my darling psychopath

Яркие весенние лучи солнца пробиваются сквозь жалюзи и теперь на полу есть солнечные дорожки в которых можно увидеть, как кружится пыль. Именно этим и занимается Эггси: следит за пылью. Он сидит в своём кабинете, окружённый бумагами, папками и документами, изучая всё. Но он ненавидит эту часть работы: заполнять документы о выздоровлении пациентов. Нужно заполнить кучу бумаг, поставить кучу подписей и не взорваться. Бумажная работа это не для него. Эггси нравится думать над лечением, собирать материал и, непосредственно, лечить. Ему нравится видеть результат, а не писать, пока не отсохнет рука, но даже тогда исхитряться и продолжать. Потому что если он не заполнит все документы, то его убьёт Мерлин. Вернее, сначала убьёт Рокси, затем Мерлин убьёт её, а уж потом убьёт Эггси. А жить всё же хочется, тем более что Эггси любит свою работу, несмотря на всю опасность и несмотря на эту проклятую бумажную работу. Но сейчас парень не в состоянии воспринимать информацию и уже битый час пытается понять предложение «как давно пациент находится в этом состоянии?». Имеется в виду нахождение в этой больнице, во всех психиатрических больницах вообще или сколько он болен? Если первый вариант, то три месяца, если второй, то два года, а если третий, то пять лет. Удивительно, что человек являлся психически неуравновешенным три года, прежде чем его семья или друзья додумались обратиться в психушку. На что они рассчитывали? Что он вылечится сам или что они вылечат это с помощью священника? Но по итогу у пациента была тяжёлая форма депрессии, которую смогла вылечить лучший (не по оценке Эггси, а если судить по сроку, за который она лечит и вылечивает, и в каких стадиях тяжести) психиатр Англии в лучшей психиатрической больнице Англии Роксана Мортон. Периодически девушка пользуется своим служебным положением и отдаёт бумажную работу Эггси. Ну да, конечно, не самой же делать. По итогу он решает написать сколько пациент болен, потому что замечает, что следующий вопрос выясняет, как долго пациент находится на лечении в данной психиатрической больнице. Целый час потрачен впустую просто потому что Эггси не удосужился прочесть следующий вопрос. Он часто бывает невнимателен, но не настолько. Иногда Рокси на него жутко ругается, потому что Эггси забыл принести из дома какую-то важную бумагу или ругается, потому что Эггси забыл унести домой какую-то важную бумагу. В дверь кабинета постучали, а затем, не дожидаясь разрешения, зашёл Мерлин. Вообще-то, его зовут совсем не так. Его имя — Хэмиш, но это никого не волнует. Прозвище настолько прижилось, что настоящее имя кажется чем-то диким. Мерлин является главой психиатрической клиники, а также иногда сам лечит пациентов. Он, как и тот самый Мерлин из легенды, был словно волшебник: везде всё успевал, делал то, что кажется невозможным, ну и каким-то образом у него были уши везде. Он знал абсолютно всё, что происходит в стенах больницы, а иногда и за ними. У Эггси было подозрение, что везде стоят камеры слежения, да вот только он не смог найти их нигде, кроме как в палатах лечащихся, да и те были муляжом, просто чтобы пациенты боялись и сильно не буянили. — Опять ничего не делаешь, — вздыхает мужчина, садясь на стул напротив Эггси. Упомянутый парень в ответ лишь закатывает глаза и отвечает: — Бумажная работа — это не моё, ты же знаешь. Мерлин кивает, с задумчивым видом покусывая губы и барабаня пальцами по корешку чёрной папки в руках. Эггси не обращает на это внимание и концентрируется на следующем вопросе: «Возникли ли проблемы с лечением больного?» Вроде не было. Один раз этот мужчина пытался укусить охранника, но у него это не вышло, потому что другой охранник ударил его электрошокером. После этого полное спокойствие и послушание. Поэтому в данном вопросе Эггси ставит прочерк, а