Слова во времени

      Цифры, цифры, цифры… Расчеты массы рабочего тела, ускорение тахионов в основном приводе, мощность корректирующего магнитного поля на основную ось движения, напряжение гравитонного якоря… Почему они не сходятся? Однажды сошлись, во время эксперимента. Но почему, на более крупное тело они дали слабину? Все параметры увеличены по пропорции, скорректированы математически и проверены на самых мощных суперкомпьютерах. Однако, потеряно что-то, что не позволяет цифрам сойтись. Какая-то маленькая деталь, из-за которой не работает механизм формулы. Нет стыка между шестеренками значений. Где же, где же потерянная деталь? Куда она запропастилась? В каких глубинах моего мозга она прячется, а я не могу её найти?       Этот поиск длился уже больше месяца. Я сидел за столом, прочным дубовым столом, и перебирал один лист бумаги за другим, глядя на расчеты суперкомпьютера, периодически сверяя их с собственными записями. Они сходились, но от этого Аппарат все равно не сможет начать движение. Показатели энергии? Нет, её даже с избытком. Экранировка основного контура? Тоже все в порядке. Суперкомпьютер рассчитал все так, как не мог рассчитать ни один человек на Земле, но моих расчетов хватало, чтобы убедиться в этом. Несколько раз я даже корректировал некоторые переменные у себя, соглашаясь с мнением своего железного ассистента. Но все равно – Аппарат так и оставался на месте. В чем же загвоздка? Что не позволяет запустить то, что уже запускали? Только увеличение массы? Нет. Уравнение могло автоматически скорректироваться по новому значению. Но, когда данные ввели, все подготовили, начали запуск… аппарат не тронулся с места. Единственный результат - энергия, растраченная в никуда.       - Саймон!- позвал меня из другой комнаты женский голос.- Саймон!       - Да, дорогая?- ответил я, отрываясь от расчетов. Одновременно с этим, я посмотрел в окно, поражаясь, что всего несколько минут назад там было светло. А сейчас, в него ярко светила полная луна.       - Иди ужинать! Физик не должен питаться одними цифрами!       Я бросил взгляд на часы. Почти восемь вечера. Почти десять часов беспрерывной работы. До чего же меня довела погоня за деталью?       Аккуратно сложив бумаги в две примерно равные по объему стопки, дабы не путать машинную и собственную работу, я поднялся из-за стола. В кабинете, этот стол, наверное, мог бы занимать особое место. Ведь ему давно перевалило за сотню лет. Еще мой прадед, тоже некогда знаменитый физик, вел на нем свои расчеты, пытаясь доказать то, о чем никто в физическом мире никогда не слышал. И тогда у него практически получилось это сделать. Но этого “практически” оказалось недостаточно. Тем не менее, он был так близок к своему открытию, которое могло бы навсегда вписать его имя в число Великих. Однако, не успел. Смерть настигла его преждевременно и неожиданно. Один короткий удар, когда его машину вынесло на встречную полосу…       И всё.       Погиб, не успев закончить свою работу. Не смогла закончить и его команда, и последующие ученые, и последующие после последующих ученых… Тайна скрывалась больше сотни лет, не выходя на свет. Но однажды, эти расчеты попали ко мне, его правнуку. Я тогда уже имел имя в научных кругах, но никогда в жизни не думал, что буду работать с этим Уравнением. И все же, я смог его закончить. Я смог сделать то, что не удавалось ученым больше ста лет. Хотя на него у меня ушло больше пятнадцати лет жизни, я все же нашел тот клад, что не успел найти мой прадед.       Уравнение перемещения во времени.       - Саймон!- вновь позвал меня голос, сбрасывая с меня пелену задумчивости. Оказывается, я сделал это, уже держась за ручку двери. Отбросив все мысли о работе в сторону, я все же открыл дверь.       Аки ждала меня в столовой, уже сидя за столом. Моя любимая Аки. Она та самая ниточка, что когда-то спасла меня от мрака забытья. Когда я, забыв о времени, был погружен в работу, пытаясь найти то, что не успел найти мой прадед. Когда я сутками не выходил из той самой комнаты, порой засыпая на рабочем столе. День за днем, ночь за ночью. Не зная радости, не зная покоя. И вот, когда я был близок к разгадке, в дверь кабинета постучали. Именно этот стук вырвал меня из забвения. И он принадлежал ей.       Оказывается, почти месяц просидев за расчетами, я почти забыл о своих коллегах из лаборатории. Аки в то время была еще лаборанткой, которую наняли незадолго после начала моего затворничества. И все они волновались за меня. Даже Аки, которая видела меня впервые в своей жизни.       И я её увидел впервые. Азиатской внешности прекрасная девушка с длинными темными волосами. Решительная и смелая.       И мы оба поняли – хотим видеть друг друга всегда.       С тех пор прошло еще пять лет. Я закончил все расчеты, а она успешно защитила докторскую по физике. Я участвовал в проекте “Хронос”, а она меня поддерживала.       Моя любимая Аки.       Однако утренняя беседа немного пошатнула нашу любовь.       - Аки, я хотел бы…,- начал я, но Аки посмотрела на меня с милой улыбкой.       - Саймон, ты не должен ничего говорить. Я все понимаю.       - Но почему ты? Почему не Сьюзан или Кетрин?       Аки вновь улыбнулась, но мне на секунду показалось, что её улыбка слишком напряженная. Неужели, я снова поднял этот спор, из-за которого утром она едва ли не в слезах заперлась в спальне, а я с грохотом закрыл дверь кабинета и погрузился в расчеты. Неужели, сейчас все пойдет поновой?       В этот самыймиг я проклинал ту секунду, когда увидел список утвержденных кандидатов.       - Ты же знаешь не хуже меня, почему я должна лететь,- спокойно сказалаАки, переведя взгляд на сервированный стол, словно прося меня сесть и отужинать. Но я так и остался стоять.       - Именно поэтому я и спрашиваю,- я подошел к столу,- почему именно ты?       - А может быть иначе?- спокойно спросила Аки, и нотки напряжения прорезались еще сильнее в её голосе.       - Нет,- сдался я. Аки довольно кивнула, признавая свою победу.       В проекте “Хронос” Аки числилась как физик-практик. В её задачу входило слежение за системами корабля во время путешествия, а также прокладка курса. Фактически, она была сердцем всей экспедиции. Капитаном. Но это не останавливало меня. Корабль даже сейчас порой работает нестабильно. Может случиться что угодно. Абсолютно все, что угодно. Что они вернуться, я нисколько не сомневался. Однако, за то, что произойдет внутри корабля – никто гарантий дать не мог.       Именно поэтому я не хотел отпускать её. Она была для меня всем. И если произойдет что-либо – я потеряю все.       - А если произойдет разгерметизация Хронолета?-спросил я, давя на последние козыри.- Или Гравитонный якорь оборвется?       - Саймон,- вздохнула она, - этого не может быть. Вспомни Луи. Он же вернулся.       Луи я помнил. Это был самец шимпанзе, который стал первым хронолетчиком в истории. Он проскользнул на сто лет назад в прошлое и успешно вернулся обратно. Никаких отклонений в его здоровье не было. Он был полностью здоров и даже очень активен. Все как до полета. Однако, никто не мог сказать, как перенесут полет Люди.       Именно этого я и боялся.       - Да, но в последний раз корабль не тронулся с места. Вдруг на нем что-то вышло из строя? Что если во время следующего запуска, он просто взорвется?       - Корабль исправен,- ответила она, вставая со своего места. Она подошла и обняла меня.- Его несколько раз проверила бригада Дэвиса. Он готов к запуску. Потому, не беспокойся. Единственное, что нужно для запуска – это ты. Ты сможешь рассчитать все правильно. И только ты сможешь обеспечить безопасность. Мою и всей команды.       - Да.       - Не волнуйся, ты сможешь,- сказала Аки, глядя прямо в мои глаза. Когда она так делает, мне начинает казаться, что я могу все. Без всякого корабля проникнуть сквозь время и пространство. Сделать все, на что не способен ни один человек. В прошлом, настоящем и будущем.       - Садись есть,- сказала она, отстраняясь,- тебе нужны силы. Ты и так изматываешь себя.       - Да, дорогая,- только и ответил я, садясь за стол. Не мог я больше возражать. Не мог. Во всем она права. Эта технология слишком надежна. Тем не менее, нет ни одной технологии, которая работает идеально. Нет в этом мире идеала. Все имеет какой-то изъян. Изъян большой, изъян маленький, но так или иначе, все его имеют.       Идеальной технологии нет.       - Ты опять о чем-то задумался?- спросила Аки, отпивая из бокала вино. Я дернулся. И действительно, за все это время, даже не притронулся к еде. Неужели я настолько увлекся?       - Прости,- сказал я, вставая с места.- Я не хочу есть.       Аки смотрела на меня все то время, пока я не вошел в кабинет.       Надежная технология. Луи. Несколько удачных беспилотных запусков. Почему меня это так напрягает? Сами законы физики не позволяют кораблю развалиться в полете. Он вообще не двигается, можно так сказать. Его нет в прошлом. Но и нет в настоящем. Доли секунды, на которые корабль исчезает, разворачиваются долгим временем там – в прошлом. Он летит не двигаясь.       Тогда почему я так боюсь за Аки?       Компьютер на столе пискнул. Мне пришло письмо? От кого? Сев в креслои открыв окно электронной почты, я вдруг понял, что загадка, над которой я бьюсь уже немало времени, наконец решена.                     Зал был полон. Пресс-конференция, назначенная столь скоро после завершения расчетов, была достаточно неожиданной. Проект “Хронос” всегда числился под грифом секретно. И я искренне надеялся, что вплоть до первого пилотируемого полета, он таковым и останется. Получается, что руководители решили отправить людей раньше?       Репортеры в первых рядах о чем-то перешептывались. Похоже, эта пресс-конференция застала их врасплох не меньше, чем сидящих за этим столом ученых и конструкторов. Однако, то ученые, а это репортеры. Они привыкли к подобному. Сразу после заявления о том, какое открытие мы совершили, полетят вопросы в целом однообразного характера. Однако, вопросы хоть и однообразны, но неуместными назвать их достаточно трудно. Впрочем, как и удивить репортеров. Тем более, что тему пресс-конференции они знали. И словно ненужный намек, позади ученых на огромном растянутом флаге был изображен сам Хронос, держащий в одной руке песочные часы, а в другой, словно гостя из другой эпохи, секстант. “Мы прокладываем курс сквозь время” – было написано над ним. Фраза была на латыни, однако понять её смысл не составляло труда.       Я поправил галстук. Буквально на секунду, он показался мне петлей виселицы. Трудно было дышать. И оно объяснимо. Если вдруг что-то произойдет - все повесят на меня, как на главного теоретика, конструктора и инициатора проекта. А вездесущие репортеры разнесут весть о моем провале всюду. Я знаю – это гонение продлиться недолго.       Но если меня настигнет провал – я потеряю все.       К трибуне вышел немолодой человек в дорогом костюме. На вид ему было лет сорок, а то и все пятьдесят. Он окинул зал своим ястребиным взглядом, слегка прокашлялся и начал:       - Позвольте выразить глубокую благодарность всем присутствующим в этом зале за то, что вы смогли сегодня почтить нас своим присутствием…       “Да уж,- подумал я,- Карл Норман как всегда на высоте в плане речей. Хоть бы попросил кого ему текст написать…”       - Сегодня,- продолжил Норман,- мы собрались здесь сегодня, чтобы засвидетельствовать величайший триумф человеческой цивилизации. Нами, в течение более ста лет проводились разработки. И сегодня, я могу с радостью сообщить вам, что эти исследования завершились успешно.       