***
Дверь ему открывает сама хозяйка квартиры. Всегда красивая, а сегодня еще и нарядная, и уже немного навеселе. – Ну наконец-то! – чуть громче чем следовало бы, восклицает Наташа при виде Стива, и практически сразу же озадаченно хмурится. – Ты один? – ища подтверждение своему вопросу, она высовывается на лестничную клетку, чтобы лично удостовериться в этом. – Так вышло, – пожимая плечами, слабо улыбается Стив. – Что теперь, не впустишь что ли? – Заходи, конечно, – торопливо бормочет Наташа и за руку втаскивает Стива в квартиру. – Давай раздевайся и шагом марш на кухню, поможешь мне. Стив прекрасно знает что там его ждет допрос с пристрастием, но лучше так, чем весь вечер ловить на себе ее вопросительные взгляды и ждать пока она не загонит его в угол. Подходящий момент все равно никогда не наступит, поэтому пластырь лучше сорвать побыстрее.***
– Ну выкладывай, – Наташа приступает к делу, едва Стив заходит на кухню. – А то я уже всем, кто вас не знает, успела так или иначе рассказать какая вы хорошая пара, уж извини. – Ну, мы вроде как расстались, – впервые произнеся это вслух, Стив удивляется сам себе: он спокоен и практически не чувствует по этому поводу ничего такого, что должен бы чувствовать. И не смотря на то, что еще вчера все было хорошо, сегодня, прямо сейчас, вот именно в этот момент он чувствует невероятное облегчение. Это не признание проблемы, за которым должен последовать первый шаг на пути к ее решению, нет. Это просто констатация факта. И почему-то одно только это вдруг оказывает вполне ощутимое лечебное воздействие. – Все настолько серьезно? – уточняет Наташа. – Да знаешь, все как-то глупо вышло, если честно, – Стив признает это нехотя, вспоминая с чего все началось, – а потом разом стало ясно что мы все это время ждали друг от друга немного не того. В общем, насколько это серьезно, решай сама, Нат, но я не хочу вдаваться в подробности. Ни сейчас, ни завтра, и может быть и никогда, прости. – Стив немного виновато улыбается, глядя на подругу, – И вообще, давай забудем пока об этом, идет? Сегодня праздник, в конце-концов. – Вот именно! – в тот же момент раздается бодрый голос у Стива за спиной. – А мы все никак не приступим к его празднованию, – и хотя с бойфрендом Наташи Стив до сих пор не знаком лично - до недавних пор та успешно прятала его ото всей их команды, ему хватает одного взгляда чтобы понять кто перед ним. – Сэм Уилсон, – дружелюбно улыбается парень с фото на заставке Наташиного телефона, протягивая Стиву руку. Стив отвечает на его рукопожатие: – Стив Роджерс. Наслышан, хоть и мало. – Ага, Нат любит поиграть в шпионку, – довольно смеется Сэм, уворачиваясь от острого Наташиного локотка. – А ты вроде не один должен был придти? Прежде чем Стив успевает сообразить что ему на это ответить, все понимающая Наташа подхватывает Сэма под руку и разворачивает в сторону выхода. – У ребят планы немного поменялись, – обтекаемо поясняет она, свободной рукой хватая Стива за рукав и увлекая его прочь из кухни. – Не выгонять же его теперь на улицу, правда? Рождество, как-никак.***
Квартира у Наташи большая и уютная, словно сошла со страниц какого-нибудь глянцевого журнала, посвященного интерьерам. А праздничный стол на фоне пристенного камина с разноцветными носками; пушистая елка, украшенная бусами, старыми деревянными игрушками и карамельными полосатыми тросточками; горящие свечи на всех свободных поверхностях и душистые рождественские венки, развешанные по стенам - все это как будто бы обложка того самого журнала, или сказочная картинка, глядя на которую волей-неволей начинаешь верить в чудеса. Наташа сует Стиву в руки бокал с эгг-ноггом и надевает ему на голову ободок с оленьими рожками, не собираясь слушать никаких возражений. – Всем внимание! - громко объявляет она, хлопнув в ладоши. – Этого парня, из-за которого я уже столько времени морю вас голодом, зовут Стив и теперь мы можем, наконец-то, начать праздновать. Наташа по очереди представляет ему своих гостей, подтягивающихся к столу. Почти всех, за исключением нескольких человек, Стив видит впервые, но до него быстро доходит что практически каждый из них пришел на праздник со своей парой, родственником или близким другом. И Стиву на какие-то секунды становится ну очень уж тоскливо и одиноко. – Этого голодного парня зовут Скотт, – Наташа указывает на парня, который первым ринулся к столу. – Тебя, Стив, он ждал с огромным нетерпением, – со смешком добавляет Сэм, открывая вино. – А его девушку зовут Хоуп, – улыбается Наташа. – И она все это время отважно защищала закуски от полного разорения. Одиноко на вечеринке, которая, вот она ирония-то, изначально задумывалась