затем переводит взгляд на Мерлина. — Только не говори, что ты принёс мне документы на заполнение, которые я забыл сделать. И так сейчас отдуваюсь за нашу принцессу, — шутливо произносит он. Эггси бы в любом случае выполнил приказ или задание Мерлина, потому что в первую очередь он — начальник, а затем уже друг. — Нет, нет. Всё в порядке. Нам поступил новый пациент. Хочу отдать его тебе, — как-то неуверенно произносит Мерлин. Эггси выгибает бровь в ответ и вопросительно смотрит на начальника. — Он уже лечился у нас прежде, но произошёл несчастный случай. Затем судебные органы решили посадить его в тюрьму, невзирая на нестабильное психологическое состояние, а сейчас отдают его нам, якобы всё стало очень плохо. — Что за несчастный случай? — спрашивает Эггси, но Мерлин пропускает его вопрос мимо ушей, а лишь кладёт чёрную папку на стол. — Просмотри все его документы, что в этой папке, но уже после того, как заполнишь свои, — Мерлин кивнул головой на все бумажки, что лежали вокруг Эггси. — Я зайду через час, узнаю, как ты справляешься. На этом он поставил точку в разговоре и вышел из кабинета, оставив Эггси справляться с горой документов. Это, на самом деле, не заняло довольно много времени у парня, поэтому уже через сорок пять минут он приступает к изучению папки. Сама папка просто чёрная, но она немного блестит в тех местах, куда попадает свет от лампы, также она довольно увесистая. Эггси открывает папку и смотрит на первую страницу, что находится в прозрачном файле. Внизу страницы файл немного запачкан чем-то тёмно-бежевым, того же цвета, что и латте, что Эггси заваривал для Мерлина. Просто Большой Босс никак не может завести себе секретаршу или секретаря и поэтому терроризирует доброго милого мальчика (как и одна молодая особа, но ей это прощается). Эггси приступает к чтению папки. «Гарри Харт, 56 лет, мужчина. Совершил убийство Ли Анвина, Стэнли Купера, Сары Купер, Джека Купера и Клары Шон.» Первое имя кажется знакомым Эггси, но он не зацикливается на этом: мало ли, где мог увидеть. Может, в газете был его некролог или он был личностью заметной. Это не так уж и важно, поэтому Эггси продолжает размышлять. Судя по всему, Харт убил семью. А последняя девушка могла быть нянечкой или просто подругой семьи, если эти убийства как-то связаны. Но вообще-то суть не в этом. «Суд постановил, что мр. Харт является психически неуравновешенным человеком, а посему убивал несознательно, не отдавая себе отчёт в происходящем.» Эггси фыркнул. Ха. Много у него побывало «психически неуравновешенных» убийц или прочих преступников, что пытались откосить от тюрьмы. Будто психушка лучше. По мнению Эггси, он бы лучше сел в тюрьму. В психушке все сумасшедшие, когда находишься в их обществе довольно продолжительное время начинаешь чувствовать, что сходишь с ума. Уж много лучше сидеть в тюрьме, где люди хоть отдают себе отчёт в своих действиях. Неважно, что они тоже в каком-то роде психи. Далее идёт список людей, что присутствовали на суде, что поддержали решение судей и что оспорили его. Список идёт до конца страницы, поэтому Эггси просто перелистывает ее. На последующих страницах идёт биография Харта, но парню это пока неинтересно. Пока. Биография нужна будет уже когда он приступит к лечению, а сейчас только беглый просмотр. Затем идут фотографии убитых людей, но это прижизненные фотографии. Одна фотография с целой семьёй Купер: они сидят на диване, маленький рыженький мальчик в синем комбинезоне, полосатом свитере и длинных полосатых носках, наполовину сползших, с жёлто-синей игрушечной машинкой в руках, сидит в середине, слева от него рыжая девушка, вся усыпанная веснушками, в цветастом платье, а справа парень-шатен в бордовом свитере и простых чёрных джинсах; вся семья счастливо улыбается. Они выглядят такими любящими. От них веет