтракать уже. У меня от такого количество информации уши вянут. Вот же и внуки пошли. - Сейчас уже 12-ый час. - Ну значит поздний завтрак. Предобеденный. Решаем сменить локацию на более непринужденную, тобишь кухню, плавно перетекающую в зал после барной стойки, за которой восседает эта мадам. Шаркаю босыми ногами около кухонной раковины, где обмываю в холодной воде руки. Всё время ощущаю какой-то дискомфорт, если ладони начинают потеть. Лениво подхожу к высокому холодильнику, также лениво открываю дверцу. А вот внутри агрегата мои глаза разбегаются, и я уже было хочу спросить подругу, чтобы выбрать, как она припоминает мне вчерашний вечер : - А кто виноват, что тебя с 3 бутылки вина унесло? Саркастично отвечаю, брезгливо фыркая от чего-то просроченного... Чего-то, что я быстро ликвидирую в урну, спрятанную в дальней тумбе: - Ага, конечно. И это мне говорит тот самый человек, точнее женщина - будущая мать, которую после первого же бутыля уже можно было увозить в больнице полежать-прокапаться под капельницей... Зеленоволосая ничего не ответила, цокая и закатывая свои карие глаза пару раз. Ещё немного подумав, я окончательно решила сделать омлет с колбаской, сыром и огурчиками. Можно забить на поддержание формы, также можно поставить крест на то, что сегодня я пойду на тренировку. Ах, ну а раз на то пошло, можно вполне и на работу забить из-за выходных, хотя стоп... Дорезаю огурцы и колбасу, сразу же добавляя их в вязкую желтоватую массу и прошу Васю присмотреть за "моей прелестью", пока я проверяю дату на треснувшем экране айфона... Глаза не успевают расшириться, а брови полезть вверх, как я сломя голову бегу в свою обитель. Слава Богу, не выбиваю чёрную дверь с прозрачной вставкой по середине, не ломаю дверцы шкафа-купе, а то как-то не культурно что-то в чужой квартире ломать... Прыгаю вверх, чтобы дотянуться до заветной полки с моими вещами, и груда одежды падает на меня, просто-напросто сбивая с ног. Перебираю вещи, принимая и очередной раз утверждаясь в том, что Васян - бездельник... - Вещи, как будто за пару месяцев побывали сначала у чёрта на куличиках, потом Ад посетили, а последней остановкой в этом фантастическом маршруте, как раз стала эта квартирка бомжа Василия! Всё сказанное вслух впиталось стенами, и воцарилась приятная тишина, нарушаемая лишь моим копошением и тихими смешками. Застёгиваю ширинку чёрных рваных джинс, вспоминая о моём недельном отпуске, точнее недельной пьянке всей Могучей России, в том числе и меня, в честь прекрасного повода: Новый Год. Натягиваю на себя какую-то чёрную мужскую майку, составляя в голове примерное расписание силовых тренировок месяца на 3, чтобы растрясти все жиры, скопившиеся в бедном теле, которое я вижу в зеркале шкафа напротив. Сажусь на пол своим задом и натягиваю на бледные, как у мертвеца, стопы белые носки... Да, я одна из тех модников, которые даже в зимнее время года ходят в кроссах, но у меня хотя бы транспортное средство имеется и не приходится бегать от остановки к остановке или от метро к метро... Да и просто плутать по городу, укрытому белым покрывалом и застывшем на ближайшие пару месяцев на минусовой температуре. Полностью одевшись, смотрю на своё отражение и, как всегда, с безразличием обвожу его взглядом, отмечая то, что для утреннего отходняка выгляжу ничем ни лучше, как и в обычные будни. Беру с собой кожаный рюкзак со всеми вещами и также быстро выхожу отсюда, как и входила. Поспешно бреду в прихожую, грустно осознавая то, что даже душ не успею принять или съездить домой из Васькиной квартиры из-за уже приличного опоздания на работу. Накидываю парку цвета хаки на свои голые плечи... Честно, была бы я у себя дома в таком виде лет 5 назад получила бы неимоверных пиздюлей от родителей. Да и от Василия мне сейчас тоже прилично влетит, если быстро не уйду. Но уже слышатся приближающиеся шаги из глубин квартиры, поэтому, как по щелчку пальцев, уже застёгиваю собачку молнии на куртке и опускаюсь на колено, по привычке, чтобы зашнуровать любимые 97-е. - Го-о-ош, ты куда!? У тебя ж вроде ещё отпускные или как это там у вас называется? - на скорости света, как обычно, спрашивает