Галактика второго шанса

Принцесса Лея Органа за свою жизнь видела много некоего дерьма, но кучка несчастных, побитых жизнью штурмовиков, ютящихся у костра в окружении отключённых шагоходов, вызвала у главы Сопротивления закономерный ступор. В этот раз они организовали базу на небольшой планетке, полностью покрытой лесами, и принимали в свои ряды всех желающих. Сопротивление возродилось, конечно же — несколько дополнительных уступок, несколько обещаний, которые придётся сдержать, слово здесь, слово там. Лея уже давно привыкла к правилам океана политики. Возвращение рабства, изменение налогов на определённых территориях и новый статус для нескольких планет — малая цена за возвращение Республики, зато сейчас у принцессы Органы был флот, деньги и бойцы. Правда, это ничего не изменило, они терпели поражение по всем фронтам, а их солдат почти перестали поддерживать мирные жители, но Лея думала, что это временно. Разумеется, сейчас у Сопротивления проблемы, но это значит только то, что надо подождать. Они несут справедливость, счастье и добро, так что союзники обязательно подтянутся. И, когда им поступило предложение о переговорах, у неё не было ни одной причины отказать. Но кто вообще мог ожидать, что о встрече попросит её собственный сын, испуганно выглядывающий из-за спины напыщеного рыжего мальчишки. И это — всемогущий, перебивший половину из них генерал Хакс? Впрочем, в одном Хакс действительно был всемогущ — он прятал от принцессы Леи родного сына, как заправский контрабандист. Органа увидела Бена только один раз, издалека, когда Первый Орден только вошёл в атмосферу их планеты, но вместо шквала огня запросил перемирия. С тех пор Кайло Рен был неуловим, хотя принцесса изо всех сил пыталась увидеться с ним до официального начала переговоров. Сейчас она наконец-то подобралась к сыну достаточно близко, даже слишком близко, но чутьё всё равно подсказывало ей, что Бен ускользнёт. Собственно, сын уже начал отступать, а его рыжий дружок замахал руками, как мельница, используя сложный язык жестов для подчинения штурмовиков. Понимая, что Бен сейчас опять затеряется в толпе своих подчинённых, Лея выпалила первое, что пришло её в голову: — Я не собираюсь ничего говорить о Хане или о твоём выборе. Просто объясни мне, что вообще происходит? Удивительно, но это сработало. Бен осторожно переглянулся со своим рыжим защитником, а потом присел на ближайшее поваленное дерево. Лея с кряхтением переместилась на пенёк, сразу вспоминая Эндор. Эх, молодость! Надо было соглашаться на титул нового Канцлера, а не играть в геройство, отлавливая всяких упорных идиотов. Тогда, быть может, ей бы хватило мудрости, и сейчас они пили бы каф на Набу, а не торчали посреди леса, рядом с костром, под шумящими ёлками. Хакс всё равно подложил принцессе свинью — расположился так, чтобы Бен оказался от неё на максимально возможном расстоянии. Это было странно — шпионы докладывали, что генерал и Кайло Рен терпеть друг друга не могли, грызясь по каждому поводу и регулярно подставляли друг друга, стремясь полностью захватить власть. Как они, с таким отношением к делу, продолжали сдерживать её прекрасно организованное Сопротивление, Лея решительно не понимала, как и того, почему они сейчас проявляют редкостное единодушие. «Мы с Тамарой ходим парой», как говорил один знакомый мандалорец, с которым они водили дружбу ещё во времена Империи. Повстанец давно сгинул, как и весь его бравый отряд, но некоторые его фразочки врезались в голову Леи на всю жизнь. «Тамарой» человек-медведь называл свой боевой доспех, модифицированного дроида серии «Василиск», который хвостиком следовал за своим владельцем и орал дурниной, если не мог пройти в дверь. Вот и Хакс сейчас был, как та «Тамара» — неказистый, напыщенный и местами до одури смешной, но смертельно опасный при переводе в боевой режим. Лея только надеялась, что сын не будет совершать ошибку, и не попытается воспользоваться этим — ну, и что он не привязан к садисту-генералу схожим образом. Бен тяжело вздохнул и постучал пальцем по переносице, собираясь с силами и начиная говорить. — Всё началось, когда Дарт Сноук решил отправиться на Коррибан. Нетерпеливая Рей, с глупой улыбкой залипающая на её сыне, сразу