Зал загудел. Похоже, его несколько неумелые слова смогли произвести какое-то впечатление на публику. И хотя мне хотелось выйти из этого зала, сделать этого я не мог. Скоро, Норман закончит вкратце рассказывать историю разработок, свершений и ошибок проекта, попутно скрыв наиболее важные детали, а после него, уже с технической составляющей, буду выступать я.       За такими мыслями, я не заметил, как Норман закончил свой монолог и даже успел вызвать меня. И если бы не профессор Дорн, я бы так и остался сидеть на своем месте, вызывая смешки среди репортеров и других присутствующих в зале. Считая себя полным идиотом, я поднялся на трибуну.       - Здравствуйте,- начал я, осматривая зал, попутно отмечая блеск любопытства в глазах близкосидящих людей. Похоже, лекция Нормана успела им наскучить. Боюсь, что после меня они если не заснут, то утратят всякий интерес к проекту “Хронос”.- Я доктор физических наук Саймон Алжернон. И мне выпала честь представить вам техническую составляющую проекта “Хронос”…       Я все говорил и говорил. Формулы движения появлялись на экране за мной, а я в своей речи пропускал их. Я объяснил, каким именно образом будет проходить полет, как сперва возникнет тахионная воронка до нужного периода времени, и как гравитонный якорь вернет корабль назад. Рассказал о используемой энергии, заверив, что технология на удивление не столь энергоемка, как ожидалось, и что для питания нужны всего несколько атомных электростанций, что построены вблизи центра. Я рассказал всю техническую составляющую, что позволял мне договор о неразглашении, переданный курирующим агентом АНБ перед конференцией.       Наконец, я закончил, ответив на вопросы прессы. Особенно старались корреспонденты из американского “Times” и даже прибывшего с лунной колонии представителя научно-популярного журнала “TheLunarscience”, засыпавшего меня градом вопросов.       И вот, когда я уже готов был уступить место для Нормана, неожиданно поднялся со своего места корреспондент “Times”:       - Доктор Алжернон, разрешите еще один вопрос?       - Конечно,- ответил я, слегка опешив. Что еще можно спрашивать?       - Вам, конечно, известно о таком парадоксе, как “Парадокс убитого дедушки”?       - Конечно,- согласился я, уже понимая, к чему он клонит.       - А что если Хрононавты случайно, скажем, убьют кого-то. Скажем, в целях самообороны. Какие последствия произойдут из-за этого в истории?       - Интересный вопрос,- ответил я, поправляя очки,- скажу вам честно – это не принесет никаких изменений в истории. Дело в том, что как показал полет нашего подопытного шимпанзе Луи, Корабль не существует там. Он присутствует в том времени, скажем так, виртуально. Ни один физический объект, даже если сильно постарается, попросту не сможет нанести кораблю и экипажу какого либо вреда. Для него они будут неосязаемы. Возможно даже невидимы.       - А каким образом достигается подобная неосязаемость?       - Этого мы пока сказать не можем. Дело в том, что мы пока находимся лишь в начале пути исследования времени. И этот эффект, который был назван нами Эффектом Призрака, одна из многих загадок, ответы на которые нужно будет найти.       - А как же экипаж?       - Для экипажа корабль будет также материален, как я для вас. Они просто не смогут взаимодействовать с внешним миром. Потому, пока мы сможем только наблюдать.       Корреспондент удовлетворенно кивнул и сел на свое место. Мне тоже больше ничего не оставалось, кроме как вернуться на свое место, обратно уступив трибуну Норману.       После меня выступало еще несколько ученых, докторов, профессоров, но они прошли мимо моего сознания. Мне сейчас оставалась одна единственная задача – сидеть и ждать, если кто из присутствующих захочет еще что-то спросить. Но думаю, этого не будет. Я ответил на все вопросы, на которые мог ответить. И даже больше. Ответ на последний вопрос был не по моей части. Я лишь вспомнил десятиминутный ролик, снятый одной из камер корабля, где во время пробного запуска с Луи на борту, хронолет проскочил сквозь Биг Бен.       Надежная технология.       Во вселенной не может быть ничего абсолютно надежного.       - А сейчас,- услышал я краем сознания голос Нормана, и это выдернуло меня из задумчивости не хужепробки из горлышка бутылки шампанского,- я готов представить вам тех, кто решили рискнуть своими жизнями во имя науки и совершить первый управляемый полет во времени. Представляю вам…       В зал вошли десять человек. И впереди шла моя Аки. Она ведь отвечала за то, чтобы управлять кораблем. Капитан. За ней шли еще два человека. Их я знал не слишком хорошо. Один из них – пилот ВВС и астронавт. Второй – инженер, один из строителей Хронолета. А вот остальных я видел только мельком. Их уже выбирали в других научных организациях по всему миру. Их задачей было освидетельствование того, что этот корабль действительно переместился во времени. То есть, фактически, среди оставшейся семерки практически не было крупных ученых. Только наблюдатели от различных ведомств.       Никто не верит в то, что мы сможем пробить колодец во времени.                     - Алжернон, опаздываете,- сказал Норман, едва я вошел на наблюдательную площадку. На огромном экране, занимавшем всю стену, сейчас был отображен огромный, не меньше сотни метров диск, окутанный холодным паром, исходящих от сверхпроводящих магнитов. Корабль находился в огромном, похожем на внутренности какого-то фантастического инопланетного корабля, зале. Всюду были трубы. Узкие, для перегона хладогента, и широкие, вмещающие в себя контуры тахионного ускорителя. Все они сплетали сложный и невероятно красивый узор.       Я пришел именно в тот самый момент, когда светлый прямоугольник люка закрылся.       - Виноват, опоздал,- сказал я, занимая свое место.- Прощался с Аки.       - И не страшно ли тебе жену отпускать?- спросил инженер по имени Ховер. Я его знал хорошо. Как-никак, а он был свидетелем на нашей с Аки свадьбе.       - Конечно страшно,- как можно спокойнее сказал я, беря в руки планшет. На нем сейчас шла та же трансляция, что и на огромном экране, но здесь я мог приблизить какой-то конкретный участок и рассмотреть его в деталях.- Но вы же знаете не хуже меня, насколько трудно отговорить её, если она что-то решила. Проще без хронолета в прошлое отправиться.       - Уж это верно,- задумчиво сказал Норман, что-то высматривая на своем планшете.- Ладно, господа. Начинаем.       Я нажал пару кнопок на планшете, и рядом с трансляцией хронолета появилось еще маленькое окошко, которое транслировало управляющий отсек корабля. Там тоже уже все было готово. Аки внимательно смотрела на экран своего компьютера, встроенного в кресло, иногда что-то переключая. Тоже самое со своими компьютерами делали и два других пилота, но уже более масштабно. Подготовка Хронолета велась полным ходом. Но еще большая работа велась за пределами корабля. Сотни, если не тысячи инженеров, техникови диспетчеров вели расчет всего, что было необходимо для полета. Я даже не брался представить, какая титаническая работа там идет.       Как только я закончил расчеты формул, необходимость во мне отпала. Мне оставалось только сидеть, и молиться за безопасность экипажа.       - Внимание, экипаж корабля,- раздался в динамиках голос неизвестного мне диспетчера,- Мы готовы включить основной контур.       На экране я увидел, как наклонилась к своему экрану Аки:       - Говорит капитан корабля. Мы готовы к старту. Все системы работают нормально. Готовы к запуску основного контура.       - Вас понял, корабль,- ответил диспетчер, и в его голосе послышались нотки волнения. Я вдруг отметил, что несмотря на все, мы так и не дали кораблю достойного названия. Все называли его либо Хронолет, либо просто Кораблем. Может, именно после этого полета, корабль получит свое имя?       - Инициирую координаты темпорального сдвига,- вновь заговорил диспетчер, но уже не тот, который говорил ранее.- Приготовиться к образованию тахионной воронки…       Аппарат сперва слегка шатнуло, когда его корпус подхватила магнитная нить верхнего магнита. Он поднялся, примерно метров на двадцать, где медленно остановился, схваченный нитью нижнего магнита.       - Диспетчер,- раздалось с мостика корабля,- фиксируем незначительную вибрацию. Все системы пока в порядке. Подтверждаю активацию гравитонного якоря. Привод задействован.       - Подтверждаю, корабль. Приготовьтесь, мы начинаем разгон тахионов. Готовы установитьтахионную воронку. Глубина – 520 лет. Год – 1666. Дата –6 сентября. Место назначения – Лондон. Ваша задача проста – зафиксировать разрушения Лондона после пожара. Миссия продлиться около двенадцати часов.       - А почему именно Лондон этого года?- тихо спросил я у Ховера.       - Это первое, что пришло в голову Норману, когда на заседании была выведена цифра 500. Хотя здесь к этому числу успешно можно добавить еще двадцаток лет.       - Понятно. Интересно, это связано с тем, что Норман – британец?       - Возможно - да, возможно – нет. Зная Нормана, он бы настоял на другой, более знаменательной дате для Британии.       - Это какой же?       - Ну… не знаю. Коронация Елизаветы II к примеру…       Я лишь пожал плечами и вновь посмотрел на экран. От комплекса нарастало гудение, несмотря на то, что я находился в нескольких километрах от Хронолета. Какого же команде?       - Диспетчер!- раздался голос Аки.- Вибрация усилилась! Приборы сходят с ума, но пока работают!       - Корабль, это Норман,- неожиданно вскочил со своего места Карл.- Мы можем прекратить эксперимент…       - Карл, нет!- возразила с корабля Аки. Её голос был едва различим через возникшие помехи.- Мы готовы! Состояние корабля удовлетворительное! Мы готовы продолжать.       - Тридцать секунд до точки невозврата,- сообщил ему адъютант, сидевший с ним рядом.- Если мы не прервем эксперимент в этот промежуток…       - Я знаю, Вольф,- спокойно сказал Норман, и вновь включил связь с кораблем,- Доктор Акира. Я оставляю решение на ваше усмотрение. Если вы только скажете, мы прекратим эксперимент.       У меня перехватило дыхание. Я знал Аки. Она не отступит.       - Продолжаем эксперимент,- передала Аки с корабля, прежде чем её голос был полностью поглощен помехами. Я с ужасом глянул на камеру рубки. Она уже не могла передавать сигнал. Изображение полностью было поглощено белым шумом.       - Время истекло,- сказал адъютант Нормана.-Тахионная воронка сформирована. Теперьмы не сможем прекратить эксперимент.       Я перевел взгляд на основной экран, по-прежнему передающий изображение Хронолета. Вокруг него уже образовалось белое, ослепительно яркое кольцо. Оно вращалось, и казалось, что эту бешеную юлу ничто во вселенной остановить не сможет. Экран слегка померк, когда фильтры на объективах камер поляризовались. Но, в свете этого кольца, уже давно исчез сам корабль. Лишь то, что кольцо представляло собой яркий серп, все еще говорило о том, что корабль пока на месте.       Всё. Они готовы к прыжку во времени.       У меня на секунду остановилось сердце от страха и переживания.       Хронолет окутал, словно облако, свет. Он готов был провалиться сквозь время, чтобы потом, законы физики выдернули пришельца туда, где ему самое место.       Вдруг, я увидел, как на фоне ослепительно яркого света блеснула молния, которая казалась черной. И следом за ней последовала вспышка. Яркая, по сравнению с которой свет солнца не ярче огонька свечи. Экран на несколько секунд затянул белый шум. И все эти секунды никто из присутствующих в зале не сделал даже вдоха.       