***
— Нестеров! — строго обратилась к ученику физичка. — Пересядь на другой вариант. Даша как раз сидит одна. И отдай свой телефон. — Ну Любовь Васильевна… — начал он. — Обещаю написать на пять, если останусь сидеть на своем месте. Учительница была неумолима, поэтому, закатив глаза, Нестеров положил сотовый на стол учительнице и подсел ко мне, и некоторые другие ученики тоже поменялись местами, чтобы избежать списывания. Только этого мне не хватало. Мы всегда не ладили и никак не могли найти общий язык. Теперь скатать навряд ли получится. Любовь Васильевна раздала всем по две бумажки — двусторонний лист и задания контрольной работы, сказав, что писать мы будем их все два урока, то есть полтора часа. Шла двадцатая минута.Одна из пяти задач была решена мною успешно, но насчет остальных… Всё глухо. Я дождалась, когда физичка прошла между всем рядами, посмотрев в листок каждого ученика, и ушла за свой стол заполнять журнал. Оглядела весь класс. Вот он — идеальный момент. Я аккуратно закатила правый край юбки с нужными формулами и начала переносить их в тетрадь. — Это что, шпаргалки? — шепотом спросил мой напарник. — Куда ты смотришь? — прошипела я. — На твои прелестные ножки, дорогая. Кто же знал, что там будут шпоры? — Тихо ты! — я слегка пихнула его локтем. — И что с того? — Ты дашь мне, — утвердительно сказал он. — Списать, — как же меня раздражают его вечные шутки наподобие этой. — А какая мне с этого выгода? — Так ты у нас продажная? Сказать, что я была возмущена — ничего не сказать. — А ты у нас недалекого ума парень? Свежий масленок для ПТУ? — Стерва. — Долбоящер. После обмена любезностями мы оба замолчали на последующие десять минут. Ровно настолько хватило его выдержки. — Твоя выгода в том, Даша, что я не спалю тебя учительнице, — выдал он, а я рассмеялась. Он и действительно хочет меня шантажировать? — Рассказывай. Ты правда думаешь, у меня нет отходного плана? — Вообще-то его не было, но Нестерову знать об этом вовсе не обязательно. Он недовольно фыркнул. — Я слышал, как ты говорила, что тебя не пускают на концерт одну, а идти тебе не с кем, — начал он. — Ближе к делу. — В общем, мы могли бы сходить вместе, а за это ты дашь мне списать уравнения. Я на несколько секунд призадумалась. А почему бы и нет? Мне действительно нужна компания — единственное условие родителей, при котором они разрешат мне посетить концерт. — Черт с тобой. Договорились. Он попытался скрыть свою радость небрежностью, но я все равно это заметила. Посмотрев в его листок с номерами, я вывернула левый край юбки с нужным уравнением. — Если кто-то заметит, вместе погорим, — предупредила его я. — А сделаешь лишнее движение не в сторону шпаргалки… — Понял. В столь тесном сотрудничестве мы написали контрольную работу. По крайней мере я, а Нестеров списывал последнюю задачу, держа левую руку на моей ноге и периодически аккуратно заворачивая юбку. Что-что, а скатывать он умел. Случайно я перевела взгляд в сторону и заметила медленно открывающийся рот своей одноклассницы. Паника моментально затуманила мне разум. Если она увидела шпоры, мне конец. Затем она быстро развернулась и начала что-то нашептывать соседке по парте, обе захихикали. — Ну все, я дописал, — сообщил Нестеров, не убирая руку с моего бедра. — Все в порядке? — спросил он. — Не совсем, — я кивнула на девочек, которые уже вовсю строчили записки и передавали их по всему классу. Каждый, кто успел прочитать, оборачивался на нас. — Походу, Дима, нас спалили, — обреченно вздохнула я. Он сжал руку. — И да, лапу свою убери. — Что это такое? — воскликнула физичка. — Списывать надумали? ФИЗМАТ! — прикрикнула она и ударила по столу. — Твою мать… — прошептал Нестеров. Любовь Васильевна вальяжно встала с кресла и подошла к первой парте, схватив записку, только что туда попавшую. — Что это такое? Я в вас разочарована, — она прошлась по всему кабинету, забрав скомканные листочки у всех, у кого она заметила. — Если хоть в одной из них будут ответы, два автоматом, три в четверть и докладная директору. Я вам дала шанс исправиться, но вы меня подвели. Так стыдно мне еще никогда не было. Конечно, можно было обвинить Нестерова — именно из-за него на нас обратили внимание… Но в первую очередь виновата я сама. Надо было