Откровение

      Я никогда не забуду этот день, когда впервые тебя встретил. Возможно, ты скажешь, что этого не было и я всё выдумал, в очередной раз одаривая меня своей снисходительной улыбкой. Пусть так, но это воспоминание ни за что не поблекнет в моей голове.       Тогда день был самым обыкновенным. Я уже не первый месяц работал в ресторане общепита, больше известное как поставщик работы для гуманитариев, чем для технарей. Я тоже долго придерживался этого мнения, однако постигнув, что шутки шутками, а жить на что-то надо устроился на работу. Недостатков в посетителях в ресторанном дворике торгового центра не было, особенно вечером.       Ты появился в тот момент, когда фальшивая улыбка напрочь приклеилась к моему лицу, а я сам уже не мог выделить среди заученных фраз и монотонных действий что-нибудь особенное. Поднимая взгляд на очередного посетителя я увидел твои глаза. Твой постоянно колючий и немного отрешенный взгляд вскружил мне голову, а очень светлые глаза казалось возникли из какого-то давно забытого, но приятного видения.       Я застыл и не мог отвести взгляд.       Ты тоже смотрел на меня. Изучающе, немного насмешливо. Наверное, выглядел я как последний дурак. Но этот момент очень быстро развеялся, когда сбоку от тебя появилась, словно из воздуха, девушка и начала что-то поспешно рассказывать, немного краснея от эмоций и постоянно делая продолжительные паузы, чтобы вдохнуть побольше воздуха.       Ты сделал заказ за вас двоих, периодически кивая на речь девушки, а она раздражала меня всё больше с каждым ее словом, жестом и касанием тебя при активной жестикуляции. А потом я увидел твои руки, когда ты расплачивался. Длинные тонкие пальцы, можно сказать что высушенные с заметно выпирающими суставами. Гладкая, как мне казалось, кожа, бледная, с чётким рисунком вен. И крошечные, как будто детские, запястья. Мне хотелось схватить твою руку, провести кончиками пальцев по каждому суставу, повторить их очертание, поцеловать внутреннюю часть запястья и пройтись по коже цепочкой нежных прикосновений губами.       Но об этом я мог только думать, вздыхая потом постоянно, что не смог, не захотел, не попробовал познакомится. Побоялся с тобой познакомиться.       Твои руки, казалось, меня преследовали. В моих снах, мыслях они были постоянно. Я смотрел на руки каждого, встречаемого мною человека, но не мог найти твои.       С тем, что я гей, я смирился давно. Близкий круг знал об этом, но никак не изменил своего отношения ко мне. Ни положительно, ни отрицательно. Меня это абсолютно устраивало. Но никогда раньше я не замечал за собой такого обожания к рукам. А от мыслей, что ты мог бы этими руками касаться меня, гладить, касаться мимолётно сосков, положить руку мне на бёдра ощутимо сжимая их, растягивать меня медленно и аккуратно своими длинными пальцами. Я хотел этого, я жаждал этого, но это было невозможно. Я не знал о тебе ничего, а встретить тебя ещё раз казалось невозможным. До того случая полгода спустя.       В честь 9 мая в институте намечался праздник-концерт. Мы сидели на занятии по философии, которая по какому-то недоразумению была вечером. На неё многие не ходили, а кто приходил — откровенно спал, но я не хотел лишаться стипендии из-за такого пустякового предмета. И нас в добровольно — принудительном порядке отправили в большой лекционный зал. Мы не хотели, так как пара заканчивалась через полчаса, а на концерте пришлось бы сидеть ещё часа два. Однако все недовольства в зале стихли под суровым взглядом декана. Этого человека боялись все.       Пришлось устраиваться поудобнее и постараться уснуть. Однако, поспать то под громкую музыку, то под стихи удавалось посредственно. Когда всё стихло, я приоткрыл глаза, в надежде на окончание, но на сцену поднялся декан и начал что-то говорить. Без микрофона до моего воспалённого сном сознания доходили только обрывки фраз. Все громко захлопали и в этот момент остатки сна ушли, как будто их и не было. На сцену вышел ты. Я сначала не поверил глазам и протёр их, чтобы убедиться, что это не морок подсунутый очередным сном. Но ты со сцены не исчез, а наоборот окинул холодным взглядом зал. Сейчас я мог тебя рассмотреть во весь рост. Строгий костюм, наглухо застёгнутая белая рубашка, сливающаяся с твоей белой кожей. Ты оказался высок. Чуть выше декана, что стоял рядом был ниже тебя на полголовы, хотя в нем росту было минимум метр восемьдесят. Ты худощав, острые плечи пиджака только это подчёркивали. И вот ты плавно, с еле уловимой грацией подошёл к пианино, стоявшему здесь столько времени, что уже никто и не помнит, сколько точно. Только сейчас я заметил, что его протёрли от пыли. Скорее всего и настроили, в этом я слабо разбирался на тот момент.       