уютом и домом, а это качество Эггси очень любит в людях. Эггси представляет, как они выбирались все вместе в парк, расстилали на траве клетчатый плед, раскладывали на нём еду и веселились друг с другом. Как девушка шла, взяв малыша за руку, который в это время с удовольствием жевал сахарную вату, а его отец стоял чуть дальше них, запечатлевая этот радостный момент на фотоаппарат. Это тяжело, смотреть на счастливые семейные фотографии, зная, что они все умерли. Что их убили. Эггси задумывается о том, как тяжело было родственникам. Он мотает головой, словно хочет отбросить все печальные мысли, и переворачивает страницу. Молодая девушка-брюнетка с серьёзным лицом, но очень добрыми голубыми глазами, она одета в голубую просторную футболку и чёрные джинсы, а в руке держит красную розу. Наверное, у неё был парень или девушка. Эггси представляет, как эта девушка стоит на кухне, готовя ужин для второй половинки, подпевая радио. Как она идёт с любимым человеком за руку, а её глаза горят счастья. Внимание Эггси переходит на следующую страницу. Очевидно, что там тоже должна быть фотография, да вот только там пустой файл и слегка загнуты уголки, словно портрет человека постоянно вытаскивали и засовывали обратно. Эггси хмурится, но бежать к Мерлину не спешит: осталось пять минут до того как он придёт. Почему мистера Харта решили вернуть в психиатрическую лечебницу и почему ему вообще позволили находится в тюрьме, если он изначально был признан больным? Неужели он представляет такую большую опасность для заключённых? Почему он сначала был в их больнице, а затем произошло что-то, от чего он попал в тюрьму? Какой диагноз ему был поставлен? Почему он вообще начал убивать? Что заставило убить его целую семью и ещё двух людей? От количества вопросов без ответов у Эггси начинала понемногу кипеть голова, но в тот момент, когда он уже был готов взорваться, в кабинет без стука зашёл Мерлин. — Ну что, прочёл? Какие вопросы есть? — сходу начинает он. — Какой диагноз ему поставили с самого начала? — Как ты вообще читал, Эггси? В папке всё написано, что у него было подозрение на псевдопсихопатическую шизофрению (1), но дальнейшее исследование показало, что у него истерическая психопатия (2). Эггси хмурится, затем перелистывает листы в папке и, наконец, находит лист с симптомами и диагнозом. Он быстро перечитывает написанное, затем переводит взгляд на Мерлина, широко раскрыв глаза от ужаса. — Кто вообще занимался им? Тут же ясно видно по симптомам, что у него параноидная шизофрения (3). Тем более как от псевдопсихопатической перешли к истерической психопатии. Что за идиот ставил диагноз? Мерлин какое-то время молчит, формулируя ответ. — Его изначально лечили как от психопатоподобной шизофрении, а затем произошёл несчастный случай и правоохранительные и судебные органы решили посадить его в тюрьму, но при шизофрении, тем более такой, его никак не заберут, поэтому пришлось поменять диагноз на психопатию. — Что за несчастный случай-то был? — Он убил своего психиатра. И Эггси застывает. Серьёзно? Серьёзно, блять? Этот мистер Харт просто взял и убил психиатра? Значит, одно имя из этого списка было именем психиатра. Хотя, если был неправильно поставлен диагноз или лечение шло достаточно успешно, сеансы могли проходить без охраны или других мер безопасности. Этот мужчина убил не только семью и случайного человека, он также убил психиатра. Того самого человека, что хочет помочь и вылечить. Видя замешательство Эггси, Мерлин решает рассказать ему как всё было, закрывая глаза на то, что парень не прочёл чуть ли не самое важное в папке. — Гарри Харт был обычным банковским работником, пока однажды крупная банда воров не решилась ограбить банк, в котором работал мистер Харт, прямо в его смену. Они ограбили, а у Харта после этого начал меняться характер и