Троллейбус

С годами у меня появилась дурацкая стариковская привычка – общаться с пассажирами. Нет, не приставать с нелепыми предложениями к молоденьким девушкам, не обсуждать здоровье не первой свежести с пенсионерами и вовсе даже не ставить на место резвящихся в салоне детей. Заговариваю я обычно об идущем за окном вечернем дожде, что настукивает каплями по крыше свои убаюкивающие ритмы под теплый свет старых салонных ламп; обращаю внимание на ледяные узоры на окнах, ненавязчиво обсуждая их чудесную геометрическую природу; или же приглашаю полюбоваться нежно-розовым рассветом заспанных ранних пассажиров, чтобы те набрались чудесного настроения на весь грядущий рабочий день. Вы спросите – почему дурацкая?.. Да потому, что меня стараются не замечать. Отворачиваются в свои телефоны, отгораживаются наушниками, а то и вовсе никак не реагируют, будто бы и нет меня совсем. От этого становится обидно и неуютно. Все идет наперекосяк: штанги то и дело слетают с проводов, на гололедице начинает заносить, и даже на подрезавшего водилу не сматеришься: не положено по статусу. Наше дело – возить людей, а не ругаться с ними. Поэтому, прежде чем заговорить, стал я к людям присматриваться, прислушиваться. Вот едет студент, читает фэнтези про драконов, а я ему ветром через открытое окно – р-раз! – и страницу переверну в нужный момент. И вот он уже любуется крылатым созданием из облаков в вечернем небе. Хорошо... Фотографирует на телефон, улыбается... Не-ет, старым оконным стеклом хорошего дракона не испортишь! А вот девушка: уснула и проехала свою остановку. И так ее пытался разбудить, и эдак. И на кочке подпрыгну, и лампами моргну... Вижу: не получается, слишком устала. Пришлось затормозить резко, чтобы парня, рядом стоящего, на нее уронить. Тот извиняется, а она и рада – могла и до конечной проспать. Вместе выходят, смотрят друг на друга... Ну и ладно, думаю, – пусть себе не замечают. Я и так доволен буду, коли польза от меня есть. А, бывало, и спасать кого приходилось. Едем как-то последним ночным рейсом, сидит парень с длинными волосами один на заднем сиденье – больше нет в салоне никого. И тут вваливаются на остановке два пьяных рыла, и давай к нему приставать. Про мелочь спросили, про телефон "позвонить"... Ничего, штангу я сбросил прямо перед полицейской машиной. И водитель молодец: мигом ситуацию оценил и все правильно сделал. Отличный мужик – я б ему с женой помог, если бы она с нами ездила. Но нет, сидит дома с детьми да ездит только ему по мозгам за бутылку пива после работы. Жалко мужика! Когда он на смене, я стараюсь вести себя примерно, не шалить, а то никаких нервов человек не напасется. ...А как-то раз зашла в мои двери Она. Легкое, почти невесомое создание в мягких кедах, приятных затекшему исхоженному полу, рваных джинсах и черной кожаной куртке с заклепками. Она гладила мои поручни, вслушивалась в звуки электромотора, подмигивала моим лампам... Когда салон начал пустеть, выпуская людей на остановке возле метро, она присела у окна, прислонилась головой к стеклу и долго всматривалась в вечерние огни. Она слушала меня и смотрела в город. А я смотрел и слушал ее. Чувствовал спинкой кресла длинные светло-русые волосы, мелькал лампами в ее больших глазах. Я надеялся доехать с ней до конечной, но она вышла за остановку до нее, на прощание погладив меня по двери. Так состоялось наше знакомство. Потом были выходные, и я был сам не свой. Думал, встречу ли ее снова. Штанги летали, водитель ругался – вот его никогда не любил. Сплошное сквернословие и никакого уважения к технике! Когда в понедельник утром она вошла снова, моей радости не было предела! Я ликовал, гнал вперед, упивался радостью новой встречи, чуть было не пропустив ее остановку возле университета. Выходя, она снова погладила мои двери, и это стало нашей традицией. Мне удавалось встречать ее не каждый день, и порой я негодовал, думая, что она едет на учебу или домой на другом троллейбусе, а то и вовсе на дублирующем мой маршрут дизельном автобусе! Но, встречая ее снова, я не мог держать обиды, и теперь уже не торопился – растягивал нашу поездку, наслаждаясь дорогой вместе с ней. Пожалуй, нахально было думать, что она относилась ко мне иначе, чем к остальным, как бы ни хотелось в это верить. Поэтому я решил сделать ей сюрприз. Проблема была в том, что мы никогда не оставались наедине. Водитель не в счет – ему на дорогу смотреть надо. Но, как назло, именно на ее остановке обычно выходили вечером последние пассажиры. А вот до конечной мало кто доезжал. И я стал ждать. Радовать ее летними закатными пейзажами, обдувать прохладным ветром через открытую форточку, однажды даже забытую кем-то книгу подбросил... И вот как-то раз решил я погасить в салоне свет. Прямо перед ее остановкой. И сразу понял, что попал в точку. Она не поспешила к выходу, когда открылись двери. Она ОСТАЛАСЬ. ...Водителя клонило в сон, и я, обычно внимательный к таким моментам, позволил ему уснуть за рулем: сегодня точно никто не пострадает. Колеса и токоприемники пусть тоже отдохнут, ведь сейчас энергии достаточно, чтобы парить над городом, пронзая облака, лепить из них драконов, осьминогов, сов ­– все, что она любит! Парить над океанами, материками, большими и маленькими городами... И то ли она спит, то ли я. Не знаю... Но, как бы там ни было, домой она сегодня попадет вовремя. Потому что сегодня можно. Сегодня – пятница.