как способ отпраздновать этот значимый семейный праздник в большой компании для тех, кто не имеет такой возможности по ряду разнообразных причин. – Ну а если ты думаешь что Ванда и Пьетро очень похожи друг на друга, то ты правильно думаешь, Стив, они близнецы, – действительно очень схожие внешне парень и девушка доброжелательно здороваются со Стивом. Пьетро подает Сэму еще одну бутылку вина, а Ванда помогает разлить его по бокалам всем желающим. Стив делает последний большой глоток сладкого эгг-ногга, но ему все равно не становится менее горько. – Ну Пегги и Дэниэла ты, конечно, знаешь, – говорит меж тем Наташа. Стив утвердительно кивает и улыбается своему старому сослуживцу и его жене, пытаясь вспомнить когда они в последний раз вообще виделись. Он пытается и не может - много времени с тех пор прошло, и Стиву кажется что он плохой человек, раз так давно не вспоминал о парне рискнувшем ради него жизнью и ногой. Дэниэл благодаря современному протезу практически не хромает, опираясь на свою трость, и протягивая Стиву руку улыбается широко и открыто, видимо и не собираясь припоминать сколько раз тот не позвонил ему за последние пару лет. – Ну а вон там в кресле у камина уткнулся в телефон Джеймс, который сейчас получит по шапке за то, что положил ноги на мой антикварный кофейный столик, – все тем же ровным голосом объявляет Наташа и все присутствующие не могут сдержать смешки и улыбки. – Ну Нааат, – парень в кресле отрывается от своего телефона, вставая на ноги и потягиваясь, – он же просто создан для этого. У Стива от этого знакомого голоса, с едва уловимым бруклинским акцентом, перехватывает дыхание. Джеймс? Такого совпадения просто не может быть. – Баки? – Стив неверяще разглядывает парня представленного как Джеймс, начиная узнавать в нем… Джеймса, да. Конечно его зовут Джеймс, но для Стива он всю жизнь был и будет Баки. – Баки? – непонимающе переспрашивает Наташа. – Баки, – кивком подтверждает Сэм с невозмутимым лицом. – У нас здесь что, эхо? – с ухмылкой интересуется Баки. – Привет, – он просто кивает Стиву, лишь мазнув по нему взглядом, и как ни в чем ни бывало проходит мимо, направляясь к столу. – Мне тоже вина налейте, пожалуйста.***
– Джеймс, серьезно? Баки? Почему? И, погоди, вы что, знакомы? – Наташа, конечно же, не может оставить это просто так. – Да забудь, – небрежно отмахивается Баки, – старое прозвище, возникшее благодаря моему второму имени. – Бьюкенен, – тут же сдает его Стив, опережая следующий закономерный вопрос. – Мы выросли вместе, – он берет себя в руки и занимает единственное свободное место за столом, между Пьетро и Вандой. – Но потом наши пути разошлись, – поясняет Баки, поднимая бокал. – Может уже выпьем? – Твое второе имя Бьюкенен? – снова не выдерживает Наташа после того как Сэм озвучивает первый тост и все делают по глотку в знак полной солидарности. – Ага, – отвечает за него Стив, – в честь пятнадцатого президента США. – Кстати! – оживляется Скотт, успевший утолить первый приступ голода. – Это напомнило мне одну историю... Все с интересом слушают веселый и немного сумбурный рассказ в исполнении Скотта, потом еще один, и еще. После этого кто-то тоже вспоминает что-то забавное и делится этим со всеми присутствующими. Вечер в легкой праздничной атмосфере идет своим чередом. Стив исподтишка постоянно разглядывает Баки, который казалось бы совсем не обращает на него внимания. Он тоже что-то рассказывает и заходится до боли знакомым смехом. Баки вообще смеется очень красиво, насколько это в принципе возможно. Очень красиво и заразительно и Стиву особенно нравится наблюдать за ним именно в такие моменты. Стив не может не отметить то, насколько Баки изменился внешне: он потяжелел и стал массивнее, но это лишь прибавило своеобразной грации его движениям. В уголках глаз залегли легкие морщинки, которых там раньше не было. Волосы, раньше всегда короткие и уложенные, теперь непривычно длинные, собраны в низкий хвост, но пара непослушных прядок все равно падает на лицо, слегка тронутое щетиной. Стив как сейчас помнит совсем молодого Баки, и ему безумно жаль что он не был свидетелем его превращения в более взрослую версию. И еще ему странно, ведь даже не смотря на это, тех лет, что они не виделись словно и не было вовсе, они будто стерлись, пропали в никуда. Интересно, думает Стив, если загадать желание сидя между близнецами, оно исполнится? Он не может толком сформулировать ничего конкретного, да и вообще не знает чего именно сейчас хочет, но может быть точной определенности и не нужно?***