появились нарушения поведения. Его коллега с работы заметил это и привёз его к нам. Психиатр решил, что у мистера Харта не такая уж и опасная форма шизофрении, поэтому его не положили к нам в больницу. Он продолжил работать в банке, его успехи стали понижаться и многие коллеги стали замечать, что он от этого очень сильно страдает, затем в какой-то момент он решил, что семья, пришедшая в банк, и ещё какая-то девушка являются членами этой самой банды, что ранее обокрала банк, и убил их. Приехала полиция, его забрали, потом был суд, в котором выяснили, что он психически неуравновешенный, его положили к нам в клинику, поменяли лечащего врача. В один день врач решил провести приём без расписания и пришёл в палату к Харту. Всё было тет-а-тет, поэтому никто не знал, как и что происходит. Лечащий врач в тот день не вышел из палаты, а когда медсестра зашла с едой к Харту на следующий день, то обнаружила там труп врача. Ну, а дальше об этом узнали правоохранительные и судебные органы, решили, что Харт слишком опасен, поменяли ему диагноз и упекли в тюрьму, посадили в одиночную камеру со строгим надзором. Эти придурки решили, что ему не нужен психиатр и что он ничего не сможет сделать. А сейчас, совсем недавно, он за неделю пытался убить двоих охранников, трёх девушек, приносивших еду ему, и ещё какого-то заключённого, — затем Мерлин замолкает, словно раздумывая над чем-то ещё, а через минуту говорит. — Приступишь к работе с ним тогда, когда будешь готов, но обязательно до конца этой недели, ладно? — Ты хочешь отдать мне психопата, убившего пятерых когда-то там и пытавшегося убить шестерых людей? Ты же в курсе, что я с больными такого рода только на бумаге работал. Ну, знаешь, вместо Рокси. Почему я должен работать с ним? Мерлин тяжко вздыхает, словно Эггси задал какой-то совсем детский вопрос, что-то из серии «зачем нужны деревья». — Ты же знаешь, что у нас сейчас переполнена клиника. Более опытные врачи сейчас нереально заняты, у каждого по максимальному количеству пациентов. Есть врачи, которые не работали даже с теми, у кого депрессия, ещё стажёры совсем, я не могу им дать Харта. Остаёшься ты. Если будет совсем сложно тебе, тогда отдадим его стажёрам, а ты будешь работать с бумагами. Ну уж нет! Эггси ни за что и никогда не отдаст любого из своих пациентов которых ему дадут для каких-то стажёров. А если эти недоумки сделают только хуже? Нет уж, увольте. — Ладно, последний вопрос, почему в папке всего четыре фотографии, вместо пяти? Мерлин как-то напрягается от этого вопроса, словно внешность последнего человека это какая-то страшная тайна. — Потеряли. — Серьёзно? Кого ты берёшь на работу, что они теряют фотографии убитых? Знаешь, я уже начинаю сомневаться в здравии твоего ума, потому чт- — Хватит, — резко перебивает Мерлин. Его голос из тёплого и доброжелательного в мгновение превратился в жёсткий и холодный. — Да ты видел вооб- — Я сказал хватит, мистер Бейкер. Когда Мерлин зовёт Эггси по фамилии это значит, что последний перегнул палку. Сильно перегнул. Но ведь парень прав. На работу в психиатрическую клинику берут только ответственных людей. Представьте, какая-нибудь медсестра забудет дать успокоительные лекарства больному, отчего тот разбушуется и начнёт нападать на окружающих. Или охранник потеряет ключи от замков, а кто-то из особо буйных больных найдёт их и сбежит, прихватив с собой ещё пациентов. — Приступишь к работе с Хартом через два дня. Твоя задача — успеть вспомнить весь материал, которому тебя учили в меде, а также выработать и предоставить мне план лечения. И не потеряй папку. Он выходит из кабинета, оставляя Эггси, желающего взвыть от отчаяния, одного