встрепенулась и грубо перебила: — Но Дарт Сноука больше нет! Ты убил его, тогда, при битве на Канто Байте! Ты справился, Бен, ты… Сын только вздрогнул и поёжился, а ощетинившийся Хакс сразу бросился в атаку. — Тогда, может, сама будешь разбираться с происходящим, мусорщица? Тот, кто взял себе имя Кайло Рен, еле заметно помотал головой. Хакс нахмурился и вздёрнул верхнюю губу, сын Леи вздохнул и потёр пальцами переносицу, а потом слегка наклонил голову и поджал губы. Хакс фыркнул, демонстративно откинувшись назад и скрестив руки на груди, а принцесса старалась подобрать собственную челюсть, молясь, чтобы ей всё это почудилось. — Да, Сноук уже мёртв — но всё началось несколько лет назад, когда он, ведомый тщеславием, отправился на Коррибан. Эта планета десятки тысячелетий была священным местом ситхов, и лишь величайшие из Лордов удостаивались чести быть захороненными там. Дарт Сноук, одержимый их могуществом, приказал начать раскопки древнейшей из долин. Там было множество реликвий, но его интересовали только кости — он бережно собирал их, исследовал, а некоторые попытался… так сказать… вырастить. Лея почти сразу представила Дарт Сноука, поливающего косточки, воткнутые в горшки на манер цветов. Принцесса икнула, искренне стараясь изгнать жуткую картинку из головы. Рей что-то неразборчиво пищала, штурмовики почтительно слушали. — Увы, все попытки Дарт Сноука оканчивались неудачами — даже мышцы не удалось нарастить, не говоря о полноценном теле. Кроме одной. Собственно, это было мухлежом, но Сноук был слишком зациклен на своей идее, и ничего не заметил. К тому же, восстановители подменили только бедренную кость — взяли первую попавшуюся, она валялась рядом с гробницей, и никто не должен был заметить… если бы она не проросла. Единственная, неизвестно чья. Дарт Сноук думал, что это сам Дарт Бэйн, но на самом деле никто не знал. Впрочем, когда тело восстановилось, всё закончилось — эксперимент не подавал признаком жизни или разума, мидихлорианы разрушались, стоило попытаться проверить их число, и оно никак не реагировало на Силу. В общем, всё было нормально… пока этот эксперимент внезапно не сбежал. Через полчаса после смерти Сноука, как мне доложили — разбил свою колбу с бактой, неведомым образом раскрыл аварийный люк и спрыгнул в открытый космос, никого не убив. И от этого начались все наши проблемы. Бен тяжело вздохнул и снова потёр пальцами переносицу. Лея даже волноваться начала — его что, комар туда укусил, или что? В любом случае, сын выглядел как потерянный и побитый щеночек — у него всегда получалось одним вздохом показать целую палитру эмоций. Хакс успокаивающе похлопал рыцаря Рен по руке и взял слово. — После этого происшествия всё изменилось. Армия пришла из неизведанного космоса, без сопротивления пересекая границу Внешнего Кольца. После этого мы не смогли одержать ни одной победы. Более того — мы теряли целые системы до того, как успевали моргнуть. Они переходят к новому лидеру добровольно, он харизматичен, силён и дьявольски умён. Как мы успели понять, он выступает за «Старую Республику», что бы это ни значило, и в настоящий момент ему уже принадлежит вся исследованная галактика, исключая планеты, поддерживающие Сопротивление. Основная армия Первого Ордена добровольно сдала оружие и перешла под его командование. Так что да, генерал Органа — ваша организация сейчас сражается с ним, а не с нами. Остатки наших сил висят на этой орбите. Лея нахмурилась, обдумывая информацию. Враг из-за Внешнего Кольца, которого они успели проворонить, это очень серьёзно. Неудивительно, что их теснили по всем фронтам — видимо, «эксперимент» Дарт Сноука пробудил нечто очень, очень серьёзное. Но что ему нужно? Что за «Старая Республика»? Если он говорит о республике до диктатуры Императора, то почему не связался с ней — лицом демократии, Леей Органой? В любом случае, это было серьёзно — и Лея сразу же связалась с остальными. Сопротивление загудело, как колония разумных насекомых, союзники обратились к своим шпионам в том, что раньше было Первым Орденом. И — ничего. Вообще. Новый лидер звался просто Лидером, и он не хотел ничего, кроме мира — но вполне был готов ответить войной. Вооружение его армии устарело