Спустя некоторое время в застолье наметился перерыв: Наташа, призвав себе в помощь остальных девушек и увязавшегося за ними Скотта, принялась подготавливать стол к индейке, Сэм завязал какую-то увлеченную беседу с Дэниэлом и Пьетро, а Баки тихо вышел на балкон. Значит курить так и не бросил. Немного подумав, Стив выскальзывает на балкон вслед за Баки. Так и есть: тот стоит, облокотившись об перегородку и курит, глядя куда-то в окна расположенного напротив дома. Совершенно не подавая вида что заметил появление Стива. – Это... было неожиданно, – Стив повторяет позу Баки в полуметре от него и тоже разглядывает дом напротив, пытаясь понять что же там такого интересного. Одни окна темные, другие горят теплым светом и в них можно даже разглядеть празднующих людей. – Да, вот уж сюрприз, – Баки отвечает нехотя и не сразу, словно думает о чем-то совершенно другом. – Не знал что ты снова в Нью-Йорке. – Давно уже, – Баки коротко пожимает плечами и стряхивает пепел. – Откуда ты знаешь Нат и Сэма? – Мы с Нат работаем вместе последние пару лет, – повернувшись к Баки, поясняет Стив, с радостью хватаясь за возникшую тему для разговора. – Она наш начальник части, пришла на место Дум-Дума. А с Сэмом я только сегодня наконец-то познакомился. Вроде неплохой парень. – Неплохой, – эхом отозвался Баки. – Он отличный парень. И по мозгам еще ездит профессионально. – Он тебе помог? – Стив спрашивает с осторожностью, не до конца понимая о чем Баки будет с ним говорить, а о чем нет. – Ага, – только и отвечает Баки, видимо решив обойтись без подробностей. Он делает последнюю затяжку, после чего щелчком пальцев отправляет бычок в полет и чуть склоняет голову вбок, встречаясь со Стивом взглядом. – Пойдем уже, а то холодно.***
Стив остается стоять на балконе вопреки предложению. Слегка ежась на ветру, он подспудно надеется что Баки все же настоит на своем и загонит его в тепло квартиры. Когда-то это срабатывало безотказно. Но не в этот раз. Стив смотрит в окна дома напротив, наблюдает за краткими эпизодами чужой жизни и ему кажется будто там он видит обрывки своего собственного прошлого. В окне третьего этажа видна небольшая елка, вся в огнях, и пусть верхний свет приглушен, с его позиции отлично просматривается то, как двое мальчишек, посекундно оглядываясь и пихая друг друга локтями, крадутся к лежащим под ней подаркам. На четвертом, правее от окна с мальчишками, парень лет семнадцати подбегает к кому-то, сидящему на подоконнике, и вскидывает руку над его головой, демонстрируя веточку омелы. А на два этажа выше, и три окна левее, молодая пара делит одно кресло на двоих самозабвенно целуясь. Балконная дверь с негромким скрипом открывается, и через пару мгновений снова закрывается. Спиной ощущая чужое присутствие, Стив, не в силах сдержать улыбку, оглядывается через плечо и чувствует легкий укол разочарования. – Вообще, – копируя теперь уже позу Стива, Сэм тоже устремляет взгляд в окна напротив, – я не имею привычки при первом же знакомстве лезть с советами. – Да ну? – Стив не хочет обижать парня своей подруги, но всякий разговор, начинающийся подобно этому, каждый раз будит в нем скепсис вперемежку с язвительностью. – За это можно и по лицу получить, – на полном серьезе поясняет Сэм и тут же усмехается, – а мне уже один раз вправляли нос, больше не рискую. Негромко хмыкнув, Стив переводит свой взгляд на Сэма и подсказывает ему начало его следующей фразы: – Но ты считаешь что..? – Но я думаю, – моментально подхватывает Сэм, – что вам нужно поговорить. Я знаю вашу историю лишь в общих чертах, и только со стороны Джеймса, но я более чем уверен что и его глупостей в ней было предостаточно. – Если бы мне давали по доллару каждый раз, когда я слышу о том, что нам с Баки нужно поговорить, я бы, наверное, уже купил бы себе остров, – фыркает Стив, отрываясь от бортика и распрямляя спину. Ему совершенно не нравится этот разговор, да и на балконе становится действительно холодно, поэтому он собирается все таки вернуться в теплую квартиру, чтобы разом решить обе возникшие проблемы. – И вертолет на сдачу, ага, – Сэм понятливо кивает. – Но ты все же попробуй. Стив, то, что было, уже не изменишь, но ведь всегда можно начать сначала. – Знаешь, это все хорошо звучит только в теории, – Стив поджимает губы, ощущая растущее недовольство. С течением времени подобные советы в его жизни сошли на нет, но в первые пару лет он наслушался их на две жизни вперед и так и не нашел нужных контраргументов. И это до сих пор раздражает почти так же, как и, собственно, сами советы. – Просто попробуй, – спокойно продолжает Сэм. – Гарантии что сразу все наладится нет, конечно, но и хуже тоже не станет. Не стоит так обесценивать терапевтическое воздействие обычной беседы. – Давай я просто сейчас скажу что попробую, и мы пойдем внутрь, хорошо? – Ладно-ладно, старик, – выставив перед собой ладони в защитном жесте, сдается Сэм. – Пойдем, тут и правда холодно. И переносица что-то разнылась, – с улыбкой добавляет он, шагая в квартиру следом за Стивом.***
