«На что вы готовы пойти, чтобы выжить?» Джон Крамер («Saw»).
В условиях долгого космического полёта горячий душ – это не роскошь, а привилегия, которая должна быть доступна всем бодрствующим членам экипажа. В Компании понимали это, но решили не тратиться на индивидуальные кабины и спроектировали общую душевую, которой могли бы пользоваться несколько человек одновременно. Жёсткая экономия на нуждах экипажа. Перед началом полёта, когда все только готовились погрузиться в капсулы гиперсна, в душевой было не протолкнуться. У входа выстроилась очередь, а воздух звенел от голосов и веселого смеха. Однако сейчас здесь просторно и тихо. Поднимающийся от горячей воды пар заполняет внутреннее пространство помещения, затуманивая отражающие пластины, служащие зеркалами. Рикс и Апворт стоят под струями рециклированной воды, массирующей их обнажённые тела. Муж и жена, уединившиеся чтобы провести время вдвоём, наслаждаются отпущенными им моментами единения и близости. Она опирается о влажную стену поднятыми над головой руками и наслаждается тем, как горячая вода стекает по её телу, а шершавые ладони уверенно гладят плечи и спину. Идеальное сочетание ощущений. Апворт слегка прогибается, позволяя теплу свободно проникать под кожу между лопатками и отдаётся заботливым рукам стоящего позади мужа. Горячий душ в сочетании с мягким массажем помогает избавиться не только от скопившегося в мышцах напряжения, но и смыть негатив. Девушка улыбается, пока намокшие и отяжелевшие волосы липнут к голове. Рикс, меж тем, проводит ладонями по её бокам и придвигается ближе. Всего на один шаг, но Апворт уже ощущает тяжесть по-мужски мускулистого тела, прижавшего её к стене. При этом его пах вдавливается ей в ягодицы, позволяя оценить «боевую готовность» Рикса. А когда девушка задыхается от столь волнующих ощущений, мужчина склоняется к ней и нежно целует в шею. Апворт прикрывает глаза, представляя себе его тело, голое и мокрое... предвкушает ощущение скользкой от мыла кожи под своими руками... от приятных мыслей и скольжения горячих губ на чувствительной коже у неё сводит живот. А дыхание, и без того неровное в заполненном паром помещении, становится сбивчивым от страстного желания, которому у неё нет сил противиться. Стараясь справиться с ощущениями, обрушившимися на неё подобно каскаду водяных струй, Апворт проводит рукой по волосам, убирая от лица влажные пряди. В этой позе весь контроль принадлежит Риксу. Она находится в его власти и не может даже смотреть на него или трогать руками. Может лишь ощущать его тело, скользящее по телу, и выдыхать сквозь приоткрытые губы... Понимая, что ей не хватит терпения вынести возбуждающую любовную игру брюнетка изворачивается в объятьях мужчины и, задохнувшись от летящих в лицо капелек, обнимает его в ответ. Её ладони оказываются на его груди, лаская напряжённые мышцы. Мгновение Апворт наслаждается контрастом белой и оливковой кожи, затем обвивает шею Рикса и дарит ему поцелуй. Нежный, словно прикосновение солнечных лучей на рассвете. И ощущая солоноватый привкус мужских губ сама растворяется в поцелуе, позволяя поднявшейся из глубины существа тёплой волне унести прочь ненужные сейчас мысли и тревоги. Страсть охватывает их, всякий раз, когда они оказываются наедине, близко друг к другу. Им нравится заниматься сексом в душе. Постепенно поцелуй становится всё более страстным, опаляющим, словно дыхание полуденного зноя. Рикс углубляет его, а она – придвигается ближе, втягивая его язык себе рот. Ошеломлённый внезапной переменой в её поведении, мужчина теряет контроль и Апворт пользуется этим. Мягко подталкивая грудью, она вынуждает его отступить к противоположной стене. Не размыкая, при этом губ, слитых в головокружительном и сладостном поцелуе под массирующими струями, что настраивают на чувственный лад. Обнажённая, слившаяся в объятиях пара, проделывает путь через всё помещение – из одного конца в другой и врезается в отражатель. Своим телом Апворт прижимает к ней Рикса, как он только что делал с ней, и упирается руками в скользкий от влаги пластик, ища опору. Используя гипноз нежной кожи, ей удаётся перехватить