Черной молнии на испытаниях небыло.       Я готов был увидеть пустующий зал, или покореженные или расплавленные обломки Хронолета. Но когда помехи с экрана исчезли, я вздохнул с глубоким облегчением. Хронолет остался на месте. Его вернуло именно в тот самый миг, когда он начал путешествие. Из-за столь незначительной разницы, можно было бы подумать, что корабль никуда не летал. И вообще не трогался с места. И если бы не показания приборов, установленных внутри, никто бы и не подумал, что совершено величайшее открытие в истории человечества.       - Где картинка из корабля?- спросил Норман, вскакивая со своего места, и едва ли не прижавшись к тому месту, где на большом экране должно было быть изображение изнутри Хронолета. Его все еще скрывали помехи.       - Сейчас все наладится,- сказал Ховер, что-то переключая на своем планшете.- Кто-то изменил настройки канала связи с кораблем. Причем, это было сделано изнутри… Готово.       Экран вновь заработал. То, что мы увидели, было неописуемо жутко. Нет, там не было кровавого месива, заполнившего собой всю рубку. Там не было пепла на местах экипажа. Все казалось нормальным. Аки и двое пилотов сидели на своих местах. Но… они не двигались. Застыли, словно их охватил невероятный страх. Эта мысль была у меня первой, когда я увидел искаженное невероятным ужасом лицо своей жены.       Вторая мысль заставила меня выскочить из зала и бросится к электрокарам. Наверное, я превысил все возможные человеку скорости, поскольку уже спустя несколько минут стоял около огромного, в милю диаметром купола, где в самом центре стоял Хронолет.       Здесь уже было много людей. Техники, пожарные, медики. Все бросились к кораблю, едва увидели то, что увидел я. И так уж вышло, что когда люк Хронолета открылся, я оказался одним из первых, кто ступил на борт.                     - Промах на сорок миллиардов лет?- громко спросил я, едва услышал от Ховера цифру. В это время я был в больнице, рядом с палатой, где лежала Аки, потому многие проходящие мимо медики с сильным укором посмотрели на меня, а медсестра, что следила за состоянием Аки, даже выглянула из палаты и гневно шикнула на меня. Кричать в больнице, пусть даже и той, что при Центре, где единственными пациентами сейчас были Хронолетчики, было неразрешено. Но меня сейчас переполняли эмоции, потому порой не мог себя контролировать.       - Верно,- кивнул головой инженер.- Я в не меньшем шоке. Как такое произошло – никто сказать не может. Наверное, это из-за сбоя преобразователя. Его раскурочило так, словно он пережил атомный взрыв. Скорее всего, при этом высвободилась лишняя энергия, которая…       - Достаточно,- сказал я, закрыв лицо рукой.- Оставь техническую составляющую для техников.       Мы замолчали.       - Как она?- спросил Ховер, чтобы замять паузу.       - Врачи говорят, что организм её в полном порядке. И даже целее, чем у кого-либо. Словно этот полет её обновил.       - Это возможно?       - Не знаю. Она побывала на краю времен. Кто знает, что там происходит,- я на секунду замолчал.- Она ни на что не реагирует. Просто смотрит на потолок, даже не мигая. Я… Я… Я боюсь за нее, Ховер!       Я даже не заметил, как заплакал, словно ребенок. Ховер на секунду растерялся, но потом приобнял, иногда похлопывая по спине. А я ревел в его плечо. Сейчас я чувствовал себя полностью беспомощным, жалким неудачником. И с каждым всхлипом, я проклинал тот момент, когда раскопал старые прадедовские записи, и принялся за их завершение. Проклинал тот самый миг, когда вступил в проект “Хронос”, по-детски надеясь, что этим приношу пользу всему человечеству. И проклинал весь проект “Хронос”, который отнял у меня любимую жену. Сколько она так пробудет, в таком состоянии, никто не знал. И я надеялся, что это не продлиться долго.       Не продлиться слишком долго.       Но я готов, хоть весь остаток жизни, ждать возвращения моей любимой Аки.       Ведь это я виноват в том, что с ней стало.       - Саймон… Саймон, спокойнее,- утешал меня Ховер.- Я уверен, что врачи сделают все, чтобы привести твою жену в чувство. А потому, успокаивайся и иди домой, отдохни. Если что – тебе сообщат. Ну все, успокойся… Ты же мужчина…       - Пошел ты знаешь куда?- раздраженно сказал я, отстраняясь. Но вместо недоуменного лица Ховера, я увидел веселую улыбку.       - Вот это наш Алжернон,- с легким смехом сказал Ховер, ничуть обидевшись на недавние слова.- Ладно, пошли. Мне тут парни сообщение прислали. Они хотят выпить во здравие хронолетчиков. Тебе бы тоже не помешало.       - А собрал их часом не…       - Да. Вадим Отхотченко. Кто же еще может устраивать попойки по любому поводу? Только наш Русский.       Я как-то сразу согласился. Почему-то, я почувствовал стыд за свою недавнюю истерику. Но это предложение смогло перевести на другие рельсы мысли о случившемся. Я по прежнему чувствовал вину за произошедшее, но это вдруг перестало быть столь фатальным.       Переговорив с медсестрой, я лишний раз удостоверился, что мне сообщат, если Аки вдруг придет в себя.       И все же, я чувствовал себя предателем.                     Телефон зазвонил поздно вечером. Как и много раз до этого. За прошедшую неделю, я практически перестал надеяться, что это звонок из больницы. Все время звонили какие-то люди из государственных органов, и расспрашивающие о деталях произошедшего инцидента, друзья, что прознали об этом событии… Родители Аки. Последнее было самым болезненным – слышать в трубку слезы её матери и ругань её отца.       Газетчики и телевизионщики их не пощадили. Одно бредовое предположение следовало за другим. Каждый мировой канал твердил свою версию, выдавая её за единственную истину, и выставляя остальные телеканалы лгунами.       