– Вам нужно поговорить, – Наташа утаскивает Стива на кухню под каким-то благовидным предлогом, да так ловко, что только попавшись тот осознает для чего это было проделано. – Вы сговорились? – Стив скрещивает руки на груди, хмуро глядя на свою подругу. – А если и да? – Наташа, конечно же, нарочно не отвечает прямо. – Что ты теряешь? – А можно я дам ответ завтра или, – Стив на мгновение делает вид что задумался, – никогда, например? Никогда меня устроит. – Ладно, хорошо, – вздыхает Наташа, – кажется я должна кое-что пояснить тебе прямо сейчас. Я знаю Джеймса где-то полгода, плюс-минус месяц, и я клянусь что мне и в голову бы не пришло что он и есть твой Баки, серьезно. У меня до сих пор в сознании никак не укладывается тот факт, что твой козел-бывший это симпатяга-Джеймс. – Ну положим он не козел, он просто бывший, – поморщившись, вклинивается Стив. – Да? А вот для меня твой бывший - козел. Потому что нормальные люди так не поступают. – Ты удивишься, – бормочет себе под нос Стив, но Наташа оставляет это без внимания. – Я помню каким ты был, когда мы с тобой только познакомились, Стив. Честно скажу - в моих планах было затащить тебя в постель, однако вместо этого мне пришлось собирать тебя буквально по кусочкам. Ты разваливался на глазах, Стив, переживая тот разрыв. – У нас что, настал вечер воспоминаний? – снова морщится Стив, с неохотой вспоминая тот болезненный период своей жизни. Он действительно тогда рассыпался на части, ощущая это буквально физически. – Я просто хочу сказать что все вот это, – в попытке донести свою мысль не расплескав, Наташа руками обрисовывает в воздухе нечто непонятное, – возможно происходит сейчас не просто так. – Типа случайности не случайны? – не удержался Стив. – Нет. То есть да. Черт, Стив! Просто помолчи немного и послушай, – возмущается Наташа, сердито сверкая глазами. – Когда-то давно вы, два идиота, очень по-тупому разбежались в канун Рождества. У Джеймса до недавних пор были какие-то непонятные отношения, непонятно с кем, да и ты тоже не сидел в одиночестве. И вот вы оба снова, блин, спонтанно сталкиваетесь там, где точно этого не ожидали, – она смотрит на Стива, который всем своим видом выражает сомнение по этому поводу и повышает голос: – Да я клянусь что не знала, не смотри на меня так! Просто сам подумай - сейчас тоже канун Рождества, и сейчас у вас обоих есть все шансы узнать что такое настоящее рождественское чудо, ну серьезно же! – Нат, – решительно вклинивается Стив с ноткой снисходительности в голосе, – ты прямо как маленькая. Рождественское чудо, волшебное воссоединение спустя года и все такое прочее, оно, знаешь, в реальной жизни не случается. А даже если и да, то точно не со мной, понимаешь? – Стив, а ты можешь сейчас честно, вот положа руку на сердце, сказать что ты ни о чем не жалеешь и тебе плевать на годы, проведенные вместе? Господи, да вы, кажется, с пеленок знакомы, если я ничего не путаю. – С пяти лет, – машинально уточняет Стив. – С пяти лет, – Наташа повторяет за ним практически по слогам, эмоционально воздевая руки. – С пяти, Стив. А сколько тебе сейчас? И сколько всего у вас было в этом промежутке? И ты готов окончательно похерить все это, тупо забив на саму мысль о возможном втором шансе? Стив прикрывает глаза, устало прислонившись к барной стойке. Он бы и уши заткнул, так по детски и глупо, если бы только это помогло. Он просто не хочет все это слушать, не хочет спорить и тем более оправдываться. – Чего ты от меня хочешь? – глухо произносит Стив, и невольно вспоминает как тот же вопрос, таким же тоном, когда-то, почти в самом конце, задавал ему Баки. – Начнем с малого - поговори с ним, – вкрадчиво просит Наташа. – Я о большем не прошу. Просто поговори, нормально, по душам. И посмотри что из этого выйдет. – Мы уже давно чужие друг другу люди, – Стив все равно не может не поупрямиться. – А ты попробуй, просто попробуй. Ну господи, – Наташа недовольно закатывает глаза, снова читая по лицу Стива все, что он об этом думает, – да где ж такие как ты только берутся? Все, сил моих нет, пошли за стол. Мне срочно нужно еще выпить.***