ведущую роль, вынудив мужа полностью подчиниться ей. И припечатывая его к стене грудью с торчащими от возбуждения сосками она крадёт его дыхание через затяжной поцелуй. Который, к их общему разочарованию, всё же приходится прервать. Иначе оба просто лишатся чувств прямо здесь, на полу душевой. Девушка опускает голову, любуясь своим мужчиной во время этой передышки. Литыми мускулами его груди, сексуальными кубиками пресса и той частью, которая сейчас столь по-мужски агрессивно торчит в её сторону. Рикс же гладит её по спине дрожащими ладонями и утыкается в плечо. Его горячий рот вновь отыскивает чувствительные точки на шее, приятно покалывая щетиной. Ещё один поцелуй – лёгкий и быстрый – и руки Апворт оказываются у Рикса на плечах. Два тела соприкасаются с силой пылающего в них желания стать единым целым. Женская ножка скользит вверх по мужскому бедру и... едва не задевает сегментированный, напоминающий человеческий позвоночник, хвост, увенчанный острым, словно навершие копья, костяным шипом. Вытянувшись, он оказывается в опасной близости от её сокровенной женской прелести, но закрывшая глаза Апворт не видит ни его, ни размытой тёмной тени, маячащей в тумане за спиной Рикса. Приподнимаясь на цыпочки она одаривает своего мужчину долгим поцелуем, а хвост... всё-таки касается её ноги. Игриво задевая внутреннюю сторону бедра и легонько колет кончиком шипа там. Апворт вскрикивает от неожиданности и отступает, отчаянно протирая глаза. Когда это ей всё таки удаётся девушка замечает жуткое чёрное существо, неотчётливо проступающее сквозь пелену влажности. Огромное и мокрое, оно стоит чуть наклонив голову и угрожающе нависнув над мужчиной, а свет отражается в гладкой роговой пластине, закрывающей молотовидной формы череп. Чудовище открывает кошмарную, истекающую слизью пасть, оскаленную двумя рядами острейших зубов, и испускает леденящее душу шипение. Его широкая лапа со «сдвоенными» пальцами, суставчатые сочленения которых напоминают о пыточном механизме, неумолимо-медленно, как в ночном кошмаре, приближается к плечу Рикса, озадаченно отстранившемуся от партнёрши. Апворт кидается к мужу, надеясь оттащить его в сторону, но не успевает. Внутренняя челюсть монстра вылетает из распахнутой пасти и со смачным хрустом проламывает затылок несчастного. Она слышит, как кости черепа трещат под напором зубов, вонзающихся в мозг. Чужеродная плоть насквозь пробивает голову, вырываясь из открытого рта мужчины вместе с предсмертным криком. Апворт успевает заметить вторую пару маленьких, усеянных острыми зубами челюстей, сидящих на длинном ребристом стержне. Затем кровь, фонтаном брызнувшая из расколотого черепа, окатывает её. Разливается по лицу, плечам и шее, ослепляет её. Испуганный крик девушки эхом отдаётся от стен душевой, которые теперь тоже забрызганы кровью... совсем как на скотобойне... Из-за крови и слипшихся мокрых волос, Апворт не видит, что Рикс ещё какое-то время продолжает стоять, заслоняя её своим телом даже после смерти. Но проходит секунда и его тело оседает на пол бескостной грудой, через которую монстр легко переступает, вышагивая из туманной пелены. Чужому не интересна сломанная игрушка. Втянув внутреннюю челюсть, он переключает внимание на Апворт. Застывший под струями воды, смывающей потоки слизи, льющейся из раскрытой пасти, Чужой являет жуткое зрелище... Задыхаясь от ужаса, Апворт медленно пятится от надвигающегося на неё пришельца. Ноги подкашиваются, а сознание ускользает. Шансов спастись нет, и девушка хорошо это понимает, и всё же... Чужой, почему-то не спешит убивать её. Он просто стоит и смотрит, выпрямившись во весь свой двухметровый рост. Его чёрная шкура лоснится в свете ярких ламп, а пластины охватывающей тело брони, отливают металлом. С клыков капает тягучая слюна. Он явно голоден, но почему-то не нападает, пока... Мгновения тянутся невыносимо-медленно, не поспевая за бешено колотящимся в груди сердцем, но ничего так и не происходит. Чужой просто стоит, склонив молотоподобную голову на бок, и почти не шевелится. Застывший в абсолютной неподвижности, он сейчас напоминает какой-то жутковатый