подруга. Молча перевариваю все вопросы и выбираю нужные ответы, наконец зашнуровывая свои кроссовки. Встаю на ноги, отряхивая невидимые пылинки с колен и спокойно, не так быстро, отвечаю: - Я иду дальше вызволять пьяные или трезвые русские задницы из всяких приключений, ну и конечно, на защиту Родины-матушки. А ты что планируешь забить на то, что у тебя сегодня выставка или цитирую Единственный шанс доказать тому Владу-уебану, что ты круче, чем он, и именно тебя возьмут на должность ассистента самого Цве.. Све.. Короче, что-то, связанное с Светой и цветами! Смотрю на неё в упор и начинаю ухмыляться от её обезумевших глазок и шокированного вида. Прикрываю глаза, всё ещё улыбаясь, вдруг мимо меня что-то проносится, оставляя за собой небольшое дуновение и запах приятного парфюма. Ооо, свершилось! Эта несносная особа наконец послушала меня и сменила те приторные духи на более свежие, а то что это именно те самые, которые я подарила ей на Наступающий 2к18 год, - вдвойне приятно. Довольно улыбаюсь, наблюдая из-за угла за тем, как кое-кто мечется по всем комнатам в одном носке с неправильно застёгнутой полосатой рубашкой, неряшливым пучком, который скоро упадёт, и в одной штанине от потёртых бойфрендов. Плавно передвигаюсь опять на кухню, нахожу в холодильнике пару зелёных яблок, мандаринок и бутылочку воды с газиками. Нагинаюсь к самым нижним полкам и достаю прозрачный контейнер, складываю в каждое отделение всё, что нашла. Шарю по карманам и, к Василисиной радости, нахожу заветные таблетки от головной боли, на всякий, и кладу в самое маленькое отделение. Иду мимо ванны, где подруга пытается одновременно уложить и волосы, и сделать стрелки, и скрыть веснушки на щеках слоем пудры, и ещё по-новой застегнуть бедную рубашку. Смеюсь с её неподготовленности к суровым будням с вечными потоками неизвестных людей на улицах, на работе, у кого в универе, у кого в школе - это не главное. Вся суть в том что, если попытаться быть дружелюбным к незнакомцу не факт, что он также тепло ответит на вашу доброту и открытость. Мною это было пройдено не раз, и я с уверенностью скажу, что не каждому поверю, и не каждый вызовет у меня улыбку. Да, это очень высокие слова. Но я не первая и не последняя, кто их говорит и верит в них, как в кредо по жизни. Захожу в комнату к этой неуклюжей художнице и выискиваю среди всяких рулонов бумаги, кистей, инструментов, россыпи карандашей, кучи скомканных бумажек и баночек с красками её пушистый рюкзак в виде мишки. Ну вот сразу видно повезло человеку с тем, что он понимает слово ми-ми-мишно, сопливую радость и прочую розовую чушь, которая понятна лишь женщинам, одной из которых я по факту являюсь, но такого совершенно не понимаю. Даже когда меня в очередной раз хотят склеить чем-то таким ванильным приходится просить помощи у зеленоволосой. Меж тем я, как радар, улавливаю то, что рюкзак валяется в другом конце комнаты, и поэтому целенаправленно бреду туда. Подошва кроссовок создаёт неприятный звук своим скрипом по светлому линолеуму, но не прекращаю идти к тому дальнему углу. Уже ловко хватаю рюкзак, погружая в него контейнер, как мне на глаза попадается один снимок из кучи других. Срываю его с настенного коллажа и начинаю вспоминать тот самый день... День, когда мы выпустились из своих универов... Так стыдно мне, наверное, было не в первый раз, но та ночь надолго ещё засядет в моей голове. Почему, кстати, стыдно? Потому что той ночи празднования я вообще не помню, как белый лист. А на утро оказалось, что мы хорошенько так отсыпаемся в отделении полиции. Да и всё бы было бы ничего, не считая моих психов по поводу того, что я уже официально будущий полицейский, а вот так подосрала себе всю дальнейшую карьеру... Но-о-о-о, внимание! Мы были не в обычном Московском отделении, а в Питерском, блять!!! В итоге нам показали видео, где мы шли по Невскому и кричали давно заплетающимися голосами песню группы Ленинград, которая была очень реалистичная в той ситуации... Две девушки, бухие в хлам, но у каждой в руке по бутылке шампанского, и идеальный и культурный город на Неве - Питер. Это же просто прелесть... Помню, как пришлось нам тех дядей просить, чтобы