После ужина Стив берется помочь освободить стол для десерта, собирает огромную стопку грязных тарелок и отправляется с ними на кухню, по пути сталкиваясь с Наташей. У нее на подносе одурительно-вкусно пахнет яблоком и корицей румяный пирог. – Просто оставь это в раковине, – она кивает на посуду. – И позови Джеймса, а то его перекур что-то затянулся. Стив тоскливо смотрит Наташе в спину, но все таки идет на балкон. Как и в предыдущий раз, Баки делает вид будто не заметил его появления. Спрятав руки в карманы брюк, он неподвижно стоит, зажав в зубах незажженную сигарету, и Стив не сразу решается потревожить его. Вместо этого он тоже какое-то время молчит, разглядывая Баки, словно пытаясь запомнить его таким. – А там пирог. Наташа зовет, – коротко кашлянув, Стив неловко нарушает молчание. Баки тут же отмирает, достает из кармана зажигалку и прикуривает. – Хорошо. Можно, в общем-то, и уходить, думает Стив, свое дело он сделал, но какая-то сила удерживает его на месте. Предыдущую ночь он практически не спал, расставляя все точки над i, весь день держался на кофе и тупом упрямстве, а сейчас еще взял и отполировал все это эмоциями, которые давно задвинул в дальний ящик, и алкоголем. Наверно поэтому Стив и не думает что делает, не хочет прямо сейчас подвергать подробному анализу свои действия, он просто делает несколько шагов вперед и встает рядом. И это настолько рядом, что Стив, еще даже не касаясь Баки, все же чувствует тепло, исходящее от его тела. Они впервые за долгое время находятся так близко друг к другу, что Стив выдает первое, что приходит ему в голову: – Ты волосы отрастил. Это странно, но тебе идет. – А ты бороду, – Баки стряхивает пепел и разворачивается к Стиву, боком опираясь о бортик. – И это все, что ты можешь сказать по этому поводу? – пряча улыбку, спрашивает Стив, не до конца уверенный в том, куда и как может повернуть эта беседа. – Вроде не по уставу же. Вам там разве можно? – Мне можно, – это звучит немного ребячливо, хвастливо даже, но Стив об этом не думает. – А почему Наташа начальник части? – Баки с интересом смотрит на Стива, прерывается на затяжку, а потом добавляет: – Почему не ты? Уже давно пора. – Меня устраивает быть начальником караула. – Ну да, точно, – усмехается Баки. – Ты ж любитель командовать и первым же совать голову в огонь. – Таков уж я, – в тон ему усмехается Стив и разводит руками. – Нат тебя, наверное, очень любит и ценит, раз позволяет работать с этим, – с легкой улыбкой на губах, Баки кивком указывает на его бороду. Стив думает о том, что мог бы разъяснить ему сейчас в чем состоит принципиально-новое различие между лицевыми масками старого образца и масками-шлемами, недавно внедренными в работу, но не хочет разрушать неожиданно возникшее между ними хрупкое подобие миролюбивого разговора. В конце-концов, Баки никогда не нравилась его работа, и рассказы о ней он терпел только ради Стива. – Очень на это надеюсь, – вместо всего этого, кратко отвечает Стив. – Я, кстати, заходил к тебе как-то, давно уже, – словно бы невзначай произносит Баки. – Серьезно? Я не знал. Меня дома, видимо, не было. – Конечно не было, – Баки иронично хмыкает. – Знал бы ты как я удивился, когда узнал что там живут другие люди. – О, действительно давно. – Значит переехал. Почему? – теперь Баки смотрит без улыбки и Стив отводит глаза. – Далеко до работы, – Стив почти не врет, ведь теперь он живет в разы ближе к своей части, – и соседи шумные въехали. – Ну понятно, – кивает Баки и тушит окурок. – Что там было про пирог? – Пирог, точно, – спохватывается Стив и поворачивается к двери. – Сейчас без нас съедят.***
Ближе к ночи, когда невероятно вкусный пирог съеден, а заслуженные похвалы возданы гостеприимной хозяйке, Дэниэл и Пегги с извинениями покидают их теплую компанию, собираясь немного прогуляться. Сэм открывает бутылку бренди, разливает его всем желающим и вместе со Скоттом и Пьетро с головой ныряет в какую-то стрелялку на приставке; Баки, снова заняв кресло возле камина, принимается ехидно комментировать их действия; а девушки устраиваются на диване, ведя свои, только им понятные, разговоры о каких-то мелочах и третьих лицах. Стив совершенно не имеет понятия куда себя девать. Влезать в женские разговоры у него нет никакого желания, а к игрушкам он относится спокойно. Однако просто сидеть, молча наблюдая за игрой, медленно цедить свой бренди и практически неотрывно чувствовать на себе взгляды Баки оказывается тоже вполне себе неплохим занятием.***