биомеханизм, сконструированный сумасшедшим. И даже у беспомощной жертвы не получается назвать его отвратительным. Ибо в нём есть нечто... завораживающее. Пугающее и притягательное одновременно. В какое-то мгновение Апворт даже начинает казаться, что Чужой не тронет её. Но тот, вдруг, выходит из статичного состояния и начинает медленно приближаться к съёжившейся от страха жертве. Уплощённые лапы шлёпают по залитому кровью полу. Сегментированный хвост угрожающе разворачивается, а скрежещущая пасть раскрывается до отказа, обнажая длинный и жилистый стержень, увенчанный ещё одним щёлкающим, сочащимся слюной ртом. Внутренняя челюсть трепещет от хищного вожделения... При его ящеровидном сложении держаться прямо кажется решительно-невозможным, но Чужой проделывает это с завораживающим изяществом и жутковатой грацией. У девушки нет ничего, что она могла бы противопоставить совершенному хищнику, и всё же... она пытается отсрочить неизбежное и пятится от надвигающегося Чужого, стараясь не поскользнуться на мокром полу. Взгляд мечется в поисках пути к спасению, но из душевой некуда бежать и нечем сражаться. Выхода нет, или она просто не видит его. Омертвевшие от страха мысли мечутся в её голове, но ни одной не удаётся пробиться на поверхность. Так и не сумев придумать, как спастись, Апворт упирается в стену, а Чужой нависает над ней. Мгновения отделяют её от смерти, а она не может не то что пошевелиться, но даже отвести взгляд от распахивающейся перед лицом пасти, в тёмных глубинах которой уже началось смертоносное движение. Девушка вжимается в стену, холодея от ужаса. Она понимает – это, скорее всего, последнее, что она увидит в жизни. Страшная голова Чужого придвигается вплотную и всё же он, почему-то, продолжает медлить. Ребристый поршень внутренней челюсти плавно выдвигается и... застывает, будто в нерешительности покачивая туда-сюда. При этом раскрывшаяся на его конце пасть, усеянная маленькими, но очень острыми клыками, касается щеки Апворт, пачкая её слизью. Капельки скользят по шее и, скатываясь в ложбинку между грудей, стекают до пупка. Сдержаться ей удаётся лишь нечеловеческим усилием закалённой воли. Девушку охватывает дикий страх, но вместо того, чтобы удариться в панику, она душит рвущийся с губ крик. Инстинкт самосохранения подсказывает, что это лишь спровоцирует чудовище. Если она закричит или дёрнется монстр прикончит её как и... Рикса. Нет, если она хочет выжить, то не должна вести себя как жертва. Охваченная внезапным озарением Апворт резко подается вперёд и, привстав на цыпочки, целует истекающую склизкими выделениями внутреннюю челюсть, только что убившую её мужа. Проводит по ней языком, ощущая рельефную фактуру, упругую гладкость и необычный, совершенно неземной вкус к которому примешивается железистый аромат свежей крови. При мысли о том, кому принадлежит эта кровь, Апворт пробирает дрожь омерзения, и всё же девушка мужественно сдерживает рвотный позыв, чтобы не отвратить монстра, внимание которого, ей удаётся приковать к себе. Чужой выглядит растерянным странным поведением и, на какое-то время, застывает в нерешительности. Проходит мгновение. Затем ещё одно и ещё, но ничего не происходит. Он остаётся неподвижным, словно... прислушивается к своим ощущениям. Воодушевлённая этим, Апворт продолжает чувственно лизать не имеющую земных аналогов конструкцию, выдвинувшуюся из недр Чужого. Девушка с южным темпераментом, прежде она неоднократно ласкала мужа своим тёплым, влажным ртом и считалась очень опытной и одарённой в этом вопросе. Рикс, по крайней мере, ни разу не жаловался и разве что искрами из глаз не сыпал, когда жена бралась как следует позаботится о его достоинстве. И скулил, если она увлекалась в процессе. А теперь её язык и губы полируют внутреннюю челюсть Чужого, вытянувшуюся кажется уже на максимальную длину. Это единственное что Апворт может попробовать сделать сейчас для своего спасения. И пусть такие действия ощутимо отдают безумием, ей всё равно нечего терять кроме жизни, и так уже висящей на волоске. К тому же инопланетянину явно нравится внимание. Его горячее дыхание, оседающее на исколотой