отпустили, а они отзывчивые оказались, и сразу же выпустили из-за решётки и даже на полицейском бобике подкинули до аэропорта. В Москве оказалось, что мы и там что-то успели вытворить... Но если в Петербурге мы просто были задержаны за то, что в нетрезвом виде встретили копов и начали ни с того ни с сего на них наезжать, то в Москве мы всего лишь хорошенько потусили на наших квартирах, что пришлось извиняться перед соседями полгода, потом воссоединить парочку, которую мы разрушили своим тупым пьяным трёпом, ну и конечно, получить приличный выговор от родителей тоже входило в наши планы... Э-э-эх, было время... Обратно прикрепляю фото к стене и выхожу отсюда. Быстро забегаю в прихожую, выслушивая кучу благих матов из-за моей медлительности в свой адрес. Молча заходим в лифт, который, к счастью, оказался на нашем этаже. Пока Вася залипает в свой телефон я решаю наконец-таки надеть линзы. Да-да, знаю, что в лифте - это не лучшая идея, но мы спешим, а без линз, я не выйду даже под прицелом пистолета. Открываю свой рюкзак и достаю коробочку с линзами и жидкостью. Достаю одну линзу, обмакиваю в жидкости и целюсь именно в середину левого глаза. Как ни странно впервые всё выходит с первого раза, но лифт, видимо, решил мне не помогать и уже распахнул свои матовые белые дверцы перед моим носом. Ну что ж, твоя взяла, ебучая, ты, железяка! Натягиваю на нос тёмные очки, которые не просвечивают моих глаз, а то детишки испугаются такой странной тётки с одним глазом. Выхожу из кабинки, делая пару шагов, но сзади не слышу каких-либо передвижений. Оглядываюсь на Василия, который всё также неотрывно смотрит в экран, что-то печатая. Подхожу к ней, хватая за свободную руку, и веду за собой на зимнюю улицу. Снег, как снег. Белый и немного блестит. Дорожки по пути от высотки уже очищены старыми дворниками с улыбчивыми лицами, какие бывают только у людей такого возраста. Солнце закрыто тучами, но на небе есть просветы голубого цвета, что в январе месяце нонсенс немного. Наконец до конца отдаляемся от многоэтажного дома и быстро залезаем в мой чёрный мерен. Вставляю ключ зажигания, сразу слышу рык авто и поэтому аккуратно выезжаю с парковки. Пока я веду машину, то примерно оцениваю то, какой выговор я получу от начальника, с которым у нас взаимная неприязнь. Я просто не виновата, что он считает меня посланником Сатаны, мне это наоборот импонирует. Да, я ещё, плюсом ко всему, и с громадным эго, которое требует оценки своему сарказму, юмору, стёбу, подколкам, порой это далеко заходит, и я многих теряю, не контролируя саму себя и допустимую грань. Но потом я понимаю, что ещё один человек ушёл из моей жизни по моей же инициативе. Останавливаемся на каком-то светофоре, таймер которого вполне позволяет мне надеть вторую линзу. Всё это дело сопровождается, как всегда любопытным взглядом зеленоволосой.

Жёлтый.

Зелёный.

Плавно трогаюсь с места, выслушивая всё тот же вечный вопрос с нотками страха: - Тебе самой не страшно, от того что у тебя нет глаз в прямом смысле слова? Пару секунд не отвечаю художнице, поворачивая на уже родную улицу, где я всё время высаживаю эту сонливую барышню из-за её вечных опозданий, и моих, заодно, тоже. Доезжаю до обочины, покрытой тонким слоем льда. Надеюсь кое-кто по правую руку от меня не наебнётся на своих скользких ботинках, не пройдя и двух шагов. Поворачиваю голову в её сторону, не заглушив мотор, и, оглядывая туманным взглядом, хрипло говорю: - Хочешь очки надену, если ты меня боишься больше, чем я сама? Едкая ухмылка дрогнула на моих губах, быстро сменяясь просто приподнятыми уголками губ, создающими иллюзию улыбки. Васёк же, как и обычно, привыкший к моему изменчивому состоянию, не медля, крепко обнял и сказал, как строгий нянь: - Чтоб надела очки обязательно, а то я ж тебя найду, дорогуша, и будет тебе несладко! Обольстительно улыбнувшись, эта девица открыла дверь и, уже почти захлопнув её, услышала мою колкую реплику: - Ма, шапку надену, валенки бабушкины обую и домой приду в 6 вечера! А-а-а, и Бурёнку подоить не забуду! Не знаю, что ответила мне подруженция, но я уже не просто ехала, а летела в отделение Рублёвки, где работаю