Почтальон Вентресс

Посвящается советским игрушкам и маминому красному мишке с пищалкой

      Асажж давно выработала привычку вставать на десять минут раньше будильника и за полчаса приходить на работу. А её муж Энакин проснулся именно сегодня на пять минут раньше Асажж и отправился готовить ей сюрприз.       Девушка не спешила вставать. До будильника ещё много времени, и можно понежиться в постели, поразмышлять о разном. Асажж заметила, что Энакин — импульсивный, но очень творческий парень. До неё у него был роман с Падме Наберри, дочерью олигарха. Но всё закончилось, не успев начаться — богатая девушка холодно приняла молодого любителя восточных боевых искусств.       И тогда ранимый Энакин Скайуокер пошёл гулять по скверам.       Асажж хорошо помнила те моменты. Была весна, апрельский вечер. Она уже закончила разносить почту и возвращалась домой, как вдруг врезалась в задумавшегося Энакина.       В мае почтальонша получила предложение, поставила себя на место нынешнего мужа и не смогла отказать.       От раздумий Асажж отвлёк опустившийся на кровать Энакин. В руках у него был поднос, на котором стояли тосты, ореховая паста, вишнёвое желе и… — Какао с зефиром?! — Асажж счастливо рассмеялась и потянулась. — Ты как знал, что я вчера вечером думала о нём. Именно к завтраку. — Я знаю, что ты любишь нежится в постели, Белая Кобра, — шутливо улыбнулся Энакин.       Асажж поставила поднос себе на коленки и натянула футболку. Она обладала не только гибкостью, но и непривычно бледной кожей, и именно из-за этого муж звал её Белой Коброй, Зефиркой, Облачком или, когда она краснела в смущении, Сакурой. — Спасибо тебе огромное, — сонно произнесла Асажж и осторожно подковырнула желе ложечкой. На вкус оно было сладким, чуть щиплющим за язык.       Потом, надев любимые брюки и серёжки с бриллиантовыми капельками, Асажж отправилась на работу. Яркие краски июньского утра её так радовали, что девушка бежала на работу вприпрыжку.       Начальник, Хего Дамаск, ждал Асажж, читая газету и неторопливо потягивая эспрессо из любимой чашки. Почтальонша невольно усмехнулась. — О, здравствуй, Вентресс! — Дамаск вручил ей сумку с письмами. — Тут не особо много, да ещё пять выписанных газет.       К пяти часам вечера Асажж разнесла все письма и газеты. На дне сумки она обнаружила бандероль — небольшую коробку. Переписав адрес на запястье и заучив наизусть, Асажж пошла вдоль какого-то дома по двору. И ничто не предвещало того, что произошло далее.       Кто-то больно столкнул её на асфальт. Кепка слетела, открывая полностью лысую голову Асажж. Поднявшись, она увидела Падме — в дорогущем костюме, с той самой посылкой в руке. Открыв коробку, Падме отложила её на поребрик и спросила: — Упала, бледная поганка?! — А то не видно, — произнесла Асажж, поднимаясь. Разодранное колено саднило, зияя кровью из дыры в брючине. — А это что? Посылка? — Падме достала из коробки куклу и выломала ей руку. Небрежно кинув игрушку назад в коробку, наигранно обиделась. — Ой! Слома-а-ала! А ведь тебя ещё выдерут за дырку в штанах на работе… Счастливо оставаться.       Падме снова толкнула Асажж на дорогу. Из носа почтальонки шла кровь, запястье с переписанным адресом ободралось. Подползя к посылке, Асажж вставила игрушечную руку в надлежащую дырку и сложила посылку по памяти.       Полчаса спустя посылка была доставлена. Асажж со слезами на глазах постучала в дверь.       Ей открыла девушка с двумя хвостами, сплетёнными в косы. Бирюзовый цвет глаз и волос хорошо сочетался с чёрными, вплетёнными в косы лентами. — Сила великая! — Девушка взяла Асажж за руку и втащила в дом. — И где это Вы так?..       Девушка (звали её Нума) обработала Асажж её ссадины и остановила капающую из носа кровь. После этого они сидели на кухне и пили чай.       Нума с радостью дала Асажж порассматривать куклу. Голубые глаза, которые закрывались, если игрушку положить, скажем, на стол, почти белые волосы, пухленькие губки бантиком, на макушке большой розовый бант в красный горошек. Платьице красное в белый горошек, и на нём ещё как будто лоскутки с картинками. — Милая… — Асажж улыбнулась. — Её зовут Нина, — объяснила Нума. — А я сама уже два года коллекционирую. Кого реставрирую, кого так оставляю.       Нума сняла с холодильника пластмассовую куклу вроде пупса, посадила на стол и сказала: — Мне их со всего мира шлют. Вот эта, например, Саша, из Подмосковья. У неё была расколота ручка, а я обратно припаяла.       Действительно, у Саши была спаяна по частям левая рука. — Хорошенькая, — улыбнулась Асажж. — А Нину прислали из Томска, подарили по дружбе. Я как-то в прошлом году ездила туда с выставкой, и подружилась с директором школы, куда приезжала. Она мне и прислала игрушку.       Асажж пробыла у Нумы ещё десять минут, за это время последняя показала ей свою коллекцию, и они обменялись номерами телефонов и электронной почтой. Вернулась Асажж домой поздно, в восемь часов (темнело), и перед тем как идти в квартиру, зашла к давней подруге Депе, которая копалась в своём старом автомобиле. Ну и рассказала ей про сегодняшний день. — А у меня есть резиновая собачка, — усмехнулась Депа. — Заходи как-нибудь, покажу.       Придя домой, Асажж влетела в свою комнату и достала из шкафа пластмассового смешного мишутку с красной круглой головой и белым пузиком.       Асажж долго глядела на него, сидя на кровати, пока не уснула.