Спустя некоторое время Стив поднимается из кресла, подхватывает свой бокал и уходит на кухню. Следом за ним, буквально через минуту, туда же заходит Баки с початой бутылкой бренди в одной руке и с бокалом в другой. Он ставит все это на барную стойку, делящую Наташину кухню пополам, воровато оглядывается в сторону двери, достает сигареты и открывает окно. Стив присаживается на стул, наблюдает за Баки и ждет. Снова и снова окидывает его взглядом, нервно крутит в пальцах ножку бокала и думает о том, насколько этот Баки весь такой другой, и в тоже время все тот же. Как такое вообще возможно? И взгляд этот его, из-за плеча, незнакомый, не тот, что был раньше. Когда Баки все так же молча закуривает вторую сигарету, Стив не выдерживает. Он хочет произнести это твердо, решительно, так, словно у него в голове давно заготовлен текст, но это, конечно, все неправда, от того и выходит нечто, больше похожее на неуверенную просьбу: – Нам надо поговорить? Баки громко хмыкает и отвечает только после того, как бычок сигареты отправляется за окно: – Ну мы можем и дальше молчать друг на друга, – он оставляет окно приоткрытым, садится напротив Стива, подливает немного себе и ему. – Если хочешь, конечно. – Нет, – быстро отвечает Стив. – Расскажи что ты делал все это время. – Что, прямо за все семь лет рассказать? – уточняет Баки. – Долгий рассказ тогда выйдет. Впрочем, начало ты итак знаешь. Стив невольно морщится, вспоминая с чего вообще у них однажды все это началось и снова, как и в прошлые свои попытки, не может понять в какой момент Баки вдруг стал чересчур раздражительным и нервным. Поначалу Стива это удивляло и задевало, потом начало крупно бесить. И чем сильнее злился один из них, тем взаимней отзывался второй. Весь этот чертов ком лепился не одну неделю, прежде чем прилетел им по голове в день, ставший поворотным в их общей истории. Они тогда страшно поссорились из-за какого-то глупого пустяка. Уходя патрулировать улицы, Баки громко хлопнул дверью и пропал на несколько дней. Стив, тоже отправившийся на сутки, сначала даже не подумал что с ним могло произойти что-то плохое. И по закону подлости это произошло. Ему даже не позвонили, никто не додумался. Стив сам нашел его в больнице в тяжелом состоянии и с частичной потерей памяти. Ретроградная амнезия прошла быстро, а вот холодность со стороны Баки только усилилась. Да и к тому же вскоре после этого выяснилось что ходить он вряд ли сможет. Стив тогда чуть с ума не сошел. Пытаясь помочь Баки, разыскивая для него лучших врачей и новые способы побороть паралич, он еще не знал что это стало окончательным началом конца. В один из дней Баки попросил его просто больше не приходить, но Стив тогда решил что это всего лишь истерика человека, у которого только что вся жизнь встала с ног на голову. Однако в следующий раз его попросила уйти уже охрана, встретившаяся ему на этаже рядом с палатой. Стиву пришлось задействовать всех их общих друзей, чтобы оставаться в курсе происходящего. Примерно тогда же поползли слухи что в том, что случилось с Баки виноваты его же сослуживцы-гомофобы, намеренно не оказавшие ему своевременную помощь. Едва заведенное дело, пахнущее большим скандалом, тут же попытались замять. Стиву пришлось изрядно попотеть чтобы этого не произошло, и если бы ему на помощь тогда не пришли представители группы офицеров лгбт, дело так и закрыли бы. И пусть Баки все еще не желал его видеть, Стив присутствовал в суде на всех слушаниях, чтобы лично убедится в том, что виновные понесут наказание. Тогда же они с Баки виделись в последний раз. – Последнее что я узнал тогда, – тихо произносит Стив, опуская глаза, – это то, что у тебя нашли какой-то тромб в артерии, который мешал кровотоку. И что после после его удаления ты, возможно, сможешь снова ходить. – Ну я не думаю что тебе будет сильно интересно слушать про долгую и нудную терапию после операции, – Баки жестом останавливает открывшего было рот Стива. – Серьезно, Стив. Ничего интересного, один стыд за свое поведение. – Ну ладно, – сдается Стив, – а потом-то что? – А потом я получил официальное предложение вернуться на службу, и неофициальный совет этого не делать, – не спеша сразу вдаваться в пояснения, Баки зло ухмыляется и делает глоток бренди. – Тебе кто-то угрожал? – Да фигня, – Баки кривится в своей излюбленной манере, – кинули в почтовый ящик очередное письмо и дохлую крысу. Стив пораженно выпрямляется, и не может понять что его волнует и злит больше: письма с угрозами или то, что настоящие крысы подбросили своего собрата в корреспонденцию Баки. – Очередное? А были еще такие? – Были, но это уже не важно, я про них только после суда вспомнил. – То есть тебе угрожали и до этого? – Стив, – Баки вздыхает и смотрит немного недовольно, – ты, кажется, хотел узнать чем я занимался все это время, или я ошибаюсь? – Да, но, – Стив берет короткую паузу и кивает: – Ладно, хорошо. Так чем же ты занимался? – Да ничем! – резко и немного растерянно бросает Баки. – Похоронил я тогда крысу в ближайшей помойке, собрал кое-какие вещи, ключи соседке отдал, чтоб кактус поливала, и просто свалил - так меня все