учить, а не надеяться на записи под юбкой и в гольфах. Многие люди боятся брать ответственность за свои поступки, скидывая ее на окружающих. Мол, из-за них у меня проблемы, а я ни при чем. В действительности это не так, но признаться даже самому себе в этом, перешагнув свое эго, они боятся. Конечно, легче скидывать вину на других. Мне надо сказать правду, иначе совесть меня заест. Если я все расскажу, то хоть одна я пострадаю. Тем временем учительница закончила читать все записки. Но какая-то странная у нее реакция… Почему она еле сдерживает улыбку? — Любовь Васильевна, — встала я с места. — Нестеров не виноват. Я сама ему предложила. Весь класс заорал в буквальном смысле, даже сама физичка не смогла удержаться. Что происходит? Меня должны ругать. По идее. — Садись, — она прервалась от смеха. — Садись, Васильева. Останетесь после урока на беседу. Оба. Оставшуюся недолгую часть урока я провела в размышлениях. Нестеров же особо загруженным не выглядел. Логично, ведь ему ни тепло, ни холодно, в отличие от меня, трясущейся за оценки. Громко раздался звонок, а мое сердце бешено заколотилось. Я почувствовала, как покраснела. Опустив голову, я собрала вещи и вместе с одноклассником подошла к физичке. Класс тем временем вышел за дверь и столпился там в ожидании новых слухов и нашего наказания. Здорово. — Вот от кого, а от тебя, Васильева, я не ожидала, — произнесла она. — Ладно этот оболтус, но ты-то чего? Приличная девочка, — учительница вздохнула. — Лучше бы у вас были шпаргалки, ей-богу. — Что? — На первый раз делаю замечание. И постарайтесь больше так не делать. И заберите эти записки, мне они не нужны. Я кивнула, а Нестеров забрал бумажки. Ближе к выходу раздался его безумный смех, а я все так же не понимала, что происходит. — Ой, Васильева… — только он и сказал. Мы вышли из кабинета и тут же попали в толпу любопытствующих одноклассников. — Да! — крикнул Нестеров, притянув меня рукой за талию. — Она моя девушка! — Что ты себе позволяешь?! — прошипела я, ущипнув его за бок. — Дашенька, — сквозь зубы процедил он и прижал меня еще крепче. — Ну не на людях же, дорогая. Посмеиваясь, одноклассники разошлись, а я по-прежнему ничего не понимала. — Хочешь ты или нет, но теперь мы пара. — Что? Еще чего! Совсем с ума сошел? — Тогда как ты объяснишь то, что в записке написано о моей руке на твоем бедре, м? Я тебя еще и поглаживал от колена до бедра, даже выше, а еще… — Хватит. Я поняла. Что делать будем? — Проверять свои актерские навыки…***
— Слушай, ты мне здесь нужен чисто для галочки, не более. Можешь просто подтвердить моей маме, что идешь со мной. И всё. А сам погуляешь в это время с кем-нибудь. И все в выгоде. Нестеров устало вздохнул уже, наверное, в сотый раз. Всю дорогу до клуба, в котором проводился концерт, я промывала ему мозги подобными речами. Но он упертый, как баран. — Я пообещал тебе, что составлю компанию. И я составляю. А теперь сделай одолжение — заткнись хотя бы на пару минут. Я, задев его плечом, резко прибавила шагу, перед этим случайно наступив ему на ногу. Будет знать. — Ну Дашаааа… Мы стояли напротив небольшого торгового центра, в котором располагался бар, где и должен был пройти концерт. Переглянувшись, мы зашли внутрь, и сразу же учуяли устойчивый запах перегара. Лестничная площадка была в стиле лофта и плохо освещена. Стены разрисованы черно-белыми портретами знаменитостей разных времен, кое-где виднелись брызги неоновой краски. Сбоку от входа был проломлен потолок. Мда, кто-то повеселился на славу. На концерте было мало людей. Может, около двухсот. Это объясняется тем, что группа местная и пока что не особо популярная, поэтому и входные билеты были недорогими. В основном здесь были подростки нашего возраста, но изредка встречались люди и постарше. Многие имели яркий внешний вид: цветные волосы, макияж, непонятная одежда, пирсинг и тату. В общем, сборище фриков. Я выделялась на их фоне: невысокая, с темными кудрявыми волосами и зелеными глазами. Одета просто, но со вкусом. Я же в первую очередь пришла на концерт любимого исполнителя, а не на какой-то колоритный фестиваль. Нестеров взял меня за руку. «Чтобы не потеряться», — пояснил он. «Мудозвон», — ответила я. Мы отстояли очередь и зашли в само помещение. У нас