И вот ты опустил свои руки на клавиши. Я заколдованно следил за твоими движениями. Казалось, твои руки порхают над клавишами, вытягивая из них столь нежные и печальные звуки. Я пожалел в этот момент, что выбрал место подальше от сцены, чтобы мой сон не был особенно заметен. Я хотел рассмотреть всё в деталях. Твои руки, их лёгкие и плавные движения, как перекатываются под кожей мышцы и сухожилия.       Твоё лицо.       Какое у тебя выражение лица когда ты играешь? Ты сидел ко мне почти спиной, а мне чудовищно хотелось увидеть ещё хоть раз твои глаза. Я мог наблюдать только твою спину. Очень узкую. Настолько, что мне казалось, что под плотной тканью пиджака я вижу острые края лопаток. Твои плечи, которые будто перетекали из одного положения в другое. В такт рукам и этой тягучей мягкой медленной мелодии. Я видел твою напряжённую шею, которую не закрывали коротко остриженные волосы. Хотелось впиться в неё поцелуем, оставить свой след.       Я смотрел и слушал. Это была непередаваемая иллюзия. Я не хотел, чтобы она закончилась. На тот момент, да и до сих пор мне кажется, что ты владеешь какой-то магией, каждый раз завораживая и не давая оторвать взгляд. И не я один, как понял я потом.       Потом музыка замолчала. Я понял это не сразу, так как в зале стояла гулкая тишина. Казалось, время и пространство замерло. Ты встал, коротко поклонился и посмотрел в зал. Все как будто оттаяли. Аплодисменты, сначала тихие и одиночные, потом нарастающие как лавина сотрясли стены, казалось никогда подобного не слышавшие.       Ты улыбнулся.       Еле заметно. Уголками губ. Но я это заметил, даже не смотря на то, что сидел далеко. Ещё раз поклонился и ушёл со сцены. — Кто это был? — спросил я у одногрупника рядом. — Какой-то знакомый декана, — он пожал плечами, выражая что без понятия, что он тут забыл.       Декан сказал пару прощальных слов и зал шумно начал собираться. Я пулей выскочил в открытые двери, из которых недавно вышел ты. Я хотел и надеялся тебя догнать.       И я смог. Запыхавшийся, я сжал тебя за локоть. Ты повернул голову в мою сторону. — Это было… потрясающе, — проговорил я тихо. Я не знал, что ещё сказать, смотря в твои до невозможного светлые глаза. У меня всегда была проблема с выражением эмоций через слова.       Ты улыбнулся и я затаил дыхание. — Обычно девушкам после слов, сказанных с таким придыханием, я обещаю перезвонить, — ты развернулся ко мне всем телом.       Холодный клубок свернулся где-то в животе. Я покраснел, как будто только что впервые признался в любви. Оставалось только надеяться, что природная смуглость кожи скроет данный факт. — Артур, — протянул ты мне свою свободную руку.       Немного заторможено я отпустил твой локоть и пожал руку. На ощупь она оказалось немного шершавая и до жути тёплая. — Саша, — проговорил я тихо, не в силах ни отпустить твою руку ни сжать чуть сильнее.       Ты предложил прогуляться, благо первые майские дни были на редкость сухими и тёплыми. Поначалу я жутко нервничал в твоём присутствии. Не добавляло уверенности и то, что я был на две головы ниже. Однако мы быстро нашли общий язык и интересы.       Мы с тобой постоянно общались. Я очень любил тебя слушать. О чём бы ты не говорил. Я начал вникать в музыку, произведения, о которых ты говорил. Ты лелеял мечту стать известным пианистом, и это у тебя медленно, но верно выходило.       Я узнал, что ты младше меня. Это было настолько удивительно, что я не верил, пока ты не показал паспорт. Тебе было всего семнадцать, когда мне уже двадцать два. Ты быстро нашёл применение нашей разнице в возрасте. Ты просил покупать тебе сигареты.       А курил ты много. Казалось, что если твои пальцы не на клавишах пианино, то обязательно держат сигарету. Я не мог спокойно смотреть как ты куришь. Как обхватываешь фильтр тонкими губами, чуть-чуть касаясь их своими же пальцами. Как выпускаешь облако горького дыма, немного вытягивая губы. Как хрустит сгорающая сигарета, через которую ты тянешь очередную порцию воздуха.       Я ревновал. Девушек ты менял очень часто, не забывая попутно рассказывать мне, как и в каких позах ты их поимел. Не стесняясь в выражениях. Во всех подробностях. А я бледнел, краснел и зеленел, когда слушал. Но не мог тебя остановить.       