пусто

он не может сказать, когда именно это ощущение дискомфорта стало чем-то неотъемлемым и постоянным. чимин пытается понять, с каких пор перестал созваниваться с родителями каждый вечер и без умолку рассказывать о прошедшем дне; в какой момент сообщения от тэхёна в катоке начали оставаться непрочитанными, а привычка играть с чонгуком в овервотч по пятницам сошла на нет. единственное, что он может сказать - это случается внезапно, словно ливень посреди жаркого июля. жизнь всё так же идёт своим чередом, чимин ходит в университет, покупает еду в магазине и плывёт по течению прямо в пучину депрессии. менять что-то нет сил. да и не особо хочется как-то. в один из этих ленивых вечеров субботы, когда никуда не нужно спешить и можно просто расслабиться, он обнаруживает себя на лестничном пролёте с тлеющей в руках сигаретой. хосоки-хён советовал бросить, не положено ведь танцорам, и чимин бросал. а теперь плевать. телефон вибрирует от пришедшего сообщения в катоке, - наверняка от того же тэхёна - на которое пак не обращает внимание, лишь морщась от неприятного покалывания. парень делает глоток противного растворимого кофе и прячет мобильный в карман джинс, прежде чем поднести фильтр к губам, как слышит справа от себя: - пак чимин? чимин лениво поворачивает голову в сторону соседа с двумя банками пива в руках и салютует двумя пальцами. он считает мин юнги одним из тех людей, которые по закону справедливости не должны даже жить рядом с такими, как чимин, что уж говорить о дружбе или чём-то большем. потому что хён лучше во всём, в отличие от младшего. от этой мысли с губ слетает смешок. - пиздец смешно, - он поправляет капюшон толстовки, будто нервничая, и протягивает одну банку соседу, - будешь стоять в одиночестве или составишь компанию? - юнги кивает в сторону своей двери, а пак поспешно бросает окурок в остатки кофе на дне пластикового стаканчика и выкидывает в урну. он принимает пиво из рук хёна, неловко топчется перед дверью для приличия, а затем входит.

***

- совсем херово, да? - спрашивает юнги, открывая уже 4 по счёту банку. чимин поджимает губы и мычит, откидывая голову на спинку дивана. в комнате пиздецки холодно, а прижаться к парню рядом кажется самым неверным решением, поэтому он лишь шмыгает носом, продолжая слушать собеседника. - ничего, это случается, я иногда и сам не прочь сдохнуть. - не то слово, - он колеблется, не зная, стоит ли взваливать свои переживания на хёна, но всё же продолжает, - время от времени всё встаёт на места, будто налаживается, но, - пак осекается, - потом это ёбаное ощущение - я не знаю - пустоты прямо давит и я, блять, задыхаюсь, хён, это так чертовски неправильно. они сталкиваются жестянками, прежде чем влить в себя очередную порцию пива, отчего младший морщится - ему хватит. мин тихо смеётся, заставляя охмелевшего соседа пялиться на это зрелище и прикусить губу. - всегда знал, что ты неженка, - выдаёт мин, смотря прямо в глаза, и чимина ведёт. они не знают, кто первый потянулся вперёд, но уже через секунду их губы соприкасаются, смешивая вкус пива, дешёвого кофе и ужасных сигарет в одно целое. младший приоткрывает рот, позволяя языку юнги обвести его нижнюю губу изнутри, а затем сплестись с его собственным, из-за чего оба тихо стонут. пак отрывается на мгновение, перекидывает одну ногу через бёдра старшего, чтобы затем снова соединить их губы. тёплые шершавые ладони хёна гладят голую кожу под домашней футболкой, а чимину уже не холодно. поцелуй получается мокрым и тягучим и длится словно бы вечность, не перерастая во что-то большее. впрочем, ничего больше и не нужно. каждый из них получает своё тепло. этого достаточно. пока что.