задрало, понимаешь? Подумал что раз уж решил жизнь свою изменить, то надо делать то, в чем раньше себе отказывал. Ну и поехал по стране приключаться. Тачку спортивную себе купил, разбил ее потом, что было обидно, кстати, – Баки поморщился. – В некоторых местах жил какое-то время, работал. В Гранд-Каньоне побывал - круто там. Татуировку вон себе набил, – усмехнувшись, он хлопает ладонью по левому плечу, обозначая ее местонахождение. – И все равно вернулся в итоге в Нью-Йорк, – констатирует Стив. – Хорошего в меру должно быть, а то надоест быстро. Это путешествие неплохо так мозги мне прочистило, пусть и ненадолго, – тон Баки меняется, становится спокойнее. – Ну а потом я познакомился с Сэмом. Он, конечно, обошелся мне дороже, чем чуть ли не все мое путешествие, но и помог при этом лучше. Ну а потом мы, вроде как, неплохо сдружились. – И вот ты здесь, – кивает Стив с улыбкой. – И вот я здесь, – Баки соглашается с ним, тянется за бутылкой чтобы подлить, и Стив придвигает к нему свой бокал. Они какое-то время молчат, но это молчание уже не так напрягает. Стив мысленно переваривает небольшой рассказ Баки, пытаясь представить что он пережил и посмотреть на мир его глазами. А еще он очень хочет узнать что же за тату скрывается под тканью рубашки, но это вроде как сейчас не очень уместно. – Ну а ты? – Баки встает из-за стола, подходит к окну и снова достает сигареты. – Чем ты занимался все это время? Стив задумчиво чешет бороду, понимая что ему-то как раз рассказывать особо не о чем, кроме как о том, как он страдал поначалу, а потом вроде как успокоился и свыкся с жизнью без Баки. – Ничем интересным, – он на секунду замолкает, а потом вдруг признается: – Я же тогда хотел тебе предложение сделать. – Я в курсе, – Баки спокойно кивает, прикуривает и выпускает струйку дыма в окно. – Как ты узнал? – Ящик с носками тебя сдал, Стив. Ты серьезно? Не мог найти место понадежнее? – Да, глупо вышло, – не может не признать Стив. Он хмурится, вспоминая то время и до него начинает доходить: – Мы же ругаться как раз и начали примерно тогда же. Ты… о, черт! Стив локтями упирается в столешницу, запускает пальцы в волосы, приводя их в беспорядок и прикрывает глаза. Неужели все так просто? Неужели все это произошло из-за дурацкого кольца? Я идиот, думает Стив, какой же я идиот. – Эй, Стив, – зовет его Баки, – послушай, все не совсем так, как ты сейчас себе там надумал. Стив, посмотри на меня. Пожалуйста. Пытаясь взять себя в руки, Стив залпом допивает остатки своего бренди и совсем не чувствует вкуса. – Стив, послушай, – просит Баки, – дело не в этом, понимаешь? Кольцо, конечно, тоже сыграло свою роль, но… Черт, не хотел же всего этого касаться. – Чего именно? – нехотя интересуется Стив. – Да всего, – Баки выбрасывает в окно очередной окурок, трет руками лицо и решается: – Мне тогда херово очень было, но я этого просто не осознавал. Ты помнишь что было за год до этого? – Я попал в ловушку на пожаре, – Стив кивает, еще не совсем понимая к чему Баки сейчас вспоминает именно об этом. Он был практически в самом начале своего карьерного роста, когда это произошло. Одно из офисных зданий полыхнуло как спичка. Потолок обрушился именно в тот момент, когда Стив с напарником еще были внутри. Их отрезало друг от друга, и не смотря на заверения напарника что у него все хорошо, Стив решил не ждать помощи, побежал искать другой проход и попал под обратную тягу. Ему очень повезло тогда что он остался жив, а пересаженная в нескольких местах кожа без проблем и очень быстро прижилась. – И чуть не погиб тогда, – напоминает ему Баки. – А я едва не поседел. Я никогда не одобрял твой профессиональный выбор. Вам же там с первых дней начинают отбивать инстинкт самосохранения, а ты итак всю жизнь нарываешься везде, где только возможно. После того случая мне стало по настоящему страшно за тебя. А потом у меня в отделении начались проблемы, как будто мало мне было тех, что я уже имел, пытаясь пробиться в детективы. – Тебе стали оставлять записки с угрозами. – Да. Сначала угрожали только мне, потом разнюхали про тебя и я стал бояться еще больше. – А почему ты мне об этом не рассказал тогда? – Стив, я что только что говорил про твой инстинкт самосохранения? – вкрадчиво спрашивает Баки и Стив недовольно закатывает глаза. – Вот потому и не рассказал. Я думал что разберусь со всем этим сам, а потом полез в ящик за чистыми носками и понял что все еще сложнее, чем я думал. Я ведь никогда не афишировал свою ориентацию на работе, в отличии от тебя. Но тебе повезло, у тебя подобрался адекватный и понимающий коллектив, – Баки ненадолго прерывается чтобы снова закурить. – Я никогда не ощущал такого