***
Осенью 1976 года Уильям Байерс и Майкл Уилер впервые встретились. Это был первый день в детском саду, и они оба были в ужасе. Майкл находился под защитой всю свою жизнь, Уильям же наоборот. Первая встреча была очень значимой в жизни для обоих мальчиков. Эта встреча показала Майклу, что есть другие люди, как он, спокойные и любящие то, что Нэнси называла «занудными вещами». Эта встреча показала Уильяму, что есть хорошие люди, кроме его матери и брата, и что его папа был меньшинством. Короткие диалоги: «Привет, меня зовут Майкл. Я видел, что ты совсем один, ты… хочешь быть моим другом?». Сразу к сути. С ответами: «Меня зовут Уильям, и да, Майкл, я буду твоим другом». Застенчиво и сдержанно. После нескольких недель Майкл решил, что «Уильям» слишком длинное имя и заявил: «С этого момента я собираюсь звать тебя Уиллом. Уильям звучит как-то по-взрослому». И последовавшее хихиканье от Уилла: «Только если я буду звать тебя Майк». Дырявая улыбка от потерянных молочных зубов и детский смех в тот момент закрепили их дружбу. Они больше не были Майклом Уилером - богатым мальчиком, или Уильямом Байерсом - бедным мальчиком с дерьмовым отцом. Теперь это были Уилл и Майк. Просто Уилл и Майк.***
Зимой 1977 года Майк впервые узнал, почему он никогда не был в доме Уилла. Это случилось накануне Рождества, и Майк пытался придумать лучший подарок для Уилла, хотя Байерс не праздновал Рождество, Хануку или что-либо вообще. Он был вырван из своих мыслей отчаянным стуком в дверь подвала. Через большое окно Майк смог увидеть дрожащую фигуру Уилла. Не колеблясь, он открыл дверь. Только когда Уилл был внутри, Майк заметил большой след от руки, покрывающий всю правую сторону его лица. Он сел на диван рядом с Уиллом: «Хочешь поговорить об этом?» Всё, что Уилл ему дал, это лёгкое покачивание головы, означающее отрицательный ответ. Майк обхватил Уилла руками, осторожно обнимая его: «Хочешь посмотреть Звездные войны?»***
Осень 1978 года казалась началом чего-то хорошего. Это был год, когда к ним присоединился новый друг. Они больше не были Уиллом и Майком. Теперь они были Уиллом, Лукасом и Майком. У них трио. И они были этим довольны. Потом наступила зима, и Лонни снова все испортил. Ему всегда становилось хуже зимой. Холод в воздухе сигнализировал Майку, что он должен ожидать поздних ночных звонков от истеричного Уилла или пропущенных дней в школе, после чего Байерс внезапно появлялся с хромотой, утверждая, что упал с лестницы. Майк знал, что в доме Уилла нет лестницы. Лукасу потребовалось время, чтобы понять. Его семья была счастлива. Он не мог представить себе отца, который бьёт своих детей. В конце концов, он застал окровавленного и сломленного Уилла, неожиданно появившегося в подвале Майка, сотрясавшегося от холода и страха. Лукас научился никогда не повышать голос на Уилла и всегда следить за тем, чтобы он чувствовал себя в безопасности. Они трио. И они были, в основном, довольны.***
Осенью 1980 года трио встретило Дастина Хэндерсона. Дастин был буйным мальчиком с ключично-черепным дизостозом, у которого ещё не вырос ни один коренной зуб. Неожиданно группа почувствовала себя полной. Наряду с беззубой ухмылкой, Дастин принёс в их компанию юмор и лукавство, с чем ни один из других мальчиков не сталкивался раньше. У них квартет. И они были счастливы. Времена года сменяли друг друга.Зубы Дастина все ещё не росли, а Уилл всё больше и больше проводил время в любом доме, который не был его. Сначала Хэндерсон допрашивал его, но затем остановился, увидев синяки в виде отпечатков пальцев вдоль руки Уилла. После этого он не задавал вопросов, но дал ему ключи от дома. На всякий случай.***