водяными струями коже девушки, учащается, наполняясь шипящими хрипами. Слюнотечение становится обильнее, чем прежде если такое, конечно, вообще возможно. Капающая с него слизь липнет не только к языку девушки, порхающему по стержню Чужого, но скатывается с его гладкой морды на её шею и плечи. Вязкими каплями, которые не всегда смывает даже душ, течёт по груди и животу, а иногда попадает на растопыренные пальцы ног. Удовольствие находит отклик в генетической памяти, передавшейся существу от человека, и пробуждает его скрытые инстинкты. Пасть Чужого раскрывается ещё шире, издавая щёлкающий звук. Внутренняя челюсть сначала целиком втягивается обратно, а затем резко и с усилием проталкивается в рот Апворт в извращенной пародии то ли на поцелуй, то ли вообще... на акт орального насилия. Черноволосая задыхается от столь неожиданного и глубокого вторжения. А стержень, войдя на всю длину и достав до сжавшегося в судорожном спазме горла, отступает, чтобы повторить проделанный путь. Чужой проталкивает внутреннюю челюсть всё глубже и глубже внутрь неё, а затем вытаскивает с такой силой, что девушка боится лишиться жизни столь... необычным образом. Ещё страшнее ей становится, когда раскрывшиеся на венчике челюсти прихватывают её за язык. Не так сильно, как могли бы, но всё равно до крови. Апворт стонет от внезапной боли, одновременно пытаясь оттолкнуть от себя огромную голову Чужого рукой. Тот, однако, оказывается слишком силён, чтобы она могла сопротивляться ему даже с учётом хорошей физической подготовки. К тому же, подобное поведение чудовищу явно не нравится. Он ужесточает своё объятье и скрежещет, словно огромное насекомое. Намерения инопланетянина в отношении неё очевидны. Она сама спровоцировала его, чтобы избежать смерти от его клыков. Не её вина в том, что единственный доступный способ не быть жертвой – стать партнёром. Сделать то, чего до неё, не делал ещё ни один человек – соблазнить Чужого! Что же, если кто-то на борту «Завета» и способен на подобное деяние, то только Апворт. С помощью своего тела ей всегда удавалось творить с мужчинами удивительные вещи. А Чужой, судя по выскользнувшему из-под закрывающей пах пластины органу, тоже мужчина, самец. Так почему бы ей не попробовать обольстить его, увлечь своим телом? С этой мыслью Апворт перестаёт сопротивляться и, облокотившись спиной о переборку, пытается смириться с предстоящим. Обречь себя на дикое болезненное удовольствие оказывается не так-то просто, особенно – глядя в «лицо» будущему «партнёру». Наверное, ей было бы проще будь у монстра глаза, а не зрительные рецепторы, не изученные наукой. Ведь глаза, как известно – зеркало души. Но Чужой, видимо не обладает ни тем, ни другим. Поэтому черноволосой не остаётся ничего другого, как закрыть свои и представить, что ничего ужасного не произошло. Что Рикс жив и они всё ещё вдвоём в этой душевой. И нет никого, кроме них. Она заставляет себя поверить в это, потому что только так может надеяться сохранить не только жизнь, но ещё и рассудок. Сконцентрировавшись на этой мысли, красавица поднимает ногу и скользит ею по закрытому пластиной бедру Чужого, стараясь не замечать сколь необычна на ощупь маслянистая кожа инопланетного существа. Всё это не имеет значения, да и вообще происходит не с ней. Здесь и сейчас есть только она и её муж. И всё, что она сейчас делает – она тоже делает для него. Апворт решительно тянет монстра к себе и принимается ласкать, пока он, чего доброго, не потерял интерес к происходящему и не прикончил её. Её язык и губы возобновляют своё скольжение по его внутренней челюсти, а пальцы ложатся на жилистую шею, удерживающую вес продолговатой, заканчивающейся зубастой пастью, головы. Пробираются к затылку, откуда соскальзывают на гребнистую спину. Чуткие, покрытые мыльной пеной ладони прослеживают каждый выступающий позвонок вплоть до того места, где из спины выпирают причудливые парные конструкции, напоминающие какие-то изогнутые костяные трубки совершенно неприличной формы. Не рискнув коснуться их, Апворт оставляет причуду анатомии монстра чтобы скользить руками по его груди, поглаживая