минимум четыре тысячелетия назад, но эти древние, разваливающиеся на ходу дроиды и корабли раскидывали их флот, как котят. Лидер просто отмахнулся от вопроса войны, куда больше беспокоясь о нелегальных поставках оружия или количестве рабочих мест. В данный момент он вкладывался в программу восстановления Джаку, и сумма, которую он потратил на её озеленение, уже сравнялась с постройками двух Звёзд Смерти. Лидер публично заявлял, что не желает лезть в «доставшую его политику», но при этом ужесточал законы, работал с сенаторами — в число которых, кстати, входили только возрождённые гранд-моффы — и орбитальной бомбардировкой стерев логово криминальной семьи хаттов с поверхности Нар-Шаддаа. Впрочем, его цели и ценности были далеки от демократии, он мыслил как солдат, а не политик, а мир не будет долго носить мундир. Уж она, Лея Органа, точно знает — и плевать что в её воображении чужой голос насмешливо шепчет «посмотрим». В любом случае, с Лидером надо было покончить — и тот факт, что народ его обожал, всучив ему полномочия силой, говорил лишь о том, что органики не знали, как на самом деле будет лучше. Союз с Первым Орденом был заключён, Бен бегал от Рей и родной матери, Рей бегала за Беном, Хакс огрызался и сторожил, повстанцы активно осваивали управление шагоходами, штурмовики устраивали Фину тёмную и жарили шашлыки. Война Сопротивления и «Старой Республики» официально началась. Реван смачно выругался, наблюдая за тем, как крыша его жилого модуля отрывается и улетает в счастливое будущее. Дксун совсем не изменился за четыре тысячелетия — такая же дождливая дыра, где даже воздух хочет тебя сожрать. Впрочем, Реван всё равно испытывал некую ностальгию, а нынешний Мандалор, бывший Фетт, и вовсе с радостными воплями носился вокруг. Всё же, это было отличной идеей, призвать мандалорцев на свою сторону, хотя ворчания Кандеруса ему не хватало. Ему много кого не хватало — и одна из причин, по которой он сейчас торчит здесь, заключалась в том, что Сила обещала вернуть старого друга. Протокольный дроид серии 3-РО провалился ногой в лужу с водой и смешно задёргался, пытаясь выбраться и не выронить передатчик в грязь. При условии, что конечности этой версии почти не гнулись, задача действительно была не из лёгких. Видимо, у кого-нибудь были проблемы — элита отказывалась давать деньги, требовалось накормить, обуть и одеть новую колонию шахтёров или озаботиться правами Межгалактической Ассоциации Танцовщиц. В этом времени у девочек всё было ещё хуже, чем у него, и мало кто жил больше года в адских условиях. Как и следовало ожидать, мир, занятый войной, совсем не думал о тех, кто не носит уставной бластер — помнится, он совершил ту же ошибку, когда попытался через уничтожение спасти Старую Республику. Эх-х, а он ведь уже зарёкся её спасать — но, видимо, время его ничему не учит. Протокольный дроид справился с лужей и неуклюже засеменил вперёд, к укреплённому навесу, под которым пил чай его хозяин. — Раздражённо: мастер, эта жестяная банка позорит саму суть дроида. Я понимаю, что ваша воля неоспорима, но сообщаю, что даже тело жалкого астродроида выглядит более привлекательным. Реван тихо фыркнул, чувствуя, что Дксун становится не таким невыносимым. Его творение совершенно не изменилось, несмотря на то, что оно несло разрушение в мир несколько тысяч лет. Ну, кроме последних столетий, когда его тело радикально коротнуло и благополучно отправилось гнить на дне океанов Манаана, загрузив собственную память в ближайший компьютер в качестве вируса. Переместить огромный объём памяти НК-47 на новый носитель было очень трудно, но результат стоил того. — Прости, НК-47, но ты не хуже меня знаешь, что техники работают над усовершенствованием модели твоего тела. Астродроид это, конечно, хорошо, но официально ты всё ещё дроид-переводчик, так что придётся потерпеть. Идеальный убийца разразился проклятиями, а Реван с тяжёлым вздохом вернулся к политике. Сказать по правде, он не собирался ничего захватывать или возглавлять — прошлая попытка доказала, что он и без абсолютной власти проживёт. Он честно хотел остаться в стороне, сбегая на самый край Внешнего Кольца. Действующий джедай хотел покоя, и в его поисках Реван спрятался в небольшом