Никогда не мог. Это было выше моих сил.       Единственная девушка в твоей жизни, которая была тебе дорога — это сестра, в которой я опознал ту говорливую, что была с тобой в первую встречу. Но промолчал. Когда однажды я сказал, что видел тебя до концерта, ты лишь посмеялся. Я не поднимал больше эту тему.       И ты видел меня насквозь. Ты видел мои взгляды на тебя. Ты видел, как я замираю от твоего прикосновения. Ты видел, как я часами зависал на твою игру. Ты видел, как я скриплю зубами, когда ты знакомил с очередной девушкой. Ты видел, как я поспешно отворачивался, когда ты втягивал очередную в поцелуй.       И тебе это нравилось. Ты всегда смотрел на меня с искорками веселья в глазах. Ты специально создавал подобные ситуации. А я мучился. Я никогда не мог уйти от тебя. По крайней мере надолго. Твои руки, твой голос, твои жесты, твои глаза, твоя мимика — я не мог без этого. Они меня преследовали что во сне, что наяву.       Единственным спасением была моя фантазия. Я постоянно думал и представлял тебя. Нас. Как ты сминаешь мои губы в собственническом поцелуе, придерживая одной рукой за затылок, другой приобнимая и притягивая к себе. Как я почувствовал бы горький вкус никотина на твоих губах. Как ты кусаешь мои губы, изредка касаясь своим языком моего, дразня, не давая большего, того чего я ждал. И я бы плавился, цепляясь за твои плечи и позволяя тебе всё, что захочешь. Но кажется даже об этом ты знал.       И вот однажды, когда ты в очередной раз остался у меня, а родители уехали на дачу ты спросил: — Ты когда-нибудь спал с мужчиной?       Я удивился, но подавился ложными словами возражения и праведного негодования, когда повернулся и встретился с твоим серьёзным взглядом. Ты спрашивал без своей обычной насмешки, как будто сам немного боялся своего вопроса.       Я смог только кивнуть, отвернувшись к тебе спиной и уставившись пустым взглядом на чертёж, над которым сижу уже больше недели. — Каково это?       От этого вопроса, хрипло произнесённого с моей кровати в тишине комнаты побежали мурашки по спине. Я не знал, что ответить. Честно. По шороху и тихим шагам я понял, что ты подошёл ко мне. — Каково это? — спросил ты ещё раз, но уже шепотом мне на ухо. Твоё дыхание приятно согревало кожу, а твои отросшие волосы щекотали ухо. — Хочешь попробовать? — я сам поразился от своих слов и повернул лицо к тебе.       И в следующую секунду ты меня целуешь. Жестко, твёрдо. Практически прокусывая губы, останавливаясь только в последний момент. Это длилось бесконечно долго и в то же время слишком мало. Мне хотелось большего. И вот ты оставил мои губы в покое. Ты не далеко отодвинулся от моего лица. Твои щеки немного покраснели, глаза блестели как драгоценные камни, дышал ты глубоко и часто.       Я взял тебя за руку и подвёл к кровати. Слова бы сейчас только всё испортили. Кровать была небольшая, стоящая вплотную к стене и ты часто жаловался, что твои ноги свисают с этого изделия для карликов. Но сейчас ты ничего не говорил. Только внимательно смотрел. Ты смотрел мне в глаза, когда я толкнув тебя на кровать, сел сверху. И поцеловал тебя. Мягко, почти невесомо, боясь спугнуть. И ты ответил, быстро, яростно, как будто не только я этого желал.       Твои руки забрались под мою домашнюю футболку, быстро агрессивно исследуя спину. Я застонал, выгибаясь тебе на встречу. Ты разорвал поцелуй чтобы быстро снять футболку с меня и себя, а после продолжить поцелуй. Но даже этого было недостаточно для меня. Я отстранился от тебя и пересел на пол, чтобы оказаться между твоих ног. Ты посмотрел на меня немного удивлённо, а я быстро расстегнул молнию на твоих джинсах и спустил трусы. Твой член уже на половину встал. А я в который раз поразился насколько ты идеален. Твой член был не очень толстым, и не очень длинным. Идеальным. На нем отчётливо проявлялся рисунок вен, к которому я с удовольствием припал языком. Я повторял каждый изгиб сосудов, языком очерчивал край головки, руками отодвигая крайнюю плоть. А когда я взял его в рот, ты совсем не естественно зарычал и вцепился своими длинными пальцами в мои волосы, сам задавая темп. И я был не против. Я кайфовал от того, что мои фантазии теперь сбылись. Хоть и понимал, что это не на долго, но хотя бы раз я хотел тебя почувствовать целиком.       