охватывающие её костяные дуги, здорово напоминающие ей ребра. Девушка цепляется за эту мысль и, закрыв глаза, напрягает воображение, представляя, что это и правда ребра, выступающие под кожей. Так проще думать о Риксе. Сильно исхудавшим, лишившимся сексуальной мускулатуры, но от этого не менее желанном и любимом. С ним она может зайти так далеко, как захочет. Мыльные руки девушки спускаются ниже, чтобы намылить выпирающий орган. Сделать приятным и скользким на ощупь, как силиконовый имитатор. Уловив перемену в поведении партнёрши Чужой чуть ослабляет хватку, освобождая её рот от выдвигающейся части своего тела. Теперь, когда она перестаёт упираться, он может, наконец, добраться до её сокровища. Отодвинувшись, монстр наваливается на неё и неловко дёргает бёдрами, пробивая себе дорогу в глубины женского тела. Заставляя Апворт задохнуться от удовольствия–боли. Её глаза расширяются, когда она чувствует скользящее в ней инородное тело. Горячее и покрытое слизью. Эти ощущения едва ли можно назвать приятными и девушка закусывает губу чтобы справиться с ними. Чужой явно неопытен в сексе, что, впрочем, неудивительно учитывая как мало времени прошло с того момента, как он достиг зрелости, а если уж на то пошло, то и вообще – появился на свет. А значит, ей не удастся просто закрыть глаза и расслабиться, позволяя дьявольскому любовнику с проклятой планеты сделать с ней всё, что ему захочетcя и убраться прочь. Ей придётся направлять его и делать всё самой. Её жизнь зависит от этого. Поэтому, когда он начинает отстраняться, Апворт подаётся вслед за ним всем корпусом. А когда снова придвигается – позволяет прижать себя к стенке. Движется вместе с ним, постепенно подстраиваясь под монотонный ритм чуждого тела, и боль начинает уходить, сменяясь ощущением проникновения и скольжения. Думая о муже Апворт старается быть мягкой, влажной и гостеприимной. А Чужой, неожиданно, помогает ей в этом, одаривая грубоватыми ласками. Видимо человеческого в нём всё-таки больше, чем хотелось его безумному «создателю», которого экипаж встретил на злосчастной планете. Его ладони, широкие и какие-то корявые, с попарно сросшимися в два жутковатых когтя пальцами, принимаются гладить её обнажённое тело. Немного неуклюже и без нежности, хотя и с осторожностью, которую можно назвать почти... деликатной. Чёрные, металлизированные когти оставляют красные полосы на нежной коже Апворт, но не повреждают до крови. Вслед за приятной, на удивление, болью приходит чувство липкого тепла – нити слизи, тянущейся за ладонями монстра, прилипают к её коже, оставляя следы, и девушка представляет, что это руки Рикса втирают ароматическое массажное масло в её голые ноги, руки, плечи и шею... ...и вздрагивает от желания, когда они добираются до её красивой груди и сжимают, задевая стоящие соски. Впрочем, к возбуждению неизменно примешивается и страх. Потому что, хоть Апворт и представляет рядом с собой своего мужчину, какая-то часть её всё равно помнит и знает, что на самом деле его место занимает монстр, от которого можно ждать чего угодно. Словно желая напомнить ей об этом Чужой со злорадным весельем проводит когтями по груди, срывает с её губ жалобный всхлип. Но громко стонать нельзя. Любой звук может спровоцировать агрессию со стороны чудовища, поэтому Апворт закусывает губу, силясь унять дрожь и не пораниться о когти. Она ищет спасение от боли в ритме скользких от слизи и соков тел, соударяющихся со смачными, хлюпающими звуками. В учащённом биении собственного сердца и удовольствии, первые нотки которого дрожью разливаются по нервам. Беспомощная девушка хватается за это едва наметившееся чувство как утопающая за спасительную соломинку. И пытаясь усилить его, прижимается к инопланетному любовнику, которого про себя упрямо продолжает звать Риксом. Руки человеческой девушки вновь оказываются на спине инопланетянина, только в этот раз её не останавливает необычность рельефа. Ладони скользят до самой поясницы, исследуют, прослеживая и запоминая все выпуклости и неровности экзоскелетной брони, а затем спускаются ещё немного, находя основание хвоста. Единственное место, которое