Но я-то знал правду.       Взорвался предохранитель тахионного преобразователя из-за дефекта в системе охлаждения, вызванного износом от прошлых запусков. Этот преобразователь и передал на Хронолет излишнее количество энергии, сбив его с курса.       Именно так я и объяснил свёкру и теще. То, что узнал от Ховера, входившего в комиссию по расследованию.       Но почему хронолет занесло на границу времени, никто не знал. Выдвигались самые нелепые, порой граничащие с абсурдом, версии. Поврежденный преобразователь не мог передать СТОЛЬКО энергии. Даже с такой неэнергоемкой технологией на то, чтобы преодолеть такой период, нужно в сотни тысяч раз больше энергии, чем может выработать вся Земля за сто лет.       В чем же ошибка?       Телефон звонил столько, сколько могло хватить мое терпение. Оторвавшись от кресла и поставив на журнальный столик полный стакан бренди, которое я так и не смог выпить, я все же ответил, не оставляя надежду, что это из больницы:       - Да?       - Доктор Алжернон,- раздался голос Нормана, и мои надежды вновь рухнули.- Вам нужно явиться в Центр. Есть кое-что, что требует вашего внимания.       - А это не может подождать до завтра? Ночь на дворе…       - Саймон,- спокойным голосом сказал Норман, и у меня по спине пробежал холодок.- Я понимаю, что вы серьезно переживаете по поводу вашей жены. Но сейчас действительно требуется ваше присутствие. Дело связано с Хронолетом и вашими формулами.       - Хорошо, я скоро буду,- ответил я, и в ту же секунду услышал гудки. Норман повесил трубку.       Накинув куртку, я вышел. Ехать мне было недолго. Можно сказать, я жил рядом с центром. К тому же, на этой дороге ночью мало кто ездит. А потому, я позволил себе вдавить педаль газа в пол.       Охранник впустил меня без каких-либо задержек. Похоже, он получил указания от Нормана. И не ошибся. Он сообщил, где меня ждет начальник и даже хотел выделить провожатого. Но я отказался. Центр я знал достаточно хорошо, чтобы не заблудится. К тому же, Норман ждал в том месте, которое не перепутаешь ни с чем.       Он ждал внутри Хронолета.       Электрокар, что я взял возле основного комплекса вместо моего автомобиля, домчал меня довольно быстро. Всю дорогу я думал, зачем Норман вызвал меня? Он сказал, что проблема в формулах. Но где? Я попытался вспомнить все, что рассчитал, но не смог увидеть ошибку. Да и какая ошибка может возникнуть там, где проверяли несколько раз самые мощные суперкомпьютеры из когда-либо созданных? Значит, это не ошибка, а аномалия. Что-то, что люди не заметили, а машины не вычислили. Некая переменная, котораяи поставила проект на грань катастрофы.       Но ведь все проверено.       Раз я здесь, значит не все.       Норман встретил меня у самого трапа, ведущего внутрь корабля.       - Алжернон, вы либо гений, либо диверсант,- сказал он, пожимая мою руку.       - И вам доброй ночи. Что вы там нашли такое, что не заметили аналитики и компьютеры?       - Не я нашел,- сказал Норман, ведя меня внутрь. Я несколько медлил, но все же шел. От этого аппарата мне становилось плохо.- Ховер обнаружил. Он смоделировал на компьютере зависимость формулы и технического оснащения корабля. И нашел одну переменную, которая технически никак не обоснуется.       Я удивленно посмотрел на Нормана, ища в его глазах хотя бы тень шутки. Но нет. Ничего подобного там и близко не было. Неужели, это и есть наша аномалия? Возможно. Но может ли такое быть? Неизвестно.       Ховера я увидел уже в рубке. Он сидел на том самом месте, где сидела Аки и смотрел прямо перед собой. Словно его охватил тот же ступор, в котором пребывают хронолетчики. Однако, подобная иллюзия длилась недолго. Подойдя ближе, я увидел, что его пальцы на левой руке нервно выбивают какую-то дробь по подлокотнику кресла. Услышав наконец нас, он повернул в голову и кивнул мне, приветствуя.       - Что у тебя тут?- без церемоний спросил я. Ховер, не вставая с кресла, передал мне планшет, на котором был выделен участок формулы, написанный еще прадедом. И особенно ярко был выделен один единственный символ, который я принимал за поправочный коэффициент.Посмотрев чуть дальше, я понял, что на этом его формулы заканчивались и начинались уже мои.       - Это и есть наша аномалия?- спросил я, возвращая планшет.       - Как ты думаешь, что это?- ответно спросил Ховер.       - Ну… Мой прадед не успел закончить формулу. Скорее всего, обосновать этот коэффициент…       - А ты уверен, что это коэффициент?- неожиданно спросил Ховер, вогнав меня в недоуменное состояние. Не коэффициент? Невозможно. Он регулировал подачу энергии на основной контур в зависимости от массы корабля. Он тянулся через все расчеты, что не оставляло другой мысли – это именно поправочный коэффициент, и ничто иное.       Но… Если вдруг это действительно не просто коэффициент?       - Алжернон,- начал Ховер,- мне почему-то кажется, что мы просто неправильно интерпретировали формулу. Твой прадед не успел обосновать эту переменную. Это вышло у тебя, однако ты предал ей совершенно другой смысл.       - И какой же?- спросил я, ожидая чего угодно. Вплоть до увольнения за некомпетентность.       - Мы пока не знаем. Однако,Отхотченко вчера выразил весьма интересную мысль. Он предположил, что возможно переменная является ментальной направляющей.       - Это как?- не понял я. Ховер хотел объяснить, но его перебил Норман:       - Мы пока не знаем. Если честно, то и я, и Ховер имеем крайне скептическое отношение к этой теории. Но, если верить ей, кто-то на корабле хотел раскрыть все секреты времени. Это первая наша гипотеза. Вторая, что из-за количества экипажа, ментальная направляющая стала, скажем так, размытой, из-за чего и произошел сход с курса…       - Бред какой-то,- ответил на подобное предположение я, однако не вызвал той реакции, какую ожидал. Мне в этот момент казалось, что Норман и Ховер просто решили устроить розыгрыш, чтобы отвлечь меня от дурных мыслей. Но оба собеседника сохраняли серьезность своих лиц.       - Мы тоже так сперва подумали,- сказал Ховер,- однако, ты наверняка знаешь о бритве Оокама?       - Из множества предположений отмети все то, что не состоятельно, и останется то, что верно?       - Да. Так вот, теория Ментальной направляющей прошла эту бритву. Остальные теории разлетелись в клочки, как только мы провели диагностику всех систем корабля. Хронолет в отличнейшем состоянии. Все работает именно так, как и должно было работать.       - А что преобразователь?- спросил я, уже зная, что у этих двоих есть и на это объяснение.       - В тот момент, когда взорвался преобразователь, он уже не мог повлиять на курс корабля.       Я не мог верить. Не хотел. Проще было принять, что хронолет сбился с курса только по винепреобразователя. Но то, что на корабле просто кто-то ХОТЕЛ раскрыть все тайны времени, из-за чего забросил корабль настолько далеко, что не поддавалось никакому разуму. Сорок миллиардов лет. Это намного раньше, чем появилась Вселенная. Бесконечный промах.       - А как тогда объяснить удачные беспилотные запуски? И запуск с Луи?- спросил я, садясь в пилотское кресло. От всего услышанного у меня закружилась голова.       - Саймон,- сказал Ховер,- попробуй ответить на этот вопрос сам. Это просто.       Мне не нужно было времени думать. Если брать эту теорию за истину…       - Ментальная направляющая практически была равна нулю,- сказал я, и Ховер одобрено кивнул.- Но насчет Луи я все же не понимаю. Он же тоже живое существо. Он мог её создать.       - Живое, не значит разумное,- сказал Норман.- Да, не спорю, что Луи – весьма умен для обезьяны. Но назвать его разумным все же нельзя. Он не осознавал того, что готовится стать хронолетчиком. А потому, если и была Ментальная направляющая, то она явно была крайне мала, и не могла всерьез повлиять на курс. Другое дело – человеческий разум… Даже нет. Десять человеческих разумов. Следовало ожидать, что корабль этого не выдержит.       - Вы говорите так, словно он – живое существо,- заметил я, чем вызвал легкий смешок у Ховера.       - Мы не знаем, что происходит с хронолетом во время перемещения. Возможно, он становится разумным… чуть-чуть.       - Знаете,- сказал я, поднимаясь с кресла,- даже если оно все действительно так, то это не объясняет, почему Хронолетчики прилетели в таком странном состоянии. Вам хоть известно, что они видели в полете? Запись черного ящика?       - Нет. Ничего нет,- сказал уже Ховер,- хотя компьютер отметил, что все камеры работали двенадцать часов миссии. Но они ничего не записали.       - Или все данные стерли,- вставил Норман.       - Разве такое возможно? Обойти системы защиты черного ящика и стереть все, что на нем записано?       - Получается, что возможно. Но не для человека.       - Тогда кто? Компьютер?       - Мы не знаем,- коротко ответил Ховер, заставив меня просто направиться к выходу. Более ничего я бы тут узнать не смог бы. Да и если смог – поверил бы?       Неожиданно, у меня зазвонил телефон. Не спуская взгляда с собеседников, я ответил. Голос был женский, и первые слова заставили меня со скоростью ракеты выскочить из рубки Хронолета. Звонили из больницы. Аки очнулась.                     - Аки!- закричал я, когда медсестра все же позволила мне войти в палату. Я провел больше трех часов в ожидании, и видел, как больницу наполняют люди. Причем, довольно много было не из нашего центра. Были даже люди с камерами, которые едва прознали по одним им известным каналам, что хронолетчики пришли в себя, оказались здесь раньше даже многих сотрудников центра из высшего состава. И уж намного раньше наших кураторов из правительственных ведомств.       Аки сидела на краю кровати, по-детски свесив ноги. Создавалось такое ощущение, что за последнюю неделю она отдохнула ничуть не хуже, чем на курорте, где-нибудь во Флориде или Гавайях. Словно не было целой недели в больнице под капельницей и подключенной на всякий случай к аппарату жизнеобеспечения. Но… она словно не сразу вспомнила меня. Словно провела в неизвестности не двенадцать часов, а много лет.       - Саймон?- слегка удивившись, спросила она.       - Аки, это я,- тихо сказал я, мягко обнимая её. На всякий случай спросил.- Помнишь меня?       - Конечно,- уже веселее сказала Аки,- как же мне тебя забыть?       Наверное, это был самый счастливый момент в нашей жизни. Просто вот так вот сидеть в больничной палате, скрепившись объятиями, и тихо плакать от счастья. Все прошло… Все позади… Чтобы там ни было в этом далеком прошлом, это уже в прошлом.       В дверь тактично постучали. Аки разрешила войти. На пороге стояли люди из нашего отдела. Всего должно быть восемь человек. Процессию возглавлял, как и ожидалось, Ховер, однако за его плечом стоял тот, кто в нашу команду не входил.       Норман, спокойно осмотрев палату, довольно кивнул и ушел. Ему нужно было убедиться, что и с остальными все в порядке. И я не винил его за такое безразличие.       Когда являешься начальником сверхогромного проекта, о некоторых чувствах приходится забывать.       Но остальные… они едва ли не ураганом ворвались в больничную палату, завалив нас с Аки поздравлениями, пожеланиями и вопросами. Лишь Ховер оставался в стороне, с улыбкой наблюдая за происходящим. И когда все улеглось, все остальные мои коллеги успокоились, он позволил себе подойти:       - Аки,- начал он,- ты конечно, прости, что я так сразу к делу…       - Ничего, Ховер,- спокойно ответила Аки.- Я ожидала этого с того самого момента, когда согласилась на полет. Не знала только, что именно ты будешь меня расспрашивать.       - Ну, я пока тебя не расспрашиваю, а просто спрашиваю. К сожалению, расспрашивать тебя будут тогда, когда выпустят из больницы. А я просто хочу понять, что произошло.       Аки посмотрела на меня, словно прося разрешения. Я лишь кивнул. Нам всем было интересно услышать, что с ними случилось. Ведь слова – единственное что осталось от этой экспедиции.       Она набрала в грудь воздуха и начала повествование:       - То, что мы сбились с курса, стало понятно буквально сразу же. Корабль окутала тьма. Будь это ночь, мы бы это поняли. Но это была не она.       - Вас выбросило в космос?- не удержался я.       - Нет. Нас выбросило в Ничто. Никакого света, даже самого слабого. Никакой материи. Наш корабль был единственным, если можно его так назвать, материальным объектом. Приборы ничего не фиксировали. Абсолютно ничего. Никаких излучений. Камерам нечего было фиксировать. Можно сказать, мы попали в то время, когда вселенной не было и в помине.       - Никакой материи?- раздалось от дверей. Там стоял Норман, который слушал также внимательно, как и остальные.- Разве такое возможно?       - Это самая близкая аналогия,- сказала Аки. Неожиданно, её слегка передернуло, словно последующее она просто не хотела вспоминать.- Практически все время экспедиции мы просто ожидали, когда корабль отправиться назад. Хотя, если честно, то почти все на это не надеялись.       - Почему же?       - Если нет Материи и Энергии, какая здесь может быть физика? Вдруг, тахионная воронка, достигнув этого времени, просто распалась, и о ни каком возвращении не может быть и речи?       Я лишь кивнул головой, соглашаясь с ней, хотя что-либо сказать по этому поводу не мог. Это выше моего понимания – полное отсутствие физики в мире. Я еще могу принять иные законы физики. Но полное её отсутствие…       - Но, за полчаса до окончания экспедиции, компьютер подал сигнал, что связь с тахионной воронкой все еще существует, и гравитонный якорь нас держит крепко. Мы уже готовились отправиться назад, но…       Аки замолчала. Все напряженно ждали продолжения истории, но она все молчала, словно снова погрузилась в то состояние, из которого недавно вышла. Я посмотрел на её лицо, но не увидел того же исступления. Однако, увиденное мне не понравилось. Такое чувство, словно она гнала какие-то мысли или воспоминания от себя, не желая это рассказывать. Словно она не хотела.       И все же она собралась с мыслями. Едва она подняла голову, как я увидел слезы. Но она не плакала. Просто, не смогла сдержать то, что рвалось очень давно… С того самого момента, когда она согласилась возглавить экспедицию.       Она продолжила:       - Когда мы уже готовились к возвращению, случилось нечто невероятное. Неожиданно, все иллюминаторы и камеры озарил настолько яркий свет, что… я не могу найти сравнения. Он был настолько силен, что я даже сквозь закрытые веки видела всю рубку так, словно не закрывала глаз. Но ослепительным его назвать нельзя. Он был невероятно ярким, но настолько мягким и дружелюбным, словно… не знаю. Дальше я ничего не помню. Помню лишь то, что в сознании проскочила какая-то мысль, словно кто-то говорил мне в тот самый момент. Эта мысль словно не мне принадлежала.       - И что эта была за мысль?- спросил я. Неужели, они пережили рождение вселенной? И выжили лишь потому, что Хронолет был там виртуально. Сколько же радиации они бы приняли на себя, будь они осязаемы? Я постарался вернуть свои мысли в прежнее русло.       - Извини, Саймон,- спокойно ответила она, но пауза мне немного не понравилась. Такое ощущение, что она не хотела говорить этого,- но я не помню. Следующее, что я помню точно, что очнулась здесь. Мне сказали, что я была без сознания около недели?       - Да, дорогая,- сказал я, вновь отметая назойливые мысли.- Но этоуже в прошлом. Позади…       Дверь вновь открылась, и в палату вошла медсестра. Она осмотрела собравшуюся здесь компанию слегка недовольным взглядом, но уже спокойно сказала, что сейчас Аки лучше немного поспать. Я хотел было ответить, что она и так спала больше недели, но Аки меня остановила. Мне оставалось лишь подчиниться, и вывести всех своих коллег в коридор.       - Что ты думаешь об этом?- спросил Ховер, едва мы вышли.       - Тебе честно, или как?       - Давай и так, и так.       - Если честно, то я не знаю. А если “или как”, то я ей верю.       - Знаешь, Саймон, я, кажется, придумал название для нашего Хронолета.       - И какое же?       - “Слова во времени”. По-моему, хорошее название. Отдает загадкой и гордостью.       - Тебе честно, или как?       - Ну, давай “или как”.       - Не подходит. Они видели рождение вселенной, а не слова слышали. Это больше отдает религией.       - Ну а почему нет?- возразил Ховер.- Ладно, оставим это решать теологам. И как же ты предлагаешь назвать корабль?       - Хронолет,- кратко ответил я. Мне сейчас не хотелось обсуждать груду железа, что стоит в Центре. Важна всегда не машина, а её экипаж.       И почему-то мне казалось, что командир этого экипажа что-то скрыла ото всех. Может, они видели что-то, что лучше не знать другим.       Снова отмев эти мысли, я лишь хлопнул Ховера по плечу. Главное, что все хорошо закончилось.                     Аки поблагодарила медсестру, и когда та вышла, медленно подошла к окну. Окно её палаты выходило на восток, и сейчас там светало. Еще час, и палату осветит яркое утреннее солнце. И хотя окна слегка приглушат его свет, он по-прежнему останется таким же мягким и теплым, словно материнская рука.       - Да будет свет,- тихо сказала Аки, ложась в постель. Заснула она почти сразу же. И приснился ей тот самый свет, что пронизывал бесплотный корабль.                     

Эдуард Атрэмен

      

Октябрь 2013 года