стресса. Я стал дерганным и злился по пустякам, меня раздражало буквально все. Я понимал что задеваю тебя, мы ведь до этого никогда толком и не ругались даже, но я просто не знал как выбраться из этого дерьма. Стив… это был какой-то ад, – Баки мотает головой, видя что Стив хочет вклиниться и что-то сказать, и перебивает его: – Сначала дослушай, хорошо? Я очень не хочу снова к этому возвращаться и вспоминать, но мне важно тебе объяснить. Хочу чтобы ты от начала и до конца понял почему так произошло. Я когда в больницу попал и узнал что мне грозит инвалидное кресло, совсем как мудак себя повел в отношении тебя. Но после всего произошедшего мне тогда казалось что это единственный выход из ситуации, я просто не хотел тянуть тебя за собой. Стив, я идиот. Не знаю, поймешь ли ты меня, и не надеюсь даже что простишь. Стив не выдерживает. Он встает со стула, подходит к Баки и тот тянется к нему тут же. Стив обхватывает его руками за плечи, обнимает, прижимая к себе поспешно и крепко и думает о том, что стоило ли им вообще столько лет делать вид что у них все в порядке и друг без друга? Он так скучал. – Черт, ты бы знал как меня в тот период бесил любой, кто пытался мне посочувствовать и оказать поддержку, – глухо произносит Баки, цепляясь за Стива. – Я просто ненавидел их за то, что в отличии от меня они могли в любой момент встать и выйти из комнаты. – Я понял-понял, – негромко отвечает Стив, судорожно вздыхает и жмется щекой к его виску. – Мне очень тебя не хватало, а я все равно повел себя как мудак, когда увидел тебя сегодня.***
Стив не знает сколько времени они стоят так в обнимку, но по ощущениям это целая вечность. в конце-концов Баки отстраняется первым, устало садится на подоконник и снова тянется к сигаретам. Стив отступает, давая время и ему и себе собрать в кучу разбегающиеся сейчас мысли. Его взгляд падает на раковину, полную грязной посуды. Он решительно поддергивает рукава своей рубашки повыше, включает воду и берет в руки губку. – Ты недавно спрашивал меня чем я занимался все это время, – прерывает молчание Стив, намыливая тарелку. – Ты вроде сказал что ничем интересным. – Это да. Но кое-что все таки было - я какое-то время встречался и жил с другим человеком. – И с кем же? – Баки подходит, снимает с крючка полотенце и встает рядом, бедром практически задевая бедро Стива. – Да ты ее не знаешь, – Стив подает ему чистую тарелку и принимается за следующую. – Ее? – спокойно и как-то отрешенно уточняет Баки, насухо протирая посудину. – Ну не только ж ты один пробовал новое, – пожимает плечами Стив. – Мы вообще вместе должны были прийти сегодня, но буквально вчера расстались. – А чего так? – Ящик с носками, – неохотно поясняет Стив, думая о том, что больше он в нем никогда и ни за что не станет ничего прятать. – Она что, – не догоняет Баки, – кольцо нашла раньше времени или что? – Она твое кольцо нашла, Бак, и неправильно все поняла. Пришлось объяснить. – Стив, ну ты… слов просто нет. – Согласен, неловко вышло, – Стив кивает и с невозмутимым видом брызгает капельками воды прямо Баки в лицо. Тот возмущенно восклицает, плечом стирает с лица влагу и пихает Стива локтем в бок, затем протягивает руку и выключает воду, оставляя посуду недомытой. Стив не препятствует этому. Не отрывая от Баки взгляда, он с улыбкой наблюдает за его действиями. – Мне вот еще что интересно, – спрашивает Баки, стоя вплотную к Стиву, – сколько же все таки стоили услуги той акулы в костюме адвоката, раз ты продал свою немаленькую квартиру? – Не понимаю о чем ты, – Стив смешно округляет глаза. – Я ни на секунду не поверю в байку о том, что его тронула моя история. Таких как он трогают только деньги. Большие деньги. – Ну какая теперь-то разница? В следующую секунду они уже жадно целуются, сталкиваясь носами. Уронив полотенце на пол, Баки обхватывает ладонями лицо Стива, целует его губы, подбородок, скулы и недовольно заявляет: – Она мне мешает. – Завтра же сбрею, – клятвенно заверяет Стив. – Стив? – Да? – Ты готов попробовать все заново? – немного неуверенно спрашивает Баки и еле заметно улыбается. В качестве ответа Стив снова целует его до тех пор, пока в легких совсем не остается воздуха.***
Они прощаются со всеми и вдвоем выходят на заснеженную ночную улицу, держась за руки. – Ты, конечно же, все так и ходишь зимой без шапки, – констатирует Баки, оглядывая Стива. – Капюшон же есть, – улыбается Стив, и Баки отвечает ему до боли знакомым взглядом, одновременно выражающим и любовь и мнение касательно его умственных способностей. Глядя на шагающего рядом Баки, Стив всерьез задумывается о том, чтобы пересмотреть свое мнение касательно рождественских чудес.