кратере на маленькой, но богатой ископаемыми луне. Но буквально спустя две недели после этого в колонии шахтёров разразилась локальная война, и он, как истинный джедай-страж, не мог остаться в стороне. Пара спасённых жизней там, пара дельных советов тут, и он уже встал во главе планеты, причём совершенно незаметно для себя. Его попытки отказаться и прекратить это безумие привели лишь к тому, что к нему присоединилось ещё несколько планет, и он невольно погрузился в происходящее в галактике. И, разобравшись в ситуации, бывший Дарт Реван не смог не отреагировать. Когда-то именно Республика стала причиной его падения. Там, за Внешним Кольцом, ему открылось будущее — что справедливые станут лживыми, честные продадутся, верящие обернутся фанатиками, и всё, что он любил, развеется прахом. Когда на Тёмную Сторону падает слабый, он погибает, сходя с ума от собственного могущества. С идеалистами вроде него, желающими любой ценой спасти свой обожаемый мир, всё гораздо хуже и страшнее. В тот раз его спасла Бастила, и он вернулся к смирению, отступил и принял волю Силы — перестал уничтожать Республику в отчаянной попытке её спасти. Увы, сейчас поблизости нет юной девочки-идеалистки, а ситуация гораздо, гораздо хуже. Галактика воевала несколько десятков лет — и прямо сейчас истощённые планеты стонали от ужаса. Остатки республики, остатки империи — осколки, бесполезные клочки, думающие о бластерах и мясе, а не о фермерах или живых. Пыльные лозунги, воспоминания о былой славе, хотя почти никто из ныне живущих и не застал те времена. Галактика умирала — и он просто не мог не попытаться её спасти. Старая Республика, которую он так любил, была не идеальна, но когда-то Реван решил, что готов за неё умереть. Что же — он не лучший политик, но он попытается. Пока что, кажется, даже получалось — видимо, потому что миллиардам несчастных просто не с чем было сравнивать. Дроиды, порождённые Звёздной Кузницей, уже вызвали фурор и добровольное пополнение его армии, будто в это время было нормой отправлять органиков умирать. Когда-то уничтоженное Республикой творение ракатов восстановилось не полностью, но достаточно, чтобы создать для Ревана несколько миллиардов дроидов. После этого Лидер — тьфу, знал бы, кто придумал, язык бы оторвал — с чистым сердцем уничтожил Кузницу снова. Потом она восстановится, конечно, но это случится только через несколько тысячелетий, и это точно не будет его проблемой. Ну, если только какой-нибудь идиот не воскресит его снова. Сенсоры тихо затрещали, и возрождённый джедай махнул рукой, собираясь подняться на свой корабль. Имперский стардестроер был преподнесён ему в качестве подарка, и Реван, тихо ворча, сейчас пытался разобраться с его строением. Всё же, прогресс шагнул далеко вперёд, даром что внешний вид техники и кораблей почти не изменился. Двенадцать стражников-эчани вынырнули из кустов, окружая возрождённого джедая — Эшан присоединился к нему, когда Реван наладил поставку продовольствия к гордым воинам, голодавшим последние несколько лет. Республика не была благосклонна к тем, кто служил Дарт Сидиусу, и обложила всю расу дикими налогами, ещё и взяв их родную систему в блокаду. В общем, виноваты сами — как и с мандалорцами, и с забраками, и с тогрутами… Повезло только хаттам, но эти слизняки всегда умели нажиться на беззаконии и дерьме. — Милорд, замечено странное движение. Похоже на чёрную дыру. Менять курс? Адмирал Пиетт, пришедший к нему несколько месяцев назад, непроизвольно вздрогнул — судя по тому, что успел узнать Реван, предыдущий «милорд» любил душить своих подчинённых после доклада. Алек, на самом деле, тоже этим страдал, но джедай старался это пресекать. Дарт Малак, никогда не покидавший его после своей смерти, закатил глаза и дрыгнул губами, привлекая внимание к отсутствующей нижней челюсти. Реван не обратил на свою Тёмную Сторону никакого внимания. — Нет, курс прежний. Приготовить стыковочные камеры — сейчас к нам присоединится друг. Ждать пришлось недолго — всего-то два часа в молчании и пустоте, среди сходящих с ума приборов. Реван не обижался — на подобное путешествие требовалось достаточно много времени. Удивительно, что генерал вообще решилась ответить на его зов — после