***

— А затем он- — Эггси прерывается, чтобы икнуть, и продолжает. — Он говорит, что я должен выработать план лечения в ближайшие два дня и приступить к работе через эти два дня как раз! Вот как так можно, я просто не- — снова икает. — Не понимаю. После того, как Мерлин оставил Эггси в кабинете, последний написал Рокси смс-ку, что у него всё плохо и ему нужна скорая психологическая, дружеская и советническая помощь. Поэтому прямо сейчас они сидят в каком-то захудалом баре, где алкоголь продают посетителям любого возраста. — И ты уверен, что поход в бар тебе поможет с этой проблемой? — скептически спрашивает Рокси, отодвигая от парня стакан с выпивкой. — Ну, может, придёт гениальная идея, как умереть, но не умереть, причём так, чтобы Мерлин думал, что я мёртв, а все остальные знали, что я жив. Кстати, ты знаешь, что у слова жизнь есть несколько определений, например, физио- — Это всё, конечно, безумно интересно, но давай ты, мой друг, сейчас подумаешь о том, как будешь действовать. Я думала, будем сидеть у тебя дома, а не в шумном баре, и пить будем чай, а не алкоголь, — перебивает его девушка, а затем достаёт из сумки бумажник, вытаскивает оттуда пару купюр и отдаёт их бармену. — Всё, вставай, пойдём. — О чём думать? Чт- Зач- — Рокси тяжко вздыхает, потому что пьяный Эггси соображает медленнее самого медленного животного в мире, а трезвый, но косящий под пьяного Эггси соображает ещё медленнее, чтобы доказать, что он пьян. — Куда пойдём? — наконец, спрашивает он, но всё равно повинуется и сползает с барного стула. Не встал, но хоть что-то. Девушка проигнорировала все вопросы, молча взяла его под руку и направилась к выходу, помогая Эггси не упасть лицом на пол. Минуя огромное скопление народу и двери, она с удовольствием вдохнула в себя свежего воздуха, вместо запаха спирта, немытости и пота от разных мужчин и женщин, находившихся в баре. На самом деле, воздух рядом с этим баром был не такой уж и свежий, потому что бар находился между двумя дорогами с вечно оживлённым движением, но это всё же лучше, чем-то, что было. Затем Роксана достаёт из заднего кармана джинс Эггси его телефон («ууу, налеево стала ходить, я всё скажу Мерлинуу») и вызывает такси, потому что у Эггси тариф почему-то выгоднее. — Слушай меня, я знаю, что ты выпил всего два стакана, ты не мог так опьянеть. Хватит притворяться, я уже устала держать тебя. Ты, между прочим, не пушинка, а вполне себе взрослый тяжёлый парень. Эггси вырывает руку из руки девушки и отходит от неё подальше с обиженным видом. — Вот так ты со мной, значит? Могла бы и сделать вид, что поверила, чтобы потом сказать Мерлину, как он меня вывел и что я требую моральную компенсацию за всё, что он сказал. Я за вас обоих лишнюю работу выполняю, а у меня даже прибавки к зарплате нет! В этот момент к ним подъезжает такси, в которое Рокс тут же запрыгивает на заднее сиденье. — Бедный-бедный Эггси, ты садиться собираешься? Всё ещё обижаясь, Эггси садится в машину, тоже на заднее сиденье. Он захлопывает дверцу с такой силой, что таксист недовольно косится. Рокси называет адрес, куда ехать — свой — и говорит: — Смотри, ты не можешь сделать план работы, пока не поставишь диагноз, ведь так? Я уже знаю всю эту историю с Хартом, так что можешь не говорить мне ничего. Поскольку неизвестно, насколько всё плохо у него стало, тебе нужно самому поставить новый диагноз. Пообщаться с ним, понять, какой он человек. От этого нужно отталкиваться, назначая лечение. Да, нужно давать препараты, но нужно ещё посмотреть, можно ли ему психо- и соц- терапии. В плане что он может быть совсем чокнутый и пока можно только таблетки. Насколько я знаю, он сейчас уже у нас находится, в отдельной палате, пока без лечения. Тебе нужно будет постараться с ним подружиться, потому что лично я так делаю. Ну, в смысле, заставляю их поверить, что я — их друг, а не враг. Сама-то к ним не привязываюсь, это плохо сказывается на ментальном здоровье. Он должен доверять тебе