проверили билеты и надели браслеты. До начала концерта осталось уже немного, и в зале становилось все душнее и душнее. Наконец разными цветами зажглись прожекторы, ослепляя взор. На сцену вышли участники группы и сыграли пару риффов на разогрев. Женская половина запищала так, что у меня заложило уши. Ума не приложу, как можно так долго и пронзительно визжать. Кто-то заорал, как бывает это обычно на концертах, типичные фразы в адрес симпатичного вокалиста: «Я люблю тебя!», «Я хочу от тебя детей!». Как же убого это выглядит. Жаль, кричащие этого не понимают. — Не нравится он мне, — в середине выступления заявил Нестеров. — Смотрел на тебя все это время, — пояснил он и кивнул головой в сторону парня, стоящего неподалеку от нас. Чем-то внешне они похожи: оба высокие, неплохой физической формы, со светлыми волосами. Но если у Нестерова серые глаза, то глаза незнакомца в темноте я не разглядела. Он подмигнул мне. В ответ я улыбнулась. — Даша, мать твою. Ты серьезно с ним пытаешься флиртовать? — он закатил глаза. — Не ревнуй, — он что-то пробурчал в ответ, но я так и не разобрала. Под конец концерта я уже вовсю орала текста песен, ни капли не стесняясь, ведь вокруг все были словно под кайфом от происходящего, как и я. Нестеров откровенно не понимал, что со мной происходит, а потом и вовсе куда-то делся. — Привет, — ко мне подошел тот самый блондин после последней песни. — Не против познакомиться? Я мило улыбнулась и отвела взгляд в сторону. И заметила кое-что ужасное. В десяти метрах от нас стояла моя одноклассница. Черт. Если сейчас я познакомлюсь с ним и она это увидит, клеймо мне обеспечено в течение ближайших пяти минут. Но и упускать такой шанс… Вдруг это моя судьба? Я посмотрела ему в глаза. — Против, извини, — уверенно сказала я и отвернулась. Но тут же была притянута к себе и заключена в кольцо из рук. Черт. Черт. Черт. — Недотрога, значит? — только сейчас я поняла, что он был подвыпившим. Где шляется этот Нестеров? — Да, недотрога, — ответила и, ударив его пяткой по голени и слегка присев, высвободилась от его захвата. Я попыталась сбежать и слиться с толпой, но он крепко вцепился мне в руку, останавливая, а затем потянул ко входу в какое-то помещение. — Отпусти! — кричала я и противилась, но он был сильнее. — Нестеров! Нестеров, мудак ты! Помоги! — в общем шуме моих криков слышно не было, да и голос после ора песен у меня севший. Осознав, что Нестеров действительно мудак и, кроме самой себя, мне никто не поможет, я пошла на крайние меры и укусила за руку этого напыщенного блондинчика. Он ослабил хватку, и мне удалось вырваться. — Дрянь! — закричал тот и замахнулся. — Проблемы? — передо мной возник Нестеров, загораживая меня своим телом. Они долго смотрели друг другу в глаза, прежде чем тот ушел, ответив: «Нет». Я остолбенела. В тот момент я чувствовала непонятное смятение, будто сковывающее меня. Неожиданно накатила усталость и понимание того, что только что могло со мной произойти. Я посмотрела на свою покрасневшую руку, местами уже проступал синяк. — Эй, ты чего? — мягко спросил Нестеров и провел пальцами по моей щеке, убирая слёзы. Я и не заметила, в какой момент начала плакать. — Какой бы стервой ты ни притворялась, Васильева, это не так, — сказал он и обнял меня. В этих словах не было злобы. Совсем.***
Месяц спустя.
— Надеюсь, — заискивающим голосом сказал он, — под твоей юбкой сегодня есть шпаргалки, Васильева? — продолжил говорить, прижимая меня к стене. — Это имеет значение? — я приподняла бровь. — Честно, нет, — ответил он и слегка посмеялся. — Тогда не задавай лишних вопросов, — сказала я, поцеловав его. — Мм, а как же урок? — прервавшись, спросил он. — Мы задержались уже на десять минут. — Физика подождет. — И когда я успел сделать из тебя такую беспредельщицу? — Когда я успела сделать тебя таким праведным святошей? Ты меня бесишь со своими вопросами, Нестеров. Больше дела… — ответила я, и теперь уже он оказался прижатым мною спиной к стене. — Извините за опоздание, можно войти? — Явились. Позвольте узнать причину вашего опоздания? — недовольным тоном спросила учительница. — Шпаргалки прятали, Любовь Васильевна, шпаргалки. Физичка ничего не ответила — лишь загадочно улыбнулась, увидев озорной блеск в наших глазах…