можно назвать задницей инопланетянина. Касаясь этой части его тела Апворт вовлекает Чужого в нужный ритм и сама поддаётся творящемуся в душевой безумию, начиная получать удовольствие, возрастающее с каждой проходящей секундой... с каждым вторжением чуждой плоти... Восприятие реальности затуманивается. Осознание происходящего перестаёт быть сколь-нибудь чётким. Мысли поглощает любовный бред и девушка, убедившая себя в том, что занимается любовью с человеком, которому пол года назад одела обручальное кольцо на палец, отпускает себя. Отдаётся инстинктам, заставляющим её гнаться за удовольствием с неменьшей жадностью, чем Чужого. Она больше не осторожничает и не пытается сдерживаться. Она задыхается и стонет в голос, царапая покрывающий чёрное тело хитин в желании прийти к разрядке как можно быстрее... у неё нет больше сил ждать... ей нужно это сейчас... Кульминация застигает девушку врасплох. Напряжение, стискивавшее низ её живота в тугой узел, вдруг отпускает. Резко, без предупреждения. В теле будто рвётся туго натянутая струна, а удовольствие, и так нараставшее с каждым соударением и каждым резким толчком, достигает своей критической точки и... взрывается. Ослепительно, но совершенно беззвучно. По-другому этого не описать: наслаждение, превосходящее, кажется все мыслимые и немыслимые пределы человеческой терпимости... Это больше, чем её тело способно вместить, принять в себя. Блаженство заполняет каждую нервную клеточку, ослепляя и оглушая. Она словно... растворяется в нём, лишаясь возможности ощущать что-либо кроме бесконечного, чисто физического счастья. Остальные чувства гаснут за ненадобностью. Она не слышит ни скулящего рычания вжавшегося в неё Чужого, ни треска своих костей, едва выдерживающих его страстный натиск. Не ощущает впившихся в кожу когтей и заливающей лицо слюны. Достигнув экстаза Апворт судорожно выгибается всем телом, исторгнув из себя долгий счастливый крик. А затем повисает в когтях Чужого, прижимаясь щекой к его твердой коже. Кажется, проходят годы сладкой неги и лёгкости, прежде чем чувства начинают возвращаться в измочаленное, покрытое царапинами тело. Сначала в наполненное блаженством сознание девушки, врывается шёпот падающих из душа капель и клокочущее дыхание. Затем сигналы начинают посылать уже тактильные рецепторы, напоминая Апворт о том, что у неё, вообще-то, есть тело, о котором стоило бы позаботиться, так как оно ей ещё как бы пригодится... Она нехотя открывает глаза и видит, что уставившиеся на неё «лицо», не принадлежит Риксу. И тогда сладкий дурман наслаждения, вызванный то ли собственным воображением, то ли феромонами, выделяемыми инопланетным существом, рассеивается. Апворт понимает что занималась сексом с Чужим в паре метров от тела своего мужа, которое ещё даже не успело остыть. И ей понравилось, понравилось трахать смертоносного инопланетянина сильнее, чем она могла себе вообразить. Эта мысль наполняет девушку отвращением к себе. Она шарахается от чудовища, которое без борьбы отпускает её, и сползает на пол, залитый смесью крови и воды. Сильная и смелая женщина бьётся в истерике, подтянув колени к груди и закрыв лицо руками. А получивший своё Чужой, нависает над ней, явно намереваясь ещё и отобедать своей незадачливой партнёршей, но... не успевает. По всему кораблю зажигаются аварийные огни. Лампы на стенах и под потолком испускают вспышки красного света, немного приглушаемые плывущими в воздухе облаками пара. Завывание сирен заглушает шелест разбрызгивателей и существо, вспугнутое ярким светом и резкими звуками, уносится прочь. Лишь краем глаза Апворт успевает заметить смазанную от быстрого движения тень, одним прыжком метнувшуюся к потолку. В следующий миг хвост уже исчезает в чёрном провале воздухозаборника. И лишь стихающие вдали звуки движения напоминают, что здесь кто-то был. Девушка, сумевшая соблазнившая Чужого, остаётся одна – живая. Нет – выжившая, сумевшая эту жизнь отработать, отслужить. И к чёрту подробности, о которых она не расскажет. Никому и никогда Апворт не расскажет о том... ...как она обольстила Чужого...Обольщение Чужого.
23 января 2018 г. в 03:55