Я не заметил момент, когда ты сильнее вцепился в меня, толкаясь глубоко, и кончил. Я чувствовал твоё солоноватое семя у себя во рту, но этого было мало. Я проглотил всё и посмотрел на тебя.       Ты наблюдал за мной. Раскрасневшийся, тяжело дышащий. И улыбался нежно, настолько, и мне хотелось думать, что с любовью.       А я решил исполнить ещё одну свою мечту, пока ты не сбежал от меня, как и от всех своих девушек. Я взял твою руку и легко поцеловал указательный палец. Потом прошёлся языком до костяшек и взял в рот, начиная посасывать. Я не смотрел на тебя. Боялся. Но к моему удивлению ты начал двигать пальцем, массируя язык, исследуя мой рот. Затем добавил ещё два пальца и начал откровенно трахать мой рот, как ранее членом. Я от этого возбудился настолько, что кончил в штаны, так и не прикоснувшись к себе. Ты опять улыбнулся, но уже самодовольно. Потянул меня на себя, снял мои штаны и промокшее бельё, а я мог только безвольно упасть на кровать, позволяя тебе делать всё, что ты хочешь и периодически постанывать от твоих прикосновений.       Твои руки всегда творили со мной нечто невообразимое. Я потерялся в ощущениях, когда ты начал медленно гладить меня, изучая кажется каждый сантиметр тела. Другой рукой ты опять начал ублажать мой рот. Кажется, тебе это понравилось. И мне тоже. Я облизывал и посасывал твои пальцы так, будто это было смыслом моей жизни. И вдруг ты убрал руки, и я протестующе застонал.       Я недовольно открыл глаза и посмотрел на тебя. Всё это время ты сидел между моих широко раздвинутых ног. Мы оба уже были не слабо возбуждены. Ты погладил влажными пальцами вокруг моего ануса. — Стой, — я немного отполз от тебя, — я же не подготавливался заранее.       Я невольно покраснел, уставившись взглядом в пол. — И что? — ты придвинулся ближе, зажимая меня между спинкой кровати и собой. Ты взял меня за подбородок своими пальцами и развернул лицом к себе. — Я жду ответа. — Это грязно.       Ты насмешливо приподнимаешь бровь и целуешь. И я понимаю, что тебе абсолютно всё равно на это и опять тону в ощущениях, краем сознания замечая, что ты раздвинул мои колени и притянул к себе настолько близко, что я чувствую твоё возбуждение. — Смазка и презервативы… В нижнем ящике стола, — еле удаётся проговорить мне, отрываясь от твоих губ.       Ты не на долго уходишь, унося с собой тепло своего тела, но очень скоро возвращаешься. Рвёшь упаковку презерватива, а я закрываю лицо руками. Мне сладостно невыносимо видеть, как ты раскатываешь латекс по своему члену. Я столько раз это представлял, но реальность намного лучше и от этого кружится голова, не хватает воздуха и кажется, что я сейчас потеряю сознание.       Ты аккуратно вводишь в меня первый палец, а меня сразу выгибает дугой. Я не сдерживаю стон и тут же замираю, в испуге следя за твоей реакцией. Вдруг тебе не понравится. Вдруг ты уйдёшь прямо сейчас. — Саш, — твой голос тоже охрип и только от него невыносимо хочется кончить. — Расслабься.       И я выполняю твою не то просьбу, не то приказ. Ты начинаешь двигать пальцем внутри меня и мыслей в голове не остаётся. Я могу только стонать и насаживаться на него, желая большего. К первому пальцу ты осторожно добавляешь второй, затем третий. Я уже кричу в голос.       Ты переворачиваешь меня на живот, наклоняешься и шепчешь: — Саш, я вхожу.       А я закусываю подушку. Не смотря на растяжку, всё равно больно. А ты, почти не останавливаясь начинаешь вдалбливать меня в кровать размашистыми и быстрыми движениями. Мне уже было всё равно. Главное ты сейчас здесь и опять приносишь эту упоительную радость и ощущение парения. Мой голос уже сел. В какой-то момент ты кладёшь руку мне на член и я не выдерживаю и кончаю прямо в неё, одновременно сжимая тебя внутри. Голова мгновенно становится тяжёлой и ты, кончив следом за мной, наваливаешься на меня.       Мне не тяжело. Ты лёгкий. При желании я бы мог всё время носить тебя на руках.       Ты ворочаешься, приподнимаясь на локте, и, судя по звуку, снимаешь презерватив и бросаешь куда-то. Потом встаёшь полностью, и я пользуюсь моментом и переворачиваюсь на спину, имея теперь возможность наблюдать за тобой. Ты находишь свои джинсы и вытаскиваешь сигареты, берёшь пепельницу, ставишь на пол и садишься рядом с кроватью. — Саш, вот какого ты мне раньше этого не предложил, а? Почему мы полтора года как девственники ходили вокруг да около?       Сил хватает лишь улыбнуться в ответ и обнять твои плечи.