всего 3-ий месяц. Да, мне всё же придётся заглянуть домой. Подъезжаю к частному сектору золотой Рублёвки только лишь через минут 50. Вечные пробки этого вечно работающего мегаполиса дают свои плоды, в виде таких вот пробок, в которых можно состариться. Быстро выбегаю из тачки, на ходу глушу мотор и уже открываю ключами дверь от ворот. Загонять внутрь - не вариант, всё равно это ещё больше времени займёт. Хмуро оглядываю всю территорию на участке, примерно понимая, что вместо тренировок буду чистить двор от гор снега... Чую, скоро исполню одну из мечт и буду жить с видом либо на Гималаи или Альпы, тут уж, как погода принесёт. Залетаю в дом, не разуваясь, мне итак убираться придётся, так что как-то похер. Обыскав все закоулки не нахожу своего пистолета... Чёрт возьми, с меня же Олег Сергеевич три шкуры снимет... Ладно, спокойно... Бли-и-и-ин, может просто не попадаются ему на глаза, или... Да-а-а точно, я просто надену длинную футболку, позаимствованную у моего друга Артёма. Не-а, мы с ним не спим. И, кстати, не из-за того, что я не хотела... Ну это долгая история, поэтому я уже просто чуть ли не новый рекорд по бегу ставлю, залетая на этот раз в комнату и стягивая майку, сменяя её белым мужским поло. Вылетаю на улицу, закрывая все замки и двери и не забывая ничего из вещей, особенно телефона, который на зло молчит, не предвещая ничего хорошего... То есть несколько вариантов: а)мне пиздец неимоверных масштабов; б)мне пиздец пиздецович в гости нагрянет. Или вариант в)никто не заметил моё отсутствие в участке. Но последний вариант очень маловероятен, зная мою команду и моего начальника Соболева Олега Сергеевича, которого мы ласково именуем "СОС". Ну или я выделилась тем, что вполне могу ребятам сказать, что он - "ОБСОС", но не суть вообщем-то. Короче, мне просто можно готовить завещание и место на кладбище бронировать. Не знаете, по чём нынче цены, кстати, м-м-м? Выдвигаюсь в путь и уже через считанные 10 минут оказываюсь около железных ворот нашего замка правосудия. Бегу на всех парах неимоверной любви к этим бородатым и злым мужланам в форме, не замечая, что тут лёд покруче, чем в том месте, где я высадила Ваську. Ноги меня не слушаются и уже на ступеньках, я бы с лёгкостью полетела вниз, если бы кто-то не схватил меня за локоть. Всё стало очень размывчатыми образами попадать в глаза, закрытые линзами. Поднимаю голову, которая внезапно стала, как тяжёлый чугунок, и через силу смотрю в сторону на своего спасителя. Ноги трясутся неимоверно, но я удерживаюсь, переступая на последнюю верхнюю ступень с помощью того же парня, как я уже поняла по большим ладоням и мужским чертам. Но всё такое размазанное, как будто я катаюсь на карусели с огромной скоростью без шанса что-либо разглядеть в радиусе вытянутой руки. На ощупь дохожу до стены уже без помощи, опираясь на её больно впивающуюся в спину штукатурку. Как говорится - хотите красиво - терпите. Рыскаю по карманам и нахожу пачку сигарет, достаю одну и уже хочу приступить к поискам зажигалки, зажав её между зубов, как кто-то подносит к кончику фильтра смутно полыхающий огонёк зажигалки в весьма недурной оправе. Сделав первую затяжку и прикоснувшись к вискам холодными пальцами, ко мне приходит моё зрение и равновесие. Я вижу того парня, который дважды оказал мне услугу. Без стеснений смотрю в такие же глаза, укрытые ото всех белыми линзами. Осматриваю также медленно и досконально его вид, как и он мой. В конце концов прихожу в небольшое замешательство в своей голове. Белые растрёпанные волосы отзеркаливают те, что в моём высоком хвосте на макушке. Белые линзы, через которые немного виден тёмный настоящий зрачок. Кареглазый, значит. Хм-м... Чёрное худи. Чёрные рваные джинсы, как со мной, блять, собирался. 97-е точно такие же, как и у меня, ну только далеко не 38-ого размера. Сразу видно, человек не знает, что такое цистит и молочница. Нет уж спасибо, увольте. Я перестала ходить без куртки классе так в 8-ом. Ступила на путь истинный, наверное. Хотя зная все мои привычки и подводные камни - звучит это до глупости смешно.

Нелепые вопросы в пустой голове испаряются, но всё же,

почему ты так на меня похож?