того, как добровольно выбрала изгнание на разрушенном крейсере, принося себя в жертву мира в галактике. Увы, он просто не мог не позвать — и где-то в глубине души радовался, что она не могла не откликнуться. Крейсер появился внезапно, будто всегда тут был. Дрейфовал у луны, мигал тусклыми иллюминаторами и зиял дырами — древняя жертва Малахора-V, личный корабль того, кто стал Дарт Сионом, а когда-то был джедаем-реваншистом, вышедшим на защиту Республики. Он наверняка на борту, как и вечно голодный, идущий по следу и ищущий пищу Дарт Нихилус. Такова участь сильнейших джедаев — нести на себе след Тёмной Стороны, слушая во тьмё шёпот мёртвых врагов. Впрочем, его генерал наверняка справилась — она всегда была сильной, самой сильной из них. Крейсер молчал, только повернулся к стардестроеру своей боковой дырой — Реван, не слушая чужое бормотание, без скафандра или защиты вошёл в стыковочный коридор. Какое счастье, что он джедай, и вполне способен провести несколько часов в открытом космосе — полезное умение, хоть и требует кропотливого изучения и долгих часов медитации. Они были здесь — призрачные, мёртвые, но такие суетливые. Солдаты Старой Республики, мертвецы Малахора-V, отдавшие свою жизнь за ключевую победу в кошмарной войне — они бегали по кораблю, отдавали и исполняли приказы, прокладывали курс и жили, следуя своим идеям. Самым живым здесь был Бао-Дур, последовавший в изгнание за своим обожаемым генералом — полумёртвый забрак что-то сосредоточенно собирал, отмахиваясь от летающего вокруг дроида. Митра Сурик стояла на капитанском мостике. Тихая, кроткая, покорившаяся и смирившаяся, несущая свой вечный дозор. Так и не слившаяся с Силой, но и не живая в полном смысле этого слова — будто ставшая одним целым с чужим кораблём. Алек за его спиной приветливо помахал рукой — Дарт Сион ответил вежливым кивком, не отходя от чужого плеча. Реван поперхнулся — мёртвый ситх был безумно влюблён. Чувство, порождённое чужим состраданием, чувство, выросшее после смерти — чувство настолько сильное, что заставляло не мучить, а защищать. Сион окутал Митру барьером, стал её щитом — дрался с Нихилусом, оберегал от пустоты и уныния мёртвого корабля, поддерживал в ней жизнь и следовал её воле. Ситхи живут страстями, ситхи умирают в страстях — и Реван не мог даже представить себе, каково было джедаю-консулу столько времени дышать чужими чувствами, повторяя про себя извечное «нет эмоций, есть покой». — Звали, командующий Реван? Когда-то они пообещали друг другу, что прощаются в последний раз. Когда-то он сам проводил её на борт, а потом отправился на Коррибан, где всё началось, и слился с Силой в одной из пещер. Но вот, он возрождён, а эхо Малахора-V гремит на весь мир. — Ты нужна мне, генерал Сурик. Давай ещё раз попытаемся спасти Республику. Те, кто называли себя Сопротивлением, могли стать реальной проблемой, но у него не было ни времени, ни желания развязывать войну. Галактика и так уже настрадалась, и он желал заниматься её ранами, а не кучкой слепых идиотов, живущих за счёт спонсоров. У него не было ресурсов — но, если повезёт, появится генерал, в прошлый раз выигравший войну. Митра всегда была такой — надёжной, верной, твёрдой, способной без колебаний пожертвовать жизнью ради спасения большинства. «Чем наша жизнь дороже их?» — и никто ещё не смог внятно ответить или выдержать её взгляд. Генерал Сурик прикрыла глаза, мысленно переносясь на Дантуин, в те времена, когда мандалорцы штурмовали республику, а они с замиранием сердца становились реваншистами. А потом, без слов, тихо кивнула — и, кажется, потянулась к своему верному технику, собираясь забрать его из этого мёртвого мира с собой. — Конечно, командующий. Не волнуйся, Реван, и смело иди вперёд — я расчищу твой путь. Планеты стонали, где-то в Силе мерцали великовозрастной юнлинг и бесхозный недоДарт, а отчаявшиеся, полумёртвые органики цеплялись за любую надежду. Реван тихо вздохнул и стиснул свой новый двусторонний меч — он снова подобрался опасно близко к черте. Что же, хорошо, он готов попробовать ещё раз — попробовать всех спасти и возродить мир, обрекая его на смерть длиной в тысячелетия. Да будет так — и лишь время покажет, хорошо ли он выучился на своих ошибках.