так, чтобы ты мог копаться у него в мозгах, в его прошлом, настоящем и в его мыслях. У меня есть такой способ, что пациенты как бы сами лечатся во время моих сеансов, они разбираются в своих проблемах, а я лишь их слушаю и даю советы. Это работает с очень малым количеством людей, но ты можешь попробовать. Затем она замолкает, чтобы перевести дыхание, но не успевает и начать говорить, как встревает таксист: — Я не знаю, что у вас там за пациент такой, но могу посоветовать по началу общаться с ним на всякие разные там темы. Типа не спрашивать как давно он, ну, чокнутый, а спрашивать какой цвет нравится или про погоду трещать. Короче, сделать видимость, что тебя типа волнует что ему нравится, а что нет. — Спасибо, — удивлённо отвечает Эггси. — Да, я именно это и хотела сказать, спасибо вам. В общем, Эггси, суть в том, что ты должен заставить его думать, что ты относишься к нему не как к рядовому пациенту. Что тебя правда заботит его судьба и всё такое. А что, если люди делают так в жизни? Им нужно от тебя что-то, например, они хотят быть твоими друзьями, потому что ты богатый, и не говорят о твоих деньгах, а говорят о тебе, задают вопросы и делают вид, что интересуются тобой, а не твоими деньгами. Или какой-то парень хочешь начать с тобой встречаться, но только потому что твой отец — прокурор, и если у парня начнутся какие-то проблемы, он просто попросит его о помощи. Такие люди есть везде и всегда, они встречались в жизни каждого хоть раз. Они делают вид, что ты им интересен, хотя им на тебя плевать. Разговор на этом заканчивается и Эггси просто кивает, а затем обращает внимание на происходящем за окном. Объекты, что находятся ближе к машине, смываются, теряют свои границы, а те, что дальше, наоборот чёткие-чёткие. Он переводит взгляд немного дальше, вперёд и видит жёлтые точки фонарей. Усилием он расфокусирует зрение и теперь точки увеличиваются. Он не видит больше чётких фигур, всё вокруг размыто. А затем он расслабляется и зрение снова приходит в норму, всё снова чёткое. — Что ты делаешь? — внезапно спрашивает Рокс. — Что? — У тебя зрачки сильно расширились, а затем сузились, что ты делаешь? — Фокусируюсь и расфокусируюсь на предметах. — Ты знаешь, что это получается красивая метафора? Ну, в смысле, все люди фокусируются на каких-то важных для них мелочах, а затем происходит что-то и они перестают обращать на них внимание. Кто-то прилагает усилия, чтобы забыть эти мелочи, а кто-то просто забывает, и всё. — Как расставания. — Да, как расставания. Эггси нравится, что с Рокси можно поговорить про всё и она это поймёт. Найдёт прекрасные метафоры. Поймёт с полуслова. Даст совет. Она была такая всегда, ещё с момента их знакомства. Словно чувствует всех людей, видит их насквозь, знает их. Поэтому она и пошла на психотерапевта. Рокс часто могла увидеть в людях, что с ними не так, в чём их проблема. Она старается помогать всем, кому может, всем, чем может. От простого перевести бабушку через дорогу до спасти человека от самоубийства. Если она видит плачущих детей, то подходит к ним и выясняет, почему ребёнок плачет. Если она видит, что какая-то девушка или парень сидит в одиночестве и ему или ей от этого явно некомфортно, то постарается завести с ними разговор, потому что терпеть не может, когда люди грустят или одиноки. Есть и другая её сторона, та, которая всегда готова вместе напиться и набить морду любому, кто обидит её друзей и семью. Та, которая готова на любую авантюру, неважно, легально это или нет. Но это всё ещё Рокси. Даже когда она дерётся с врагами своих друзей, после драки она помогает остановить кровь и прикладывает лёд к синякам, грозным тоном напоминая, что в следующий раз не будет помогать, а лишь ещё раз побьёт. — Я очень хочу, чтобы ты сейчас сфокусировался на Харте, а затем, когда будет нужно, забыл его.