Летом 1981 года стало совсем плохо. Уилл не мог вспомнить последний раз, когда он спал в собственном доме. В конце концов, даже после предпринятых попыток, Байерс должен был вернуться домой. Компания следила за тем, чтобы у Уилла были планы в течение дня, поэтому всегда вытаскивали его из дома. Но независимо от того, что они делали, всегда были синяки. Уилл говорил, что становится лучше, что это не так больно. Они никогда ему не верили. Хотя, это была правда. Это не так больно. По крайней мере, физически. То, чего Лонни не додавал в физических ударах, он восполнял в психологических. Враждебные фразы, пытающиеся уколоть сильнее: «Ты что, чертова фея»? и «Ты не мой сын. Мой сын не педик», а также пьяный бред, что «не имеет значение, нужно ли бить его или нет, Уилл будет мужчиной, да поможет ему Бог». Уилл боялся. Он всегда боялся.***
Зима 1981 года была особенно трудной для Уилла. Жестокое обращение начало влиять на него до такой степени, что он прятался в лесу, желая безопасного места, замка Байерса, где присутствовали его друзья. Уилл, Лукас и Дастин замечали и делали всё возможное, чтобы помочь Уиллу, несмотря на протесты «я в порядке». Они знали, что он лжёт. Ложь прекратилась однажды ночью, когда они планировали игру «Подземелья и драконы» в подвале Майка. Уилл позвонил несколько минут назад, сказав маме Майка, что он не может прийти, потому что болен. Пицца, заказанная мальчиками, осталась нетронутой, когда они получили известие. Они не могли есть. Они не разговаривали. Уилл всегда приходил на игру. Несмотря ни на что. Они видели его в худшем положении, с почти сломанным носом и вывихнутым плечом, со слезами, текущими по его лицу, и соплями, выплеснутыми из носа. Что могло случиться? Это что-то настолько плохое, что он не мог прийти? Они получили ответ, услышав слабый стук в дверь подвала. Они бежали так быстро, что чуть не врезались в неё. Они были рады, что не съели пиццу, когда увидели Уилла. Он стоял там, с порезом на лице от середины левой щеки к середине лба и грубыми красными следами на шее. Джойс только что попыталась выгнать Лонни, и он не слишком любезно отнёсся к этому. Они провели Уилла внутрь и держали его, когда он плакал. Они очистили ему лицо и дали новую одежду, а затем позвали маму Майка. Лонни зашел слишком далеко.***
1981-й год прошел. Вместе с ним ушёл и Лонни. Спустя несколько месяцев после инцидента — как его называли мальчики, Лонни собрал свои вещи и ушёл. Уилл плакал в тот день. Но не от страха.***
Он и Джонатан не спали всю ночь. Было дождливо и мерзко, но они оставались там. В построенном безопасном месте. Место, которое спасло его жизнь. Место, куда он мог сбежать всякий раз, когда «другие Лонни» доставали его. Замок Байерса.***
Уилл всегда был невероятно благодарен за замок. Процесс его строительства был не самым величайшим: неделя боли и рубцов на пальцах от пропущенных ударов молотка. Но это стоило того. Это всегда было значимо для Уилла.***
Было 12 декабря 1983 года: чуть больше месяца после того, как Уилл исчез в «Изнанке», и месяц спустя после того, как исчезла Одиннадцать. Даже после того, что он пережил, замок Байерса все ещё был безопасным местом для Уилла. Это была особенно плохая ночь. Он не мог спать, потому что каждый раз, когда он закрывал глаза, то слышал рычание и чувствовал частицы Изнанки, парящие вокруг него. Он схватил своё радио и побежал к замку Байерса. Он сидел там, может быть, час, прежде чем сдаться и связаться с Майком. Связь прерывалась несколько раз, но сообщение было ясным: «Приходи в замок». Майк побежал. Он всегда бежал к Уиллу. Несмотря ни на что. Даже с Дастином, Лукасом и Оди они оставались Уиллом и Майком. Просто Уилл и Майк.***
Именно в безопасных пределах замка Уилл позволил себе быть полностью уязвимым. Он рассказал Майку. Рассказал о том, что Лонни говорил ему, и как Уиллу больно, потому что это правда. Уилл Байерс гей. Его отец был прав. Он плакал, рассказывая всё это Майку. Майку, который просто сидел и слушал. Майку, который всегда был рядом с Уиллом. Майку - мальчику, который никогда не прекращал искать его. Майку - мальчику, который вдруг наклонился и поцеловал его. Именно там у него случился первый поцелуй, где он узнал, что любовь не опасна. Что есть люди, которые могут любить и не быть Лонни Байерсом. Что его отец был меньшинством. Всё в безопасных пределах замка Байерса.